Светлана Чудова
Выжить для любви

Глава 5

Убедившись, что новый пистолет Дэна и в самом деле дрянь, Кирилл с приятелем отправились в оружейный магазин, где он был куплен. Почти часовая перепалка с хозяином магазина ничего не дала: пистолет был оплачен, зарегистрирован на Данилу. И теперь все претензии следовало предъявлять к производителю – или перепродать паршивую болванку какому-нибудь простофиле.

Чтобы утешиться, приятели прямиком из магазина направились в пивной бар.

– Сделай заказ и мне, ладно? – попросил Дэн и удалился в туалет.

Кирилл присел за столик и занялся заказами. К тому времени как вернулся Дэн, он уже потягивал кофе.

– Что это за стильная штучка – та, с которой ты разговаривал на стрельбище? – полюбопытствовал Данила, плюхаясь напротив. – Ты с ней спишь?

Кирилл медленно повернул голову и смерил приятеля ледяным взглядом:

– Кто ты такой, черт возьми, чтобы я перед тобой отчитывался?

Дэн одобрительно ухмыльнулся:

– Хорошо сказано. Просто отлично! Ты чуть было не напугал меня. Не возражаешь, если я позаимствую твой тон?

– Да ради бога!

– Так ты спишь с ней или нет?

– Нет.

– А что так? Она замужем?

– Понятия не имею.

– Тогда чего ты теряешься?

– Просто не думал об этом.

Дэн покачал головой и потянулся за своим пивом:

– Слушай, тебе давно пора прийти в себя. Ты пережил скандальный развод, все уже позади. Теперь ты свободен, как пчелка, – значит, пора искать следующий цветок.

Поскольку за плечами у Дэна было уже два развода и теперь он находился в состоянии поиска жены номер три, Кирилл предпочитал не принимать на веру советы приятеля, касающиеся женщин. Данила успешно притягивал их, но удерживать не умел. Однако напоминать об этом другу Кирилл не стал.

– Рано еще, – отозвался он. – Не торопи меня.

– Целый год прошел!

– А может, мне нужно полтора года. И потом, я встречаюсь с женщинами.

Дэн фыркнул:

– Встречаешься, да только эти встречи ни к чему не приводят.

– А зачем?

Он мрачно уставился на свой кофе. Женщины на одну ночь, не знающие запретов в постели, были не в его вкусе. Его тянуло к женщинам, которые ориентировались на длительные отношения, а этого пока не хотел сам Кирилл.

Дело было вовсе не в том, что он до сих пор любил Шурочку – он разлюбил ее в ту же минуту, когда узнал, что она изменяет ему с врачом больницы, в которой работает. Состоялся кошмарный развод: Шурочка ожесточенно сражалась за все, что только могла получить, словно желая наказать его за равнодушие к ней. Кирилл не понимал женщин, по крайней мере таких, как Шурочка: если она не хотела разводиться, зачем искала секса на стороне? Неужели надеялась, что он простит измену, если обо всем узнает? Кирилл подал на развод и этим пробудил в жене почти безумную жажду мести.

Он старался не забывать о справедливости, но и не выставлять себя полным болваном.

Едва узнав о том, что у Шурочки роман на стороне, он снял половину суммы с их общего банковского счета и открыл новый, только на свое имя. Затем он закрыл свои кредитки, вычеркнул имя жены из списка лиц, имеющих право пользоваться ими, что тоже было вполне справедливо – у Шурочки имелись свои кредитные карточки. Но, узнав о том, как он распорядился деньгами, она подняла бурю. Похоже, все выяснилось, когда она уже после разрыва попыталась воспользоваться кредиткой мужа – значит, Кирилл поступил правильно.

Он чуть ли не с боем вырвал у нее согласие на развод, но в качестве ответного удара она потребовала отдать ей все: дом, мебель, машину, хотя все это было куплено на его деньги.

Адвокат, которого наняла Шурочка, съел собаку на бракоразводных процессах и придерживался тактики выжженной земли. Кирилла спасло лишь то, что его адвокат тоже не был новичком в своем деле, а проницательная женщина-судья видела Шурочку насквозь. Услышав, что суд будет вести женщина, Кирилл уже решил, что все пропало, но его адвокат только улыбнулся и пообещал: «Это будет забавно».

Свой бракоразводный процесс Кирилл не отнес бы к категории забавных, но результаты вполне его устроили. Поскольку у них не было детей, судья постановила разделить имущество пропорционально доходам супругов. На дом никто из них не претендовал, поэтому его было решено продать, выплатить ссуду, а остаток поделить. Но Шурочка зарабатывала почти вдвое больше, чем ее муж, поэтому Кириллу должно было достаться вдвое больше денег от продажи дома – ведь женушка и без того могла позволить себе приобрести новое жилье. Когда этот вердикт был зачитан, Кирилл бросил взгляд на Шурочку и увидел, что она готова лопнуть от злости. Ничего подобного она не ожидала. Она что-то яростно зашептала своему адвокату, но судья стукнула молотком по столу и приказала ей замолчать.

Шурочке досталась ее машина, Кириллу его. Мебель поделили. Брать кровать он не хотел, подозревая, что на ней уже успели поваляться Шурочка с врачом. Зато в новом доме Кириллу было на чем сидеть, на чем есть, имелись посуда, телевизор и новенькая кровать. Он избавился от всех вещей, нажитых вдвоем с Шурочкой, доставшихся ему. Вскоре в доме не осталось ни единой супружеской вилки, стакана или полотенца.

Он жалел лишь об одном – что от отвратительного осадка от процедуры развода нельзя избавиться так же легко и быстро.

Досаднее всего было вспоминать о том, что Шурочка родила в нем неуверенность. Он любил ее и рассчитывал, что они проживут вдвоем всю жизнь. Ее не устраивала его работа. А он понял, что работу в полиции не променяет ни на какую другую.

Возможно, именно тогда Шурочка и стала искать развлечений на стороне. Может, она жаждала больших денег. Мечтала о вечеринках в изысканном обществе. А поскольку Кирилл не мог предоставить ей ни того, ни другого, нашла оправдание своим изменам. Но он-то думал, что она любит его, неважно, что у него в руках – лопата, скальпель или пистолет. Почему же раньше он ничего не замечал? А если ему суждено повторить свою ошибку? Кирилл обладал настоящим талантом стремительно вычислять подозреваемых, но не сумел раскусить собственную жену. Теперь он не доверял себе, боялся во второй раз наступить на те же грабли и выбрать копию Шурочки. А потом слепо ждать, когда и она наставит ему рога.

– Опять хмуришься, – заметил Дэн.

– Тренируюсь, – буркнул Кирилл.

– Да, совершенство достигается практикой. И неудивительно: ты даже пиво себе не заказал. Живи я на одном кофе – тоже был бы мрачнее тучи.

– Выпью пива после ужина. Я за рулем.

– Кстати, об ужине: умираю с голоду. – Оглядевшись, Дэн подозвал официанта. – Где ты с ней познакомился?

– С кем?

– С той женщиной со стрельбища, с кем еще? – отозвался Данила. – Той самой, с пистолетом и аппетитной попкой, так удачно упакованной в джинсы, что я сам был бы не прочь…

– Дом, где она служит, на прошлой неделе ограбили, – перебил Кирилл. – Я допрашивал ее.

– Так вы познакомились на прошлой неделе? Значит, еще не все потеряно. Ты никуда ее не пригласил?

– Еще чего!

– А что такого? – Дэн повысил голос: – Черт возьми, почему? – В эту минуту пришел официант с заказом. Едва он отошел, Дэн громко повторил вопрос – Черт возьми, почему?

– Да не ори ты! – разозлился Кирилл.

– Думаешь, с ней не стоит связываться?

Кирилл вздохнул:

– Нет. – На самом деле его неудержимо влекло к Веронике. Беда заключалась в другом: на память о разводе в душе у него остались ожоги третьей степени, поэтому нового раунда отношений он мог попросту не вынести. По крайней мере, пока. Но Кирилл знал, что рано или поздно полетит, как мотылек, на новое пламя.

– Так пригласи ее куда-нибудь! Не захочет – откажется, только и всего.

– На одну ночь она не согласится.

– Ну так рассчитывай на две!

– Одна ночь еще ничего не значит. А две – это уже кое-что, а к такому не готов я.

– Может быть, но сейчас это нужно тебе как никогда. Что толку хмуриться, свалившись с лошади? Снова садись в седло и скачи дальше!

Кирилл не выдержал:

– Хватит!

– Ладно, ладно. – Данила некоторое время водил пальцем по своему запотевшему бокалу, потом вскинул голову. – Ты не против, если я предложу ей встретиться?

Кириллу безумно захотелось разбить чашку о голову друга.

– С какой стати? Нет, не против. – Он заподозрил, что именно к этому и клонил Дэн, стараясь прояснить ситуацию.

– Вот и хорошо. Я просто хотел убедиться… Как ее зовут?

– Вероника Тропарева.

– У тебя есть номер ее телефона?

– Нет.

– А я думал, что ты всегда берешь адреса и номера телефонов для отчетности.

– Она живет в том доме, где произошло ограбление. Она там работает. Есть ли у нее свой номер – не знаю. Но, наверное, есть.

– Где? В каком доме? Чем она занимается?

Иногда разговаривать с Дэном было все равно что с пулеметом – вопросами он палил, как очередями.

– Она дворецкий, служит у отставного судьи.

– Что это у него за дворецкий? Кто он такой?

– Дэн, слушай внимательно: она сама дворецкий, как у английских аристократов. Знаешь, с бутылкой шампанского, обернутой салфеткой, и все такое.

– Ничего себе! – изумился Данила. – А я и не знал, что в России бывают дворецкие!

– Вот именно.

– Дворецкий! А это круто или так себе? Но дворецкий – это же мужчина. А если женщина – значит, дворецкая?

Кирилл невольно усмехнулся:

– Нет. Кажется, это слово не меняется по родам. Ну, как пилот или кофе.

А Данила уже палил очередями дальше:

– Значит, можно позвонить этому судье и позвать ее? Как его фамилия?

– Виленский. Аркадий Юрьевич Виленский. Но не советую тебе вторгаться в чужую жизнь только потому, что кому-то захотелось пригласить кого-то на свидание!

– А, попался!

– Ты о чем?

– Значит, ты к ней все-таки неравнодушен.

Кирилл уставился на друга.

– Не хотел бы я читать твои мысли, – пробормотал он.

– Поэтому меня и слушаются компьютеры: я точно знаю, что творится у них внутри.

– Но я-то не компьютер.

– Ну и что? Тебя тянет к ней, ты не даешь мне ее номер. Улики налицо, вина доказана! Тебя тянет к этой женщине. Ты говоришь о ней, хотя, по твоим же словам, знаешь, что с такими не встречаются ради одной ночи. Дружище, ты сам еще не понял, что скоро совсем поправишься! Не успеешь опомниться, как уже будешь завтракать с ней за одним столом и улыбаться во весь рот!

– Я не умею улыбаться, – напомнил Кирилл, пряча усмешку.

– Значит, будешь сидеть насупившись. Это уже неважно.

Кирилл понял, что Дэна ему не переубедить.

– Ладно, ты прав: каждый раз, когда я вижу ее, у меня вырастает третья нога.

– Наконец-то ты во всем сознался!

– И если ты попробуешь пригласить ее на свидание, я переломаю тебе все кости.

– Вот теперь я слышу моего давнего друга!

– Дэн, ты неисправим!

– Сам знаю.

* * *

После напряженной тренировки с инструктором по карате Ника вернулась домой взбодрившаяся. Виленский ужинал в гостях, поэтому Нике не понадобилось накрывать на стол. Она быстро обошла дом, убедилась, что все окна закрыты и двери заперты, а потом поднялась к себе.

Сунула чашку воды в микроволновку, потом прошла в спальню и разделась. После тренировки она ополоснулась под душем, но одежда все равно липла к телу. Ника с наслаждением подставила его потоку прохладного воздуха от вентилятора. Выполнив все планы на сегодня, она имела полное право побаловать себя маской и горячей ванной с ароматом лаванды.

Пустив воду в ванну и высыпав в нее пачку ароматической соли, Ника набросила халат, вытащила чашку из микроволновки и утопила пакетик с зеленым чаем в кипятке.

Пока заваривался чай, она бегло посмотрела почту. Отложила конверт, а остальное отправила в мусорку. Первый глоток чая показался ей блаженством.

Вдохнув, она уселась поудобнее и вскрыла конверт.

«Уважаемая Вероника! Предлагаю Вам работу в моем доме, с тем же перечнем обязанностей, которые Вы выполняете сейчас. У меня большой дом, которому пойдут на пользу Ваши заботы, и я считаю, что выгода будет обоюдной. Какой бы ни была сейчас Ваша зарплата, я увеличу ее вдвое. Прошу сообщить мне о Вашем решении».

Любопытно… Ника не поддалась искушению, но все равно испытала прилив любопытства. Она взглянула на обратный адрес. Это не в поселке, а в самом городе. Судя по дате, его отправили сразу после показа интервью на телевидении.

Ника вовсе не ожидала такого. Предложение польстило ей, но расставаться с Виленским она не желала ни за какие деньги.

Однако щедрое предложение заслуживало немедленного ответа, и Ника набрала указанный в письме номер. После нескольких гудков включился автоответчик и негромкий мужской голос произнес: «Я не могу вам ответить. Оставьте сообщение, пожалуйста».

Вероника медлила в нерешительности. Оставлять сообщение ей не хотелось, но для того и существуют автоответчики, и обзаводятся ими не зря.

– Говорит Вероника Тропарева. Спасибо вам огромное за предложение, но меня вполне устраивает нынешняя работа и менять ее я не собираюсь. И все-таки – благодарю.

Она положила трубку, отпила чаю и только тут вспомнила про воду в ванной. Ванна уже наполнилась, над ней вился пар – температура в самый раз. Ника выключила воду, положила на бортик плеер, сбросила халатик и со счастливым вздохом улеглась в ванну. В ароматную воду, доходящую ей до подбородка. Натруженные мышцы постепенно начали расслабляться. Ника почти физически ощущала, как из них выходит усталость.

Ванную комнату наполнили негромкие звуки медитативной музыки – тихие фортепьянные аккорды, перебор струн, невесомый звук скрипки. Сделав еще глоток чая, Вероника расслабилась и задремала.

* * *

«Говорит Вероника Тропарева…» Он остановил запись, перемотал пленку и снова включил воспроизведение.

«Говорит Вероника Тропарева…»

Ее голос звучал в точности как по телевизору. Он стоял возле автоответчика – как в тот момент, когда она позвонила.

«Говорит Вероника Тропарева…»

Он никак не мог поверить своим ушам: она отвергла его предложение. Он вдвое увеличил и до того скорее всего немаленькую ее зарплату! Однако это доказательство ее преданности, которую не купишь ни за какие деньги. Значит, оказавшись в его доме, она будет так же предана и ему.

«Говорит Вероника Тропарева…»

Он наделен талантом переубеждать людей, разрешать любую ситуацию в свою пользу. Стало быть, менять работу она не собирается?

Ну-ну, посмотрим!

Глава 6

На следующее утро, подавая завтрак, Ника сообщила Виленскому:

– Вчера мне в письме предложили работу. Должно быть, этот человек увидел передачу по телевизору.

– Хм… А этот отстойный козел, который рассчитывал переманить тебя, знает, что впустит в свой дом тирана?

Ника рассмеялась. Молодежный жаргон в устах старого судьи звучал нелепо.

– Кто вас этому научил?

– Внуки.

– Ясно. – Ника чуть не расхохоталась, представив себе, как пятнадцатилетняя Лиана с пирсингом в брови обучает деда молодежной брани.

– И что же ты сказала тому козлу?

– Поблагодарила его за предложение, но объяснила, что меня полностью устраивает нынешняя работа.

За стеклами очков блеснули глаза.

– Говоришь, он видел тебя по телевизору?

– Наверное, иначе откуда он мог узнать обо мне? Разве что от ваших друзей.

– А это не один из них?

– Нет, фамилия мне незнакома.

– Может, какой-нибудь молодой красавец, который по уши влюблен в тебя?

Ника пренебрежительно фыркнула:

– Только законченный болван может предлагать работу человеку, не выяснив его квалификацию и не получив рекомендации.

– Не парься, Ника, колись давай!

На этот раз она не удержалась и рассмеялась, поскольку это выражение было целиком позаимствовано у внучки.

– Сходи хотя бы на собеседование, – добавил Виленский, удивив ее.

Вероника замерла:

– Это еще зачем?

– Я уже стар и долго не протяну. Для тебя это удачный шанс, наверное. Он ведь предлагает хорошие деньги?

– Верно, но это не имеет значения. Я намерена служить у вас, пока вы меня не уволите.

– Но чем больше денег – тем легче осуществить твой план…

Ника как-то рассказала Виленскому о своей мечте взять длинный отпуск и объездить весь мир. Он с энтузиазмом отнесся к ее идее, даже принялся изучать атлас мира, называя страны, которые могли бы ее заинтересовать.

– С планом все будет в порядке. И потом, люди – важнее всех планов.

– Прости старика за назойливость, но ты молода и красива. А как же брак, семья?

– Надеюсь, все это у меня будет, но попозже. И даже если я никогда не выйду замуж, это не помешает радоваться жизни и выбранной работе. Я довольна собой, а это уже неплохо.

– Верно, такое встречается редко, – с мягкой улыбкой старик Виленский окинул ее взглядом. – Когда ты выйдешь замуж – заметь, я говорю «когда», а не «если», потому что в один прекрасный день ты встретишь мужчину, с которым не захочешь расставаться, – он будет каждый день на коленях благодарить Бога за такой подарок.

Нике захотелось обнять старика, но она только улыбнулась и произнесла:

– Спасибо за чудесный комплимент… А если я буду кормить его здоровой пищей?

– Он поймет, что ты заботишься о его здоровье.

После завтрака Нике, как следовало ожидать, позвонил один из братьев, Славик:

– Привет, малышка! Передача получилась что надо – прямо как реклама. Никто из наших с Вовой знакомых не верит, что ты наша сестра, и все требуют познакомить их с тобой.

– Еще чего! – смеясь, отозвалась Ника.

– А почему бы и нет? Признаться, среди них есть и тормоза, но двое-трое – классные ребята.

– Значит, при них можно упомянуть, что я стреляю лучше тебя и Вовы? – невинным голосом поинтересовалась Ника.

– Это еще зачем?

– Да просто эта тема всплывает у меня на каждом свидании.

– Ладно, ладно, я тут вспомнил, – заторопился брат, – мне уже пора бежать. Пока-пока!

Услышав негромкий звон, указывающий на то, что входная дверь открылась, Ника взглянула на часы: ровно два. Согласно расписанию Аркадий Юрьевич отправился на дневную прогулку. На обратном пути он заберет почту из большого почтового ящика, потом выпьет свежесваренный кофе, сидя в библиотеке и перебирая события минувшего дня. Судья старомоден и любит получать обычные письма в конвертах и даже рекламные листовки. Подолгу листает каталоги. Даже эйвоновские. Он часто повторяет, что пенсия хороша уже тем, что у него появилось время на бесполезное чтение.

Услышав, что старик уже вернулся с прогулки, Ника перелила кофе в кофейник.

Вместо того чтобы устроиться в библиотеке, Виленский пришел на кухню. Ника с поварихой переглянулись.

– Это прислали тебе.

Обычно он складывал почту Ники на столике в холле.

– Странно… – удивилась она. – Я ничего не заказывала.

– Обратного адреса нет. Не нравится мне это. А если там бомба?

– Кому могло понадобиться посылать мне бомбу? – пожала плечами Вероника и понесла поднос с кофе и крекерами в библиотеку.

Виленский последовал за ней, неся почту и посылку.

Она расставила кофейный сервиз на письменном столе судьи, но он не сел, а отложил свою почту и с сомнением уставился на странную посылку. Ника обычно читала почту по вечерам, она приходила на ее электронный адрес. Очень редко что-то присылали в конверте. А уж бандероли – никогда.

Но она почувствовала, что Аркадий Юрьевич не успокоится, пока не убедится, что посылка безобидна.

– Посмотрим, что там, – предложила она и протянула руку.

К ее удивлению, старик не отдал ей посылку.

– А может, вызовем милицию?

Ника не стала смеяться по поводу «милиции». Если старик настолько тревожен, шутить не стоит.

– Если это и вправду бомба, почему она не сработала, когда ее бросили в почтовый ящик?

– Бомбы в конвертах устроены так, что они срабатывают только при определенном воздействии, когда вскрывают конверт.

– Давайте рассудим здраво. Кто бы мог послать такую посылку?

– Напрасно мы согласились на это интервью, – покачал головой Виленский. – Видишь, что из этого вышло?

– Сначала кто-то предлагает мне работу, а теперь мне прислали эту бандероль. Может, бросим ее в воду?

Видимо, старик представил себе, как они вдвоем топят посылку в ванной и вызывают полицию, потому что вдруг улыбнулся и заметно расслабился:

– Похоже, я превращаюсь в параноика. Бомбу в конверте скорее прислали бы мне, а не тебе.

– В наше время необходимо быть бдительными.

Он вздохнул:

– Ты позволишь мне вскрыть ее?

Вероника закусила губу. Это ее долг защищать его, а не наоборот. Но люди его поколения всегда считали обязанностью мужчины защищать женщин, и Ника понимала, насколько это важно для него.

– Пожалуйста, – почти умоляюще произнес он.

Тронутая до глубины души, она кивнула:

– Конечно, вскрывайте.

Виленский отступил подальше, развернул сверточек, взял нож для писем и осторожно разрезал липкую ленту, которой была заклеена коробочка, оказавшаяся внутри. Ника невольно затаила дыхание, когда старик взялся за крышку коробочки. Но, к счастью, все обошлось!

Под крышкой лежал слой оберточной бумаги. Виленский приподнял бумагу, заглянул под нее, и его лицо стало озадаченным.

– Что там?

– Футляр из ювелирного магазина.

Из коробки он извлек плоскую коробочку. На белой атласной поверхности внутри – золотой кулон-капля: мелкие бриллианты окружали жемчужину овальной формы. Все это держалось на витой цепочке из золота.

Оба уставились на кулон.

Он выглядел изысканно, но и Нике, и Виленскому почему-то стало тревожно. Кто мог прислать ей такое дорогое украшение?

– Вещь не из дешевых… – Судья внимательно разглядывал кулон. – Я бы оценил его в тысяч сто – сто пятьдесят рублей, только приблизительно, разумеется. Жемчужина очень хороша.

– Но кому вздумалось послать его мне? – Ника схватила упаковочную бумагу и принялась вертеть ее в поисках обратного адреса.

На пол соскользнула белая карточка.

– Ага!

Наклонившись, она подняла карточку и прочла надпись на одной стороне. Вторая сторона была чистой.

– Там написано, кто прислал кулон?

Ника покачала головой:

– Звучит странновато…

Виленский не видел, что написано на карточке.

– Что там?

Она подняла голову, и в ее темных глазах ясно отразились замешательство и тревога. Поколебавшись, она протянула Виленскому карточку.

– «Маленький дар в знак моего уважения».

Но кто его прислал?