– Ах, бедненький ты мой Александр! Уж как я по тебе соскучился!
Но у жрецов ответ был наготове:
– Какое кощунство! Убейте святотатца!
Феллаха, которому разъяренная толпа как следует намяла бока, стражи порядка взяли под локотки и потащили в суд. Выслушав предупреждение, что в суде надо отвечать только правду, феллах упрямо твердил, что это, мол, его собственный бык, который под кличкой Александр служил в общинном стаде производителем.
Но судьи вовсе не интересовались истинным положением вещей: феллаху надлежало оправдаться в предъявленном ему обвинении.
– Правда ли, что ты кощунственно называл священного быка Александром?
– Вестимо, Александром и назвал. А то как же его называть, коли он…
– Довольно! Ты называл его Александром!
– Как же иначе, раз это правда!
– Так, значит, не надо было говорить правду.
– Что же, выходит, врать надо?
– Зачем уж так сразу – врать! Это называется – уважать мнение других людей.
– Каких же таких – других?
– Уж будто сам не знаешь! Мнение окружающих… всех остальных людей.
– Вот вы, почтенные судьи, и уважили бы мое мнение насчет быка Александра, да и оставили бы меня в покое.
– Пойми, дуралей ты этакий, что другие – это не ты!
– Ясное дело! Понял! Другие – это все, кроме феллаха.
– Слушай, уж не собираешься ли ты меня учить? Ступай-ка отсюда, и пусть жрецы сами решают, как с тобой поступить.
Феллаха привели в храм Осириса, и, как ни странно, ему, против ожидания, удалось быстро столковаться с верховным жрецом.
Верховный жрец не стал спорить с феллахом, что это и в самом деле бык Александр, вот только, мол, говорить об этом не полагается, потому что… Ну, одним словом, так уж сложилось, что наше общество, держится на молчаливой договоренности, и потому, дескать, хочешь не хочешь, а приходится уважать чужие убеждения.
– Так отчего же, ей-богу, не уважить тогда убеждения феллаха! Ведь и феллах для остальных людей тоже – другой человек.