Т Л Свон
The Miles club. Тристан Майлз

– Еще раз прошу прощения, – говорю массажисту. – На чем мы остановились?

Сильные ладони Пьера движутся по моим ребрам, постепенно спускаясь к тазовым косточкам, и я чувствую, как меня пронзает острое возбуждение.

Улыбаюсь, смежив веки. М-м-м… а стервой быть действительно приятно.

Руки Пьера перемещаются на мой живот.

И вот это… по-настоящему расслабляет.

Тристан

Я стою у барной стойки с бокалом в руке.

– И тогда, благодаря одному этому ходу, у меня прибавилось еще пятьдесят тысяч подписчиков, – хвастается Саба.

– Вау, фантастика! – восхищается Мелани.

Я окружен четырьмя красивыми девушками, но мне невыносимо скучно. Завтра ранним утром улетаю отсюда.

Обшариваю взглядом помещение. Где она?

– Так вы женаты, мистер Майлз?

Перевожу взгляд на стоящую передо мной блондинку:

– Прошу, называйте меня Тристаном. И нет, я не женат.

– Наверное, у вас есть девушка? – спрашивает Саба.

– Нет, – отпиваю глоток из бокала. – Я совершенно свободен.

– Правда? – тоном опытной соблазнительницы уточняет она. – Я тоже. Надо же, какое удачное совпадение!

Я неискренне улыбаюсь:

– Свобода – это всегда большая удача, вы согласны?

Все девушки смеются, как по команде, а мои глаза снова рыщут по залу. Если она сегодня не придет, я разозлюсь.

– Я только что расторгла помолвку, – многозначительно сообщает Мелани.

Окидываю ее взглядом. Блондинка, красивая – мой обычный тип, – и я заставляю себя кивнуть, притворяясь заинтересованным.

– Просто в данный момент мне больше всего хочется сосредоточиться на своих целях, а мой бывший был не в теме – понимаете, что я имею в виду? Он хотел дом в пригороде и троих детишек, а мне нужно от жизни нечто большее, – продолжает она. – Я хочу глобальную империю!

– О, это да! – согласно кивают остальные три.

– У меня была такая же история с моим бывшим, – поддакивает одна из них. – Почему мужчины этого не понимают?

Да, блин… заберите меня отсюда.

Вижу коллегу, машу ей рукой.

– Пойду поздороваюсь со старой знакомой, – говорю я девицам и делаю шаг в сторону.

– Тристан! – окликает меня Саба.

Оборачиваюсь к ней.

– Может быть, мы вместе просмотрим заметки, которые я набросала сегодня? – она обольстительно улыбается. – Попозже вечером, у меня в номере.

– А… – перевожу взгляд с одной девицы на другую.

– Я имею в виду… – она пожимает плечами. – Мы могли бы просмотреть наши заметки все вместе, – и проводит рукой по волосам, зарываясь в них пальцами. – Мы, девочки, вчетвером, и вы. Всей группой.

Девицы улыбаются одинаковыми манящими улыбками.

– Мог бы получиться отличный вечер, – шепчет Мелани.

– Несомненно, – ухмыляюсь я, обводя всю четверку взглядом. – Посмотрим, как пойдут дела.

Разворачиваюсь и направляюсь к одной из ведущих конференции, слыша, как они посмеиваются за моей спиной.

– Привет, – говорит мне Элоиза.

– Привет, – киваю я, пригубив свой напиток.

– Дай догадаюсь: они все на тебя вешаются?

– Нет, – отвечаю невозмутимо, держа лицо. – С чего ты взяла?

– С того, что я никогда в жизни не видела, чтобы мужчину так откровенно кадрили, – она хитро усмехается. – Женщины, которых ты привлекаешь, – сплошь бесстыдницы.

Я прячу ухмылку в бокале. Элоиза – психолог, ей лет пятьдесят – пятьдесят пять. Она бывает на многих конференциях, куда приглашают меня, и проводит тестирование личностных качеств. От нее ничто не укроется.

– Поверь мне, Элоиза, через некоторое время это ужасно надоедает.

Я снова оглядываюсь по сторонам и вижу в углу Клэр, которая разговаривает с несколькими мужчинами.

Она здесь.

Я наблюдаю за ней.

У нее пышные темные волосы длиной до плеч, она одета в черное платье. Неброское, без намека на сексуальность. Она выглядит сдержанно. Рассудительно – и, бесспорно, притягательно. Совсем не похожа на тех женщин, к которым я привык. Мой взгляд жадно шарит по ее фигуре. Она старше меня, но я никак не пойму насколько. Может, на пару лет?

Мы с Элоизой продолжаем беседовать, но я намертво прикипел взглядом к Клэр Андерсон в другом конце зала. Она разговаривает с каким-то мужчиной и смеется.

Это еще кто?

Хм-м…

Пойду-ка поговорю с ней.

– Я скоро вернусь, – говорю я своей собеседнице и направляюсь к Клэр. Уже почти дойдя до нее, слышу, как кто-то меня окликает:

– Мистер Майлз!

Поворачиваю голову и вижу привлекательную блондинку. Она уже клеилась ко мне за обедом.

– О, добрый вечер, – отвечаю я, ощущая неловкость от того, что Клэр может нас слышать.

– Мелисса, – напоминает она свое имя. – Мы познакомились за обедом.

– Да, я помню, Мелисса, – киваю ей.

Мужчина, который разговаривал с Клэр, уходит к барной стойке, и она поднимает голову. Явно слышит наш с Мелиссой диалог.

– Что вы делаете сегодня вечером? – с намеком спрашивает Мелисса. – Может быть, встретимся, выпьем вместе?

Клэр закатывает глаза и поворачивается к нам спиной.

Черт…

– Нет, я не развлекаюсь там, где работаю, – неискренне улыбаюсь я и подхожу к Клэр: – Привет.

Она устремляет на меня бесстрастный взгляд. Точно слышала наши последние слова!

– Привет.

Отвечает без энтузиазма, делает глоток из своего бокала и смотрит в сторону.

– Как прошел массаж? – интересуюсь я.

– Отлично. – Еще один глоток и все тот же взгляд мимо.

Вот ведь грубиянка какая.

– Может быть, вы будете смотреть на меня, когда я к вам обращаюсь? – раздраженно бросаю я.

Клэр косится на меня, и я ощущаю внезапную внутреннюю дрожь.

– Что вам надо, мистер Майлз?

Я смотрю на нее, не понимая, что происходит у меня внутри.

– Тристан. Зовите меня Тристаном.

– Нет, – категорично отказывается она. – Называть вас Тристаном значило бы, что я хочу более дружеского общения. – Она слизывает с нижней губы капельку влаги, и это движение ее языка трепетом отдается у меня в паху. – А я не хочу.

– Клэр…

– Зовите меня миссис Андерсон.

– Почему вы такая грубая?

– Я не грубая, я честная. Или вы предпочли бы, чтобы я лгала?

Ну-ну… порази меня.

– Возможно, – отвечаю я.

– О, как приятно видеть тебя, Трис! Давай тусить вместе и курить трубку мира у костра. Я так скучала по твоей красоте, остроумию и шарму, – произносит она без малейшей запинки. Сладко улыбается и трепещет ресницами для пущего эффекта.

Я усмехаюсь и чокаюсь с ней бокалами:

– Твое здоровье. Так-то лучше. Рад, что ты входишь в роль.

Она чуть наклоняет голову – мол, иди сюда, кое-что скажу, – и я подаюсь к ней в ожидании.

– Подите вон, мистер Майлз, – шепчет она.

Я хмыкаю, впервые за долгое время испытывая настоящий азарт.

– Нет.

Она снова смотрит мимо меня.

– Вижу, вы все такой же мастер раздражать людей.

– А я вижу, что вы все так же принимаете озверин.

– Ну еще бы, – вздыхает она. – Давайте свалим мою неприязнь к вам на таблетки, конечно же! Ведь другой причины, по которой я могла бы испытывать к вам отвращение, и быть не может, правда?

Я удивленно поднимаю брови. Ни одна женщина не позволяет себе так разговаривать со мной!

– Отвращение – не слишком ли сильное слово? – говорю я, следуя ее примеру и глядя в сторону. – Мне кажется, на самом деле вы хотели сказать – восхищение.

Уголки ее губ еле заметно дергаются, и я догадываюсь, что она старается не улыбнуться.

– Подите вон, мистер Майлз, – повторяет она.

– Я и вправду восхищаю вас, Клэр?

– Называйте меня миссис Андерсон, – шепотом говорит она. – И в вас нет того, что нужно, чтобы меня восхитить.

Наши взгляды скрещиваются, и во второй раз за вечер меня пронзает внутренняя дрожь.

Ее окружает та самая аура, неуловимая и влекущая.

Властная.

Готов поспорить на что угодно, в постели она – та еще тигрица. Я представляю нас вместе, обнаженных, и ощущаю глухой пульс возбуждения между ног. Поджимаю губы, чтобы не выдать своего восторга.

– Прощайте. – Она начинает пробираться сквозь толпу, и я смотрю ей вслед.

Ладно… готов признать.

Эта женщина безумно, дьявольски привлекательна.

Я смотрю, как она идет через весь зал, мысленно составляя план. Возможно, эта конференция – единственное место, где мы с ней увидимся. Хм-м… что же делать?

Достаю из кармана телефон и набираю номер брата. Он отвечает после первого же гудка:

– Привет, Трис.

– Джеймисон, – говорю я, наблюдая, как Клэр завязывает разговор с очередным мужчиной. – Планы меняются.

– Насколько?

– Я собирался присутствовать на конференции только в первый день.

– Ну и?

– И решил остаться на неделю. Появилась… – делаю паузу, подыскивая подходящее слово, – возможность… которую я хотел бы рассмотреть пристальнее.

– Ладно, а когда вернешься?

– В следующий понедельник.

– Конечно, не вопрос. Слушай, я сейчас на совещании. Наберу тебя позже.

– Договорились.

Нажимаю кнопку отбоя, сую телефон обратно в карман и в который раз слежу взглядом за перемещениями Клэр Андерсон по залу.

Эта конференция только что перестала быть скучной.

Клэр

– Пойду возьму себе что-нибудь выпить, – говорит Нельсон. – Вам принести еще?

– Да, спасибо.

– Скоро вернусь, – говорит он, и я провожаю его взглядом до стойки.

Славный парень.

Я приятно удивлена: вечер получился очень даже неплохой. Мы поужинали, потом начались танцы. Я болтала со всеми подряд, отрабатывала социальные навыки. Марли бы мной гордилась.

– А-а, наконец-то вы одна, – слышу я голос. Поворачиваю голову и вижу незаметно оказавшегося рядом Тристана Майлза. Вот еще не хватало!

– И куда это направился ваш послушный ученик? – спрашивает он, отпивая из своего бокала.

– Какой ученик? – недоуменно хмурюсь я.

– Тот пресный мистер Паинька.

Прикусываю щеку изнутри, чтобы не улыбнуться. Надо же, не в бровь, а в глаз!

– Не понимаю, о ком вы говорите.

– Нельсон… Мандела, или как там его, – Майлз взмахивает рукой с бокалом вслед Нельсону.

Улыбка все же прорывается наружу.

– Понятия не имею, как его фамилия, но совершенно точно не Мандела, мистер Майлз.

– Я сказал, называйте меня Тристаном.

– А я сказала вам убираться!

– Знаете… – Он делает паузу, словно взвешивая слова. – Не будь я официальным лицом на этой конференции и профессионалом, у меня возникло бы к вам много вопросов…

– Например? – перебиваю я.

– …но я на работе, – договаривает он, поправляя галстук.

Мне не терпится узнать, что у него на уме, и я предлагаю:

– Считайте, что ваш рабочий день кончился. Все, что вы мне скажете, будет считаться личным делом.

– Почему вы так меня ненавидите?

– Ну, у меня немало причин.

– Например?

– Вы хотите отобрать мою компанию, мистер Майлз.

– Нет. – Он делает глоток. В его тоне я слышу раздражение. – Я сделал честное предложение по вашей компании, а вы его отвергли. Конец истории. С тех пор я больше к вам не обращался и с уважением отнесся к вашим желаниям.

Наши глаза встречаются. Я ощущаю энергию, танцующую между нами. Словно наши тела говорят друг с другом без слов. Можно сколько угодно делать вид, будто я этого не замечаю, но на самом деле Тристан Майлз – это сущая сенсорная перегрузка.

Чувствуя себя дурочкой из-за зашкаливающей ненависти, я говорю:

– Если уж вам так надо это знать, вы меня раздражаете.

Он округляет губы в притворном шоке:

– У вас всегда такое ледяное сердце, Клэр?

Я хмыкаю:

– Мне кажется, мы оба знаем, у кого из нас двоих сердце ледяное.

Он смотрит мне в глаза, приподнимает бровь:

– А как насчет крови?

– А что с ней?

– Ваша кровь кипит?

Вот ведь… бесстыдник.

Хм-м… не хочу это признавать, но в нем определенно что-то есть.

Я широко улыбаюсь в ответ на его самонадеянность:

– Не думаю, что температура моей крови вас касается.

– О, но мужчине же это интересно. – Он подносит бокал к губам, не отводя от меня взгляда. Между нами закручиваются незримые вихри. – Может быть, нам следовало бы поговорить об этом… не здесь, – он одаривает меня медленной призывной улыбкой, изгибает бровь. – В нерабочее время, естественно.

– Вы хотите уйти отсюда и поговорить о температуре моей крови, мистер Майлз?

– Да, – выдыхает он и опускает взгляд на мои губы.

Я подаюсь вперед.

– Мистер Майлз, – шепчу заговорщицки.

– Да?

– Вы меня не привлекаете – ни в рабочее время, ни в нерабочее.

Он наклоняется к моему уху:

– Лгунья.

Его дыхание щекочет мне кожу и разгоняет по рукам стайку мурашек.

– Прекратите, – шепчу я, оглядываясь по сторонам, ощущая неудобство от того, как реагирует на этого мужчину мой организм. Вот предатель!

Его глаза гипнотизируют меня:

– Зовите меня Тристаном.

– Нет. – Торопливо прихлебываю из бокала. Я бы сейчас осушила его до дна одним махом.

– Клэр, – снова шепчет он мне на ухо.

– Что?

– Не бойся называть меня Тристаном.

Я молча закатываю глаза.

– Потому что однажды, причем очень скоро, ты будешь стонать мое имя.

Я прыскаю со смеху:

– Вы всегда так красочно бредите?

– Попомни мои слова, – он небрежно пожимает плечами, разворачивается и уходит, и я провожаю взглядом его фигуру в толпе.

Появляется Нельсон:

– Ваш напиток.

– Спасибо, – беру у него бокал и, бегло осмотревшись, вижу, как мистер Майлз подходит к стайке женщин. Все они наперебой щебечут и улыбаются, а он вновь оборачивается ко мне. Наши глаза встречаются, и он опять улыбается мне сладкой грешной улыбкой, а потом салютует бокалом, словно подавая сигнал к открытию Олимпийских игр.

Я сглатываю внезапно образовавшийся в горле ком.

Иисусе, что бы это значило?!

Глава 4

Время позднее, два часа ночи, и я сама не понимаю, почему до сих пор не пошла спать.

Время течет незаметно. Приятно, что не надо стремглав лететь домой, к школьным заданиям, ужину и обыденным хлопотам. Кажется, все сто двадцать гостей конференции до сих пор здесь и продолжают веселиться. Атмосфера легкая и жизнерадостная. Я стою у барной стойки с компанией человек в десять. Кто-то рассказывает очередной анекдот, мы смеемся, развлекаемся, и я время от времени поворачиваю голову и встречаю пристальный взгляд Тристана Майлза.

Он наблюдает за мной… Он наблюдает за мной весь вечер.

Пламя его взгляда не обжигает, а согревает, как солнце. Я поневоле задаюсь вопросом: интересно, в постели он такой же страстный? Потому что вот сейчас он не просто раздевает меня взглядом – он меня им трахает.

Возбуждение горячит мою кровь, и я невольно воображаю его и себя наедине, обнаженных.

Он управляет присутствующими, точно хорошо смазанным механизмом. Все хотят поговорить с ним; все тянутся к нему поближе. И я совершенно уверена, что каждая женщина здесь фантазирует о том, как бы заманить его к себе.

Я вот точно фантазирую.

Конечно же, я бы не стала делать этого на самом деле. Боже сохрани!

Но его бесстыдная манера заигрывать определенно притягательна… даже для тех, кому это неинтересно.

Я на секунду даю волю воображению. Каково было бы заняться отвязным и бесшабашным сексом с мужчиной вроде него? Зная, что нет совершенно никаких шансов на продолжение.

Полностью живя в текущем моменте.

Смотрю невидящим взглядом на соломинку, рисуя ею круги на поверхности коктейля. Разум принимается за работу, пытаясь примирить противоречивые мысли. Давненько у меня таких не появлялось.

Я не думала о сексе с тех пор, как умер Уэйд.

В следующем месяце будет пять лет…

Мне было тридцать три, когда я потеряла мужа. Я как раз вошла в пору сексуального расцвета.

Я в тот день лишилась многого – не только Уэйда… но и большей части той, кем я была.

Мы с Уэйдом познакомились в колледже. Два года встречались. А потом случилось немыслимое: я забеременела, хоть и принимала противозачаточные таблетки, в нежном возрасте двадцати лет.

Уэйд был в экстазе. В смысле, у него никогда не возникало сомнений в том, что мы будем вместе. Он заявил, что женится на мне, на нашем четвертом свидании. Он был на три года старше меня и думал, что знает все.

Тоскливо улыбаюсь: оглядываясь назад, я понимаю, что так и было.

В голове мелькает картинка: мы целуемся и смеемся… катаемся по постели, занимаемся любовью.

И у меня ноет сердце.

Я тоскую не только по нему – я тоскую по всему, что мы делали вместе. По тому, как он заставлял меня чувствовать себя женщиной всякий раз, когда смотрел на меня.

Возбуждение.

Стремительность оргазма.

Я зажмуриваюсь, испытывая отвращение к себе.

О боже…

Началось.

Хватит пить. Теперь я это вспомнила – вспомнила, почему не пью. Спиртное нагоняет на меня печаль, и она опускается мне на плечи, точно громадное темное одеяло. Неподъемное, отягощенное обязанностями. Ставлю бокал на стойку.

– Ну, мне пора, – говорю я всей компании, махнув рукой. – Увидимся завтра.

Направляюсь к выходу, и на глаза мне в который раз попадается Тристан, разговаривающий с тремя женщинами – все с той же троицей, которая весь вечер не давала ему проходу. Он видит, что я иду мимо, и отлипает от стены.

– Клэр! – окликает он меня и заступает дорогу.

В присутствии посторонних девиц я не могу позволить себе грубость.

– Добрый вечер, – улыбаюсь я через плечо Тристана его поклонницам, которые провожают свою добычу хищными взглядами.

– Вы готовы? – спрашивает он.

Озадаченно смотрю на него:

– Э-э?

– Да-да, – прищуривается он. – Заниматься.

– Я… – озадаченно хмурю брови. А, должно быть, он так пытается избавиться от девиц. – Да, конечно.

– Тогда показывайте дорогу, – он жестом указывает на выход.

Господи… Шагаю к двери.

– Но как же… – лепечет одна из девиц, оставшихся за спиной.

– Извините, девушки, как-нибудь в другой раз, – отвечает ей Тристан, переходя на бег, чтобы поспеть за мной.

Мы выходим в вестибюль и сворачиваем к лифту.

– Спасибо, – вздыхает он.

Я раздраженно морщусь:

– Я вам не палочка-выручалочка, мистер Майлз.

– Я знаю, – он берет меня под руку. – Мы действительно будем заниматься, разве я тебе не сказал?

– И что, часто такой бесстыдный флирт срабатывает? – интересуюсь я, когда двери лифта открываются и мы входим внутрь.

Он дерзко улыбается мне. Двери за нами закрываются.

– Всегда.

Я качаю головой и улыбаюсь, глядя в пол; райский аромат его лосьона обволакивает меня.

– Чем угощаешь, кофе или шампанским? – игриво спрашивает он.

– Лично я собираюсь пить чай.

– Чай? – он с отвращением морщит нос. – Типа как чопорная бабулька-англичанка?

– Да. Как чопорная бабулька-англичанка.

– О…

Двери открываются, и я выхожу из лифта. Он за мной. Идем по коридору. Где его номер? Он же не собирается в самом деле навязаться ко мне в гости… или собирается?

– Наверное, я смогу попробовать – один разок, – задумчиво говорит он.

– Попробовать что?

– Чай.

– Вы со мной не идете, – фыркаю я.

Его лицо моментально грустнеет:

– Почему?

– Потому что я не такая, потому что я слишком стара для вас и потому что, скажем… – Умолкаю, подыскивая верные слова. – Я поклялась ненавидеть вас веки вечные.

Мы доходим до моей двери, и я поворачиваюсь к нему:

– Мне сюда.

Он сует руки в карманы брюк.

– Да ладно тебе, Клэр, это же просто чай. – Его темный взгляд не отпускает меня. – Я ведь не собираюсь трахать тебя, не выпуская из постели неделю.

Я смотрю на него открыв рот, шокированная тем, что он просто взял и сказал это вслух. Я не привыкла, чтобы мужчины так со мной разговаривали.

Его откровенные до грубости слова легко проникают в темный уголок моей сексуальности.

Я чувствую, как глубоко внутри меня просыпается спящее нечто.

Пять лет – это долго.

– Я же не собираюсь заставить тебя кончить так, чтоб искры из глаз полетели, – он улыбается своей медленной, сексуальной улыбкой. – Не то чтобы это был лучший секс в твоей жизни…

У меня нет слов… он их украл.

– Признайся, – говорит он тихо, переводя взгляд на мои губы. – Ты не пыталась угадать, каким я буду в постели?

– Нет, – отвечаю я. И нагло вру: это вообще единственное, о чем я способна думать. – Ни разу.

– И не гадала, насколько большой у меня член? – на выдохе шепчет он, заправляя мне за ухо прядку волос и вставая почти вплотную.

Боже, он и впрямь не обделен природой! Только по-настоящему богато одаренный мужчина станет привлекать внимание к размеру своего члена.

Час от часу не легче.

Я сглатываю враз пересохшим горлом, и перед глазами мелькает картинка: он, обнаженный…

– Нет!

Он подается ко мне и выдыхает в ухо:

– Признайся.

Я обессиленно закрываю глаза. Ох, какая нехорошая ситуация. Да еще и с нехорошим человеком.

Сердце начинает биться сильными, медленными толчками, когда я воображаю, как занимаюсь с ним нехорошими вещами.

– Ты у меня из головы не выходишь. – Его низкий, приглушенный голос, вибрации которого я ощущаю шеей, начинает посылать сейсмические волны по всему моему телу.

– С чего бы вдруг? – шепчу я, но сама не понимаю, зачем спрашиваю: я уже знаю ответ.

Качнув бедрами, он прижимает меня к стене. Он твердый и готовый к свершениям. Внутри у меня все плавится.

Ох ты черт… как приятно.

– На протяжении трех лекций и одного семинара я только и делал, что представлял, как ты скачешь на моем члене, – сообщает он томным шепотом.

Я тут же воображаю себя верхом на нем, вижу наши тела, блестящие от испарины.

Его эрекцию – большую, проникающую так глубоко.

– Боже… – выдыхает Тристан, запускает руку мне в волосы и стискивает их крепко, почти болезненно. – Нам было бы так чертовски хорошо вместе, Андерсон.

Мелодично звякает прибывший лифт, и из него выходит Нельсон.

Мое временное умопомрачение развеивается, и я отпихиваю от себя Тристана.

– Прекрати, – сердито шиплю ему.

Нельсон замечает нас с противоположного конца коридора и недоуменно хмурится:

– Добрый… вечер.

Тристан заводит глаза к потолку и разочарованно ерошит волосы.

– Привет, – сухо отвечает он.

Я торопливо поворачиваю ключ в скважине и распахиваю дверь, воспользовавшись этим моментом как даром небес.

– Спокойной ночи, мистер Майлз.

– Андерсон! – шепчет он.

Захлопываю дверь у него перед носом и щелкаю замком. Сползаю на пол и закрываю глаза. Жадно хватаю ртом воздух. Мое тело все еще трепещет от ощущения его близости.

Дзинькает телефон, принимая сообщение.

Ну так как?

Я завтра уезжаю.

Его слова всплывают в памяти.

«Нам было бы так чертовски хорошо вместе».

Накидываю на всякий случай еще и цепочку и заглядываю в замочную скважину. Вижу, как он с досадой качает головой.

Он в бешенстве.

Он понял, что почти получил меня.

Вот дерьмо… еле ноги унесла. Дзинькает новое сообщение.

Клэр, ну давай!

Ты меня просто убиваешь.

За хорошее поведение призов не раздают.

Живем только раз.

– Да чтоб ты провалился, – бормочу я.

Перевожу телефон в беззвучный режим, ставлю на зарядку, бегу в ванную и там тоже запираюсь на замок. Мне жизненно необходимо оставить между ним и собой хоть какую-то дистанцию.

Боже, да очнись уже, Клэр!

Мне только секса с этим хладнокровным мерзавцем и не хватало. Мало того, я даже не знала бы, что с ним делать. Голову даю на отсечение, что тот секс, к которому привыкла я, – не тот секс, к которому привык он.

Мой – это нежная ласковая забота, а он, наверное, мастер анала международного класса.

При мысли оказаться уязвимой и сексуально неопытной перед ним меня бросает в дрожь.

Воображаю, как он обучает меня тому, что ему нравится, и у меня вскипает кровь.

Чтобы я дала ему хоть каплю власти над собой? Не бывать этому!

– Хватит. Довольно, – гневно шепчу самой себе. – Холодный душ, – и рывком включаю воду. – Этот мужик – дьявол во плоти.

Я сижу в «кругу правды» и пялюсь в пустоту.

Каждому из нас поочередно задают какой-нибудь вопрос, ответ на который знает только он сам. Вопрос о том, что прожигает дыру в нашем существовании.

– Расскажите мне, Ариана, об одной вещи, которая вызывает в вас гнев, – просит Элоиза.

Ариана хмурит лоб, обдумывая ответ, а все мы сидим молча и ждем. Каждому из нас достается индивидуальный вопрос, зависящий от результатов психологического тестирования. Психолог Элоиза, которая руководит этой частью семинара, тематически связала сегодняшний сеанс с тем, который прошел вчера. Все участники разбились на группы по пятнадцать человек, и теперь мы сидим и слушаем каждого члена группы.

Снова отключаюсь, глядя в пространство.

Я сегодня никакая.

Разочарована собой – по массе причин.

Злюсь из-за того, что меня физически влечет к человеку, который мне не нравится. Злюсь из-за того, что позволила ему подобраться слишком близко к себе. Злюсь потому, что хотела его, а самое главное, потому что прошляпила возможность провести с ним отвязную и бесшабашную ночь. Он уже улетел в Нью-Йорк.

Тристан гребаный Майлз!

Причина моей сегодняшней бессонной ночи, причина, по которой мне пришлось доводить себя до разрядки, смотря порнуху в интернете.

А заодно причина того, что я сегодня чувствую себя настолько бесполой, что подкатывают слезы.

Было приятно, когда он флиртовал со мной… заставил почувствовать себя желанной.

Снова почувствовать себя женщиной.

И дело не в нем – совсем не в нем. А в том, что он символизирует.

Беззаботные времена в моей жизни миновали.

Я думала об этом – долго и упорно. На самом деле всю ночь. И если нашелся бы на свете мужчина, с которым мне следовало бы переспать просто ради возвращения в большой секс, то это Тристан Майлз.

Беспроблемный и недоступный – как раз тот мимолетный партнер, с которым занимаются сексом без задней мысли. Он привлекал меня физически, и при этом не было совершенно никакого шанса, что во мне зародятся какие-то чувства к нему. Он не тот мужчина, в которого я могла бы влюбиться.

Это была прекрасная возможность… И я ее упустила.

Молодец, блин.

– Клэр! – слышу голос психолога.

Поднимаю глаза, не сразу понимая, где я.

– Прошу прощения, я не расслышала вопроса.

– Давайте поговорим о том, что самое трудное в вашей жизни, – предлагает Элоиза.

Морщу лоб.

– Что вам труднее всего сделать? – уточняет она.

Я пару секунд молча смотрю на нее.

– Самое трудное – это «Малая лига».

На лице Элоизы отражается замешательство, и вся группа навостряет уши.

– Объясните мне, что это значит.

– Э-э… – я нервно втягиваю в себя воздух. – Мой муж… – и сбиваюсь, не закончив предложение.

– Начните с самого начала, – ободряюще улыбается Элоиза.

– Пять лет назад ранним утром мой муж ехал на велосипеде, – рассказываю я и невольно улыбаюсь, вспоминая Уэйда в полной велосипедистской экипировке. – Тренировался к триатлону… – Я снова умолкаю.

– Продолжайте.

– И его… в пять часов пятьдесят две минуты утра сбил пьяный водитель.

Все смотрят на меня расширенными глазами.

– Он умер на месте. Ему было тридцать шесть лет. – Мои руки лежат на коленях, и я крепко стискиваю пальцы. – И я думала, что этот день останется худшим в моей жизни, – нервно улыбаюсь, пытаясь вложить в слова нужный смысл. – Но я ошибалась…

Как же трудно об этом рассказывать!

Недолгое молчание, и Элоиза снова поощряет меня:

– Продолжайте, Клэр.

– День за днем наблюдать, как трое моих сыновей растут без отца, намного труднее, – мои глаза наполняются слезами. – Каждую субботу, – продолжаю я шепотом, с трудом выталкивая из себя слова, – каждую субботу… мы вместе ходим на матчи, в которых они участвуют. И когда им удается что-то хорошо сделать, они поглядывают на трибуны, чтобы поймать мой взгляд… – Снова замолкаю, глядя прямо перед собой.

– Не торопитесь, дорогая.

– Их переполняет гордость. А потом я замечаю, как по их лицам скользит тень, когда они вспоминают, что их отец не сможет этого увидеть.

Элоиза молча кивает.

– Так что, в общем, да… – пожимаю я плечами. – «Малая лига» – это самое трудное в моей жизни.

Наша группа сочувственно молчит, я поднимаю глаза и вижу Тристана, который, оказывается, стоит рядом с «кругом правды». Руки в карманах, встревоженный взгляд направлен на меня.

Я опускаю голову, уже жалея, что не могу забрать свои слова обратно.

Я не хочу, чтобы Тристан Майлз знал меня. Не хочу, чтобы он знал что-то обо мне, о моих детях и о наших повседневных трудностях.

Я держу дистанцию. Мое влечение к нему таковым и останется – исключительно физическим.

Оно ничего не значит.

– Хорошо, двигаемся дальше. Ричард, расскажите мне о своем детстве…

Едва перевалило за десять вечера. Мы пешком возвращаемся из ресторана.

В отличие от вчерашнего вечера, сегодня наша группа сонная и тихая. Все устали.

Это был трудный день и – как бы неприятно ни было мне это признавать – чуточку катарсический. Мне пришлось не раз покопаться в собственной душе, а потом я слушала, как тем же самым занимались другие.

Между мной и нашей небольшой группой как-то сама собой образовалась связь. Я чувствую себя серьезной, эмоциональной и распахнутой настежь. Неожиданно, если честно.

Тристан присутствовал за ужином, но сидел за другим столом вместе с остальными лекторами. Болтал, разговаривал, с головой ушел в беседу с соседом по столу.

Сегодня он не раздражал меня и не заигрывал. Более того, ни разу не подошел ко мне после того, как подслушал этим утром мою «правду». Наверное, для него это чересчур большой кусок реальности: просто так не проглотишь.

Порой этот кусок слишком велик даже для меня.

Мы приближаемся к отелю, и я замечаю в некотором отдалении маленький магазинчик. Зайти, что ли, купить шоколадку? Чашка чаю и что-нибудь сладкое – хороший способ немного поднять себе настроение под конец дня.

– Я еще в магазин загляну, – говорю остальным. – Увидимся утром.

– До завтра, – вразнобой отвечают мои товарищи и один за другим скрываются за дверями отеля.

Перехожу улицу, выбираю шоколад и заодно просматриваю книги, стоящие на полке. Хм-м. Чем бы таким развлечься? Любовные романы меня больше не привлекают, а ужастики читать страшно, когда мои дети на другом конце света.

Нет уж… для меня тут ничего интересного нет. Хотя мысль была неплохая.

Расплачиваюсь с кассиром и выхожу на улицу.

– Клэр! – слышу из переулка рядом с отелем.

Поворачиваюсь и вижу в сумерках Тристана.

– Привет, – киваю ему и крепко стискиваю шоколадку в руке.

– Я просто хотел узнать, как ты, – говорит он.

Узнать, как я… Он разговаривает со мной как с пострадавшей?

Наверное, когда изнутри поднимается волна гнева, я меняюсь в лице. Надо же было ему сегодня подслушать мое признание в слабости!

– У меня все в порядке.

– Хочешь, зайдем выпить по чашке бабулькиного чаю? – Тристан машет рукой, указывая на кафе, приютившееся чуть дальше по улице. И это не толстый намек на секс: сегодня он действительно имеет в виду просто чай.

Такая резкая смена курса неожиданно злит меня. Флирт и веселье я еще смогла бы вынести.

А вот это… не могу.

– Нет, – резко бросаю я. – Не хочу.

В ярости делаю пару шагов прочь, а потом, не в силах удержаться, оборачиваюсь к нему:

– Знаешь что? Пошел ты на хрен!

– Что?!

– Не смотри на меня таким взглядом, Тристан Майлз!

– Каким таким? – не понимает он.

– Таким вот пошлым сочувственным взглядом, – зло фыркаю я. – Можешь смотреть на меня похотливо, можешь – с отвращением. Но, мать твою, не смей меня жалеть!

Кажется, мне удалось его поразить.

– Единственный человек в мире, от которого мне не нужна жалость, – это ты!

Он делает шаг вперед:

– Что ж тогда тебе нужно?

– Все просто: мне нужно нормальное отношение! – рявкаю я. – Не как к бедной вдове Клэр Андерсон, – я потрясаю руками, – а как к нормальной женщине, которую ты не знаешь!