Степан Витальевич Кирнос
Под ласковым солнцем: Империя камня и веры
Глава двадцатая. Царство «Бюрократия» и её король
На следующие сутки. Рим.
В Риме, так же как и дальнем Милане стоит угнетающая серость. Тяжёлые облака затянули небеса, образовав непробиваемую для солнечных лучей стену из светло–серых облаков. Эти облака гордо висели над вечным городом, не пролив не единой небесной слезы. Они застлали небо подобно тому, как снег накрывает поле, став практически белыми, затянули небо и обрекли вечный город на долгую серость, что тяжким камнем легла на души большинства людей.
По улочкам слабо гуляет лёгкий ветерок, поднимая над асфальтом и брусчаткой лёгкий мусор и снова ласково его, опуская на землю. Людей на улицах практически не наблюдалось. Практически все граждане Рейха находились сейчас на работе или не предпочитали выходить на серую улицу, предпочитая заниматься домашними делами, нежели просто слоняться по улице и попасться на глаза уличным комиссарам.
Вообще, такое явление как засилье уличных комиссаров было характерно для неспокойных городов, типа Милана, обычно там, на беспредел этих «стражей» улиц предпочитали закрывать глаза, лишь временами усиливая патрули полицейских, единственных кто мог остановить этих яростных слуг Трибунала. Обычно в других городах, более стабильных, наглости и дикости со стороны комиссаров не было, а все их преступления расследовались и преследовались. Но, не смотря на это, обычный народ всё равно относился к комиссарам с большим недоверием, всячески стараясь избегать встречи с ними.
Но большинство людей избегало места в своей столице, ставшим самим воплощением огромного и могучего Рейха. Это огромный район, разместившийся на нескольких квадратных километрах и в буквальном смысле слова продавливающий Рим своими массами. Он поражает исполинскими размерами и монументальностью зданий, что бесконечно стремились ввысь и расползались в ширину. Но так, же этот район огорожен огромной шестидесятиметровой стеной, сделанной из крепкого бетона, толщиной в пять метров. На верху стены была щедро развешана колючая проволока, что километрами игриво вилась над серым бетоном. Периодически по периметру стены попадались сторожевые башни с тяжёлыми пулемётами, что готовы были встретить любого нарушителя, который подберётся сюда слишком близко, ибо к оплоту «молота бюрократии» по предписаниям нельзя подходить более чем на пять метров.
Однако не все избегают укреплённого квартала к которому ведёт широкая асфальтовая дорога, обнесённая со всех сторон блок-постами. Чёрный приземистый автомобиль гонит к нему с размеренной скоростью и ни один воин не смеет его остановить, так как взглянув на символику – «максима-герб» на фоне латинской «С», каждый стремиться расступиться и приклониться в благоговейном порыве.
– Вы предупреждали о моём приезде? – звучит вопрос в затемнённом салоне автомобиля. – Теренций?
– Да, Господин, – отвечает водитель. – Он должен знать, что вы прибудете… мы ему сообщили, как только вы сели на самолёт в Мадриде.
– Хорошо, – удовлетворился человек на пассажирском месте. – Очень хорошо, как там обстоят дела с мятежниками? Есть новости с фронта?
– Сообщают, что у них не осталось ничего кроме столицы… и скоро сепаратисты будут раздавлены.
– Что со СМИ?
– Министерство Пропаганды Мира пустило информацию, что опасность химического выброса практически миновала, и скоро сообщение с Западной Иберией будет восстановлено, а Министерство Социальных Сетей высматривает всех разносчиков вредоносной информации по соц.сетям, утверждающих, что там не было утечки, а произошло нечто серьёзное.
– Ещё что-то?
– Регион будет восстановлен в скором времени, а Управление Убеждения Министерства Послевоенной Обработки работает на пару с Культом Государства касаемо граждан Иберии, ставшими свидетелями акции неповиновения, убеждая их в том, что повстанцы были заражёнными безумцами… с несогласными расправляются на месте.
– А что с Тайным Министерством Негласного Надзора?
– Его Управление По Недавним Акциям Религиозного Бунта осуществляет строгий контроль за гражданами Рейха, живущими в непосредственной близости от места боя в Великой Пустоши отслеживая в них зачатки ереси. К этому подключилась церковь, и говорят, что к парочке граждан уже наведывались инквизиторы. Тайное министерство…
– Не забывай, – возмутился пассажир. – Как говорит наш Великий Патриарший – «народ должен пребывать в неведении перед опасными вызовами внутреннего толка, ибо они могут соблазниться его тёмными посулами и разрушить отечества, а следовательно и госорганы, воющие с подобными пакостями, должны покрываться вуалью тайн».
– А не лжём ли мы людям?
– Нет… это не ложь… мы просто все чего-то недоговариваем… чего-то важного и опасного, что может повергнуть людей в шок, а нам это не нужно, это понятно?
– Да, господин.
– Отлично… поднажми к воротам в его царство бюрократии.
И автомобиль обтекаемых форм устремился пуще прежнего в район, куда ведёт всего лишь один вход, который одновременно служил и выходом, став пунктом через который ежедневно проходили десятки тысяч людей.
На входе располагается укреплённый пропускной пункт, который в день сверял только на одно человека более ста показателей, играющих важнейшую роль в его социальном статусе. И там находится, чуть ли не рота солдат, в сопровождении одного танка, пяти бронетранспортёров и несколько десятков тяжёлых станковых пулемётов. Подразделение должно была встретить любого отступника закона, который попытается пройти без пропуска через пропускной пункт. Весь район охранял примерно корпус солдат, что верой и правдой беззаветно служил Рейху и Имперор Магистратос.
– А мы пройдём КПП?
– Ты забыл к тоя? – возмутился пассажир. – Пролетим напрочь!
Процедура пропуска в бюрократический район тяжела, так как на входе была крайне многоходовая проверка документов. У людей, что здесь работали, был специальный пропуск, который получали после особой комиссии. Сначала проверяли паспорт человека во всех министерствах и если у него были какие–либо недочёты, долги или просто проблемы с одним из сотни министерств, то ему сразу отказывали в работе. Но если он таки сумел пройти эту комиссию, то его направляли на вторую ступень, именуемую «духовный суд». Там обследовали его свидетельство о крещении, справку о посещении церкви, список участия в таинствах и характеристику от сторонников Культа Государства и только если человек оказывался чист и отвечал на все въедливые и с двойным дном вопросы, то его отправляли на третью ступень, где соискатель проходил тесты и собеседование с представителями Трибунала Рейха, что должны были испытать человека на знание закона. И коли каким-то чудом гражданин и здесь проявлял чудеса памяти и праведности, то на последнем заседании «Пятёрки» выносили окончательный вердикт. На этом заседании, где присутствовал священник церкви, «монах» из Культа Государства, судья из Трибунала, представители министерств Идеологической Чистоты и Трудоустройства выносили свою оценку соискателю, руководствуясь сотнями документов и справок: от записей телефонных разговоров до тщательных подробностей в «Жизни человека». И если «пятёрке» что–то не нравилось, то оно имело право отказать соискателю в праве работать на правительство в его сердце.
– Скажите, господин, а зачем нам такой мощнейший фильтр на КПП? – спрашивает Теренций, пока его подопечный в относительном спокойствии. – Я понимаю, дело безопасности и национальной обороны, но всё же… идейные основы?
– Идейные основы предоставлены в «Кодексе Имперор Магистратос»: «в сердце нашего славного государства, откуда и исходит неустанный свет и тепло нашего любимого правителя, должны работать люди, только чистые сердцем и помыслами, что с самого детства изгнали из своего разума всякое еретическое помышление и скверную мысль».
– Так завещал первый Канцлер.
– Так сделаем и мы – только самые идейно чистые люди должны трудиться в сердце всей бюрократии Рейха, ибо только тогда установиться справедливость и эффективность в управлении всем государством.
И этот идеал неукоснительно соблюдается, пусть даже порой и с перегибами, когда не прошедшим людям ограничивали «рейтинг» и ограничивали в трудоустройстве. Так стремились удалить из власти тех, кто был «идейно нестабилен» и не отвечал моральным и идеологическим идеалам Рейха.
Процесс получения единовременного пропуска для человека, занимающего пост в одном из Департаментов Власти, в этот район тоже весьма проблематичен и мог занять несколько часов. Сначала проверяли паспорт человека, потом его удостоверение и если не имелось никаких проблем, то проверяли его «гражданский» и духовный» рейтинги. Если «гражданский рейтинг» составлялся в этом районе, то «духовный» делался специальным «Комитетом Морали» Управления Отслеживания Идейного Стандарта Министерства Идеологической Чистоты, что состоял из специально обученных госслужащих, священников и сторонников Культа Государства, поставленных на службу Имперор Магистратос. Тут учитывались сотни показателей, игравшие порой самую важную роль в жизни человека, да и такой рейтинг составляли специально, чтобы отследить людей, которые попирают священные заветы первого Канцлера о «духовности государства». Ибо только как завещал первый великий правитель: «у штурвала государства и не только должны стоять только люди, отвечающие морали, в противном случае нас ждёт повторение Континентального Раздора». «Духовный рейтинг» обязаны иметь все граждане, что состоят на государственной службе, для доказательства того, что они соответствуют идейному курсу Империи. Остальным гражданам этот рейтинг мог устанавливаться по желанию, но при его отсутствии наступали множественные ограничения в обучении, последующим трудоустройстве и социальной поддержке. Могли спокойно отказать в работе или понизить пенсию, ну или же урезать часть зарплаты. Рычагов воздействия на «духовность» человека в Рейхе масса, а посему большинство стремились получить этот заветный рейтинг, желая показать, что они в одном лоне с главной мыслью Рейха, подавая прошения в Бюро Содействия с «Комитетом Морали».
А если сюда придёт обычный человек, никак не связанный с государственным управлением, то его развернут обратно и скажут, чтобы он шёл в министерства Оценки Благонадёжности и Идеологической Чистоты, где после сотен проверок и анализов, убедившись, что человек идейно правильный дадут направление в Министерство Доступа к Государственно Важным Объектам. В этом министерстве, в отдельном бюро по Доступу в «Прим Центр Имперор Магистратос» ему дадут единовременное разрешение на посещение квартала и приставят к гражданину четырёх охранников, для большей благонадёжности, чтобы под неустанным взором своей охраны, блуждая по огромным территориям, он не натворил глупостей. И попав в этот район, любой гражданин сталкивался с ещё одной проблемой – его размеры.
– Как же мы отстроили такую махину, – удивился водитель, разглядывая отдельный город рядом с Римом, который протянулся от края до края горизонта.
– Это подвиг народный, который в благодарность за то, что мы его спасли от ужасов прошлого мира рвётся теперь нам помочь в деле построения великой Империи и масштабы главного центра Имперор Магистратос лишь подтверждение любви граждан Рейха к власти, которые не жалея себя тут трудились.
Сами габариты района просто огромны – двести квадратных километров стометровых бетонных джунглей, став его неизменным атрибутом. За огромной и непреодолимой стеной таится целая тайга, состоящая из огромных тёмно–серых зданий, что встали монолитным лесом, став подобием массивного молота, который способен в своих механизмах перемолоть судьбу любого диссидента или отступника. Но в этом лесу воздвигнуты не обычные и унылые коробкообразные однотипные постройки, как в некоторых частях Рима, у каждого здания имеется своя отделка и символика, соответствующая его специфики. Каждое здание здесь украшено медными элементами – углы, рамы окон, выполненные в неоготическом стиле и на каждой постройке гордо красовалась профессионально вырезанная стилистика Рейха повествующая величию и славе государства. С каждого здания свисало полотнище, на котором красовался главный символ страны – герб, представленный геральдическим двуглавым орлом над которым нарисован крест. На многих участках зданий отчётливо видна резьба, посвящённая истории становления Рейха как великой Империи и свисали огромные полотна, отданные тематике святости Канцлеру и праведности правления.
В этой области находится и Дворец «Всех Министерств», горделиво уходивший ввысь на сотню этажей, будто бы стремясь монументальностью показать превосходство Имперор Магистратос над всеми остальными. По своему масштабу он занимает расположение в полквартала. Огромное, серое, массивное и монолитное, стало воплощением всего Имперор Магистратос, как железной и бездушной машины, которая лишь с холодной и мрачной решимостью выполняет свою ежедневную работу по поддержанию жизни в империи.
– Что-то меня слепит вон та… маяк солнечный! – возмутился водитель.
– Это и есть обиталище того, к кому мы едем. Кажется, человек совсем потерял связь с действительностью.
– Пересилить бы его оттуда, а золото содрать.
– Нельзя… он заслужил статусом того, что имеет, ибо «Имперор Магистратос роскошью и лоском высших чинов показывает благополучие и славу отечества», как оговорено в Кодексе.
Средь леса однотипных построек выделяется выделялось одно здание, оформленное в виде готического шпиля, уходившее вверх на тридцать этажей вверх и повергавшее в прах любые нравственные установки и правила Империал Экклесиас и Культа Государства. Сама постройка сделана из драгоценного белого мрамора и повсеместно отделано отполированным золотом. Оно было массивным, но в тоже время неприлично роскошным колосом по отношению к другим зданиям, что меркли по сравнению с красотой и богатством шпиля. Это сооружение блестело на солнце, слепя каждого, кто решится поднять на него свой взгляд во время яркой солнечной погоды и нет спасения никому от этого солнечного маяка. Таков был дворец Лорд–Магистрариуса, ставший воплощением не только мощи и могущества, но и огромнейшего богатства вкупе с беспредельным чувством прекрасного во всём Рейхе. Став воплощением Империи шпиль оставался рабочим и выполнял свою единственную миссию – неустанное служение Рейху.
Грандиозный и массивный район является оплотом всей бюрократии в Рейхе, что была призвана контролировать все сферы жизни граждан и поддерживать существование и работу в Империи на всех её уровнях. Именно на этом головном объекте работали десятки тысяч чиновников и бюрократов самых разных уровней, отслеживая ситуацию и обеспечивая регионы Рейха самыми необходимыми ресурсами и вещами. В этом районе занимались отслеживанием ситуации на каждом производстве, занимаясь перераспределением ресурсов по всей стране. Именно этот район занимался бесконечной, неутомимой и беспрестанной обработкой данных, поступающих со всех уголков необъятной империи. Именно сюда стекались все данные о положении ситуации в Рейхе, во всех четырёх сферах общества, что позволяло установить полнейший контроль в жизни всего государства, став тем самым «оком рейха».
Но поимо всего здесь без срока давности хранились все личные данные о каждом жителе Рейха, поступавшие со дня его рождения и до самой смерти. Для этого создавалось даже специальное министерство – Сбора Информации о Гражданине. Сюда стекались отпечатки пальцев, место жительства, внешний вид, информация о всех правонарушениях и ещё десятки вещей вплоть до личных воззрений на мир каждого человека, что играло важную роль в «гражданском рейтинге».
Именно в этом районе аккумулировались все данные про человека, и именно здесь в соответствии с этими данными ему выставлялся столь верный показатель соответствия идеалам империи показатель – «гражданский рейтинг». Именно от этого показателя будущее и сама судьба человека в Рейхе.
«Рейтинг» измерялся в пятибалльной шкале вплоть до десятых долей, став тем, что отражало его лояльность Рейху. Если гражданин имел рейтинг от 4,4 до 5, то он являлся благонадёжным и политически устойчивым и мог быть допущенным к работе в государственном аппарате. Если от 3,8 до 4,4, то гражданин объявлялся подозрительным, за ним желателен был небольшой присмотр со стороны Империи, выраженный в еженедельном «тесте на благонадёжность», показывающий, что человек всё ещё верен своему государству. Коли рейтинг показывает от 3 до 3,8, то гражданин объявлялся нестабильным, и за ним могла установиться слежка любого рода. И такой человек был обязан предоставлять бумагу, что священник или сторонник Культа государства ручается за него. Без этого документа гражданин мог спокойно лишаться всех своих прав. Если рейтинг меньше трёх, то этого человека могли спокойно и без оснований арестовать разные структуры: от Империал Экклесиас до Наёмной полиции Корпоративной Палаты.
Именно в соответствии этому рейтингу между гражданами распределялись социальные блага, льготы и даже денежные пособия. Так человек с более высоким рейтингом мог получить более жирный кусок от Рейха, а человеку с пограничным статусом вообще было не на что надеяться, кроме минимальной пенсии и зарплаты.
Так же этот район стал мозгом всего управления Империи, занимавшись продумыванием новых способов более быстрого проведения в жизнь реформ Канцлера. Именно здесь продумывалось, как будет проходить та или иная задумка и сколько на неё уйдёт средств из бюджета. Именно здесь составлялись отчёты для Буле и Канцлера, зачитывавшиеся на бесконечных заседаниях. Хотя любое решение всего этого региона могло было спокойно отменно постановлением Канцлера, но люди работающие здесь продолжали выполнять свою работу по обеспечению заветов и постулатов первого правителя, давшим истинное понятие «идеального государства». Именно здесь вершится вся судьба Рейха.
И в этот момент к КПП подъехал дорогой, если не сказать, элитный автомобиль чёрного цвета. Солдат, стоявший у пропускного пункта, вздёрнул руку вверх, приказывая остановиться, причём положив правую руку на ручку автомата, в знак угрозы. Автомобиль тотчас остановился.
– Ваши документы? – начал солдат, сказав в открытое окно, и ласково добавил. – Пожалуйста.
– А что если не дам? – послышался дерзкий голос из автомобиля человека, который скрылся во тьме салона машины.
– Ха, у меня тут шутник парни! – крикнул солдат, после чего несколько автоматчиков возвели оружие в боевое положение и в это же время, выбежавший расчёт установил тяжёлый пулемёт на треногу. – Если вы не соизволите предоставить документы, то эти уважаемые мужи изрешетят ваш автомобиль вместе с вами, ибо так завещал великий Канцлер. Так дадите документы?
– Ну, хорошо, – послышался голос из автомобиля, после чего из кабины показался паспорт с чёрной обложкой, высунутый со словами. – Проверяйте.
Солдат взял паспорт и скрылся в будке проверяющих документов, но уже через две минуты вылетел как ошпаренный, с огромными глазами, с неимоверным ошеломлением в них. Шокированный боец выбежал на дорогу и стал активно махать руками в сторону других солдат, отчаянно и яростно выкрикивая при этом слова:
– Убрать оружие, идиоты! Скройте пулемёт! Живо! Живо!
Солдаты, посмотрев с недоумением, выполнили приказ. А тем временем другой солдат подбежал к машине.
– Простите, господин Канцлер, – взволновано, почти не плача произнёс солдат и продолжил. – Простите, я вас не признал, больше не повторится. Просто не увидел ваш светлый лик из–за тонированного окна, – повинно оправдывается воин.
– Ничего страшного. – Послышался мягкий, почти ласковый голос. – Это твоя работа и ты её выполняешь. Тебе нечего стыдиться или извиняться. Ты всё сделал правильно.
После чего, Канцлер, по–отечески похлопал солдата по щеке и поехал дальше, а глаза бойца тем временем прослезились, только уже это были слёзы радости.
Через несколько мгновений стало известно всему корпусу, что в их районе появился правитель великой Империи, но не один из солдат не покинул своего боевого поста. Каждый продолжал нести свою службу, им вверено было охранять район самим Канцлером и даже его появление не могло нарушить их приказа. Эти солдаты лишь в двух случаях оставят караул – либо их переправят в другое место, либо они умрут.
Канцлер подъехал к расфуфыренному шпилю Лорд-Магистрариуса. К роскошной двери вела мраморная лестница, украшенная красной дорожкой, что вела вглубь шпиля.
Император вышел из машины, оставив её входа, попросив Теренция обождать его.
Край чёрного пальто аккуратно коснулся бархатной дорожки, что показало как его чёрный наряд очень чётко контрастировал на фоне белой башни, украшенной золотом. Он запрокинул взгляд вверх, вглядываясь в вершину огромного сооружения. После нескольких секунд просмотра вершины этого шпиля он опустил свой решительный взор пошёл в сторону башни.
Канцлер поднялся по многочисленным ступеням, дойдя, наконец–то, до этого роскошного входа, представленный гигантскими роскошными резными дверями из дорогого дерева чёрного цвета. Рядом с входом свисали два неимоверно огромных полотнища, с изображением герба Рейха. Перед входом Канцлера встретили два охранника в высокотехнологичной броне стилизованной под старинные и гротескные доспехи. Два война, в две сотни сантиметров ростом, экипированы в новейшую и мощнейшую броню Рейха, разработанную самыми лучшими учёными со всей страны, сделанной ещё как экзоскелет, повышающий характеристики хозяина. В их руках сжаты большие алебарды, от которых исходит лёгкое потрескивание, ибо к лезвиям был подведён небольшой заряд. От множественных сочленений доспех исходил машинный гул, работающих систем, а так же из некоторых сочленений исходил лёгкий пар, бывший выработкой системы охлаждений. В их доспехи, со стороны спины, был вшит переносной источник энергии, обеспечивающий работоспособность доспеха, повышающий все его показатели. И был он вшит таким образом, что было ощущение странного горба у воинов.
– Я Канцлер, – сказал подошедший, соблюдая древнюю традицию. – Требую меня впустить к Лорд–Магистрариусу, Стражи Шпиля.
Грозные и монументальные, ставшие ещё одним воплощением могущества империи, приписанные к корпусу «Гвардия Шпиля», были верны лично главе всей бюрократии, нежели Рейху.
Из шлема донёсся жутко грубый, искажённый, низкий, почти демонический голос:
– Да, господин. – Сказали войны, отмерзнув в разные стороны скрещенные алебарды и открыв своими мощными руками эти огромные двери.
Канцлер прошёл в огромный шпиль. Перед ним предстала огромная мраморная зала, не вмещавшая взгляд, всюду стоят множественные золотые канделябры, на полу лежит роскошный красный ковёр, впереди стелется огромная и лестница, стены украшенные позолотой и драгоценными камнями. Внутри эта башня являлась совершенством, воплощённом в золоте и мраморе, но Канцлера это не интересовало. Он быстрым ходом направился к лифту, который на удивление был выполнен в классическом стиле, без позолоты или драгоценных камней. Зайдя, правитель Рейха набрал нужный этаж, и через мгновение его слегка придавило, а ещё через полминуты, Канцлер уже стоял у нужного кабинета.
Дверь была сделана из дорого дерева и отделана золотом самой высшей пробы. Канцлер отворил дверь и зашёл в кабинет Лорд–Магистрариуса без всякого стука.
Помещение широко. Под ногами был зелёный дорогой ковёр. По бокам, возле окон стояли длинные ряды кресел, сдельных из красной кожи, предназначенные для десятков гостей. На стенах висели дорогие картины, а сами стены были инкрустированы драгоценными камнями, что в свете солнца прекрасно переливались множеством оттенков. Сами стены были сделаны из мрамора, завезённого сюда из самых дальних уголков Империи. На дальней стене располагалась карта Рейха, а в дальних углах стояли книжные шкафы, забитые книгами. А в самом конце «кабинета» сидит он на резном троне, сделанном из дерева, отделанный золотом и серебром с инкрустацией бриллиантов. Нет, это был не кабинет, это «палаты» Лорд-Магистрариуса. Перед ним поставлен стол, с несколькими стопками бумаг, и с самым современным компьютером, что был предназначен для работы.
Главный Лорд подобен королю, императору, который правит огромной империей – гигантской бюрократической машиной всего Рейха и выглядит он как Император. Дорогие кожаные сапоги чёрного цвета, доходившие до колен, беспросветные брюки, сделанные из шёлка, роскошное фиолетовое пальто, белая рубашка с затейливыми рисунками, сделанных из золотой нитки. Было видно, что человек не заботится о своём «духовном рейтинге», ибо сам его составляет. Лицо Лорд-Магистрариуса имеет схожие черты с лицом Канцлера. Такое же лисье и столь похожие островатые черты. Только у главы Имперор Магистратос был чёрный волос, короткая стрижка и карие глаза.
Увидев Канцлера, глава правительства империи поспешно встал и с приторной улыбкой на лице решил поприветствовать правителя Рейха.
– Сидите на месте, – потребовал Канцлер.
– Хорошо. – Покорно ответил Главный Лорд.
Не дойдя до стола главы бюрократии, Канцлер начал говорить:
– А вы не плохо здесь живёте то. Я думал, что у главы всего Имперор Магистратос несметные стопки на столе, просто горы разных бумажонок должны быть, и он работать должен в поте лица, согнуться, не отрываясь от стола. – Возмущённо сказал глава всего Рейха.
– Господин, Канцлер. У меня всё в порядке. Мой новенький компьютер вмещает йоттабайты самых различных данных. В моём устройстве хранится вся необходимая информация, что приходит ко мне со всего нашего великого Рейха. Даже с окраин, ибо компьютерами, пусть и старыми оснащены даже старосты деревень, – довольно и с улыбкой на тонких острых губах ответил Лорд–Магистрариус.
– Этот хорошо, мой друг. Но я по другому вопросу пришёл с вами говорить, по военному вопросу. – Нагнетающим тоном начал Канцлер.
– Так, так, и что же это за вопросы? – взволнованно и с небольшим, едва читаемым страхом в глазах спросил глава бюрократии.
– Ну, слушайте… приятель. Почему солдаты полка и корпуса, что воют на Иберии остались без артиллерии, провианта, боеприпасов и самолётов, им выделенных? Почему вся техника и провиант остаются в тылу, когда они необходимы в бою? Почему всё вооружение было приписано к тылу, и его можно изъять, только если будет ваш приказ или бумага с вашей подписью? Почему мои солдаты должны мёрзнуть, голодать и страдать от недостатка вооружения, когда отступники вооружены до зубов? Это некомпетентность или ещё хуже, мой друг. Предательство! – несколько наигранно закончил Канцлер, пытаясь вызвать стыд у Лорд–Магистрариуса.
– Что вы! Я не…! Я не предатель! – Громко и испуганно вскрикнул глава правительства.
– Тогда потрудитесь ответить, – грозно, но в тоже время, наигрывая угрозу, сказал Канцлер.
– Понимаете, я сам удивлён этому… я…
– Не ломайте комедию здесь, пожалуйста, а то отправитесь на Мунуфакториатии, лично будете изготавливать амуницию, – мягко, но в тоже время с лёгкой угрозой сказал Канцлер.
– Хорошо, – выдохнул Лорд–Магистрариус и продолжил. – Мои просчёты. Я не досмотрел за своими подчинёнными. Я им приказал, что б они технику направили по месту, где она была необходима на тот момент боевых действий. Я не предполагал, что они её припишут к тем местам, где она сейчас и будут ожидать лично моего распоряжения. – После чего сокрушённо заговорил, – простите, я немедленно отправлю свой личный приказ, что б они переписали технику полку и корпусу для полноценного ведения боевых действий… Простите…
– Хорошо, исправляйте собственные ошибки. Выполняйте собственную работу, и всё будет хорошо и прекрасно у нас. – Сказал Канцлер, сделав на последнем предложении крайне ласковый голос.
– Да! Будет исполнено, господин Канцлер.
– Вот и славно, – И решив сменить, тему задал вопрос. – Как дела мой друг?
Глава правительства поднял свою голову и со слабой улыбкой дал ему ответ:
– Всё в порядке. Когда пало правление Высшего Капитула, стало намного легче жить.
Правитель Рейха усмехнулся:
– Это ведь ты мне оказал главную помощь, когда все были готовы отвернуться от меня. – И сделав небольшую паузу, задал ещё один вопрос. – А как в «Жизни человека»?
– А как может быть? Как говориться в Кодексе Имперор Магистратос: «чем выше статус служащего государству, то тем более он должен отдаваться своей работе и служению ему, принося в жертву даже семейное счастье». – И с печалью в голосе продолжил. – У меня нет времени даже на отдых, не говоря уже о семье. – С явной тягостью вымолвил последние слова Главный Лорд.
– Ничего. Мы может быть, с этим сделаем что-нибудь. А теперь прости, меня ждут дела. Мне нужно восстанавливать западную Иберию от последствий войны… это будет нелегко.
После этих слов Канцлер поспешно удалился из кабинета Лорд–Магистрариуса, отчего в помещении поселилась гнетущая тишина. Глава Имперор Магистратос пододвинулся к своему компьютеру. Он зашёл в защищённую от просмотра со стороны Рейха почтовую сеть, которую создали его работники, кормящие червей в земле, и с лёгким блеском в глазах стал набирать сообщение. По клавишам застучали худые длинные пальцы и на экране стали поваляться буквы, складывавшиеся в столь циничные помыслу предложения:
Кому: Председатель гражданского собрания Иберийской Федерации.
Содержание письма: Я обращаюсь к вам с печальной и трагичной новостью. Мне не удалось замедлить продвижение армии Рейха, путём лишения их техники, провианта, боеприпасов и прочего всего необходимого. На меня совершено давление со стороны Канцлера. К сожалению, нам не удастся построить новое конфедеративное государство, построенное на идеях свободы, равенства, либерализма, демократии. Так же сообщаю ещё одну печальную новость – сопротивление в Великой Пустоши, которому мы потворствовали, подавлено. Вам теперь придётся воевать в одиночку, без моей помощи и оттягивания внимания со стороны Коммун Великой Пустоши. Я сделал всё, что мог. Я так же продолжу вам оказывать различную помощь по мере возможности, виде различных тайных сведений, которые попадутся мне на стол. Простите меня, мы проиграли.
Кто: Добродетель.
После чего последовал звук нажатия на кнопку, и сообщение было отправлено. И тут же Главный Лорд достал свой телефон и, судорожно тыкая в экран, набрал номер и приложил телефон к уху. После нескольких гудков последовал незамысловатый диалог:
– Это кардинал?
– Да, – последовал холодный ответ. – Что вы хотели?
– Нам необходимо собраться в «Моменте Железного Надлома». Сегодня.
– Когда?
– Через несколько часов. Собирайте всех, кто может. Дело особой важности.
