Светлана Прохватилова
История Санкт-Петербурга
Мы не знаем точно, когда Петербург стал столицей России – никакого указа об этом издано не было. В первые годы царь бывал в новом городе лишь наездами. Но уже в 1708 году по его приказу сюда переехали из Москвы все Романовы – сестры царя, племянницы, сын. Тогда же для Петра построили на левом берегу Невы первый Зимний дом. Когда стало ясно, что царь хочет сделать Петербург своей резиденцией, туда начали перебираться из Москвы иностранные посланники. Понятно, что государственные учреждения должны быть при монархе, поэтому их стали переводить в Петербург. Сенат переехал на невские берега в 1712 году. Именно этот год принято считать датой превращения Петербурга в столицу.
У каждого, кто взглянет на карту тогдашней России, протянувшейся от Балтики до Тихого океана, возникнет вопрос: зачем нужно было столицу страны из центра переносить на окраину? «Чрезвычайно нецелесообразно помещать сердце на кончике пальца», – так отозвался об этом французский философ-просветитель Дени Дидро. Мы не знаем, как Петр принял это решение. Может быть, он тщательно взвешивал все «за» и «против». А может быть, им двигали эмоции. Он не хотел жить в Москве, потому что не любил ее. Там все дышало ненавистной ему стариной, «азиатчиной».
Страстью царя были корабли, море, и в сухопутной Москве ему было тесно и душно. А Петербург был его собственным созданием, и все здесь было ему по сердцу. Новорожденный город, овеваемый ветрами Балтики, казался ему «парадизом», раем. А дальше все получилось как бы само собой: где живет царь, где его резиденция, его «стол», как говорили в старину, там и столица.
Петр мечтал построить город, похожий на европейские города, в первую очередь – на Амстердам, так полюбившийся ему, когда он побывал там с Великим посольством. Новая столица должна была стать парадным фасадом России, ее витриной, которой восхитилась бы вся Европа. Но пока царь воевал со шведами, Петербург успел вырасти сам по себе, без всякого плана. Его жителям некогда было думать о красотах – успеть бы до прихода холодной зимы поставить дом, где повыше да посуше. Поэтому улочки слобод шли вкривь да вкось, обходя болотистые участки. Перестраивать труднее, чем строить, решил Петр и в 1716 году приказал возводить центр города на Васильевском острове.
Адмиралтейская верфь
Сделать генеральный план новой столицы царь поручил архитектору Доменико Трезини. Уроженец Швейцарии, он по приглашению русского царя приехал на берега Невы в октябре 1703 года и прожил здесь 30 лет, став первым зодчим Санкт-Петербурга. По проекту Трезини Васильевский остров должен был покрыться сетью каналов. Но этот план не был реализован. Уже после смерти Петра I проложили три канала, но даже они не были достроены, и позже их засыпали. Васильевский остров так и не стал центром города. Дворяне под любыми предлогами старались уклониться от переезда туда, ведь остров особенно страдал от наводнений, а дважды в год – во время ледохода и ледостава – был вообще отрезан от остального города.
Вид на Неву и Петропавловскую крепость (вверху слева)
Вид на Неву со стороны Петропавловской крепости (вверху справа)
Петропавловская крепость в наши дни (посредине справа)
Нарышкин бастион крепости (внизу справа)
Несмотря на все трудности, Санкт-Петербург рос со сказочной быстротой. По приглашению царя ехали сюда иностранные архитекторы, скульпторы, художники. По берегам Невы вставали каменные дворцы, дома, храмы. На Заячьем острове с 1712 года возводили каменный Петропавловский собор. Выполняя волю Петра I, архитектор Доменико Трезини сразу приступил к строительству колокольни. Царю не терпелось увидеть, как взметнется ввысь золотой шпиль, возвестив на много верст вокруг, что здесь, в устье Невы, уже не пустынные болота да неудобья, а новая столица России, носящая его имя. И царь дождался этого дня – в августе 1721 года он впервые поднялся на верхний ярус колокольни и оттуда смог увидеть весь свой юный город…
«Строгий, стройный вид…»
24 марта 1716 года… По берегу Невы идет юный итальянец. Ему всего 15 лет, но русская столица, куда они с отцом только что приехали, еще моложе. Юношу, выросшего в Париже во времена Людовика XIV, все здесь удивляет. Мрачная кирпичная крепость. Дома в один-два этажа – деревянные, мазанковые, лишь изредка каменные. А вот и Зимний дом, как называют его русские… Каким убогим выглядит он по сравнению с Версалем! Единственное, что, по мнению приезжего, достойно восхищения, – это необъятный простор, бесконечная линия горизонта. Лишь кое-где эту горизонталь рассекают узкие шпили, особенно четкие на фоне бледного неба. Дельта Невы, еще скованная льдом, с низкими заснеженными берегами, лежит перед юношей как чистый чертежный лист…
Бартоломео Растрелли
Императрица Елизаве
Итальянца зовут Бартоломео Франческо Растрелли. И он не знает того, что знаем мы. Он останется в русской столице до конца своих дней и возведет здесь великолепные дворцы. Самый роскошный из них – Зимний – будет стоять на том самом берегу, где сейчас Бартоломео ежится от зябкого ветра. А выше по течению, в излучине Невы, поднимется Смольный собор – жемчужина его творчества. Архитектора ждут слава, восторженное признание современников, он увидит воплощенными свои самые причудливые проекты. Ведь его главным заказчиком станет дочь Петра Великого – императрица Елизавета! Богатейшие русские вельможи будут оспаривать честь заказать проект своего дворца самому знаменитому мастеру русского барокко.
Зимний дворец сегодня
Этому баловню судьбы не повезет только в одном: он не сумеет вовремя умереть. Растрелли переживет не только свою державную заказчицу, но и сам стиль барокко. Мода изменится, и пышные раззолоченные дворцы, воздвигнутые зодчим, станут казаться чуть ли не аляповатыми и смешными. Императрице Екатерине II, взошедшей на престол в 1762 году, придется по вкусу новый стиль – классицизм. Его девизом могла бы стать еще не написанная в то время пушкинская строка: «Прекрасное должно быть величаво». Шестидесятитрехлетнему Растрелли придется уйти в отставку. Он уедет в Италию, но там, на родине отца, Варфоломей Варфоломеевич, как называли его в России, почувствует себя чужестранцем. В 1770 году он вернется в Петербург. И тут следы его надолго затеряются…
Смольный собор
Царствование Екатерины II продолжалось 34 года, и за это время Петербург превратился в одну из красивейших столиц Европы. Именно тогда «в гранит оделася Нева». Вдоль первой гранитной набережной – Дворцовой – взметнулись крутые каменные мостики через Зимнюю канавку, Лебяжий канал, Фонтанку. До сих пор еще точно не выяснено, кто был автором проекта гранитной набережной Невы. Но кто бы он ни был, лучшей «одежды» для невских берегов невозможно представить. Тогда же Летний сад от набережной Невы отделила знаменитая ограда. Ее благородная простота и гармоничность поразительны.