Светлана Кручинина
За поворотом… поворот

© Светлана Кручинина, 2019

ISBN 978-5-0050-3089-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

За поворотом… поворот

Нас трое друзей. Вернее сказать, что два друга и подруга. Но это ничего не значит, потому что мы друзья неразлучные друзья с самого детства. Вместе ходили в один садик, в одну школу и даже в один класс. С Ленкой мы живём в одном доме, но в разных подъездах, а Кирюха рядом с нами в соседнем доме. Я с детства влюблён в Лену, но никогда и не кому об этом не признаюсь. Скорее всего она давно уже догадывается, но делает вид, что не замечает. Когда ещё ходили в садик, то Ленка, как любая ветренная женщина, была благосклонна, то ко мне, то к Кирюхе. И нас это тогда не напрягало и очень даже устраивало. А когда выросли, она отдала предпочтение Кириллу. На нашей дружбе никак это не отразилось. Я конечно страдал, но никогда не выставлял свою боль на показ. Раз Лена выбрала его, то так тому и быть. Он мой друг, я уважаю и принимаю её выбор. В детстве наша дружба никому как будто не мешала, а даже радовала. Трое шкетов ходят взявшись за ручки. Наши родители не были друзьями, но всегда здоровались. А когда подросли, мама Лены почему то решила, что девочке не прилично целыми днями находиться в обществе мальчиков. И чтобы у неё было меньше времени быть с нами, записали в музыкальную школу, которая находилась довольно таки далеко от наших домов. Позволить ходить Ленке одной мы не могли, поэтому не долго думая записались в спортивную секцию по боксу. Почему именно бокс? Потому что спортшкола бокса находилась совсем рядом с музыкальной школой, где занималась Ленка. Договорились где будем ждать друг друга, и домой всё равно шли вместе. Почему Ленкиной маме не нравилась наша дружба, понять никак не мог.

Потом внезапно её родители развелись и нас наконец то оставили в покое. Обычно девочки остаются с матерью, а Ленка предпочла остаться с отцом. Мать от них съехала, а куда мы не спрашивали. Что происходило у них в семье Ленка нам не рассказывала, а лезть ей в душу мы не могли.

Чем становились старше, характер каждого менялся и как будто не в лучшую сторону. Я думал, это переходный возраст, перебесимся и всё будет по старому, ведь наша дружба проверена временем. Стала всё чаще проскальзывать гаденькая разница материального статуса. Обидное и вроде бы в шутку сказанное выражение и как будто ничего не значащее, а на душе оставался осадок. Дружба не меряется материальными благами, поэтому был уверен, повзрослеем и эта бравада о статусе уйдёт в прошлое.

Сдали экзамены и наконец то со школой было покончено. Скучать по ней я точно не собирался. Мы молоды, здоровы, энергичны. Вся жизнь впереди, только бы распорядиться ею правильно, чтобы не было потом» мучительно больно за бесцельно прожитые годы», как сказал классик.

Моя семья не коренные москвичи, хотя я- это третье поколение живущее в столице. Мой любимый дед родом с далёкого Урала. Его родители были зажиточными крестьянами и жили в Ярославской области. Их раскулачили и сослали на Урал в Свердловскую область. Дед поздний ребёнок у родителей и родился уже там. Окончил школу и пошёл учится на курсы машинистов поезда. Там же и работал на Свердловской железной дороге. За время работы объехал всю страну вдоль и поперёк. Вроде бы живи и радуйся, но деду этого было мало. Душа просила большего. Молодой был горячий. Мечтал или подвиг совершить, или сделать что то, чтобы оставить свой след в истории. Только вот как? Пока он об этом раздумывал, грянула война.

Дед прошёл всю войну от начала и до конца. Были и ранения, но не тяжёлые. И домой вернулся не как все в мае, а только в сентябре. Его вместе с другими солдатами повезли мимо родного Урала прямо на Дальний Восток воевать с японцами. Так что повоевать моему героическому деду довелось сполна. Подвигов насовершался с лихвой и больше не хотелось.

Пока воевал, родители умерли и осталась только одна старшая сестра. Написал ей письмо, что возвращаться в своё депо не хочет и проехал опять мимо своего Урала в Москву. Мечтал посмотреть столицу, а там видно будет куда ехать дальше. Однополчане в столице были и звали его приехать к ним в гости. Каждый был рад приветить боегого друга у себя. Один из друзей и подал ему идею оставаться у них в Москве и идти работать машинистом в метро. Метро он никогда не видел, это для него было чем то новым и он согласился. Как демобилизованного его приняли на работу и даже определили в общежитие. Несколько лет радовался новой работой, а потом ему опять стало скучно. Ездить по одним и тем же маршрутам надоело, ни какой романтики. Продолжая работать в метро, пошёл на курсы электриков. А когда получил корочки другой профессии, пошёл работать в Метрострой. Вот там ему скучно не было.

Сколько веток метро он за всю свою жизнь пустил в строй и очень гордился этим, что и его вклад в этом есть. Там он и с бабушкой познакомился. Она тоже не москвичка, но с ближайшего подмосковья. Приехала с девчонками учиться в строительном училище, так и осталась в Москве. Бабушка тоже работала в Метрострое плиточницей, так что и её вклад в московском метро остался.

После их женитьбы им выделили комнату в семейном общежитии. Они и этим были рады и счастливы. Но очень скоро от работы им дали однокомнатную квартиру, а тут уж радости не было предела. Своя и отдельная, разве не счастье? Там то и родился мой отец Павел Игнатьевич. Когда появилась на свет дочь Наташа, они переехали в большую квартиру.

Бабушка много болела и в мир иной ушла раньше деда. Мне было всего пять, когда её не стало, но всё равно хорошо её помню. Бабушка была очень красивой и доброй и очень вкусно стряпала. Дед всегда говорил, что никакие ваши Макдональсы не сравнятся с моей Танюхой. Они были просто одно целое. не могли дня прожить друг без друга. Дед даже из больницы сбегал, не мог без своей Танюхи. И бабушка так же. Всё скрывала от него свои болячки, чтобы только не оставлять его одного. Поэтому дед без бабушки прожил только три года. Не смог без неё и ушёл следом к своей любимой жене.

Всю жизнь дед собирал книги и очень много читал. Особенно любил исторические. А когда остался один, чтобы отвлечь себя от тягостных мыслей, читал ещё больше. Так в сквере у библиотеки с книгой в руке его и нашли мёртвым на скамейке.

Мы жили в другом районе города, и я уже тогда ходил в школу. У меня друзья и свои интересы, поэтому к деду ездил не так часто. Но в выходные старался обязательно съездить к нему. Мне с ним ужасно было интересно. Нам нравилось на старом скрипучем кожаном диване сидеть прижавшись друг к другу. Он всё время что нибудь рассказывал, а я мог слушать его безконечно. Мне казалось, что мой дедушка самый умный на свете и с ним ужасно интересно. Я не мог даже представить, что его может когда то не быть.

За мной, как правило, заезжали родители и забирали меня домой. Деду постоянно предлагали переехать к нам, но он не мыслил жизни без своих книг и без всего того, что его окружало.

– Пап, может всё же надумаешь к нам? И Лёшке не надо будет таскаться через весь город.– предлагал отец. И нам как то спокойнее будет и за тебя и за пацана.

– Нет, ребята, спасибо, но я никуда не поеду. Здесь я дома, здесь моя Таня, здесь мои книги.

– Что случится с твоими книгами? Какие будут нужны, привезём.

– Да при чём тут книги? Мне не долго осталось и я хочу умереть в своей постели.

– Ну, пап?!

– Пашка, ты вроде взрослый мужик, а понять не хочешь.

– Потому что мы не можем ездить к тебе каждый день, пойми.

– Так и не надо. Я вроде бы жив пока и умирать не собираюсь. Лёшка, очень прошу, когда меня не будет, книги не выбрасывай. Обещаешь? Наташке они не нужны, а ты береги. Я всю жизнь их собирал.

– Пап, сейчас всё можно прочитать в компьютере.

– Вот поэтому я и прошу об этом не тебя, а внука. Что ваш компьютер, экран и всё. А книга она как человек, с ней общаться можно. Пусть это мой старческий маразм, пусть.

Через три года, когда дед ушёл вслед за бабушкой квартира вместе с книгами осталась мне по завещанию. Так решил мой героический дед Игнат Павлович Стародубцев. Моего отца назвали Павлом в честь его деда. Поэтому отец Павел Игнатьевич, а вот меня назвали Алексеем и традицию я не продолжил. Опять же так захотел дед, назвать меня в честь своего боевого друга, с которым он прошёл всю войну вместе, но тот рано ушёл из жизни, хотя до последнего приезжал к деду в гости.

В квартиру я приезжаю, а вот оставаться ночевать пока не могу. Не потому что боюсь, совсем нет. Бояться там нечего. Я сильно любил и бабушку и деда и никак не могу поверить, что их нет и больше никогда не будет. Прошло столько лет, можно начинать самостоятельную жизнь в своём жилье, но пока такого желания нет. Может когда надумаю женится, тогда и перееду. Но сейчас в моём сердце Лена, а она не моя.

Раз моя фамилия Стародубцев, то мои друзья зовут меня» старик», потому что они считают, что я слишком умный. А когда злятся, то зовут» дуб», потому что очень упёртый. Я не обижаюсь.

Лена у нас Машковцева, так мы чаще её называем Машкой. У Кирилла фамилия Гертнер немецкая древняя. Он говорит, что его предки прехали в Россию ещё при Петре Первом. Может и так, мы не вдавались в подробности. Раз фамилия немецкая, то мы иногда зовём его фрицем за вредность. Он у нас вспыльчивый, поэтому лишний раз стараемся его не задевать.

Отец пошёл по стопам деда и всю жизнь работает в метро, но не электриком, а машинистом, как и его отец когда то. Моя мама и старшая моя сестра Наташка трудятся в медицине. Наташка работает помощником хирурга и гордится этим. Она давно замужем за хорошим человеком и очень счастлива. Уних дочь, моя пока единственная племянница Виктория. Но я зову её Викторина. Виктория это победа, а викторину попробуй выиграй. Она у нас страшная вредина. Достанется же кому то этот подарок. Посмотреть бы на этого победителя. Племянница сложная девчонка, но я её люблю. Мы с ней большие друзья, хотя у нас приличная разница в возрасте почти десять лет. Все свои секреты она доверяет мне, а не Наташке и я очень дорожу этим. Надеюсь так будет и в дальнейшем.

У Лены мама очень красивая эффектная женщина, намного моложе своего мужа. Ленка больше похожа на отца, но тоже очень даже ничего. Служит она в каком то НИИ, но в каком и где, Машка не говорила, а мы и не интересовались. У неё с матерью всё время какие то стычки. Более близкие отношения у неё с отцом. Машка очень скрытная, а нам лезть к ней в душу не удобно. Мы давно замечали, что у них в семье не всё в порядке, но от расспросов Машка только отмахивалась.

Отец у Ленки пожилой очень серьёзный и деловой человек. Работал на АЗЛК инженером, а когда стали сложности на заводе, то на пару с партнёром открыли свою строительную фирму. По началу дела шли не очень. Набирались опыта. Ленка жаловалась даже, что отец хочет всё бросить и уехать из страны. Потом фирма начала набирать обороты и пошла в гору. И в это же время его партнёр решил эмигрировать в Израиль. Он продал свою долю Ленкиному отцу и уехал. Но к тому времени это было уже не так страшно, фирма процветала. Бизнес шёл в гору, а дома наоборот всё разлаживалось. Отец большую часть дня пропадал на фирме, а мать вела свободный образ жизни и часто вообще не приходила домой ночевать. Ленка больше переживала за отца, чем за мать. Так продолжалось длительное время и отец об похождениях жены знал, но терпел и молчал. А потом она объявила, что полюбила другого и ушла. Но романтическая любовь длилась не долго и она, как побитая собака вернулась опять домой. Молодой любовник красиво пользовался её благами, а когда они иссякли, то он её бросил. Классика жанра: при богатенькой даме красивый молодой альфонс. Она какое то время жила с ними, пока бывший муж не купил ей квартиру и тогда она от них съехала.

Отец так больше и не женился, хотя претендентки были. С ним в машине частенько видели женщин, но домой он никогда их не приводил. Единственная главная и любимая женщина в его жизни- это Ленка. Он её просто обожает. Она поздний ребёнок и для него просто свет в окошке. Купил ей квартиру и уже сделали там шикарный ремонт, но Машка пока съезжать от отца не хочет. На совершеннолетие обещал подаоить ей машину, так что в её планах получить побыстрее права. Отец мечтает передать фирму дочери, но Машка видит себя только актрисой.

Кирюха у нас творческая личность в прямом смысле этого слова. Он с самого раннего детства очень здорово рисует, при том что его никто этому не учил. Ему прямая дорога идти в художественное училище, а он ещё в раздумье. Не хочет, чтобы его там переучивали, считает пусть это останется просто хобби. Родители его поддерживают и хотят, чтобы он получил основательную профессию, а рисовать можно и в свободное от работы время. Советуют идти на юридический, он вроде согласен.

У них хоть что то более или менее понятно, а вот куда тянет меня я не знаю. Мне много, что и куда хочется, но определится в окончательном решении пока не могу. Был бы жив дед может и посоветовал. Мои родители на меня не даваят и не настаивают на чём то определённом. Куда их чадо решит пойти, туда и ладно. Они примут любое моё решение. Предоставили мне полную свободу выбора. Не хотелось бы огорчать родителей, но выбор я так ещё и не сделал.

Люблю очень историю. но корпеть над учебниками не люблю. Мечтаю объехать всю нашу страну вдоль и поперёк. Учебники это одно, а видеть собственными глазами совершенно другое. Надо срочно определятся с институтом, а пока… Свобода!!! Надо с пользой потратить это время. Когда ещё предоставится такая возможность?

Время до вступительных экзаменов ещё было, поэтому мы срочно собрали консилиум, чтобы с пользой провести это время.

– Ребята, давайте предлагайте, что будем делать?

– Папа советует съездть в Европу. Я хотела бы сначала в Прагу. А что? Там есть что посмотреть. Вам обим будет интнресно.-предложила Лена.

– А может в Тайланд? Там тепло и экзотичнее, чем Европе.– предложил Кирилл.

– И ты туда же?

– Почему туда же? Тайланд совсем в другой стороне вообще то.

– Я не об этом. За границей вы ещё будете и не раз. А почему бы не побывать где нибудь в нашей стране? – предложил я.

– В Устюг к деду морозу я ездила, когда ещё была маленькой. В Петергофе мы с вами были, а куда ещё? – спросила Лена.

– Это в детстве. А я предлагаю на Урал на родину моего деда. Не совсем туда, но почти. Мы с дедом туда ездили к его сестре и к его другу, там очень красиво.

– И что ты предлагаешь нам там делать? Любоваться красотами Урала и всё? -возмутилась Машка.

– Почему только любоваться? Я предлагаю сплавляться по горной реке на плоту.-выпалил я.

– А где мы возьмём плот? -спросил Кирилл.

– У нас там есть хорошие знакомые, где можно остановиться. А мой знакомый Серёга нам в этом поможет. Он очень хороший надёжный парень. Можно на байдарках, но это с инструкторами, а так лето, тепло, река и мы плывём одни. Разве не здорово?! Романтика.

– Плот это здорово и мне нравится, а где мы его возьмём и кто из нас умеет им управлять? – спросил Кирилл.

– Так я и говорю, что нам поможет Сергей. У них там насчёт этого всё отлажено. Можно и с турбазы, но это очень быстро. Мне кажется самостоятельно как то романтичнее. На плоту примерно плыть неделю. Ну, что согласны?

– А твой Серёга поплывёт с нами? – поинтересовалась Лена.

– Нет. Они довезут нас до начальной точки сплава и всё, а там мы сами. Через неделю будем в городе они нас там встретят.

– А что? Мне нравится.-сказала Лена. Только грести целую неделю вы сможете?

– Маш, грести там практически не надо, там ведь течение. Мы будем дрейфовать и любоваться красотами природы. А там есть что посмотреть уверяю вас. Не пожалеете. Ребята, ну, как? Едем? Куда денется заграница? Мы у себя то в стране ничего не видели. Родина огромная, а знаем её только по учебнику.

– Уговорил, едем. Я согласна.

– В принципе мне тоже нравится эта идея. Сплавлятся на плоту ещё не приходилось, так хоть будет, что вспомнить.

Уже на следующий день начались сборы. Лишнее решили ничего не брать, только сменку, чтобы было во что переодеться, да немного посуды. Запасы еды закупим уже на месте, а с остальным поможет Сергей. Билеты купили быстро, но достались только плацкартные места и то одно место было в другом вагоне. Понятно, что вместе поедут Кирилл и Лена, а я согласился ехать один. Да и разве в полном вагоне можно быть одному? Мне нравилось общаться с людьми и меня перспектива ехать в другом вагоне не очень то и расстроила. Я позвонил Сергею в какой день нас надо будет встречать и во сколько. Сборы были не долгими и я был в ожидании нашей дальней поездки. Машка зубрила весь оставшийся день правила дорожного движения. Она уже видела себя в новеньком авто, который обещал купить отец. Он её очень любит и балует, и если обещал купить на день рождения ей машину, то обязательно это сделает.

Кирилл сказал, что весь день перед дорогой будет отсыпаться, а то может не представиться такой возможности в вагоне поезда. Кирюха у нас ещё какая соня. Он вечно не высыпается. И если есть где прислонить голову, то он засыпает моментально. Я всегда завидовал ему по этому поводу. Мне, чтобы уснуть, нужно пол ночи мысли гонять в голове, прежде чем усну.

А я перед поездкой решил съездить в дедовскую квартиру, а вернее уже в мою. Как всё таки странно устроена жизнь. Совсем недавно у меня были бабушка и дедушка, а теперь их нет и никогда уже не будет, но я же их помню. Какое страшное слово «никогда». У меня много накопилось информации которой я хотел бы поделиться с дедом и порадовать своими успехами бабушку. Пусть бы посмотрели на меня на взрослого. В данный момент дед мне необходим, как никогда. Нам было бы что обсудить именно сейчас, когда я вырос, а его нет и не будет.

В квартире я просто физически чувствую его присутствие, хотя прошло столько лет. Всё здесь так же и на тех же местах, как и было при них. Пока я не могу ничего тут трогать и не хочу. Конечно, когда то всё равно придётся, что то лишнее выбросить, а пока не могу. Книги, как и обещал, сохраню. Они как были, так и остануться со мной, в память о нём. С дедом умерла частица меня самого. Я был маленьким и он не мог говорить со мной о многом по причине моего возраста. А я делился с ним всеми своими переживаниями. Не с родителями, а именно с дедом я мог говорить о том, что меня волнует. А сейчас столько накопилось тем, которые хотелось бы обсудить, но он ушёл и навсегда. Почему? Зачем? Я отказываюсь верить в смерть, не могу смириться с ней, непонятной, неизбежной для всех. Я очень люблю жизнь, а смерть не понимаю и не принимаю. Это муки бессилия, вечный вопрос без ответа. Очень хочется верить, что существует всё таки тот свет, чтобы утешиться в этом, что мы обязательно ещё встретимся и наговоримся обо всём там, что накопилось здесь на этом свете. Не хочу верить, что существо из плоти и крови, которое любило, переживало, радовалось, вдруг превращается в неодушевлённый предмет и исчезает в небытие. Пока это принять не могу.

На полке нашёл старую книгу про Чусовские земли и устроился по удобнее на нашем стареньком продавленном диванчике. Можно было бы и в компе всё найти, только это совсем не то. Книга очень старая потрёпанная, её писал человек, который сам прошёл весь путь и всё видел своми глазами и прочувствовал. Написано не сухим языком компа, а с эмоциями. Фоторгафии ещё чёрно-белые и плохого качества, зато настоящие. В Википедии описаны эти места и дана справка какие места лучше посетить. Описаны события про заводчиков Строгоновых и Демидовых, но это всё не то. Старая книга более приближена к тем местам и событиям. Сегодня, конечно, там всё по другому и многое уже разрушено и не сохранено, но хоть какое то представление иметь надо. Я был в детстве с дедом в тех местах, но история меня мало тогда интересовала, да и многого я в силу своего возраста и не понимал. Меня больше захватывало плыть по горной реке, ночевать на свежем воздухе, а не рассматривать красоты старины.

Утром мы все были на вокзале. Москва это начало пути, поэтому поезд отправлялся строго по расписанию. Нижнюю полку отдали Лене, она всё таки женщина. Вещи побросали на одно место и решили, что есть будем все вместе, в свой вагон я почти ничего не унёс. До вечера сидели в одном вагоне, пока Кирилл не увёл Ленку в тамбур целоваться. Ленка капризнечала, ей не нравилось ехать в общем вагоне столько времени. Она предлагала лететь самолётом, но мы отказались. Самолётом быстрее, но дорого и ни какой романтики. Я не стал ждать их возвращения и ушёл в свой вагон.

Мне так хотелось прижать её к себе и не отпускать до самого конца пути. Почувствовать её тепло и запах макушки, но… Я понимал, что давно нужно выбросить эти мечты из головы, но ничего не мог с собой поделать. Она рядом и у меня сердце бьётся сильнее. Кажется, что горы могу свернуть в это время, только бы она попросила об этом. Ради неё готов на всё, но мне надо тщательно скрывать свои чувства, потому что Кирилл мой друг. Кирюха у нас красавчик. Он высокий кудрявый, да ещё творческая личность, а я обыкновенный парень, не урод, но не кудрявый и не высокий, как Кирилл.

Ребята пытались знакомить меня с девушками, да и я сам делал попытки забыть Ленку, но из этого ничего не получалось. С одной очень симпатичной и доброй девчонкой отношения длились месяца три, но она сама меня бросила. Машке пожаловалась, что я вечно летаю в облаках и её совершенно не слышу. А мне казалось, что у нас всё идёт отлично. Мне объявила, что не хочет терять со мной время в пустую, потому что видимо я однолюб. Биться за меня не собирается. И как только она обо всём догадалась?

На одной из станций Ленка заметила торгующих земляникой женщин.

– Мальчики, смотрите, уже земляника поспела. Я и не помню, когда в последний раз её ела. Ребята, может кто нибудь из вас сбегает купит хоть стаканчик. Так охота.

– Ты в своём уме? Поезд стоит минуты две не больше, просто физически не успеть. Я рисковать не буду. Потерпи, будем в лесу, поешь там бесплатно.– ответил Кирилл.

– Я попробую, может успею.– предложил я и побежал.

Лена безразлично пожала плечами.

– Ну, как хочешь.

Я выскочил из вагона и помчался к торгующим женщинам. Я расплатился, схватил одноразовый стаканчик с ягодами и только повернулся бежать обратно к вагону, как поезд громко дёрнулся и потихоньку начал набирать скорость. Проводница видела, как я выскочил из вагона и кричала вслед, что не успею, но я её не слушал. Она держала дверь и громко орала, чтобы бежал быстрее. Я успел вскочить на подножку в самый последний момент и повис крепко вцепившись в поручень.

– Я же кричала тебе, что поезд стоит мало, а ты всё равно побежал. Отстать захотел? А если бы не упел или сорвался бы? Совсем без головы что ли? – ругалась проводница.

– Не ругайтесь, пожалуйста. Я ведь успел. Спасибо, что придержали двери.

– Вы, что безбашенные такие? Жизнь не дорога?

– Очень дорога. Но мне очень было нужно.

– Вот из за ягод?

– Да. Давайте я вам тоже ягод отсыплю, только не ругайтесь больше.

– Спасибо, не надо. Что я ягод не ела что ли. Себе ягоды то? Или ей? – она мотнула головой в сторону Ленки.

– Ей.

– Тогда и неси своей девчонке. Счастливая она, раз из за неё так рискуют.

– Это не моя девушка.

– А что ж тогда ты побежал, а не тот?

Я не знал, что ответить и только пожал плечами.

Ленка так обрадовалась ягодам и тут же начала их лопать. Мне тоже предложила, но я отказался. Не для себя ведь я старался. Тогда она начала толкать в рот ягоды Кирюхе и он не отказался и спокойно их ел. Немножко было неприятно, но я сдержался и промолчал.

– Успел таки?! Ну, ты даёшь! – жуя спросил Кирилл.

Я опять только пожал плечами в ответ. Ягоды были моментально съедены, стаканчик полетел в кулёк с мусором. «Спасибо» не было сказано. Подвиг мой никто не оценил.

Дожидаться, когда они вернутся я не стал и ушёл к себе в вагон. Пока читал книгу, которую взял с собой, не заметил, как уснул.

Уже на следующее утро мы прибыли в областной город, с которого нам предстояло ехать дальше ещё несколько часов на электричке. Народу в вагон зашло совсем немного. А буквально через три-четыре остановки в вагоне мы остались совсем одни. Кирилл улёгся на сиденье, закрыл глаза и слушал музыку с наушниками в ушах. Мы с Леной сели к окну.

– Какое здесь захолустье и всё такое убогое, никогда не смогла бы тут жить.

– Не всем ведь жить в Москве. У нас страна большая кто то живёт здесь и о другом не помышляют. Не все хотят жить в больших мегаполисах.

– А что они здесь видят? Каждый день одно и тоже. Каждый день один и тот же пейзаж и те же улицы ежедневно. И так всю жизнь?

– Почему ты думаешь, что они не видят ничего другого? Сейчас есть возможности бывать где захочешь. Только вопрос есть ли у них такая возможность?

– Но здесь же каторга.

– Да почему сразу каторга? Мне так наоборот очень нравятся маленькие города, где практически все друг друга знают, здороваются. Приезжего тут сразу заметно. В большом городе всё не так. Живя в одном подъезде всю жизнь, люди стараются не сближаться близко с соседями. Даже с родными не видятся годами. О смерти узнают из СМИ и то если человек известный и есть что делить. А если простой человек, так можно и не прийти совсем. Перешагнули и пошли дальше. Главное, что у всех вечная причина, некогда. Так же и нас когда нибудь огромный город проглотит и никто о нас не вспомнит. Так же все будут бежать дальше и всем будет некогда.

– А чем в маленьком то городе не так?

– В маленьком городе слух бежит со скоростью ветра. Уже на следующий день о любой новости будут знать пратически все. Кто то просто посплетничает, кто то памянет хорошим словом и поплачет. И потом ещё долго будут помнить, что такой то жил там или там. А в больших городах вспомнят разве что знаменитость, если она жила рядом. И то не для того, чтобы пожалеть, а для интервью, если придут с телевидения.

– Ну, ты уж совсем.

– Я был на похоронах, когда у Сергея, к которому мы едем, хоронили деда. Хотя был ещё пацаном, но всё помню очень ясно, как гроб долго несли на руках и как обычные прохожие останавливались и вытирали слёзы, потому что многие его знали жалели и помнили. Я не помню, чтобы у нас кто нибудь плакал по соседу.

– А мне вот совершенно наплевать будут по мне плакать соседи или нет. Я их и сама не люблю.

– Ты же их не знаешь совсем, так как можешь говорить, что ты их не любишь?

– У меня и желания нет, чтобы узнать их ближе.

– Вот это и есть менталитет большого города.

– О чём речь? – сняв наушник спросил Кирилл. Чего такие скучные?

– Ему нравятся маленькие города, а мне нет. Кирюш, ты только посмотри какое здесь убожище! Как такое может нравиться? – возмущалась Машка.

– А чё тут смотреть? Мы ведь жить тут не собираемся. Сплавимся и домой. Не заморачивайся, Машунь. -он снова сунул наушник в ухо и закрыл глаза.

– Да и то правда. У них своя жизнь, а у нас своя, так чего напрягаться зря. Какое мне до них дело, как и их до меня.

Она поставила рюкзак на сиденье и прислонила к нему голову. Дремала или делала только вид не знаю, но больше не проронила ни слова.

Сергей, как и обещал встречал нас на перроне. Машина у него была не новая, но в хорошем состоянии. Обычный» Жигулёнок» синего цвета.

– О! Давно я на таких крутых тачках не ездил.– съязвил Кирилл.

Я заметил, что Сергею это не понравилось, но он сделал вид, что не заметил. В его взгляде был вопрос» кого ты привёз?» Я взглядом же ему ответил, чтобы он не обращал на это внимания. Просто столичные понты.

В Москве я такую колкость просто не заметил бы, а здесь она была не уместна и мне за него было стыдно. Я не знал, как его осадить, чтобы он не обиделся, ведь это я затащил их в эту глушь. Успокаивал себя тем, что завтра мы уже будем на реке далеко отсюда и совсем одни.

– Сегодня вы переночуете у нас, а завтра утром в путь.– спокойно сказал Сергей. Мы довезём вас до Гребешка, там уж вы сами.

– А где же плот, на котором мы поплывём и что такое гребешок? – спросла Лена.

– Плот мы соберём на месте, Гребешок, Разбойник, Журавлик- это камни-скалы. Вам бы лучше с инструктором, но сами не желаете. Если с инструктором, то это с базы.

– Нет, я не хочу никого посторонних. Мы не торопимся. Хочется позагорать, поплавать. Лучше одним.– ответила за всех Лена.

– Ну, как хотите. Только река это вода, а вода это опасно, если её не знать.– ответил Сергей.

– А что тут мудрёного? Пливи по течению и плыви. Течение само куда нибудь всё равно вынесет.-сказал Кирилл.

– Вот именно, куда нибудь. Лёшка хоть маленький был, но наверное помнит -плавал.

– Серёж, ты их не пугай заранее, а то передумают. Погода стоит хорошая, всё будет нормально, вот увидишь.

– Ладно, завтра ещё об этом поговорим перед дорогой. Поехали, а то мамка заждалась уж, наверное.

Прошло почти десять лет, когда я последний раз видел тётю Галю, Серёгину мать. Я вырос и стал молодым человеком, а она за эти годы очень сильно постарела. Когда видишь человека часто, то это не так заметно, а вот когда не виделись столько лет, то изменения сразу бросаются в глаза.

Для нас уже всё заранее было приготовлено и обед и баня. Мы с Кирюхой пошли первыми. С дороги хотелось по быстрее смыть дорожную пыль, но выбирать не приходилось. К бане мы не были привычными, поэтому выскочили из неё быстро. За стол не садились, пока из бани не пришла Ленка. Ждать её пришлось долго.

– Чего она там моется так долго? Там такая жара, как она это терпит? Может ей плохо? Сходить-посмотреть? -предложил Кирилл. Жрать охота, а она копается там.

– Оставьте девчонку в покое. Нравится, вот и пусть моется на здоровье. А вы ешьте и не ждите её.-сказала тётя Галя.

– Лёха, а действительно, чего её ждать? – и Кирилл приступил к еде.

– Ленка точно обидится. -ответил я.

– А чего обижаться то? Мы то давно помылись и почему должны ждать её?

Стол накрыт был на веранде и всё такое стояло аппетитное, что я не удержался и тоже начал есть.

Ленка пришла румяная красивая, с полотенцем на голове.

– Садись, девонька, скорее за стол, а то всё остынет. Пирожки кушайте, стряпня свежая домащняя.-потчевала тётя Галя.

– Тётя, Галя, а я помню вашу стряпню. Особенно шанежки с картошкой, такие хрустящие и пюре с корочкой сверху. Мы тогда тоже плавали по реке с дедом и у вас жили. А когда приплыли обратно я так устал, что и уснул с шаньгой в руке. Вроде недавно это было.

– Как же недавно? Почти десять лет как. Тогда и Серёжкин отец ещё был жив. -грустно ответила тётя Галя.

– У меня бабушка тоже такие шанежки делала, а у мамки немного не так получаются.