Светлана Курилович
Иллюзия любви. Киноповесть
Кумар выпускает из рук очередной кусок лепёшки:
– Мама, опять вы за своё! И зачем мне девушки? У меня же есть вы!
– Аджай, опомнись, что за глупости ты говоришь? – возмущается мать.
– Почему глупости? – Аджай усаживается у её ног, кладёт голову ей на колени и заглядывает в глаза. – Где я найду девушку, которая будет меня любить, баловать так же, как вы, заботиться обо мне? Прощать все мои недостатки? Таких девушек просто нет!
– Боги, за что вы меня наказываете? Неужели я умру, не дождавшись внуков? Была бы жива твоя сестра…– она не успевает закончить фразу, Аджай вскакивает и раздражённо перебивает её:
– Мама, мама, не начинайте снова, пожалуйста!
– А почему нет? Сколько лет я молю богиню! Тебе уже сорок, а ты всё один! Кто о тебе позаботится, когда меня не будет?
– Кто, мама? Конечно, Вики! Чем он мне не пара? Давно уж пора сватов засылать! – шутит Аджай.
– Глупый! – смеётся мать и толкает его ладонью в лоб, – Вечно у тебя одни шуточки, пора бы стать серьёзнее!
– Зачем, мама? В жизни и так много печали, грусти и разочарования. Зачем делать её ещё печальней?
Мать проницательно смотрит на Аджая:
– Аджай, сынок, что-то случилось?
Он опять усаживается к ногам матери и кладёт голову на её колени:
– Нет, мама, всё хорошо.
Звонит мобильник.
– Алло! – подключается Аджай.
– Аджай-джи, вы у мамы? – спрашивает Вики.
– Да.
– Как освободитесь, подъезжайте на студию, кажется, есть новый грандиозный проект.
– Хорошо, Вики, выезжаю. – Аджай встаёт.
– Куда же ты, – спрашивает мать, – совсем со мной не побыл и опять уходишь! Тебе не стыдно?
– Мама, но я же рядом, я не улетаю на край света, в Россию, – глаза его затуманиваются, он обнимает мать, выходит, садится в машину и уезжает.
Москва. Квартира Маши. Андрей лежит на кровати, одетый, в туфлях, закинув руки за голову, и курит. Входит Мария, она напевает песню; вдруг останавливается, принюхивается и кричит:
– Андрей, ты дома? Ты опять куришь? Я же просила тебя не курить в квартире, я не выношу запаха дыма! – она разувается, проходит в спальню.
– Андрей, ты почему лежишь на кровати в одежде и ботинках? С ума сошёл? – говорит Маша, и в её голосе звучит раздражение. Она подходит к комоду и начинает снимать украшения.
– Что происходит, Маша? – медленно, глядя в потолок, спрашивает Андрей.
– Ты о чём? – беззаботно говорит Мария.
– Я сегодня встречался с Володькой, – констатирует Андрей.
– Да? Как у него? Всё хорошо? – спокойно говорит Маша
– Маша, он мне всё рассказал, – тихо произносит Андрей.
Даже по Машиной спине видно, как она напряглась:
– Что рассказал? – стараясь не выдать своё беспокойство, нарочито безразличным тоном спрашивает она.
– Да всё! – Андрей резко встаёт и разворачивает Марию к себе:
– В чём дело, Маша? Он мне говорил о каких-то шашнях с каким-то индийцем. Вы были вместе в ресторане, а потом где-то шлялись всю ночь?
– Он что, следил за мной? Как это на него похоже!
– Он мой старший брат! Он беспокоится обо мне!
– Пусть лучше он беспокоится о себе! – Он всё время пьёт!
– Не уводи разговор в сторону, – В глазах Андрея начинают пляску огоньки ярости. – Отвечай, когда тебя спрашивают!
– Скажи, – в глазах Маши такое же бешеное упрямство, – ты всегда будешь верить тому, что он обо мне рассказывает? Любой сплетне, любому вымыслу?
– Маша, ты была с ним в ресторане?
– Да, меня попросили сопровождать индийскую делегацию кинопроизводителей!
– А почему именно тебя? Кто ты такая? Девка из агентства сопровождения? А?! – в бешенстве кричит Андрей.
– Да потому, что у меня есть кое-какое имя в наших кругах! Потому, что твоя жена прекрасно разбирается в индийском искусстве, религии, образовании, с ней можно поговорить на любую тему! Она не опозорит Россию, как девчонки с куриными мозгами! – тоже не сдерживаясь кричит Маша.
– А где ты была всю ночь?
– Гуляла по Москве! Меня попросили показать злачные места, чтобы было о чём рассказать родным и близким в Индии!
– Не пудри мне мозги, Машка! – Андрей хватает её за плечо. – Ты с ним спала!
Маша вырывается:
– Ты мне не доверяешь?! – с яростью смотрит ему в лицо. – Конечно, спала! И не только с ним, но и с его друзьями, братьями и коллегами! Мы были на Ваганькове, на Арбате, в баре-караоке! Продолжать список? Лучше позвони в редакцию и спроси у Сергея благодарственное письмо, которое оставила нам индийская делегация! Мы получили эксклюзивное право освещать все премьеры индийского кинопроизводства в Индии и в Европе! – запыхавшись, Маша останавливается и гневно смотрит на Андрея. Он – на неё. Они молчат. Потом Андрей говорит:
– Машка, я тебе верю, но если ты меня обманываешь – пеняй на себя!
– Ты меня так оскорбил, – прерывисто дыша, отвечает Маша, – что не знаю, смогу ли я простить тебя.
– Смоги! – примирительно говорит Андрей.
– Не хочу! Ты веришь всем, кроме меня! Неужели я могу совершить подлость и так тебя подвести? – возмущается Маша.
Внутренний голос: «Ой, Маша, детка, я и не знала, что ты умеешь так врать! Прав Аджай: в тебе умерла великая актриса!»
Индия. Аджай сидит в своём офисе, закинув ноги на стол, и нехотя перелистывает стопку бумаг.
Вики стоит пред ним.
– Это и есть твой грандиозный проект? – с небрежной ухмылкой спрашивает Аджай.
– Да, Аджай-джи, – отвечает Вики.
– Ты что, смеёшься надо мной! – возмущается режиссёр. – Это самый дремучий сценарий, который я когда-либо читал! На сороковой странице герой произносит монолог, который длится целых десять минут, а все, в том числе и его злейший враг, стоят смирно и слушают! Где ты такое видел, кроме как в индийском кино? Нет, Вики, это не пройдёт! – он швыряет сценарий на пол, закидывает руки за голову и продолжает. – Ни одной живой фразы, все персонажи не разговаривают, а изрекают, причём сплошные ходульности, которые мы слышали, по меньшей мере, в десятке подобных фильмов! В общем, пока не найдёшь что-нибудь подходящее, всем говори, что я в отпуске, понял? Буду отдыхать!
– Но, сэр, вы не можете себе этого позволить!
– Почему это? Я, Аджай Кумар, мегазвезда, неповторимый и непревзойдённый, не могу позволить себе несколько дней безделья?!
– Несколько дней, не больше! Вам необходимо выплатить налоги за новую машину, подошёл очередной срок платежей за ваш дом – у нас почти не осталось наличности.
– Ничего не желаю слушать и знать! – вставая, машет руками Аджай. – Я буду работать только над таким сценарием, который будет о жизни и в котором не будет ходульных фраз и штампов!
Звонок селектора. Аджай нажимает кнопку:
– Да?
– Аджай-джи, к вам Рахул Сингх.
– Впускай немедленно! – Аджай легко перепрыгивает через стол и идёт к выходу. Двери распахиваются, и, раскрыв объятия, навстречу Аджаю направляется высокий красивый индус.
– Аджай, дорогой! – широко улыбается он.
– Рахул!
Они обмениваются рукопожатием, обнимаются, затем Рахул отстраняется от Аджая на вытянутую руку и разглядывает его:
– А ты похорошел, дорогой! Чёрный цвет тебе очень к лицу, похудел, интересная бледность появилась! Какая-то романтическая история? А? – подначивает он Аджая.
– Какая там история! Долгий перелёт, перемена обстановки… Ты лучше скажи, как твои – жена, дети?
– Всё отлично, ждут не дождутся дядю Аджая в гости и спрашивают, почему у дяди до сих пор нет тёти! – смеётся Рахул.
– Нет, нет, друг, это не для меня… Ты же знаешь, кто я?
– Я… – говорят они хором, – плейбой!
– Нет, Рахул, чтобы жениться, я должен влюбиться, да так, чтобы небо упало на землю и рассыпалось миллионами брызг, а это невозможно…
– Вах, вах, вах! – смеётся Рахул. – Аджай, друг, пиши стихи – ты так красиво говоришь!
Аджай улыбается:
– Ладно, Рахул, пойдём прогуляемся, поговорим!
Обнявшись, они выходят.
Москва. Дом Керчевых. Андрей сидит на кухне и обедает, Мария напротив него пьёт чай.
– Маша, налей мне чаю, пожалуйста, – говорит Андрей. Маша встаёт, берёт чашку, отходит к плите и наливает ему чай.
– Маша, у меня три дня свободных, ты не сможешь отпроситься хотя бы ненадолго? Смотаемся к родителям, навестим детей, а?
– Думаю, Сергей меня отпустит, – поворачивается Мария, – поедем! А то я по детям очень соскучилась! – она ставит чашку на стол.
– А по мне, – Андрей встаёт и кладёт ей руки на плечи, – по мне не соскучилась ни капельки? Ты же меня с утра не видела!
Маша приседает и выскальзывает из его рук. Садится за стол и продолжает пить чай.
– Ты всё ещё дуешься на меня? – Андрей опускается перед женой на одно колено и берёт её руки в свои. – Ну, прости, пожалуйста, в жизни больше Володьку слушать не буду!
– Это ты сейчас так говоришь, – отвечает Маша, – а потом он опять принесёт какую-нибудь сплетню, и ты забудешь о своих обещаниях!
– Ну, Машенька, я тебя очень-очень прошу! Клянусь, что выполню любое твоё желание, только смени гнев на милость!
– Ладно, – улыбается Мария, – давай собираться! Надо купить родителям продукты, детям подарки, Сергею позвонить – куча дел!
Индия. Бар. За стойкой сидят Аджай и Рахул. Перед ними стоят стаканы и две полупустые бутылки. Они оба изрядно навеселе.
– Так что у тебя там произошло? – спрашивает Рахул. – Дошли до меня какие-то слухи о твоих безумствах в Москве!
– Никаких безумств не было, Рахул. А была одна волшебница с чудесными голубыми глазами и золотыми волосами! Она пронзила моё сердце насквозь, – он смеётся. – Ты думаешь, я пьян? Нет! В моей груди бушует такой пожар, затушить который не сможет всё вино на свете.
Рахул смотрит на друга и видит, что глаза его ясные, речь твёрдая – он действительно трезвый.
– Эй, Аджай, ты сошёл с ума! – восклицает Рахул. – Тебе мало индийских девушек?! Да за тебя любая пойдёт с радостью и все твои желания будет выполнять: ты же Аджай Кумар!
– А мне не нужна любая, понятно? – упрямо говорит Аджай. – Мне нужна только она, фея из далёкой страны. Она похитила моё сердце и вложила вместо него пылающий уголь! Помнишь, Рахул, – со слезами в голосе продолжает он, – в школе мы учили стихи Роберта Бёрнса? Это про меня: «My heart is in Russia, my heart is not here. My heart is in Russia…», – он застывает, держа в руках стакан, взгляд его неподвижен.
– Эй, эй, приятель! – щёлкает пальцами перед его носом Рахул, – очнись! Вернись с небес на грешную землю и мечтай о чём-нибудь более реальном!
– А? – возвращается из своих мечтаний Аджай. – Ты прав, я сейчас был на небесах, рядом с ангелом…
– Аджай, слушай, к нам приезжает родня жены из Пенджаба, у них есть дочка на выданье – Санжна, скромная, спокойная девушка. Сделай милость, побеседуй с ней!
– Вы что, с мамой моей сговорились?! У неё навязчивая идея женить меня – и ты туда же! – Аджай резко встаёт, уронив стул, и выходит из бара, с грохотом захлопнув дверь.
Рахул удивлённо смотрит ему вслед:
– Да, – бормочет он, – действительно, с ним не всё в порядке.
Россия. Дом родителей Маши. Подъезжает машина, оттуда выходит Маша и бежит к дому, навстречу ей выскакивают дети – мальчик и девочка – оба голубоглазые и светловолосые, как мать:
– Мама! Папа! Ура! Что вы нам привезли? – они обнимаются и целуются с родителями. Андрей достаёт из багажника объёмистые сумки, дети окружают их и рассматривают гостинцы. Из дома выходит мать Маши – ещё молодая, красивая женщина, с такими же, как у Маши, золотистыми волосами:
– Здравствуй, доченька, здравствуй, Андрюша! Что это вы вдруг надумали?
– Да вот, соскучились по Дашке с Никиткой. Как они, не замучили тебя? – ласково спрашивает Маша.
– Да что ты, какие с ними хлопоты, они уже большие! Куда больше хлопот с дедом! – смеётся она. – Пойдёмте в дом, у меня и обед как раз готов!
После обеда мать моет посуду, Маша – вытирает.
– Маша, дочка, что-то случилось? С Андреем неладно? – как бы невзначай спрашивает мать.
– Нет, мама, с Андреем всё в порядке, – грустно говорит Мария.
– А так говоришь, словно у тебя камень на сердце, – проницательно замечает мать.
– Что ты, мама! Просто мы не всегда властны над своими чувствами и мыслями, – говорит Маша, чересчур тщательно вытирая тарелку.
Входит отец – и сразу становится ясно, откуда у Марии такие голубые глаза.
– Привет, лягушки-путешественники! – обнимает он дочь. – Не сидится вам дома! Обед готов? – спрашивает он у матери.
– Готов, иди мой руки, – отвечает она.
– Андрей там с машиной возится, – кричит из другой комнаты отец, – а вы, значит, тут уединились и сплетничаете потихоньку?
Он садится за стол, Маша уходит в соседнюю комнату и играет там с детьми, разговаривает с ними, заплетает Даше волосы.
– Что с Машей? – спрашивает тихо отец. – Она явно не в своей тарелке. С Андреем что?
– Спрашивала – отвечает, что всё в порядке, но грустная, а почему – не говорит. Попробуй ты выяснить, – так же тихо отвечает мать.
Вечер. Мария сидит на крыльце. Из дома доносится весёлый шум – Андрей возится с детьми. Отец выходит, садится рядом с Машей, закуривает:
– Как работа?
– Хорошо, папа. Писала статью о неделе индийского кино в Москве – удачно. Познакомилась с режиссёрами, актёрами, пообщались.
– У Андрея всё хорошо?
– Да, – равнодушно отвечает Маша, – когда у него было плохо? Ты же знаешь, он запрограммирован на успех.
– Тебе же это всегда нравилось? – спрашивает отец.
– Раньше нравилось, а сейчас как-то… – Маша умолкает.
– Что-то изменилось?
– Ах, папа, если бы я сама понимала, то рассказала бы тебе! Наверно, у меня просто возрастной кризис! – смеётся Маша.
– Что-то изменилось в твоей душе? Или кто-то изменил? – тихо замечает отец.
Маша молчит.
– Маша, если только я угадал, не делай поспешных выводов. Знаю, что за Андрея ты вышла не по любви, но… ведь он хороший человек, надёжный, а это немало. Стоит ли жертвовать душевным спокойствием ради мимолётных чувств? У вас ведь дети!
– А если это не мимолётности, а именно то чувство, которое бывает один раз в жизни? – почти неслышно говорит Маша.
– Подумай хорошо, дочка! – отец встаёт и уходит в дом, где тихо говорит матери:
– По-моему, Маша влюбилась.
– Неужели! – всплёскивает руками мать. – А я-то думала, что сердце её заснуло навсегда.
Ночь. Маше не спится. Она поднимается с кровати, выходит на улицу, вдыхает полной грудью свежий ночной воздух и смотрит на небо: «Может быть, он тоже смотрит сейчас на звёзды и думает обо мне?» Вдруг одна звезда, мигнув, срывается и падает, прочертив по небу сверкающую полосу.
Индия. Аджай, покачиваясь, стоит на пороге своего дома и смотрит на небо, по которому летит падающая звезда. Его дом ярко освещён, из него доносится музыка, шум, хохот, звон бокалов – вечеринка в самом разгаре. С громким хохотом из дома выскакивают две девицы, хватают Аджая под руки, тащат к бассейну, сталкивают в воду и сами с визгом прыгают вслед за ним. Аджай, разбрызгивая воду, пытается их поймать, потом они выбираются из бассейна, и он говорит:
– А теперь, девочки, пошли в дом переодеваться. Быстро! – и шлёпает их по мягкому месту. Они с визгом бегут в дом. Аджай – за ними.
Утро. Дом режиссёра выглядит как после погрома: пустые бутылки, банки из-под пива, остатки еды, бумажки. Аджай спит в кровати с двумя девушками. Волосы одной закрывают ему лицо. Он переворачивается на бок, волосы щекочут его, он громко чихает и просыпается. Недоумённо смотрит на одну, на другую, встаёт, натягивает джинсы и босиком выходит на улицу. Там – такой же разгром.
– Классно повеселились! – бормочет он, оглядывая разрушения.
Неожиданно в кармане джинсов звонит телефон.
– Да, мама! – хрипло говорит Аджай.
– Аджай, сегодня я жду тебя. Приедет родня Рахула из Пенджаба и с ними молодая девушка.
– Мама, я не приеду!
– Не желаю ничего слушать! Это твой сыновний долг! Меня не слушаешь, вспомни хотя бы об отце!
– Хорошо, хорошо, мама, – тяжёло вздыхает Аджай, – я приеду.
– Вот и умница! Жду тебя!
Аджай, раскинув руки в стороны, падает в бассейн и, не двигаясь, лежит на воде.
Индия. Дом матери. Аджай сидит рядом с мамой. Напротив – приличное пенджабское семейство: мама, папа и молодая девушка. Они пьют чай, едят сладости и беседуют. Аджай откровенно скучает.
– Так какое, вы говорите, образование получила ваша дочь? – вежливо, с улыбкой спрашивает мать.
– Она окончила Делийский университет по специальности менеджер по персоналу, и её уже несколько фирм пригласили на работу! – с гордостью произносит отец и ласково смотрит на дочь. – Да, доченька?
– Да, – жеманно отвечает девушка, кокетливо поглядывая на Аджая.
Кумар томится, и только вежливость и природный такт не позволяют ему встать и уйти.
– А как идут дела у вашего сына, уважаемая Ладжо? – интересуется отец молодой индианки.
– Очень хорошо! Недавно он вернулся из России, куда возил на фестиваль свои фильмы, – толкает мать Аджая локтем в бок.
– А, да. В России очень любят индийские фильмы, – встрепенувшись, говорит Аджай. – А вы любите индийское кино? – спрашивает он девушку.
– Нет, я не смотрю наши фильмы! – презрительно морщит носик девушка. – Они такие наивные и глупые! Я люблю американское кино – «Основной инстинкт», «Красотка» – голливудские актёры такие стильные, красивые, не то что наши!
Аджай смотрит на неё, и перед его мысленным взором предстаёт дом Маши, её огромная коллекция индийских фильмов, а в ушах звучат её слова: «Я люблю Болливуд! В нашем рациональном мире это последний приют романтиков. Вы творите сказку наяву…»
Внезапно Аджай понимает, что ему надо делать. Он встаёт, девушка, замолчав на полуслове, удивлённо смотрит на него. Кумар говорит:
– Прошу меня извинить, но у меня неотложные дела! – раскланивается и, не глядя на рассерженную мать, поспешно выходит из комнаты, садится в машину и давит на газ. Мать, выбежав из дома, кричит ему вслед:
– Можешь больше у меня не появляться!
Москва. Редакция. Машу вызывает главный редактор:
– Мария, на тебя пришёл именной запрос из Лондона. Там ожидается премьера очередного фильма Аджая Кумара, открытие магазина индийской моды и ещё какие-то интересные события. Авиабилеты, виза – всё за счёт того, кто приглашает. Они хотят тебя видеть. Так что давай, моя дорогая, уламывай мужа, как хочешь: вылет завтра в 13.30. Командировку я тебе уже оформил.
Маша, не сказав ни слова, с бьющимся сердцем мчится домой, быстро собирает вещи и ждёт Андрея для разговора.
Вечер. Андрей приходит домой, видит собранные сумки и удивлённо спрашивает:
– Куда-то собралась? Опять по родителям соскучилась?
– Нет. Андрей, меня командируют в Лондон на три дня: там состоится премьера нового фильма Аджая Кумара, и меня приглашают сделать эксклюзивный репортаж. Представляешь, как повезло!
– Да, – мрачно говорит Андрей, и подозрения вновь начинают шевелиться в его душе, – а что это тебе так везёт последнее время?
– Не мне, а нам! Ты представляешь, как рад Сергей! У нашей газеты такой шанс выйти на мировой уровень! Это же класс!
– А почему опять за твой счёт? Ты кто? Леди эксклюзив?
– Ну а кто в нашей газете самый умный, талантливый, непредсказуемый?
– Неужели ты?
– Конечно, я! А ещё я лучше всех знаю английский язык!
– Ладно, Машка, не юли, сознайся лучше, что тебе до смерти хочется в Лондон! – улыбнулся Андрей.
– Какой же ты у меня догадливый, – замурлыкала Маша. – А что тебе привезти из туманного Альбиона?
– Себя, – хмуро ответил Андрей, – причём в целости и сохранности!
– Ой, Андрюшка, спасибо! – подпрыгнула от радости Мария.
Самолёт. Маша пристёгивается ремнём и думает: «А чему это я, собственно, так обрадовалась? С какой стати решила, что это Он прислал мне приглашение?»
Не сомкнув ни на минуту глаз, не открыв книгу, не отвечая на заигрывания соседа, она всё внимание своё, все мысли и чувства фокусирует на одном-единственном ощущении – присутствии Аджая. Она чувствует, как её сердце колотится с такой силой, что кажется, грудь сейчас не выдержит и разорвётся.
Самолёт приземляется в Хитроу; мучительно долго тянутся минуты таможенного досмотра, визового контроля, заполнения деклараций, но вот всё позади. Маша покидает терминал, оглядывается и видит вдали до боли знакомую фигуру.
– Аджай! – кричит она, швыряет сумку и изо всех сил бежит к Аджаю. Он срывается с места, и мчится ей навстречу. Они, задыхаясь от быстрого бега и от счастья, падают друг другу в объятья. Маша начинает плакать, Аджай покрывает поцелуями её руки, лицо, она почти теряет сознание, но прерывистым голосом говорит:
– Я сразу поняла, что это ты! У меня чуть сердце из груди не выскочило! Но почему Лондон?
– Я подумал, что муж тебя не отпустит, если придёт приглашение из Индии, поэтому решил действовать через Лондон! – торопливо отвечает Аджай.
Тесно прижавшись друг к другу, они подбирают Машину сумку. Мария направляется к выходу из аэропорта, но Аджай тянет её обратно:
– Нам сюда.
– Зачем?
– Мы летим в Индию.
– А как же твоя премьера?
– Глупенькая! – смеётся Аджай. – Нет никакой премьеры, это просто был предлог! Всё, чего я хотел – это ты!
– А статья? – не понимает Маша.
– Ну, напишешь что-нибудь, ты же такая талантливая! – улыбается Аджай, и увлекает её в аэропорт.
Индия. Дом Аджая. Вечер. Машина Аджая подъезжает к дому и останавливается. Маша, не выдержав перегрузок, связанных с многочасовым перелётом, дремлет, склонив голову на его плечо. Он правой рукой ведёт машину, а левой бережно и крепко обнимает Машу. Смотрит на неё, вдыхает аромат её волос, нежно проводит пальцем по щеке, целует и ласково говорит:
