Станислава Углева
(не) Случайная случайность или новый поворот судьбы
Пролог
*** Та́ркес***
– Та́ркас, иди в озере искупайся! – крикнул мне седовласый дух хрустальной долины.
Я отвлекся от тренировки и удивлённо на него взглянул. И как не удивиться? У духа хрустальной долины Слава я жил уже третий ми́нос1, и он никогда не разрешал мне даже приближаться к озеру, а тут такое.
Как я появился у Слава, знаю только с его слов. Аварийный портал брата-близнеца выкинул меня в его спальне. Это все, что он мне сказал. Я же не помню вообще ничего: ни свою прошлую жизнь, ни того, что способствовало моему появлению у Слава. К слову сказать, в момент моего явления я был на грани между жизнью и смертью. Слав приложил немало сил, чтобы не только не дать переступить последнюю черту, но и вылечить меня. Вот только память вернуть не удалось. Как только я смог ходить, начал тренироваться, восстанавливать изрядно ослабшие мышцы.
Не удержав своего любопытства, все же спросил:
– Слав, ты же запрещал мне даже близко подходить к озеру. А сейчас: «иди искупайся». Что изменилось?
– Я сказал, иди искупайся, – сварливо повторил он. Резко встав из плетеного кресла, направился к дому.
– Ты думаешь, ко мне память вернется? – с надеждой спросил у уходящего мужчины.
– Все может быть, пока не попробуем – не узнаем, – буркнул он себе под нос.
Ни будь я оборотнем, не услышал бы его слов. Воодушевленный таким напутствием поспешил к озеру.
Я очень хотел вспомнить, кто я, откуда, и кто та, что снится мне каждую ночь. Может, эта моя жена или невеста, я не помню. Знаю только одно: это та, кого я люблю. Мысли об этой женщине мне не давали покоя ни во сне, ни наяву. В своих грезах я чувствовал вкус её губ, жар ее тела. А этот голос, как музыка, звучал у меня в голове еще долго после пробуждения. Я и имя-то свое узнал только благодаря ей. Между нашими поцелуями она шептала: «Та́рк, милый, я так скучаю по тебе». Так я понял, что меня зовут Та́рк.
Подойдя к озеру, разделся, вошел в его прохладные воды. Постояв немного, нырнул, поплыл. Вначале было все хорошо, я даже доплыл до средины озера, благо оно было не очень большое. Когда развернулся, чтобы вернуться на берег, в глазах потемнело, а на меня лавиной хлынули воспоминания. Я был не в силах справиться с таким потоком информации. Тело почти перестало меня слушаться. На периферии сознания понял: доплыть до берега не смогу. Уже был готов пойти ко дну, когда до моего затуманенного воспоминаниями сознания дошло одно: нужно выпустить своего па́ргуса. Это единственное спасение.
Я впервые обращался к второй ипостаси в воде. Подумать о том, смогу или нет, не было времени. На кону была моя жизнь. Все прошло хорошо. Мой зверь был рад порезвиться, ведь я все это время не позволял себе его выпустить. Он, точнее я в своей второй ипостаси, быстро добрался до берега. Ведь ему не мешали воспоминания. Это я, Та́рк, впитывал их, совсем не контролируя свою вторую сущность, как когда-то в детстве.
Пришел в себя уже в чаще леса, когда са́йнес2 и калия3 клонились к закату.
– Долго же резвился мой зверь, – подумал я отстраненно, но перекидываться не стал. Поспешил на берег озера за одеждой. Не дело голышом по лесу бегать.
– Какой красивый зверь! – услышал я восхищенный голос. Обернувшись, никого не увидел. Покрутив головой, прислушался. Слышался только шорох листвы и никаких посторонних звуков. Посчитав, что мне показалось, – такие вот слуховые галлюцинации, – припустил к берегу озера.
Приблизившись к воде, решил взглянуть на себя, вспомнив слова «галлюцинации». Я был очень изумлен. Из зеркальной глади на меня смотрел незнакомый мне па́ргус редкого, иссиня-черного с фиолетовыми полосами окраса. Кисточки на ушах отливали голубовато-фиолетовым и никаких шрамов. Шерсть зверя лоснилась здоровьем.
Как такое могло произойти? Моему изумлению не было предела. Это вообще я? Не поверив своим глазам, лапой ударил по воде, разгоняя круги и рябь. Когда вода успокоилась, вновь увидел отражение своего зверя.
Я все смотрел и смотрел в озеро не в силах поверить преображению. Мой па́ргус всегда был дымчато-серебристый с едва различимыми темно-серебристыми полосами и шрамами, оставшимися от магической плети. Отметинами было изуродовано не только тело зверя, но и моё, человеческое. Задумавшись, вновь услышал знакомый голос.
– Воды озера лечат, меняют, открывая истинную суть.
Отвлёкшись от самолюбования, повернул голову в сторону голоса, но вновь никого не увидел. Нет, это уже не галлюцинация, решил я. Быстро перекинувшись, оделся.
– Ты кто? Покажись! – потребовал я, оглядываясь по сторонам в поисках говорившего.
Трава у озера заколыхалась, ко мне вышел ше́регер. Я уже хотел отшатнуться, помня, чем грозит встреча с этим существом. Но решил: если бы ше́регер хотел – навредил, а раз этого не происходит, значит, зверь не опасен для меня.
– Что ты сказал про озеро? – уточнил я у него.
– Это озеро уникально, оно излечивает все раны. Ещё оно может изменить животное, – мои глаза расширились в изумлении.
– О нет, не пугайся так, – истолковал по-своему мою мимику зверёк, – озеро может изменить только окрас на тот, который больше подходит к твоей сути.
– То есть дымчато-серебристый окрас мне, по мнению озера, не подходит? Поэтому я теперь черно-фиолетовый? – изумленно уточнил я.
– А тебе не нравится? – удивился он. Я даже растерялся от такой непосредственности.
– Да нет, нравится, просто непривычно и неожиданно, – уже спокойно ответил я.
– Тогда прощай, – бросил ше́регер и направился в заросли травы. Сделав пару шагов, обернулся.
– Как найдешь её, передай: – Я помню и люблю её. Если сможет, пусть приезжает. Дери её тоже помнит и любит. Мы по ней скучаем. – Сказав это, ше́регер скрылся.
– Кому ей? – выкрикнул я, но мне уже никто не ответил.
Постояв еще немного, развернулся и направился к дому. Хотелось быстрее отправиться на поиски моей Э́леа. Но тут я подумал, а может, ше́регер говорил о моей любимой. Ладно, как найду, спрошу. Ведь теперь я вспомнил все: кто я, кто та, что была со мной каждую ночь, хоть и во снах.
Подходя к дому, заметил Слава. Он стоял на крыльце дома и внимательно всматривался в сгущающиеся сумерки. Черты его лица, да и вся поза, выдавали обеспокоенность. «Наверняка меня ждет, – подумал я. – Ведь ушёл к озеру ещё утром, а сейчас уже вечер». Мне даже стыдно стало за то, что заставил его волноваться. Заметив меня, Слав расслабился. Я же, подойдя к нему, поспешил поделиться своей радостью.
– Я все вспомнил! Мне надо идти.
– И куда ты пойдешь? Может, расскажешь? – его вопросы прозвучали спокойно и даже как-то равнодушно, что не вязалось с его поджатыми губами и внимательным взглядом.
– Слав, ты чего? Мне надо найти свою истинную, пока… – и тут я осекся. Я ведь не знаю куда идти, где её искать.
– Вот я и говорю, куда на ночь глядя пойдешь. Сначала надо поговорить и разобраться во всем. – Заметив мою растерянность, сказал он. После этого повернулся ко мне спиной и зашел в дом.
Слав, как всегда, был прав. Я действительно не знал, куда идти и где искать Э́лиа. Последнее, что я помнил, как она вместе с Леси, внучкой деда Власа, и своей домови́чкой шагнула в портал, что вел во дворец владыки драконов. Но туда я вряд ли смогу попасть.
В доме нас ждал ужин. Пока ели, в моей голове роились мысли: где сейчас моя Э́лиа, откуда начать её поиски. Слав меня не торопил, и за это я был ему благодарен. Мне нужно было самому разобраться в воспоминаниях, упорядочить их. Когда ужин подошел к концу, я начал рассказывать все с самого начала.
– Меня зовут Та́ркас, единственный сын Та́рвана, из правящего рода Тиарса́ров. Наш клан стал сдавать свои позиции среди оборотней. Не за горами тот день, когда отца вызовут на бой за земли и свободу па́ргусов. Все потому, что на нашем роду лежит проклятье. Последнюю сотню хро́носов4 в браках, заключённых по договоренности, рождаются только девочки. Мальчики появляются на свет только у истинных пар. А таких за последние триста хро́носов было только тридцать. Если так продолжится, то наш род вообще исчезнет.
К слову, у мня шесть старших сестер. И ни одна из них не может править родом. Они слабы и не в состоянии в бою отстоять право рода на земли. К сожалению, и я пока не могу сменить отца. Одно важное условие не позволяет мне стать главой рода. А именно: мне необходима не только жена, но и сын. Время уходит, а я так и не смог найти свою истинную.
– Так твой отец встретил истинную? – заинтересованно спросил Слав.
– Нет. Истинную встретить очень сложно. Можно прожить всю жизнь, но так и не найти её вообще.
– Но как тогда объяснить твоё рождение? – непонимающе спросил дух.
– Сложнейший ритуал, который забрал жизнь моей матери в момент моего рождения.
– Но может, и тебе провести такой ритуал, чтобы сохранить род и земли?
– Я не хочу приносить в жертву жизнь женщины, даже если это спасение моего рода. Отец и жрецы молили богов ниспослать мне истинную пару, но все напрасно. Тогда он пошёл к прорицательнице. Она-то и сказала, что я должен отправиться на гно́мий остров. Там, пройдя испытания, я встречу свою истинную пару. Она сообщила, что эта женщина сможет избавить наш род от проклятья. А ещё поможет привести всех оборотней к процветанию.
Ведь ни для кого не секрет, – нас, оборотней, ни во что не ставят, мы слуги для всех. Оборотни становятся либо наёмниками, либо охранниками, либо просто слугами. И все, чтобы прокормить себя и свою семью. К нам относятся как к людям, лишенным магии. Одним словом, как к рабам. Свободными остались лишь два рода. Это мой род и род Фо́ликсоф (огненных лис).
Нас не раз пытались склонить к передаче или продаже земель, но мы пока держимся. Ну да это отступление. – Отпив большой глоток ароматного чая, продолжил. – Ведунья поведала, что я должен полюбить всем сердцем свою истинную. Ты и сам знаешь: истинность – это магическая привязка, но необязательно к любимой. Я не совсем
верил в то, что смогу встретить её, а главное, полюбить всем сердцем. – Тогда я был влюблен в одну прекрасную оборотни́цу из другого клана. – Вспомнив те события, тяжело вздохнул. – Мне так казалось, – добавил я, понимая, что никакой любви не было. Это было все, что угодно: симпатия, животное влечение, страсть, но не любовь. – С тяжелым вздохом продолжил. – Моё путешествие затянулось на полтора хро́носа. Оно было трудным. Поначалу все было хорошо. Я прибыл на третий остров Верховины. Три дня ходил по городу, – тут у меня вырвался смешок, – представляешь, принюхивался. Ведь истинную пару можно узнать по запаху. На четвертый решил выгулять своего зверя. Выйдя за город, перекинулся и побежал. Правда, бежал недолго. Буквально через сто мех5 меня затянуло в магическую ловушку.
– Какой же я был самоуверенный дурак! Я считал, что смогу вырваться. Даже когда на меня надели ошейник, блокирующий оборот, и антимагические кандалы в придачу, я продолжал верить. Но время шло, все мои попытки сопротивления или побега жестоко пресекались. Меня поили подавляющим зельем, били. Кода я перестал верить в себя, почти сдался, меня продали, как раба. Купил меня один садист. Звали его Григориус. Он каждый день бил меня, почти не кормил. Я решил: все, жизнь окончена, не будет никакой истинной. Ведунья наврала. Вот тогда-то пришла она.
Она была духом. Представляешь, духом, но смогла остановить эту мразь, Григориуса.
– Как? – удивился Слав.
– Она его перепугала так, что он сам сбежал к охране города и покаялся во всех своих грехах. В тот день я впервые почувствовал слабый аромат своей истинной. Но не поверил себе, списав это на галлюцинацию от слабости. Такого попросту не могло быть, чтобы дух источал аромат. Хотя если сказать начистоту, она мне понравилась – красивая, храбрая, с внутренним стержнем. Мне очень захотелось, чтобы именно она оказалась моей истинной. А ещё во мне вновь воскресло желание жить, сопротивляться и все ради того, чтобы вновь увидеть её. Даже когда меня вновь продали, как и все имущество Григориуса, я продолжал верить в себя и возобновил попытки бежать. Новый хозяин, – последнее слово я почти прорычал, вспомнив это существо. По-другому его нельзя назвать, – был ничуть не лучше прежнего. Я ему нужен был как сторожевой пес. И опять начались побои, кандалы. Моей отдушиной и надеждой на освобождение стала она. Я ждал её каждую ночь. Когда она пришла вновь духом, я был счастлив. Как и в прошлый раз, она пыталась мне помочь. На этот раз, разрушив цепи между кандалами, но сами оковы так и не смогла снять. И опять я почувствовал её запах. В этот раз он был более отчётливый. Понимаешь?! – неистово вскрикнул я, подалась вперед, – это был лишь её дух, но я почувствовала её аромат. Как же мне не хотелось её отпускать. Но она вновь ушла. В тот день я понял: она и есть моя истинная.
У меня появилась цель. Освободиться во чтобы то ни стало и найти её. Спустя несколько дней на остров, где я жил, пришла гномка. Она совершенно не походила на ту, чей дух я видел, но её запах… – я говорил и говорил, вспоминая прошедшие события, а Слав слушал молча, не перебивая.
– Я не смогу попасть во дворец владыки драконов, – закончил я свой рассказ.
– А как её зовут? – задумчиво спросил дух долины.
– Элеа!
– Может, Элен? – уточнил он.
– Да, но это одно и тоже. А откуда ты её знаешь? – заинтересованно посмотрел на него.
– Значит, она, – задумчиво проговорил мужчина и замолчал.
Я понял, Слав мне ничего не скажет, поэтому не стал настаивать на ответе. В молчании мы допили чай и перешли в гостиную, ближе к камину. Ночи, несмотря ни на что, были холодные, а у очага было не только тепло, но и уютно. Садясь в кресло, вспомнил последнюю ночь с Элиа и показанный ей остров.
– Ты знаешь, что недалеко от гиблых островов, под иллюзией спрятан остров с древом истины? – спросил я Слава, удобнее усаживаясь в кресле. Гиблыми острова называли жители Эльке́ры между собой и все из-за того, что они были заселены не совсем законопослушными гражданами. Вообще в официальных документах они носили название «нейтральные острова».
– Так вот оно где, – всплеснул он руками. А после хитро спросил: – А ты оттуда знаешь?
– Мне Элеа показала. Она может видеть сквозь иллюзию и указать на то, что скрыто.
– Вот как! – изумился он. И вновь замолчал, о чём-то задумавшись. Молчание длилось не долго. – Я думаю, тебе нужно на гномий остров, – вырвал меня из воспоминаний голос Слава.
– На какой? – недоуменно спросил я.
– А вот это ты мне ответь. На какой из островов тебе надо было добраться, по словам провидицы.
– На третий или шестой остров Верховины, – машинально ответил я и мысленно согласился с ним.
– Пожалуй, стоит начать поиски с шестого острова, – наставительно посоветовал Слав.
Задумавшись, я согласился с ним. Коль не повезло на третьем, стоит начать с шестого. Возможно, Элеа именно там.
– Пожалуй, так и сделаю, – согласился я с ним.
– Ну вот и ладно, а сейчас пойдем спать. Калия мысли успокоит да сил придаст, – вставая с кресла, сказал дух долины. Я в ответ на его слова лишь тяжело вздохнул.
– Завтра будет новый день, будет решение всех проблем, – подбодрил меня Слав, направляясь в спальню.
Я тоже не стал задерживаться, пошел вслед за ним.
I глава
***Элен***
Последние две недели я работала над подарком Леса́ндре в кабинете «нашего дома», который служил и мастерской. Мне было необходимо закончить самый сложный, на мой взгляд, артефакт-рюкзак. Через пару дней у девочки день рождения, вот и спешила. Почему именно рюкзак, да все просто: ей надо было в чем-то носить книги и писчие принадлежности в школу. А артефакт, потому что мне нравилось их создавать.
В последнее время я очень увлеклась их изготовлением. Да это и не мудрено, ведь после проклятья Ша́рамана моя магическая энергия регулярно пополнялась, грозя убить меня. Что бы этого не произошло, мне требовалось сбрасывать излишки либо в накопители, либо в артефакты.
Отдавая предпочтение артефактам, я реализовывала сразу два своих любимых занятия. Хотя одно было моим хобби, а второе – мечтой, фантазией. Мне всегда нравилось создавать что-либо своими руками. А ещё я очень люблю сказки, фэнтези. В своем мире я часто их читала. Там было волшебство, чудеса, о которых оставалось только мечтать. Теперь, попав в этот мир, я могу воплощать свои фантазии, насколько позволяют мои знания и возможности нового мира.
За те три месяца, что мы с Леси вместе, я очень привязалась к ней. Она напоминала мне огненный, непоседливый вихрь. Несмотря на то, что ей исполняется только одиннадцать лет, она очень умная, не по годам развитая. Все это благодаря её дедушке, который любил её и передавал свои знания. А ещё на быстрое развитие повлиял ритуал передачи магической энергии, который я правила по научению богини, и наши уроки с ней.
Мне хотелось дать девочке лучшее. Да и денег, оставленных мне Ясминой, и тех, что я зарабатывала на продаже артефактов, было достаточно. Я вполне могла позволить себе приобретать дорогие вещи.
Когда Леси попросила купить ей рюкзак, я сразу вспомнила о гласа́дах. Их осталось на Элькере очень мало и все из-за того, что они очень ценны не только в артефактирике, но и зельеварении. Кожа, кости, зубы и даже каменные наросты на их теле хорошо впитывают магию и держат её, как накопители. А ещё после обработки они приобретают очень красивый окрас – льдисто-голубой с перламутровым отливом.
Кровь, внутренние органы и даже их шерсть используют в изготовлении различных зелий. Мясо гласа́рдов при минимальной обработке помогает магам быстро восстановить потраченные силы и магию.
За убийство этих крупных животных представителю любой расы грозит моментальная смерть. Но морозы вышли из этой ситуации, создав фермы по их разведению. Теперь все желающие могли приобрести такую редкость на законных основаниях, конечно, за очень большие деньги.
Впервые увидев выделанную кожу этих огромных животных, похожих на мамонтов, я была восхищена и очарована ей. Поэтому, ни минуты не сомневаясь, решила: у моего рыжика будет рюкзак именно из такой кожи.
Кожевенных дел мастер по моей выкройке сшил его, а я занялась созданием артефакта. Рюкзак был небольшим, с пространственным расширением, мысленным призывом нужной вещи, защитой от кражи, потери, порчи, а ещё с доступом одного из карманов в нашу библиотеку (естественно, только для владельца артефакта). Хотя я подстраховалась, закрыв доступ к части очень ценных и редких фолиантов.
Вспомнив, каких трудов мне стоило устроить Леси в магическую школу, усмехнулась. Нет, вы не подумайте, что её не хотели брать. Просто учиться со своими сверстниками ей было не интересно. Она опережала школьную программу на пару лет. И все благодаря нашим урокам и занятиям с учителем.
Мне пришлось долго уговаривать директора зачислить девочку сразу к тем, кто учился уже четвертый год. Экзамен для зачисления был сложным, но Леса́ндра сдала его на отлично. Да и само обучение у неё не вызывало особых трудностей. Вспомнив о том, что девочка скоро вернётся из школы, поспешила закончить артефакт.
Магическую энергию необходимо было вливать медленно, тонкой струйкой, чтобы кожа лучше её впитала. Поэтому я не спешила, сосредоточившись на процессе. Тут двери кабинета распахнулись, и в него влетел огненный вихрь по имени Леса́ндра.
– Мама! – радостно закричала девочка, а я от неожиданного обращения вздрогнула и послала слишком сильный поток энергии в артефакт. Испугавшись, что испорчу, немного сдержала магию.
Леси, заметив мои эмоции, зажала рот руками. Мы обе понимали, останавливаться нельзя. Дав знак девочке подождать, продолжила вливать магическую энергию, но уже как положено. Усидеть долго на одном месте этот огненный вихрь не мог. Поэтому не прошло и пары минут, как она вновь обратилась ко мне, но уже шепотом.
– Мамочка, прости, прости, прости, – шептала она улыбаясь. На её щёчках появились милые ямочки. На сердце потеплело и от её улыбки, и от её обращения. Она впервые назвала меня мамой. Пусть я и не родная мать, но отношусь к ней, как к своей дочери.
– Огонек, подожди, я сейчас закончу, и ты мне все расскажешь. Хорошо? – сказала я, улыбнувшись ей в ответ.
– Хорошо, я тебя на кухне жду, – с этими славами она выбежала из кабинета.
К счастью, сильный энергетический поток не повредил артефакт. И уже через пять минут он был готов.
В столовой меня ждали Лесандра и Василиса.
– Мамочка, я сегодня сдала экзамен по маг. контролю. На отлично! – сообщила она с гордостью.
– Это же здорово, сейчас сходим за Тимом и испечем торт, чтобы отпраздновать, – поспешила я обрадовать мою сладкоежку. У нас уже сложилась традиция – каждый успех в нашей семье праздновать чаепитием с тортиком.
– Да идите вы уже за Тимом, я сама испеку, – с добродушной улыбкой сказала Василиса и отправилась за ингредиентами для торта.
– Василиса, – жалобно протянула Леси, – давай калабни́чный тортик испечем, – просительно проговорила девочка.
– Идите вы уже за Тимом, – добродушно-ворчливо повторила Василиса. И, усмехнувшись, добавила. – Калабни́чный так калабни́чный. Будет вам калабни́чный. Только тогда калабни́ки купите, – протягивая корзину, хитро подмигнула мне Василиса.
Тим ходил в специальную школу для малышей. Там детей учили азам. Аналог земного детского сада, с небольшим дополнением. Дети в этот сад-школу ходили до девяти лет. По окончанию сдавали экзамен и переходили в среднюю школу. Если у них открывалась магия, то в магшколу.
Ох и трудно было устроить Тима в эту сад-школу, как вспомню, так вздрогну. Все говорили: он неразумный зверь, а зверям не место с детьми. Уговорила я директора школы с трудом, и – то подозреваю, боги поспособствовали. Тим посещал сад-школу с девяти часов утра до трех часов дня, четыре раза в неделю. Но я и этому была рада. Конечно, мы сами могли заниматься с ним дома. Но вот общения с другими детьми дать ему не могли. А это было необходимо. В остальное время мы с Леси и Ака́той занимались с ним дома. Такая интенсивная нагрузка дала свой результат. Несмотря, что Тиму было только четыре года, он был умным малышом.
Забрав шу́рха, отправились на рынок за ягодой. Калабни́ка – ягода, большая, размером с шар от пинг-понга, ярко-малинового цвета с шероховатой поверхностью, очень сладкая. Её вкус мне было не с чем сравнить. На Земле ничего подобного не пробовала. Сырой её есть не очень любила – приторно сладкая. Но вот морсы, компоты и конфитюры, варить которые я научила домовичку, нам всем очень нравились. А ребятня фанатела ещё от тортиков с этой ягодой.
– Мама, – настороженно обратилась ко мне Леси, – можно, я тебя буду звать мамой? – доверчиво посмотрев в глаза, прижалась ко мне.
– Конечно можно, – с улыбкой обняла её одной рукой за худенькие плечи и поцеловала в макушку.
– Мами, мами. Тим тозе коцет звать тебя так, – подпрыгивая и дергая меня за руку, затараторил малыш.
– Хорошо, – ответила ему и наклонилась, чтобы взять на руки. Он с радостью забрался и обнял меня за шею.
– И Тима надо целявать, – сказал он, подставляя мохнатую щёчку. Поцеловав малыша, потрепала его по голове. Раздавшейся в этот момент звонок по сигна́лтуре заставил меня вздрогнуть.
Как оказалось, со мной связался Гронс. С Гронсом я работала с того момента, как прибыла на этот остров. Он был гномом, артефактором. В его лавке всегда был большой выбор заготовок для артефактов, а также он брал на реализацию изготовленные мной предметы. Поэтому, когда он сообщил, что я могу зайти забрать деньги за проданные магические предметы, поспешила к нему. Тащить ребятню с собой не хотелось. Попросив Леси отвести Тима домой, отдала ей корзинку с калабни́кой, а сама поспешила к Гронсу.
В лавке артефактора стояла тишина. Позвонив в колокольчик, который слышал только хозяин, стала ждать. Гронс долго не шел, я забеспокоилась, не случилось ли чего. Зайдя за прилавок, открыла дверь в подсобное помещение, где была его мастерская. Подходя к дверям, услышала разговор. Беседовали двое – хозяин лавки и женщина. Видеть я их не могла, но слышала отчётливо.
Голос Гронса я узнала сразу, а вот женский показался мне очень знакомым. Но где я его слышала и кому он принадлежит, вспомнить не могла. А услышав обрывок разговора, была очень удивлена. Обычно с клиентами Гронс встречался в самой лавке, а не в мастерской. Уже одно это наводило на мысль о незаконности сделки, либо с клиенткой что-то было не так.
– …как это вы не можете такое сделать, – требовательно, даже зло говорила женщина. – Я заплачу любые деньги, но мне он нужен. Одна из дверей в моем доме должна стать порталом, причем туда, куда мне требуется, – высокомерно и властно продолжала говорить она.
– Алишна, – обратился к ней гном. А я поняла: это не простолюдинка, только к высокородным было пронято такое обращение, – это не в моих силах, – его голос хоть и звучал спокойно, но все же проскальзывали нотки раздражения.
Женщина, как будто не слышала или не хотела слышать, о чем ей говорят. Её голос становился капризно-визгливым, я даже поморщилась, настолько он был неприятным.
– Я вас предупреждаю, если вы мне не сделаете, я вас …. – тут она замолчала, выдерживая театральную паузу и продолжила, – уничтожу, – последнее слово она прошипела.
Мне так захотелось поставить нахалку на место, что я чуть не ворвалась в мастерскую, но вовремя вспомнив, что меня здесь быть не должно, осталась стоять на месте.
– Хорошо, – устало согласился Гронс, – я попробую, но ничего не обещаю.
Услышав хлопок, который обычно сопровождал снятие полога тишины, подумала: «Ух, ты они ещё и под пологом говорили».
Чтобы меня не застали за подслушиванием, поспешила уйти. Зайдя в лавку, еще раз позвонила в колокольчик.
– Иду, иду, – услышала я голос гнома из коридора подсобки. – Элен, как я рад тебя видеть, – добродушно улыбнулся хозяин лавки.
– Видать, не очень рад, – съязвила я, улыбнувшись в ответ. – Звоню, звоню, а тебя все нет. В ответ он, тяжело вздохнув, добавил:
– А, это заказчица… Кстати, не хочешь попробовать сделать один необычный артефакт. Я знаю, ты любишь экспериментировать, – перевел разговор Гронс.
«Вот хитрец, – подумала я. – Решил меня к своей проблеме привлечь». Вслух же спросила:
– Что за артефакт?
– Пространственного перемещения, – заговорщицки проговорил он.
– Есть же портальные арки. Зачем велосипед изобретать?
– Что за велосипед? – непонимающе посмотрел на меня Гронс. Поняв, что опять ляпнула не то, поспешила отмахнуться и попросила пояснить, в чем суть артефакта.
– Портал должен выглядеть, как дверь и открываться в любое место, – пояснил он то, что я уже слышала.
– Интересная задумка. Надо над этим на досуге подумать, – почесала я лоб в задумчивости.
– Подумай, подумай. Как придумаешь, скажи. Всё, что надо для его создания, дам. – С этими словами он отдал мне деньги, и я поспешила домой.
Дома витал сладкий аромат калабни́ки. За столом сидели Тим, Леси и Ака́та. Они ждали, пока Василиса достанет из печи коржи для торта. Увидев меня, все радостно помахали.
– Здравствуйте! – счастливо улыбаясь, поздоровалась со мной Ака́та. – Мама передала вам это, – тут она указала на журнальный столик. На нем лежали два небольших кошеля. Вспомнив, что обещала Хальне́се наложить на кошели чары от кражи и потери, хмыкнув, подхватила их со стола и поспешила в кабинет. На полпути оглянулась.
– Ака́та, ты не убегай, я быстро. Наложу чары, и ты их снова заберёшь. А пока я буду занята, вы тортик украсите. Закончу – чай попьем, – сообщила я и ушла в кабинет.
Через полчаса довольная ребятня сидела за столом и ждала только меня. Перед ними на столе стоял красиво украшенный торт. Положив кошели на край журнального стола, поспешила присоединиться к чаепитию.
– Какой красивый торт! – восхитилась я. Девочки, вы сегодня превзошли себя. Постарались на славу. – От моей похвалы девчонки зарделись и смущенно заулыбались.
– Я тозе старался, – подпрыгивая на одном месте, залепетал Тим.
– Ты у меня умница, – похвалила его, погладив по голове.
– Он только две ягодки положил, – с обидой в голос сказали девочки.
– Затё сямые босие, – с такой же обидой ответил Тим.
– Вы все мои умницы, – пресекла я зарождающийся спор.
Василиса поставила перед нами стаканы с ягодным взваром, а я нарезала торт и разложила по тарелочкам. Пока пили чай, Аката и Леси на перебой рассказывали о экзаменах в магической школе. Тим то и дело перебивал их, рассказывая о новом друге. Я слушала, улыбалась, вспоминая свою семью – двух дочек и мужа, оставшихся в другом мире. Эти воспоминания казались мне такими далекими, как сон. Как такое может быть, чтобы за какие-то полгода память о семье так затерлись. Не иначе Аришна постаралась.
Мысли о муже всколыхнули воспоминания о Тарке. О его сильных и нежных руках, желанных губах. На глаза навернулись слезы, а в голове мелькнула мысль: «Нельзя так сильно полюбить человека, ну пусть не человека, а оборотня, что только от одного воспоминания о нем сердце сжимается и тоскует. Или все же может. Как бы я хотела, чтобы он и в правду оказался жив. Пусть не со мной, но жив». Вот только от одной мысли, что он жив и не со мной хотелось выть в голос.
Продолжая слушать ребятню, я как наяву увидела, как мы с Тарком, обнявшись, вот так же сидим и слушаем наших детей. Из видения меня вырвал вопрос Леси.
– Мама, а мы скоро отсюда уедем? – и так жалостно прозвучал её голос, что мне стало не по себе.
– Когда боги выберут новую жрицу, – растеряно, немного заикаясь, ответила ей. А затем, опомнившись, обеспокоенно взглянула на девочку.
– Что случилось?
– Мне здесь нравится. Я не хочу отсюда уходить, – с грустью в голосе ответила она.
Я задумалась, а ведь и правда. Уходить отсюда не стоит. Не факт, что в другом месте Леси возьмут в школу сразу в четвертый класс, да и Тима тоже…
Вот тут-то я и вспомнила о сегодняшнем разговоре с Гронсом. Подобный переход нам был жизненно необходим. Сейчас мне приходится через храмовый портал два раза в неделю перемещаться вместе с Леси на занятия с мастером Самуалем в Сенго́дию на пятнадцатый остров Глассе́. Если бы не его уроки по управлению магической энергией, мне бы пришлось надеть на Лесандру блокираторы магии.
Конечно, в этой ситуации виновата была я сама. Не разглядев у девочки запечатанный огненный дар, пусть и слабенький, начала вливать магическую энергию по научению Аришны. И, как говорится, перестаралась. Сорвала печати. Огненный дар всколыхнулся, усиленный моими стараниями. Вышел из-под контроля. Леси запылала, как факел. Благо огонь не причинял ей вреда, что не скажешь о храме. Я тогда сильно испугалась. Нет, не за храм, а за саму Лесандру. Успокоить магическую энергию девочки мне помог Андгар. Он же наложил временные печати для блокировки части дара. А ещё восстановил храм. С его подачи я занялась поисками учителя для рыжика, который бы помог ей научиться контролировать потоки магической энергии.
