Станислав Гусев
30 дней Индии

I. Начало

Устал

2 декабря

Я устал. Серая промозглая зима меня всегда выматывала, пожирая силы и настроение. Она тянулась мучительно долго, пробирая холодом до костей. Свинцовые тучи тяжело и низко проплывали за окном, казалось, еще чуть-чуть – и они будут задевать крыши домов и верхушки голых деревьев. Серость овладела городом, а на мониторе компьютера красовались солнечные пейзажи далекой и загадочной Индии. Давно мне хотелось посетить эту страну, но я все ждал подходящего случая, раз за разом откладывая путешествие.

Два года я уже жил в собственной квартире, не имея стиральной машины и шкафа для одежды, а незастекленный балкон – будущий кабинет – тоскливо ждал своего часа. Сквозь щели его тонкой дверцы внутрь просачивалась зима. Зато я посетил десятки стран, оставив вопрос с благоустройством жилья открытым. Хоть эти теплые воспоминания о странах и приключениях согревали душу. Однако мой рациональный внутренний голос категорически был не согласен с выбором приоритетов.

Я жил один, работал фотографом-фрилансером и большую часть времени проводил в одиночестве. Когда много времени проводишь с самим собой, то учишься наблюдать. Оказывается, у тишины есть звук – еле уловимый, слегка вибрирующий звон. Когда фокус внимания отворачивается от внешнего мира, он неминуемо обращается к миру внутреннему. Голоса извне приглушаются, а собственный звучит отчетливее и громче. И мой мне укоризненно твердил: «Хватит. Пора взяться за ум и начать жить как нормальные люди. Или тебе нравится так? Знаю-знаю, творец должен страдать, а художник – голодать… Но сейчас не XIX век, и ты не Гоген. Тебе не надоело стирать вещи руками или таскать их к маме? А где шкаф? Вещи просто разбросаны в углу. Творческая энтропия – это не смешно. Твой креатив здесь неуместен, это всего лишь куча вещей. Бардак! Тебе уже не двадцать лет, а тридцать один, между прочим. Возьмись наконец за ум. И хватит мерить бытовую технику билетами на самолет».

Согласившись, я вздохнул, закрыл вкладку с видами Индии и перешел к работе над фотографиями. Не выходило. Бросил. Встал, приготовил чай. Отмерил кухню шагами, сел. Набрал в Интернете фразу: «Как найти в себе силы, если все надоело». Открыл статью о позитивном мышлении и поиске положительных моментов в любой ситуации. «Попробуй, и твоя жизнь уже не будет прежней!» – говорилось в конце. Почему-то по прочтении возникло смутное ощущение, что мне хотят продать пылесос за двести тысяч или всучить кредит.

3 декабря

Утром открыл глаза, ощущая себя уже уставшим, будто всю ночь разгружал вагоны. Тяжелой рукой нащупал телефон, вяло пролистнул ленту новостей в соцсетях. Вспомнил с надеждой о вчерашней статье и снова окунулся в чтение. Там на фотографиях люди с пляжей Бали, Таиланда, Гоа улыбались и радостно махали ладонями в камеру, посылая всем лучи добра. «Улыбнись новому дню, наслаждайся жизнью», – твердили они.

«Ну, у меня не убудет, а вдруг поможет?» – подумал я и перешел к рекомендациям. Включил медитативную мелодию для усиления эффекта. Под успокаивающие звуки, похрустывая суставами, я встал и направился к окну с серьезным намерением наслаждаться новым днем. Торжественно распахнул шторы, открыл окно, наигранно улыбнулся.

Серые тучи нависали над городом. Массивные трубы ТЭЦ выпускали клубы грязно-белого дыма. В небе волнами проплывали стаи черных птиц. «Так, спокойно. Просто надо расслабиться и почувствовать энергию дня», – сказал я себе и сделал мелодию немного громче.

Внизу на перекрестке мужчина из иномарки кричал водителю «газели»: «Ты дебил, что ли? Скока раз тебе повторять, у меня главная! Если ты щас меня не выпустишь, я тебе еб***ник набью!» В стороне нервно сигналила третья машина, дополняя общий гомон. Стараясь оставаться невозмутимым, я продолжал. Попытался вдохнуть свежий воздух заложенным носом – тщетно. В горле саднило. Мантра явно не складывалась, но я не сдавался, пытаясь расслабиться и прочувствовать магию утра. Натянул на лицо кривую улыбку. Начал наигранно приговаривать: «Привет, новый день. Сколько всего интересного меня сегодня ждет». Машина внизу все сигналила. Водитель «газели» кричал в ответ: «Ты че так базаришь?! А ну-ка, бл*дь, выйди!»

Да кого я обманываю? Ну какой тут позитив? Даже вороны – и те улетают подальше отсюда. Вокруг серый пейзаж, ненавистная зима, промозглый холодный ветер, слякоть и грязь, голые тоскливые деревья, угрюмые лица прохожих, насморк, горло, шарф, подштанники и меланхолия. Легко говорить «улыбайтесь новому дню», лежа на берегу моря в Таиланде и попивая манговый коктейль. А вы попробуйте это искренне сказать, проснувшись холодным декабрьским утром в Краснодаре. Закончив экспрессивный монолог, я молча закрыл окно, решительно подошел к компьютеру и купил билеты в Индию.

2 января

Холодно… Снаружи и внутри. Настроение – серый январь. Я вернулся в город после рабочей поездки на берега Черного моря и, ожидая на конечной остановке свой трамвай, смотрел по сторонам. Краснодар, отходивший от празднований, выглядел удручающе. Вокруг ни снега, ни зелени, ни людей. Тоскливо-пустующая остановка, ломкие ветки голых деревьев, синие от холода пальцы и туманная пелена, окутавшая все пространство. Краски стерты, всеобъемлющая серость. Краснодарская зима лишена живописных картинок и снежного волшебства, она унылая, вязкая, блеклая.

Прибыл трясущийся трамвай. Усталый кондуктор лениво почесывал ногу в пустом вагоне. Я подошел, протянул карту для оплаты проезда. Пропищал аппарат. Крупная волосатая рука оторвала билет и протянула мне. Сел. Звонко и раздражающе стучали колеса. За окном был тоскливый пейзаж. Молча стоял мрачный завод им. Седина. Одинаковые остановки сменяли друг друга. В трамвай заходили хмурые пассажиры в черных и серых куртках, опускались на жесткие холодные сидения. Уровень серотонина стремился к нулевому меридиану. Голод, холод, насморк. Между моих ботинок и серых штанов виднелась полоска ярко-синих, с веселыми оленями носков, подаренных подругой. Красочный кусочек радостной жизни в густой серости будней – напоминание о некогда волшебном празднике.

– Э-э-э! Слышь! – раздался чей-то заплетающийся голос позади.

Я обернулся. На меня смотрел хмельной мужчина с криво натянутой на потную голову шапкой.

– Это вы мне? – спросил я.

– Да.

– Что хотели?

– С Новым годом! – протянул он, будто бы не поздравляет, а предъявляет.

– И вас, – сухо ответил я.

– Спасибо, – сказал мужчина и нелепо засмеялся. – Гы-гы.

Я уперся головой в мутное стекло и гонял мысли. Через пару недель мне предстояло новое путешествие. И ведь уже давно я хотел отправиться в Индию. Она манила меня с фотографий, видеороликов в Интернете своей самобытностью, колоритом и душевным преображением, о котором так упоительно рассказывали побывавшие там люди. А одно только название «Тадж-Махал» пробуждало внутри непонятный, но глубокий трепет. И вроде бы желание исполнялось, ведь билеты были куплены, но накопившаяся усталость тяготила и убивала энтузиазм.

Ну почему все так? Я устал испытывать внутри себя странную потребность бежать и делать, не особенно понимая, куда, что, а главное, для чего. Но отчего-то продолжал слепо следовать этой неведомой тяге, которая таилась в недрах моего внутреннего мира и высасывала все силы.

9 января

Белый свет плафонов в ванной ослеплял уставшие глаза. Стрелки часов перевалили за час ночи. Утром мне предстояла важная съемка, перед которой необходимо было постирать парадные брюки и рубашку. Я стоял в ванной, лениво тер намыленную одежду о ладони и думал: «А нужно ли мне это путешествие? Тем более индийское посольство тянет с выдачей визы. Вот стиральная машинка мне нужна точно». Усложнял ситуацию мой максимализм. Я был не согласен на дешевые аналоги, а цена хорошей машинки ровнялась двухнедельному бюджету в Индии. И в условиях ограниченной суммы надо было выбирать.

Сквозняк тоскливо завывал в окнах. Меланхолия сковывала движения, мысли, желания. Гидрометцентр предупреждал об аномальных холодах в Дели, сообщалось об отмене рейсов из-за сильных туманов. В новостях передавали о внутренних столкновениях, готовящихся терактах в Индии на почве новых законов об ущемлении мусульманского населения. Блогеры рассказывали, что Индия – это непростая страна, а где-то даже и ужасная. И мой внутренний голос твердил: «Сейчас не лучшее время для поездки. Посмотри, что пишут: “аномальный холод”, “теракты”, “антисанитария”, “болезни”, “грязь”. У тебя еще есть время вернуть билеты и спокойно решить домашние проблемы, чтоб жить в комфорте, как нормальные люди». Я было задумался: «А может, мой голос и прав…»

11 января

Вечера зимой приходят рано, отчего возникает тоскливое чувство, будто зима крадет у нас жизнь. Я сидел на темной кухне за черным столом, под разливающимся желтым светом подвесной лампы, пил чай и смотрел в стену. Хотелось выть, кричать от внутренней боли, рыдать навзрыд, не понимая, из-за чего, а просто так, самозабвенно. Я надрывал жилы, стискивал зубы, кроша эмаль, тужился, пытался, но никак не выходило. Эмоции были, но где-то в глубине, будто запертые в темном погребе. Томясь там, они периодически пробивались на поверхность сквозь толстые стены, мощные двери и громоздкие рамки, напоминая о себе внутренним холодом и душевной болью.

Последние несколько месяцев я активно работал, не жалея сил, чтоб рассчитаться с долгами, оплатить ипотеку, коммуналку за несколько месяцев вперед и заработать на путешествие в долгожданную Индию. Все получилось, но какой ценой?! Когда дата вылета была совсем близко, желание лететь совершенно пропало. Я так устал, что вообще не знал, чего мне хотелось. Наверное, просто отдохнуть от всего. Не думать, не бежать, а жить, чувствовать спокойствие и радость. Но как? Вроде бы так просто, но нет… С этим у меня проблемы.

Тонким болезненным криком где-то внутри проявлялась потребность в разговоре, душевной близости. Вообще, у меня было много друзей, но, пролистав контакты телефона несколько раз, я не нашел ни одного, с кем бы хотелось поговорить, кто бы мог меня понять.

«Ты сам виноват. То, что ты имеешь сегодня, создал только ты. И если что-то не устраивает, в этом некого винить, кроме себя самого. Ты – творец своей жизни», – властно и укоризненно говорил мой внутренний голос. Что-то острое кольнуло в груди и спицей воткнулось в сердце. Я резко почувствовал себя совершенно одиноким, маленьким слабым человечком, уплывающим на лодке от шумного берега в бескрайний океан душевных глубин.

«Сейчас правда не то время. Кроме того, как это у меня обычно бывает (чему я уже даже перестал удивляться), мой бюджет на путешествие за последние дни заметно снизился незапланированными тратами», – рассуждал я.

«Опять грязное дешевое жилье, еда в прокуренных забегаловках и дорога на перекладных? Это же не отдых, а насилие над собой. Зачем? За что? Лучше взять тур в какую-нибудь Турцию с хорошим отелем и шведским столом. Да, не на месяц, зато это будет настоящий отдых. Еще не поздно вернуть билеты! Еще не поздно! Не поздно!» – настырно твердил голос.

Его слова я находил рациональными и даже где-то соглашался. «Возможно, сейчас действительно не лучшее время для путешествий. Пожалуй, да. Еще не поздно все отменить», – думал я, но что-то внутри болезненно сжималось и стонало…

13 января

Светило яркое зимнее солнце, сияя в безоблачном синем небе. Хорошая погода часто сопровождает меня в поездках к дедушке и бабушке. Калитка ворот отворилась со скрипом, звякнул колокольчик на занавеске у входа. Теплые улыбки и крепкие объятия согрели душу. Я сел за кухонный стол. Бабушка налила ароматный борщ в широкую тарелку с нарисованными цветами, сверху посыпала свежей зеленью, протянула ломоть белого хлеба.

– Сначала еда, а потом разговоры! – повелительно сказал дедушка и придвинул баночки с солью и перцем.

– На второе у меня рагу с телятиной, – сказала бабушка.

– Не забудь попробовать черемшу и хамсу. Я сам солил. Такое больше нигде не попробуешь! – горделиво добавил дедушка.

После трапезы он, как это полагается, сел на стул напротив меня, надел очки и начал внимательно рассматривать. Лицо его было сосредоточенным и даже немного взволнованным.

– Ты болен, – уверенно заявил он.

– С чего это ты взял? – удивился я.

– Я долго за тобой наблюдаю. Ты похудел, выглядишь невеселым и изможденным. Я тут поднял старые знания, вычитал кое-что новое и понял: у тебя лейшманиоз^[1]. Ты его подцепил в своем путешествии в Азии в прошлом году, а сейчас потихоньку умираешь! – как-то даже торжествующе заявил дедушка.

«Ну, прекрасно, – подумал я. – Спасибо за поддержку».

– Там же, в этой Азии, сплошная антисанитария, – продолжал дедушка. – Я как представлю, так меня аж в дрожь бросает. Я ночами не спал, пока ты был там, все переживал. Тебе надо срочно заняться лечением: сдать анализы, начать пить витамины. Не ухмыляйся, это серьезные вещи, между прочим.

Я его тут же разубедил, сообщив, ведь после моего путешествия в Азию прошел уже год и за этот период я сдал кучу анализов, которые показали, что у меня все было в норме. Но если у меня что-то и имеется, то это точно не лейшманиоз. А худею я, потому что много работаю, не всегда правильно питаюсь, точнее, порой совсем не питаюсь. «И еще потому, что до сих пор не могу избавиться от гнетущего чувства тоски, томящейся в душе, страстной необходимости постоянно куда-то бежать; не могу обрести самоудовлетворенность и умиротворение хотя бы на время», – добавил я про себя.

Дедушка, услышав лишь произнесенные вслух слова, выдохнул и за считаные секунды расслабился.

– Но ты все равно сдай анализы на лейшманиоз и купи «Компливит», – добавил он.

Я кивнул.

– Какие у тебя планы? – будто и не было предыдущего разговора, снова спросил он.

– Опять собираюсь в путешествие.

– Куда? – настороженно поинтересовался дедушка.

– Буквально через неделю, – ответил я, уходя от прямого ответа.

– Понятно, а куда? – не сдавался он.

– В этот период в Краснодаре мало работы, вот я и решил…

– Так куда? – не отступал дедушка.

Я замялся, боясь произносить вслух страшное название. Сделал паузу, проглотил слюну и тихо произнес:

– В Индию.

Еще никогда я не видел глаза моего деда настолько большими и круглыми. Мне даже показалось, что у него на голове зашевелились седые волосы.

– В И-и-индию? – переспросил он.

– Угу, – подтвердил я.

– Нет, ну, ладно Азия, но И-и-индия! Там же творится Бог знает что! У-у-ужас! Ты хоть понимаешь, что такое Индия? Там такая антисанитария, что просто… Индусы купаются, справляют нужду, сжигают трупы, выкидывают мусор в одну реку и тут же пьют из нее! Меня бросает в дрожь, как только я думаю об Индии! Ты что, жи-и-ить не хочешь?

«Вот-вот», – добавил мой внутренний голос.

– Я примерно понимаю, что такое Индия, – отвечал я. Хотя сам дедушка там не был и знает о ней только из книг, газет и телевизора. – Но я хочу посмотреть эту страну, я давно о ней мечтал. Ее посещают миллионы туристов, и ничего – живые, счастливые, очарованные Индией. Я взрослый, адекватный, ответственный человек, понимаю, что такое техника безопасности. – Дедушка молча на меня смотрел. Я знал, что фраза «техника безопасности» очень многое значит для моего деда – настоящего моряка и строителя со стажем, поэтому специально, даже нарочито, ее употребил. – Да, я хочу жить, но жить по-настоящему. А если только работать и ничего другого не видеть, не получать удовольствие, а все время бояться мнимой опасности, то тогда какой во всем этом есть смысл?

Я смотрел на моего деда и понимал, насколько мы отличаемся. Разные судьбы выпали нам. Мое детство нельзя было назвать легким, но и не столь суровым, как его, родившегося в военные годы. Когда людям нужно было бороться не только с врагом, но и с голодом. А после войны в разрушенной и растерзанной стране им приходилось устраивать себя заново. Пытаться как-то жить в новой реальности. В его мировоззрении главенствовали понятия «стабильность», «спокойствие» и «безопасность». Я понимал это, но, к счастью, наступили иные времена. Мысль о том, что я буду жить в сытости и стабильности, но при этом ощущая себя несчастным, угнетала так, что я чувствовал физическую боль внутри грудной клетки.

«Если уж на то пошло, то лучше помереть где-нибудь там, но делая что хочется, чем сидеть здесь и бояться жизни», – проговорил я про себя, не решаясь произнести вслух, боясь напугать моего деда. И в этот самый момент я четко решил, что точно полечу в Индию, чего бы мне это ни стоило.

Дедушка тяжело вздохнул и брезгливо произнес:

– То Марокко, то Азия, теперь Индия. Вечно тебя тянет по всяким помойкам…

– Там интересней, – слегка улыбнувшись, ответил я.

– Будь осторожней. И купи «Компливит», – сказал мой дедушка.

Через несколько дней мне дали визу.

«Опять мы остались без стиральной машины», – сердито произнес мой внутренний голос.

II. Дели

Проверка на прочность

День 1

Самолет, мягко опускаясь в предрассветный туман, приземлился в аэропорту Дели. Уже выйдя на трап, я ощутил неповторимый аромат Индии, о котором рассказывали друзья, бывавшие здесь. Это был душный запах мегаполиса с оттенками специй и масел, которыми было пропитано все вокруг. Длинная вереница пассажиров двигалась по коридору к зоне прилета. Обогнув толпу, ожидающую свой багаж, я пошел дальше, поправив рюкзак на плече. В нем были все мои вещи на ближайший месяц: шорты, майка, трусы и носки, еще маленькая аптечка, зарядные устройства, фотоаппарат, блокнот и ручка – стандартный набор для моих путешествий. А на руках лишь обратный билет через месяц.

Первым делом нужно было поставить отметку в визе о прибытии, купить сим-карту и уже потом поехать в хостел, номер в котором я забронировал всего на одну ночь несколько часов назад, ожидая рейс.

Байки об индийском менталитете находили меня еще задолго до решения отправиться сюда. Но я и не подозревал, что этот надменно-расслабленный стиль восприятия жизни будет настолько бросаться в глаза, проявляясь даже в людях, занимающих государственные должности.

Мужчины за стойками двигались расслабленно и медленно, но их уверенные взгляды говорили, что все идет в нужном ритме. Они спокойно общались между собой, показывая, что для них не особенно важны не только туристы, но и вообще все, что происходит вокруг. Один пограничник красочно рассказывал историю соседу по стойке, второй внимательно слушал и смеялся. До того момента, как рассказ пришел к кульминации, а их смех утратил силу, ни одна печать не появилась в паспортах прилетевших.

В визовом отделе я познакомился с двумя веселыми девушками из Беларуси…

– Ты первый раз здесь? – спросила одна из них.

– Да, – ответил я.

– О, Индия классная, просто потрясающая. Тебе понравится. Только тут так грязно, везде антисанитария. Мой руки постоянно, не ешь уличную еду – траванешься и будешь валяться с температурой сорок два; не здоровайся со всеми подряд, ну, в смысле за руку, следи за вещами – могут обокрасть; не ходи в жилых кварталах, а только в туристических местах; кстати, бойся комаров – можно подхватить малярию (меня как-то французы еле откачали, хотели уже в реанимацию класть). И аккуратней с обезьянами – они часто кусают туристов. Непонятно чем могут заразить. Вообще-то, они переносчики СПИДа, ты знал?

– М-м-м, нет.

– Ну, ладно, хорошей тебе Индии, наслаждайся, – задорно подытожила она и направилась к терминалу внутренних вылетов.

«Неплохое начало», – подумал я и вышел из здания аэропорта знакомиться со страной.

Поезд метро открыл двери на нужной станции. Я вышел на свет, включил карту навигатора и отправился к хостелу пешком.

Утренний Дели был окутан легким туманом, через который пробивалось свечение алой зари. Просторные, грязные, словно после ночной вечеринки, улицы еще пустовали, но постепенно заполнялись людьми и рикшами. Коляски позвякивали, трясясь на кочках разбитой дороги. Начали слышаться отрывистые сигналы, ощущаться резкие запахи уличной еды, смешавшиеся с оттенками сырости и гари, чувствоваться легкая суматоха – Дели просыпался. А я хотел спать.

Всюду валялся мусор. Старые обшарпанные здания, обрамленные толстым слоем пыли и копоти и увешанные рекламными вывесками, теснились вдоль дорог. Люди со смуглыми лицами, одетые в странные цветные наряды, укутанные тряпками, платками и даже покрывалами вместо курток, готовили прилавки к рабочему дню. Аутентичная картина Старого города^[2] предстала перед глазами. Складывалось ощущение, что я нахожусь на съемочной площадке какого-то фильма.

Сонный щуплый индус в хостеле указал мне на нижнее место двухъярусной кровати в темной затхлой комнате. Из противоположного угла доносился храп. Я наконец уложил голову на несвежую подушку. Часы показывали семь утра. «Ну, не так уж здесь и грязно, не так шумно и не так уж много людей. Видимо, в Интернете все врали», – подумал я и закрыл глаза.

12:10. Улица Main Bazar

«Твою мать… Беру свои слова обратно. Надо забыть, что я говорил до этого. Просто то было раннее утро. Здесь очень грязно. Тут очень много людей. Они буквально везде, куда бы ни пошел, куда бы ни посмотрел. И все обязательно орут, чем-то стучат или сигналят. А я думал, меня ничем не удивишь».

Пытаясь осознать все происходящее вокруг, я двигался по оживленной улице, змейкой виляя между рикшами, к первой цели, к одной из главных достопримечательностей города – соборной мечети.

В моих путешествиях есть обязательный пункт под названием «знаменитые достопримечательности». Он стоит на первом месте в списке дел. «Сначала обогатись культурно, а уже потом занимайся остальными делами», – таков мой принцип.

Сквозь нескончаемый поток машин, мопедов, велорикш, движущихся хаотично, но с одинаково низкой скоростью, протискивались люди с массивными мешками и громоздкими грузами на плечах. Тут же лавировали запряженные лошади, ослы, свободные «божественные» коровы и взволнованные туристы. Продирался среди них и я.

Лязг железа, рокот мопедов, мычание коров, оглушительные крики продавцов и возгласы грузчиков звенели в ушах. Переплетенные запахи пота и помоев, специй и масала-чая ударяли в нос. Толчки прохожих в нескончаемых, мелькающих перед глазами потоках людей проявляли реальность, говоря, что это не сон. Вот так резко Индия всей своей неповторимой самобытностью и специфичностью, с мусором, запахами и всеобъемлющим хаосом, без прелюдий и послаблений обрушилась на мою непривыкшую психику в обычный вторник.

Вдруг рикши остановились, будто перед светофором, на которые обычно никто не смотрит. Крупная коричневая корова с белым пятном на боку, тяжело и вальяжно передвигая копытами, перешла дорогу. А сразу после нее, когда на проезжую часть сунулся я, коридор схлопнулся вмиг, транспорт вновь начал движение, и я чуть не оказался под колесами. «Они священны – ничего личного. Здесь ты, белый человек, в иерархической лестнице стоишь ниже коров. Привыкай. После тебя только кабаны и крысы», – твердил мне город. И я старался привыкнуть.

Огромные засмоленные жаровни готовили уличную еду, брызгая раскаленным маслом и одурманивая резким пряным запахом прохожих. Жирный и густой масала-чай бурлил в ведрах и металлических чайниках. Вроде бы есть и хотелось, но обстановка, вид уличной еды вызывали мысль: «А вообще-то не так и голоден».

Я пробирался через препятствия вперед, к знаковым местам Дели, вместе с движущейся массой. Поток принес нас, то есть меня и десятки незнакомых людей, в длинный переход, подняв над артериями железнодорожных путей. Внизу по рельсам плавно скользили тяжелые поезда. Узкие вытянутые перроны были заполнены фигурками в разноцветных нарядах. А здесь, наверху, поток двигался прямо, слегка огибая препятствие впереди.

Вскоре я увидел причину затора. На холодном бетоне лежал мужчина, с застывшими приоткрытыми глаза, устремленными вверх. Разомкнутые губы замерли, будто не успев сказать что-то важное. Обмякшее тело побледнело, утратив жизненный румянец. Рядом сидел совсем юный парень, испуганно тряс вялое плечо и судорожно набирал номер на старом кнопочном телефоне. А в черных блестящих глазах его таился тихий ужас.

Стремительная людская река невозмутимо и обыденно проплывала мимо, лишь некоторые приостанавливали шаг, на мгновение заострив внимание, и двигались далее к своим делам. Все происходящее напоминало скорее фильм. Казалось, сейчас режиссер крикнет: «Стоп! Снято!» – и актеры поднимутся с пола, начав улыбаться и обсуждать удачные дубли. Но это был не фильм, а реальная жизнь.

Шумный поток унес меня к выходу, оставив страшную картину позади, а позже уже вынес на широкую улицу. Лишь спустя время там я в полной мере осознал только что увиденное.

«Это тебе не санаторий под Кисловодском, это настоящая Индия, мальчик мой», – говорили мудрые глаза старца, сидящего на маленькой табуретке возле магазина, пронизывая меня насмешливым взглядом.

«Нет, я вам не изнеженный турист, и не в таких местах бывал, не такое видел и не с такими людьми трапезничал», – отвечал я твердым взглядом, выдержав безмолвную дуэль.

«Да-да. Я вижу, ты не такой. Ты молодец, ты сильный, смелый и такой красивый. Купи платок из натурального кашемира, бусы или орешки!» – твердили глаза молодого парня, трясущего перед моим лицом своей продукцией.

Улица заметно расширилась, но просторней не стало. Нескончаемый людской поток, словно вода, заполнял все пространство. Я приближался к мечети, шагая вперед и смотря по сторонам. Народу еще прибавилось. «Их там подвозят, что ли?»

Усталые чумазые трудяги сидели на пыльных мешках и старых телегах, покуривая самокрутки, и уныло глядели вдаль. Изможденные нищие протягивали сальные трясущиеся руки, ожидая подати. Улицы и дома напоминали старый сарай или захламленный балкон с антеннами, коробками, рекламными вывесками, грязными тряпками и затасканной одеждой, свисающей со стен разрушающихся домов. «Добавить велотренажер, баллоны, ржавую гирю – точно будет настоящий отечественный балкон». Разветвленная паутина электропроводов, окутавшая здания серого города, покрытого пылью, словно сигаретным пеплом, свисала со столбов. Под ней хаотично двигались толпы людей. Глаза разбегались, барабанные перепонки звенели, все каналы восприятия работали на пределе, испытывая жуткий стресс. Слишком уж большая концентрация всего приходилась на один квадратный метр делийской повседневности.

«Не вздумай здесь ни до чего дотрагиваться», – твердил мне мой внутренний голос.

Но, несмотря на весь этот хаос, Дели мне понравился уже с первого взгляда, привлекая своей аутентичностью. Многолетняя история встречалась здесь на каждом шагу: в причудливых зданиях, в резных дверях, в одежде и обрядах местных жителей. «Здесь по-другому быть и не должно, ведь это Индия».

Казалось, до мечети я не дойду никогда, но наконец перед глазами возникли большие ворота и вывески с надписями на хинди. Крутая лестница с высокими ступенями устремлялась вверх, к величественному памятнику.

На входе попросили снять обувь, заплатить за билет и еще добавить за фотоаппарат.

– Но почему другие не платят? – пожаловался я, указав на европейскую пару с маленьким фотоаппаратом-мыльницей.

– У тебя большой, поэтому надо заплатить! – сурово заявил человек на входе.

Мечеть впечатляла. Она гордо стояла, прорастая из тумана. Над белыми луковичными куполами птицы плавно описывали круги, стройные минареты упирались в низкое небо.

Под багровыми резными арками двигались люди в мусульманском одеянии. Другие задумчиво сидели на протоптанных плитах. Молящиеся располагались на алых потертых коврах, прикладывали к полу лбы.

Намоленные места всегда ощущаются нутром. Их звенящая энергетика пронизывает все вокруг легкой приятной вибрацией. В священной мечети отражалась мощь и величие династии империи, молитвы, благодарности, слезы и боль миллионов людей, несколько веков приходивших сюда и обнажавших свои души.

Забавно, что в одной из самых главных достопримечательностей людей было меньше, чем на улицах, а в нашем мире все наоборот. Кто-то ходил молча, скользя взглядом по стенам, створкам, куполам, другие молились в специально отведенных местах, а кто-то шумно восторгался и фотографировался на фоне грандиозного сооружения.

Оказалось, что я здесь суперзвезда. Многие индусы просили со мной сфотографироваться, называя сэром. Сначала я не понимал, что происходит, но после узнал, что в Индии существует традиция: иметь в телефоне фото с белым человеком – к удаче! А желающих бесплатно стать счастливыми нашлось немало (как будто истинно счастливыми могут сделать деньги). Самых колоритных я просил взамен позировать в объективе уже моего фотоаппарата. Услуга за услугу, а где-то за это деньги просят.

Странное ощущение теплилось внутри после посещения мечети. Хотелось молчать и переосмысливать историю, ценности, жизнь. Снова войдя в мощный поток людей и машин, двигающихся от мечети, я вставил наушники в уши, не включив музыку, а для защиты от зазывал, и поплыл по течению к знаменитой улице Chandni Chowk.

В какой-то момент я понял, что уже второй квартал рядом со мной шел и что-то мне рассказывал забавный улыбчивый индус. Спокойно и непосредственно, будто мы старые друзья, он делился событиями своего дня. Мое сосредоточенное лицо намеренно не показывало интереса к его историям. Я спокойно шел, делая вид, что не замечаю спутника, но боковым зрением держал его в поле видимости и рассматривал. Он был невысокого роста, одетый в грязную оборванную одежду. Смуглое лицо, обросшее неровной щетиной, через которую пятнами пробивалась седина, светилось счастьем. Коричневые глаза с паутинкой красных капилляров на желтоватых белках, казались добрыми и усталыми. Один из них открывался чуть шире другого. Этот человек, видимо, раскусил мой метод и спокойно продолжал что-то рассказывать, попутно задавая простые вопросы. И вскоре момент икс настал. «Ну, наконец-то, – подумал я. – Прелюдия завершена».

Он перешел к делу и предлагал провести обзорную экскурсию по Старому центру Дели. На лице его сияла улыбка с окрашенными красной краской зубами, а заискивающие блестящие глаза говорили об острой финансовой нужде. Я слушал его и смотрел по сторонам. У заплесневелой грязно-лазурной стены хриплый старец протягивал трясущиеся руки, покрытые язвами. Женщины, прижимающие грудных детей к себе, что-то умоляюще просили, но у меня в кармане еще не было мелких денег. Окружающая нищета нагоняла тоску и сжимала сердце. Я согласился на экскурсию, потому что, во-первых, на культурную программу денег мне не жалко (да и экскурсия стоила всего двести рупий, как чашка кофе в Краснодаре), а во-вторых, я одобрял посыл не выпрашивать деньги, а желать их именно заработать.