Светлана Ривера
Холодное дыхание осени

Самое последнее, с чем Георгина никак не могла расстаться – это были ее украшения. Украшения были очень дорогостоящими, только на одних них можно было построить чуть ли не заново весь их бизнес. Георгина очень любила себя и свою внешность считала одним из своих ценных вложений. Она любила красиво и стильно выглядеть, а украшения для нее являлись венцом всех ее стараний и венцом стараний всего человечества, подарившего возможность чувствовать себя королевой любой женщине, которая носит драгоценности. Расстаться с ними она считала равносильным расстаться с собой.

И вот все же так случилось, что жизнь поставила ее перед выбором, и этот выбор явно падал не в ее пользу и ее украшений. Обвиняя мужа в таких делах фирмы, ненавидя его за эту ситуацию, она все-таки придумала как сделать этот выбор с наименьшими потерями для себя, а иначе сказать с выгодой. Она предложила мужу сделку, что она согласится продать все свои драгоценности и вложить это в дела фирмы в обмен на то, что он подпишет с ней брачный контракт с условием, что при разводе вся фирма полностью и вместе со всеми возможными дочерними предприятиями перейдет к ней, кроме того ей должны полностью перейти все объекты недвижимости, нажитые к возможному разводу, а также прочие и прочие нюансы, полностью защищающие Георгину на случай развода.

Для Анатолия такой поворот дела был полным шоком, но с другой стороны он был рад, что жена хоть и с условием все-таки согласилась продать украшения и помочь делам фирмы. Фирму он потерять никак не мог, наследуя ее от отца, он чувствовал себя обязанным быть не хуже, чем тот, и не мог допустить ее банкротства. Анатолий, не совсем отдавая отчета в своих действиях, подписал такое соглашения с женой. Он ничего не заметил, ни подозрительного взгляда адвоката и нотариуса, ни подозрительно радостного ликования в глазах жены, которая должна была быть опечалена продажей драгоценностей. Так соглашение было заключено, а драгоценности пошли на преобразование компании и покрытие долгов. Вскоре их фирма действительно поднялась на ноги и потом дела пошли в гору, минуя различные кризисы и иногда политическую нестабильность.

Почти сразу после сделки с драгоценностями, Анатолий решил сделать что-то приятное жене. Он все дни ходил, светился от радости и гордости, наивно трактуя поведение жены как готовность все отдать и бросить ради их общего блага, блага их семьи. Он решил, что их столь часто непростые отношения – это такая часть жизни, с которой просто стоит примириться, а в целом у них все хорошо. У них крепкая и красивая семья, растет здоровый сын, радующий своими маленькими успехами, есть их опора в виде бизнеса, в обществе их хорошо принимают и постоянно куда-то приглашают, поэтому Анатолий расслабился и решил, что в целом все идет как надо. А соглашение, подписанное с женой, он серьезно не воспринимал, представляя это как какую-то блажь со стороны жены. Стараясь загладить как-то вину перед Георгиной, он решил с первого дохода в этом месяце купить не драгоценность, а найти приглашение на тот самый показ мод, на котором очень хотела побывать Георгина. И он нашел, купил билеты на самолет и решил устроить такой мини отдых для жены.

Вечером он вручил билеты жене, уже заранее довольный. Он думал, что этими билетами он враз компенсирует жене все причиненные ей страдания и неудобства вынужденной продажей ее драгоценностей, все еще не понимая истинную цену для себя самого этой продажи, цену своей свободы. Георгина вполне благосклонно отнеслась к подарку мужа, но никаких сильных эмоций и взрыва радости, так ожидаемого Анатолием…

Он ждал день, ждал второй, на третий он не выдержал. Поедая с утра яичницу, приготовленную их помощницей по хозяйству, он все-таки спросил Георгину:

– Я не понимаю, дорогая! Ты так спокойно или я бы даже сказал прохладно отнеслась к моему подарку, когда только месяц назад ты просто мечтала об этом, не сильно надеясь туда попасть, ведь у нас совсем не было денег!

Помощница тихо и незаметно удалилась на кухню, она привыкла к ссорам ее нанимателей, но старалась не вникать в суть их разборок. Римма была злой и склочной женщиной, но очень умело это скрывала перед своими нанимателями, при них она была мила, улыбчива и крайне услужлива. Она очень пришлась по нраву Георгине, которая уже не представляла, чтобы она делала без такой помощницы.

Георгина даже не подняла взгляда от журнала, продолжая пить кофе.

– Я что-то не пойму тебя! Я так старался найти эти билеты, компенсировать тебе все то, что ты потеряла, а ты… ты просто неблагодарная…

Тут уж Георгина подняла взгляд и тут же пригвоздила им бедного Анатолия:

– Компенсировать мне мои драгоценности этими жалкими билетиками? Этими несчастными фантиками?! Можешь отдать их своей любовнице, кто там у тебя очередная по счету, а? А мои драгоценности ты, дорогой, уже компенсировал, одним таким очень невыгодным для тебя соглашением.

Анатолий просто потерял дар речи.

– Можешь и не надеяться, что я как глупая провинциальная девчонка обрадуюсь каким-то билетикам в Париж и забуду тебе все, и мои украшения и наше соглашение! Хотел меня обмануть, думал я сейчас расчувствуюсь и сразу все забуду! Нет, мой дорогой! Назад дороги нет, да ты и сам все прекрасно знаешь!

И она удовлетворенно замолчала, выплеснув весь свой яд. Комната потемнела для Анатолия, рука, державшая вилку в руках, замерла, так и не донеся кусочек завтрака до рта. Так он и сидел, потерянный, потерявший аппетит не только к завтраку, но и к жизни. Каждым словом она отравляла его, его душу, его несмелые шаги к чему-то доброму, к доброму принятию жены, друг друга, отравляя его злостью, замораживая все те небольшие проблески любви между ними. Наверное, именно в этот момент, те чувства, которые между ними еще теплились, полностью угасли, умерли и унеслись пеплом, укрывая их сердца черной вуалью ненависти, предавая забвению искренность.

Анатолий в этот вечер не вернулся домой, оставшись кутить с очередной любовницей до утра в гостинице. Он ничего не получал от этих связей, просто пытался забыться в них, забыть себя, забыть ту девушку, которая так ловко и умела очаровала его когда-то своею нежностью, своею утонченностью, своею светскостью… Где теперь она была…

*****

Совместный ужин с родителями Ивана накануне прошел в целом терпимо для самой Миры, хоть она и почувствовала возникшее напряжение со стороны матери Ивана, но та была скорее разоружена, никаких едких фраз и обычных пикировок между ними…

Мира приняла предложение Ивана, но с некоторой толикой чувства вины, не ощущая по-настоящему радости от этого события. Она скорее понимала умом, что должна чувствовать, раскладывая мысленно по полочкам, что любит Ивана, что они уже давно знают друг друга и проверили уже свои чувства, что он просто идеально правильно и красиво сделал предложение, не скрывая от родителей, стараясь по всем канонам сделать «правильное» предложение.

Но что-то ее смущало, ощущение, что она что-то упускала, что ее утягивало в водоворот событий. Ей казалось, что если она выйдет замуж за Ивана, то лишится себя, той части себя, которую она сама до конца не знала, но не хотела потерять. Как будто кто-то или что-то разделил ее надвое, и одна часть ее тянулась к Ивану, искренно и самоотверженно, а другая часть ее молчала…

«Что не так?» – мысленно спрашивала она себя потом, когда они мчались по ночной Москве с Иваном. Он как всегда гнал на большой скорости, давая ей забыться в движении. Словно в ответ на ее мысли пришло сообщение от Ксюхи, которой она успела написать о предложении Ивана:

«Сбрендила что ль? Мира, что не так опять?»…

Мира так и не смогла ответить ни подруге, ни себе на этот вопрос. Что она прячет от самой себя… Где-то внутри шевельнулась мысль, что ей одиноко… Что Ивану есть с кем поделиться этой новостью, этим событием, разделить его с самыми близкими – с родителями, а ей – нет. Она давно привыкла отбрасывать такие непрошенные мысли, все время упираясь грудью в глухую стену боли, которую она не хотела снова испытывать. Ей лучше было не думать об этом, не вспоминать…

Дома они забылись в чувственной страсти, отдаваясь друг другу до конца. Мир на время остановился, оставляя любящих людей наедине друг с другом.

С утра, Мира с Иваном валялись на кровати и наслаждались выходными, совместным ленивым времяпрепровождением и просто друг другом.

– Ми-и-ира! Сегодня завтрак с тебя, помнишь?

– Вот еще, с чего бы это?

– Ты вчера проиграла в Бери и помни!

Мира только лениво перекатилась на другой бок, сладко поджав ноги к себе, не слишком торопясь припоминать свой завтрак. Нежится до обеда в кровати в выходной день было самым любимым занятием у нее.

– Не-е-ет, только не притворяйся, что ты ничего не помнишь, завтрак сегодня с тебя и точка!

– Пф-ф-ф-ф, кто вообще придумал эту дурацкую игру в косточку? – недовольно надув губы как ребенок, сказала Мира, – Я против того, чтобы к этому относится серьезно!

– Очень интересно, но ты должна была оспаривать условия игры вчера, а сегодня – та-да-а-ам! Ты готовишь нам завтрак! И это не оспаривается!

– Блин, ну не-е-ет! – Мира понимала, что спорить бесполезно, но тянула время, чтобы еще минуту продлить блаженство нежиться в кроватке.

– Мир, давай уже, шевели булками, а то я тебя сброшу сейчас с кровати!

И Иван быстро начал воплощать свою угрозу, подталкивая Миру к краю.

– Ну все, все! Я сама! АААА, – но все-таки бухнулась с кровати, похожей на нежное белое облако.

Одев пушистые огромные тапочки, растрепанная после сна Мира побрела на кухню.

– По-моему, ты меня все-таки обманул, когда играл в эту игру! Может ты ее вообще придумал? – услышал Иван с кухни и тоже поднялся с кровати.

– Не бубни, – прошептал уже на ухо ей Иван, подходя и обнимая ее сзади, – Ум-м, обожаю как от тебя пахнет… А может что-нибудь вроде блинчиков забабахаешь?!

– Ну нет, блинчики я не буду печь, даже не уговаривай. В прошлый раз все это закончилось тем, что я тебе спалила две сковородки!

– Ну-у-у, главное начало! Практика и все такое… У тебя все получится, я верю, настанет день и мы будем лакомиться на завтрак шикарными блинчиками со взбитыми сливками и свежей клубникой… Да, и не мои сковородки, а наши, НАШИ, скоро ты станешь моей женой, да и вообще тебе давно пора относится к этому дому как к своему…

– Я не могу, – серьезно ответила Мира.

– Что не можешь?

– Сам знаешь… – тихо ответила Мира и улыбнувшись добавила, – Жарить блинчики… Не могу их делать!

Иван расплылся в улыбке, притягивая к себе Миру и снова с ней целуясь, как будто не было целой ночи в объятиях и такого же утра.

– Гугл тебе в помощь, дорогая! – еще шире улыбаясь сказал Иван, – О`кей Гугл, как приготовить блинчики мужу на завтрак!

Мира смешно обреченно опустила плечи.

– Ну ладно, сам напросился! Потом не жалуйся! – все же предупредила его Мира.

Готовить Мира действительно не любила, когда она жила вместе с Оксанкой, из них двоих основная и главная по кухне была всегда вторая. Оксана отлично готовила и вот она-то точно смогла бы за пять минут соорудить вкуснейшие блинчики, от которых слюнки потекут даже у соседей. Но Мира была не такая, готовка для нее была кошмаром. Каждый раз, когда она за что-то серьезно бралась, она тщательно изучала заранее рецепт, очень скрупулёзно и внимательно изучала все ингредиенты и процесс приготовления, потом так же внимательно закупала необходимые продукты и все равно, в конечно итоге все заканчивалось тем, что она путала какую-то очередность или какие-то ингредиенты, зачастую полностью делая блюдо невкусным и грозя любому все-таки съевшему – несварением желудка. Поэтому они с Иваном часто ужинала в бистро, кафе и ресторанах. Она вообще больше всего предпочитала покупать готовую пищу, выдавая потом Ивану это как приготовленное ею. Она часто заказывала доставку еды из кафе, особенно когда к ним кто-то приходил из друзей.

Ивана этот факт не сильно напрягал, он всегда говорил, что, если его терпение, когда-нибудь лопнет или он заработает язву, они могут нанять готовить дома помощницу, как у его родителей. Но Мира сразу протестующе махала руками, не допуская даже подобной мысли, буржуазные привычки его родителей нисколько не привлекали, а скорее отталкивали Миру.

Конечно, готовка ее по большому счету не радовала, она любила простую пищу, не требующую термической обработки – сыр всех видов, свежий хлеб, орехи, свежие овощи и зелень, фрукты. Когда она в очередной раз бралась за какое-нибудь кулинарное творение, бросая вызов всей посуде на кухне, она удивлялась, зачем человечество придумало такое изобилие рецептов, которые еще и делились на русскую кухню, итальянскую, французскую, азиатскую, испанскую, грузинскую, узбекскую… Не счесть… Муза кулинарии к ней не являлась, и она не понимала зачем столько времени тратить на готовку, а потом на поедание всего этого. Гораздо интереснее жить, пища дает лишь энергию… Особо ее пугали рецепты французской выпечки, тортов и пирожных… Это ж надо было придумать рецепт минималистичных пирожных птифур, размером почти с конфету, который такой человек как она будет изготавливать неделю!

Когда Иван уезжал в командировку или оставался переночевать у родителей, что бывало крайне редко, но все же бывало, Мира готова была ужинать каждый вечер одними макаронами, гордо называя это итальянской кухней!

Вооружившись интернетом, половником и большой кастрюлей, Мира решительно направилась к плите.

Кухня была очень просторная и удобная в современном минималистичном стиле, вся кухонная мебель была глянцевого белого цвета. В центре кухни был оборудован остров для удобства готовки, с встроенной плитой в нее, но в то же время довольно длинный и широкий, позволяющий использовать его как стол, с удобными барными стульями в таком же безупречном белом цвете. Изначально дизайном квартиры занималась мать Ивана, но затем он полностью все взял в свои руки и кардинально перекроил планировку и решения, принятые его матерью. Он не любил выбранный ею помпезный классический стиль, который был в квартире его родителей – лепнина, гравюры, арки и скульптуры… Поэтому выбрал скандинавский стиль оформления квартиры, обратившись к опытному дизайнеру из Питера. И не смотря на расстояние, они очень хорошо сработались, выполнив совместно дизайн и ремонт целиком во вкусе Ивана.

Сейчас он просто наслаждался комфортом отдельного проживания в стильной и уютной квартире в центре Москвы. Мира не принимала участия в дизайне, познакомившись с ним, когда он уже закончил ремонт, переезд и прочие дела. Но она тоже дополнила ее, улучшив интерьер картинами молодых и перспективных художников, сразу изменив лицо квартиры, сделав более персональным и придав душу всем предметам.

– Он получился! – услышал Иван, выходя из ванной комнаты. – О да! Наконец! У меня получился блин!

– Один? – иронично поинтересовался Иван.

– Почему сразу один! Просто первый!

– А! Я думал ты тут уже тонну блинов приготовила, пока я мылся в душе!

– Не бубни, мне пришлось их немного переделать, ну дополнить кое-что в рецепте… Ну в общем, теперь что надо!

– Дополнив в рецепте? – брови Ивана поползли наверх, – Ты уверена, что это нужно было делать?.. Эммм, надеюсь ты не изменила молоко на уксус, а яйца на томатную пасту…

– Ха-ха, как смешно! Сейчас дошутишься и вообще не будешь ничего есть!

– Ну уж нет, этот завтрак ты мне проиграла, да и в кои-то веки ты хочешь похвастаться блинами, я это точно должен попробовать! Ну на всякий случай надо поставить на короткий вызов скорую, если вдруг мою руку сведет судорога, а рот…

– Все замолчи!

Мира красиво посыпала блинчики сахарной пудрой, откуда-то взявшейся на их кухне, дополнила пиалой абрикосового джема, сделала кофе в кофемашине, и очень довольная собой подала этот завтрак.

Они с удовольствие позавтракали, видимо усилия, помноженные на количество попыток, все-таки сыграли роль, и у нее наконец получились очень даже вкусные блинчики.

– Я же говорил, что у тебя все получится!

Иван частенько готовил дома сам, у него к этому был талант, все за что бы он не брался на кухне, у него легко и непринужденно выходило и самое главное, очень вкусно. Мира часто шутила, что он мог бы работать шеф-поваром, даже не подозревая как близко она была к правде.

Иван не признавал это серьезным увлечение, но готовить он действительно любил, все кроме сладкой кулинарии, хотя если бы захотел, то и в этом тоже преуспел. Он обладал удивительным вкусом и чувством меры во всем, включая еду и соответственно готовку. Как готовить, сколько по времени, идеально сочетая вкусовые ощущения, делая гармоничные, а часто и необычные сочетания ингредиентов. Но все чаще и чаще у него не оставалось времени на готовку и на удивление друзей или Миры после работы, отдавая предпочтение кафе и ресторанам, а также веря, что со временем готовку сможет переложить на Миру… Но у нее то как раз с готовкой было очень тяжело… Там, где ему казалось все легким и очевидным, Мира в очередной раз портила посуду и продукты… Она опускала руки, а он иронично ее подбадривал… Там, где Мира видела помидор, то она видела перед собой только помидор, который можно взять и съесть, Иван же видел множество возможностей для создания вкусного и изысканного блюда…

За окном была на удивление солнечная погода, давно уже не радовавшая жителей столицы, повышая настроение.

– Нам сегодня к Сафроновым на дачу, ты не забыла?

– На дачу… Ты хотел сказать на их фазенду! – съёрничала Мира.

– Какая разница, нам надо еще купить подарок, – напомнил Иван.

– Подарок, ну Вань, это же смешно! Придумать, что нас собирают по поводу дня рождения их кошки, а ты еще и подарок хочешь подарить!

– Ну, а как же? – спокойно спросил Иван, для которого видимо день рождения кошки не было сверхвыдающимся за рамками нормального событием.

– Ну, по-моему, это бред…– продолжала упрямиться Мира, садясь на лавочку возле окна, с чашкой кофе.

– Ну и что, это такой китч сейчас, может быть хозяйка кошки просто сентиментальна…

– Сентиментальна? По-моему, она не обладает ни каплей воображения, заботясь лишь о своем маникюре и маникюре кошки! Что мы ей подарим? Кошачий корм? Пятисотую по счету подушечку для кошки, колокольчик на шею?

– Ну почему ты так негативно к этому относишься? Наоборот, мы и должны проявить воображение, подарив что-то необычное… В этом и смысл, – спокойно улыбнулся Иван.

Мира этого не понимала, в очередной раз натыкаясь на стеклянную стену, отделяющую ее и людей по ту сторону, живущих на другом уровне доходов и другом уровне понимания ценностей. Кто-то зарабатывает, чтобы обеспечить семью, детей, одеть всех, прокормить, может быть открыть какое-то свое дело… В той среде, в которой она сейчас оказалась большинство из этих людей вообще не понимали куда им тратить деньги, они были окружены роскошью, материальными благами, всеми возможными удовольствиями и они были пресыщены, им не хватало новых эмоций, новых впечатлений, они жили фальшивыми идеалами, в придуманной ими картонной жизни. О наличии сильной нужды, и не где-то в мире, а не далее, как в нескольких километров от них, в каком ни будь детском доме, или просто в семьях с сильной нуждаемостью, где не могли часто найти деньги на празднование дней рождений детей и на настоящий подарок, а не празднование дня рождения очередной домашней любимицы, барышня Сафронова и ею подобные не догадывались, а вернее не хотели знать, это не было трендом…

Амире не хотелось покидать сегодня квартиру, и она отчаянно пыталась придумать причину. Она хорошо ладила почти со всеми друзьями Ивана, а друзей у него было много… Кроме этих… С этой компанией она не могла найти никаких точек соприкосновения, точек общения, точек интереса, чувствуя себя как яблоко в огромной пустой тарелке, белой вороной, любопытной персоной для пресыщенных людей. Мира для них была экзотическим явлением, поэтому они благосклонно ее принимали, но всерьез никто ее не воспринимал.

Иван, чувствуя нарастающее напряжение у них с Мирой в связи с предстоящей поездкой, подошел к ней и нежно коснулся ее щеки:

– Это всего лишь встреча друзей, какая разница какой повод. Тем более такая прекрасная погода, там помнишь есть чилаут зона на улице, ты можешь просто полежать, послушать музыку, к тебе никто не будет приставать, я прослежу…

– Вань, прости, я знаю… Дело не в том, что ко мне кто-то будет или может приставать, а наоборот, у нас нет ничего с ними общего… У меня с ними нет ничего общего…

– А ты попробуй найти! – оптимистично продолжал Иван, ему было важно, чтобы Мире было комфортно с ним везде.

– Например? – закатила глаза Мира.

– Например, ну ты же любишь животных, поговори с ней о кошках.

Мира расхохоталась и напряжение ослабло.

Приехали они уже далеко за полдень, хоть время встречи строго не регламентировалось, но ждали их все-таки чуть раньше. Большинство гостей уже собрались и подарили хозяйке свои подарки и любопытство Миры частично было не удовлетворено, что же придумали подарить другие гости.

Их торжественно встречала Оксана Сафронова, целую в обе щеки, не прикасаясь к ним.

– Как рада Иван, что ты приехал! – радостно щебетала она.

– Иван и Мира, – миролюбиво напомнил он.

– О, да, конечно, я это и имела ввиду.

«Я просто все время забываю ее имя, прости дорогой. Чмаф»– прошептала она ему незаметно в ухо, но все-таки достаточно громко, чтобы Мира смогла услышать.

Улыбка Миры сползла с лица, оставив лишь ухмылку. Но, взглянув на Ивана и заметив его полностью расслабленное лицо, увлеченное уже предстоящей встречей с друзьями, она решила ради него потерпеть и просто наблюдать за происходящим, хоть ей и не хватало лицемерия, чтобы стереть с лица свои истинные эмоции.

– О, Вань! Давно тебя не видели! – послышалось справа.

К ним подошел довольно таки известный в узких кругах имиджмейкер, потом к ним подошли другие друзья…

Мира взяла бокал шампанского и молча стояла, стараясь с помощью шампанского отвлечься, но так и не смогла. Решив прогуляться по красивой и ухоженной территории, она вышла на улицу.

Но даже на улице она не знала куда себя деть, не было ни одного хоть сколь укромного уголка, куда она могла бы запрятаться. Даже на улице ей все казалось искусственным и ненастоящим, небольшие деревья и аккуратно постриженные кустарники казались пластиковыми, чилаут зона и ультра удобные качели казались какими-то игрушечными, как в домике у Кэна и Барби. Заложники моды и роскоши, большинство из обладателей таких домов, уже не замечали настоящего в погоне за дорогими вещами, предметами обстановки и самого оригинального дизайна. Дома, в которых бывала Мира с Иваном на встречах, все как один напоминали проекты на конкурс человеческого тщеславия и подражания, они шли на поводу своих дизайнеров, напрочь лишенные собственных идей и видения, руководствуясь прежде всего принципом «крутости» и моды, или заставляли дизайнеров воплощать их не слишком обогащенные вкусом идеи. Эти дома хоть и имели большие претензии на индивидуальность и оригинальность, все же были мало похожи на своих хозяев, и очень редко были по-настоящему уютны и красивы.

В доме ей было еще хуже, и Мира как всегда почувствовала себя лишней, когда они вот так с Иваном выбирались на светские мероприятия. Послонявшись из угла в угол, Мира наконец примкнула к небольшой компании молодых людей, которые в данный момент обсуждали новинки музыки и искусства. Мира сначала с удовольствием приняла участие в беседе, но вскоре почувствовала, что большинство девушек больше интересует кто еще из интересных персон посетил выставку, кто во что был одет, был ли какой скандал, о чем стоит потом обсуждать и степень «крутости» выставки. Ее личное мнение насчет представленных картин немного позабавило пару слушающих, но в целом это никого по-настоящему не заинтересовало, так как от Миры не услышали никакой интригующей новости.

Наконец одна из девушек, подошла к их компании и пригласила в дом, где хозяйка решила разобрать подарки, которые преподнесли ее любимой кошечке сегодня. Помиравшая уже со скуки, Мира последовала за большинством девушек, чтобы удовлетворить свое любопытство, что же придумали подарить домашней любимице хозяйки.

Оксана уже с удовольствие разобрала и показала большую часть подарков – годовой абонемент в самый элитный спа-салон для кошек; люксовый парфюм для кошек, доставленный из Парижа; ошейник для кошки, инкрустированный бриллиантами; кисточка для чистки лапок, украшенная драгоценностями; аксессуары для хранения украшений кошки; невероятно дорогое мыло с добавлением серебра, дающего антибактериальный эффект…

– Странно, что не подарили мыло с золотом, с потрясающим эффектом скраба и лифтинга, – тихо про себя прокомментировала Мира.

– А что, такое есть? – все-таки услышала ее стоявшая рядом Яна, с энтузиазмом посмотревшая на Миру, не распознав даже капли едкой иронии последней.

– Если и нет, то оно должно появиться, – с необыкновенным энтузиазмом в ответ сказала Мира, но Яна и на этот раз не заметила подвоха в словах Миры.

Для нее было абсолютно естественным стремление к приобретению сверхдорогих, а главное эксклюзивных вещей, чтобы ни у кого такого еще не было, и она даже задумалась на время, где можно найти мыло с золотом.

Сами Мира с Иваном подарили красивую кадку с посаженной специальной травой для кошек, Мира что-то проговорила об экологичности и естественности, зная, что это было в тренде. Оксана что-то сказала, рассеяно кивая головой в ответ на подарок, явно не оценив его после роскоши бриллиантов и французского мыла, которые стали лидерами у нее.

Но позднее, хозяйка все-таки оценила всю прелесть и изысканность подарка Миры…

Когда стемнело вечеринка переместилась в дом, хотя кто-то предпочитал оставаться на улице. Оксана, с кружившейся головой от внимания и коктейлей, прошла на кухню дать очередные распоряжения. Но что-то пошло не так, одна нога ее поехала вперед, а вторая неуклюже подогнулась назад и еще немного проехавшись на чем-то она все-таки приземлилась на пол, чувствуя под руками что-то неприятно-склизкое и вонючее.

– А-А-А-А-А-А, – вне себя завизжала Оксана.

– Окси, что с тобой!!! – прибежала уже ей на помощь одна из подруг.

– О, ужас! Что это, какая гадость! Фу!!! – с отвращением поморщилась она.

Позднее выяснилось, что это ее любимая питомица, из-за которой был организован весь этот праздник просто успела употребить один подарок по назначению и наелась подаренной Мирой травы. И организм элитной кошки тут же отреагировал неэлитным образом. Платье Оксаны было испорчено, как и настроение, и хоть скоро она взяла себя в руки и снова веселилась, она надолго затаила на Миру злобу…

– Слушай Иван, – сказала Оксана, уже ближе к полуночи, с расслабленной улыбкой, – Ты скажи этой своей… Этой своей, ну ты знаешь про кого я, как там ее зовут, что ее поведение не очень-то настраивает нас дружелюбно к ней… Если она с нами хочет дружить, – тут она сделала многозначительную паузу, – она должна попросить прощение у меня за этот неприятный инцидент, ты так не считаешь?

– Что? – смешливо переспросил Иван, все еще не понимая, что Оксана была серьезно настроена относительно его девушки, – Окси, дорогая, прости меня от всей души, ну ты же не думаешь, что она это сделала специально! Она так старалась, выбирала подарок! – привирал Иван, стараясь не обострять ситуацию, которой, по его мнению, вообще не стоило придавать значения, – Ну в конце концов, твоя Жаклин – это все-таки животное… Надо это учитывать…

– Ванюша, ты меня слышал, пусть она подойдет ко мне через пять минут, иначе пусть пеняет на себя, я ее больше у себя не собираюсь принимать… Я не прощаю унижения… Если только она сама не унизится передо мной…

– Что? – посерьезнел Иван, – Оксана, мы с тобой уже давно знакомы, стоит ли эта вся история с кошкой нашей дружбы?

– Нашей дружбы? Конечно нет, дорогой мой! Тебя мы всегда будем и рады видеть, в любое время дня и ночи, ты же знаешь! Но ее – нет, – мило улыбаясь и запивая очередной коктейль, сказала она, – Ты же понимаешь, она новый для нас человек, мы ее должны узнать поближе, чтобы понять приближать ее или нет, и пока счет не в ее пользу, ну я не знаю, поговори с ней что ли! Что она какая дикая у тебя! И давай уже, отправь ее ко мне, я с ней поговорю по душам, она попросит прощения, а я так и быть великодушно прощу, и мы все забудем!

Иван поморщился, напрягаться ему совсем не хотелось на этом вечере. В глубине души он уже пожалел, что не согласился на уговоры Миры оставить ее дома. Но в то же время он понимал, что это не выход…

Перед ним стояла не простая задача урегулировать конфликт. То, что Мира не пойдет просить прощения, он знал не менее ясно, как и то, что Оксанка видимо эту историю так просто не оставит… Он догадывался, что это просто повод для хозяйки вечера, которая была уже к тому же не трезва. Она хотела сделать Миру более понятной и удобной для себя, приручив как своего очередного домашнего питомца… Но с Мирой такой номер не пройдет, зная ее свободный и независимый нрав…

Иван удалился ненадолго к Мире:

– Скучаешь? – нежно целуя в щеку, сказал он.

– Не-ет… Ну да-да, я скучаю, когда мы поедем домой? – почти канючила как ребенок она.

– Скоро кстати и поедем… тут небольшая проблемка, помоги мне ее разрешить… не знаю, какая муха укусила Оксанку… В общем, она разобиделась на тебя, за этот нелепый случай с травой… Конечно, я понимаю, что это глупо. Но она пьяная и сама не знает, что говорит… В общем, я думаю надо как-то замять эту ситуацию, чтобы не было потом неприятного осадка между вами, ну… нам еще общаться…

– Не поняла? Что ты хочешь конкретно от меня? – настороженно спросила Мира.

– Не лучше ли будет, просто попросить у нее прощения, ну так, как бы невзначай, тебе же это не будет ничего стоить…

– Нет, это как раз мне многого будет стоить! И ни в чем я извиняться не собираюсь! Кошка нажралась травы, как и подобает настоящему живому животному и что… Это лучше, чем навешивать на нее бриллианты, делая из кошки при жизни уже мертвое чучело!

– По-тише, Мира! Ты же понимаешь, что хозяйка к этому по-другому относится! Ну что тебе, трудно принять это? Принять то, что она не такая как ты? – устало проговорил Иван.

– Да, мы разные, наконец и ты мне об этом сказал…

– Нет, не переворачивай мои слова, я ничего не имел ввиду, я просто хочу уладить конфликт или недоразумение между вами. Оксанка очень влиятельная между прочим и не стоит начинать вашу дружбу с вражды… – перешел на шепот Иван.

– Вань, я… Я не хочу… Не хочу понимаешь… Я не понимаю, почему я должна просить у нее прощения, унижаться, как будто я какая-то… какая-то…– она даже не нашлась что сказать в сравнение, и ненадолго замолчав добавила, – Вань, давай я лучше поеду домой, так будет лучше для нас с тобой… Я все понимаю, ты правильно говоришь, что тебе еще общаться с ними, недоразумение и все такое… В общем, если кто спросит, скажи, что мне стало нехорошо, ну как кошке ее, а я поехала…