Станислав Чернявский
Империя хорезмшахов

© Чернявский С.Н., 2018

© ООО «Издательство „Вече“», 2018

© ООО «Издательство „Вече“», электронная версия, 2019

Предисловие

Прежде всего предостережем читателя от иллюзий и ограничим рамки исследования. Эта книга рассказывает не о двухтысячелетней истории государства Хорезм и не обо всех правящих династиях, а только о последней и самой яркой. В науке ее принято называть Ануштегиниды. Двое ее представителей – Текеш и Мухаммед – создали обширную державу в Персии и Средней Азии, а последний хорезмшах Джелаль эд-Дин пытался ее сохранить, проиграл борьбу с монголами и погиб.

Книга будет полна парадоксов. Читатель узнает из нее, например, как на просторы Средней Азии в XIII веке вторглись христиане. Они были монголоидны и пришли, соответственно, из Монгольской степи. При этом застали в Семиречье христианское государство, которым правил хан с библейским именем, и это – реальный исторический персонаж. В Европе его звали «царь Давид» и объявляли родичем мифического «попа Ивана» (того самого, которому Л.Н. Гумилев посвятил книгу «Поиски вымышленного царства»). Специалисты-востоковеды, конечно, сразу поймут, что это за Давид, и улыбнутся. Для неискушенных читателей сказанное прозвучит откровением. Но перед вами – не фальсификация и даже не сенсация. Тема давно обсуждается и дискутируется в научном сообществе. Есть доказательства, возражения, скепсис…

Расскажем и о том, как арабский халиф, правоверный мусульманин, вступал в соглашения с террористической сектой ассасинов, чтобы устранить противников. Добро и зло часто меняются местами в сознании людей. То, что историки условились считать «добрым» вчера, оказывается «злым» сегодня.

Почему же все эти вещи звучат как сенсации?

Дело в том, что в школах и на истфаках вузов историю мусульманских стран и тем более Центральной Азии изучают впроброс. Вместо замечательной работы Августа Мюллера «История ислама» нам предлагают по данному предмету невнятные учебники позднесоветских времен, с точки зрения науки находящиеся ниже, чем труды Мюллера. А кочевниковедение? Самым крупным его исследователем был Л.Н. Гумилев, но попробуйте произнести его фамилию в среде столичных ученых – услышите пренебрежение, гнев по поводу пресловутой теории пассионарности, нежелание вникать в предложенные идеи. Будет и бездумное отторжение ваших собственных текстов, поскольку вы позволили себе сослаться на работы «проклятого» автора… Инертность мышления у многих людей воистину безгранична. Дай им волю – и в науке не совершилось бы ни одного открытия.

Например, игнорирование работ Гумилева приводит к тому, что историю кочевых держав студенты изучают по устаревшим сочинениям, где древних аваров считают жужанями (отвергнутая гипотеза Э. Шаванна), в Монголии эпохи Чингисхана царит вымышленный «кочевой феодализм», а в Хорезме перед монгольским нашествием господствуют кипчаки вместо канглов.

Лишь немногие специалисты, которые занимаются темой углубленно, знают историю предмета и перечень проблем. Среди современных исследователей стоит отметить труды Р.П. Храпачевского, который написал несколько отличных монографий по кочевниковедению, выполнил переводы отрывков из китайской летописи «Юань ши» и издал пару томов классического «Сборника материалов по истории Золотой Орды» В.Г. Тизенгаузена с научными комментариями, которые немедленно приобрел в личную коллекцию автор данной книги. Правда, к работам Л.Н. Гумилева Храпачевский относится скептически и постоянно с ними полемизирует. Но полемика – право ученого. Главное условие, чтобы она была корректна.

Есть ряд других исследователей, специализирующихся на смежных вопросах. Но историей Хорезма после В.В. Бартольда и З.М. Буниятова (в последнем случае мы, разумеется, имеем в виду лишь работы советского периода; после распада СССР Буниятов превратился в азербайджанского националиста, при этом был убит бакинским антисемитом: таковы драмы и трагедии постсоветского времени) не занимается углубленно никто. Эту страну начали забывать.

Надеемся, наша популярная работа, написанная для отдыха между другими исследованиями, позволит оживить интерес к великой державе Хорезм и грозной эпохе нашествия Чингисхана.

Надеемся, это будет увлекательное путешествие по странам Востока для любителей кочевой и мусульманской культур. Нам встретятся храбрые туркменские беки и монгольские ханы, бесстрашные нукеры и отважные гулямы. Султаны и падишахи будут бороться за власть, а интриги гарема разрушат целые империи. Кроме того, читателя ждет подробный и обстоятельный рассказ о деяниях последнего хорезмшаха Джелаль эд-Дина. До сих пор ученые нашей страны почему-то обходили этот вопрос, хотя приключения Джелаля заслуживают отдельной биографии. Даже такие вдумчивые исследователи, как Бартольд и Буниятов, считали вопрос второстепенным, а зря.

Направим же караван нашего внимания в Среднюю Азию – страну сказок и роскоши, бедности и отваги. Полагаем, тема будет так же интересна читателю, как и автору этих строк. «Тетива мысли» натянута, и следует пустить «стрелу правды», которая поможет рассеять «сумерки сомнений», окутывающие страшную и кровавую эпоху.

Когда-то Великий Могол Бабур написал в своих мемуарах, что его слог доступен для всех, но в то же время достоин того, чтобы быть одобренным учеными людьми. Таким языком нам хотелось бы написать эту книгу. Надеемся, от ее прочтения получат удовольствие востоковеды и люди, не имеющие специального образования, но интересующиеся захватывающей и увлекательной наукой – историей.

Часть первая
Подъем хорезмшахов

Глава 1. Династия

1. Остров в пустыне

Хорезм – очень древняя страна. Географически она располагается к югу от Аральского моря. Сейчас здесь находятся Хорезмская область и Каракалпакская автономия Республики Узбекистан.

Иногда Хорезм разрастался и поглощал часть современных Туркмении и Казахстана. Иногда – сужался до размеров небольшого владения.

В этих краях неоднократно менялся климат. Аральское море то разливалось под напором двух впадавших в него рек – Амударьи и Сырдарьи, – то почти высыхало, как в наше время, оставляя вместо воды соляную пустыню. В свою очередь, две реки, которые наполняли море, то мельчали, то наливались влагой. Вместе с климатом менялась и численность населения. Когда воды было много, ее использовали для оросительных систем. Зеленели поля, росли города, страна могла прокормить большое число людей. Хорезм усиливался и расширялся. Зато в период засухи народ вымирал, расходился по другим местам, а государство слабело.

В такие периоды земля Хорезма превращалась в остров среди пустыни. К западу от нее простирались черные пески (Каракум). К востоку – красные пески (Кызылкум). На севере лежали сухие суглинистые степи. Попасть в Хорезм можно было только по берегу Амударьи. В древности такие периоды засух бывали редко. Но в наше время, когда климат планеты становится засушлив, а пустыни растут, это – норма.

Примерно во II тысячелетии до новой эры в Иранское нагорье пришли арийцы. К югу от Арала поселился один из арийских народов – хорасмии. Населенная ими страна получила название Хорезм. Хорасмии освоили земледелие и приняли расовую генотеистическую религию – зороастризм. Это означало, что зороастрийцем нельзя стать по велению души, а можно только родиться от арийского отца (происхождение матери в расчет не брали). То же самое наблюдаем у древних евреев. Веру в Яхве нельзя принять, евреем можно только родиться. Единственная разница: в расчет брали происхождение матери, а не отца.

…Хорезм был частью Ирана – земли ариев. Родственные иранцам народы населяли также Среднюю Азию, современный Афганистан, Азербайджан. Все они составляли, так сказать, «большой Иран». Хорезм был одной из частей этой страны. Правитель Хорезма носил иранский титул «шах» – король.

Страной правила династия Афригидов. О ней известно из сочинений ученого перса Бируни и по монетным данным, причем имена правителей у Бируни и на монетах часто не совпадают. Столицей Афригидов был Кят.

Пассионарный толчок VII века поднял арабов. После жестокой борьбы они покорили «Большой Иран», включая население хорезмийских оазисов. Арабский наместник в Хорасане Кутейба ибн Муслим подчинил власти халифов Бухару, а затем Хорезм. С этого времени началось преображение страны. Иранцы понемногу уступали место новым этносам – арабам и тюркам.

После прихода мусульман Хорезм разделился на две части. На западе, в Ургенче, правили арабские эмиры. На востоке, в Кяте, – их вассалы, иранцы-хорезмшахи. Наконец иранская старость уступила арабской молодости. В конце X века эмир Ургенча Мамун I (992–997) захватил Кят и объединил Хорезм под своей властью. К тому времени сюда проникли тюрки, которые пополнили его войска.

Мамуна убили солдаты в ходе мятежа, но его династия некоторое время управляла Хорезмом. Сын Али (997-1009) женился на сестре могущественного тюркского правителя Махмуда Газневида (998-1030), которого В.В. Бартольд характеризует как «деспота-самодура»: Махмуд был столь подозрителен, что даже к собственному сыну приставил шпионов. Это не помешало ему покорить современный Восточный Иран, весь Афганистан, Пакистан и создать великую державу. Ее столицей стала афганская Газна.

Брат и наследник правителя Али, хорезмшах Мамун II (1009–1017) также связал себя узами брака с одной из газневидских царевен, а в 1016 году признал вассальную зависимость от Газны. Это вызвало недовольство солдат, они подняли мятеж, подожгли дворец эмира и убили Мамуна. На престол возвели Мухаммада (1017), сына Али, но разгул солдатни не прекращался. Тогда Махмуд Газневид совершил поход на Хорезм и завоевал страну. Кят пал, Мухаммеда увезли в плен, а Хорезм вошел в состав Газневидской державы. В 1040 году в эту страну вторглись турки-сельджуки. Захватчики заняли Хорасан и Хорезм, а потом отправились дальше на запад и взяли Багдад.

«Турецкое нашествие в конце десятого века навсегда уничтожило господство туземного иранского элемента; менялись завоеватели, но к туземному иранскому элементу господство больше не возвращается», – пишет академик В.В. Бартольд. Это не совсем верно. В разных частях Ирана иногда приходили к власти национальные династии. Но в Хорезме иранцев к власти не допускали. Французский ориенталист Рене Груссе возражает: тюрки. Завоевавшие Иран, сами воспринимали персидскую культуру и защищали иранцев от внешних вторжений. В этой гипотезе есть своя логика. По ходу сюжета мы увидим, как степные варварские орды тюрок-огузов враждуют с принявшими цивилизацию сельджуками и разрушают их империю. В концепции французского ученого есть свои плюсы. Анализировать детали, к сожалению, нет возможности за неимением места. Пусть читатель сделает это сам. И всё же…

Л.Н. Гумилев, внимательно изучавший труды Груссе, тоже подпал под обаяние его идей и даже наступил на горло собственной песне. Да, сельджуки восприняли так много от иранской цивилизации, что византийцы звали их султанов «персами». Но факты свидетельствуют о том, что эти «персы» были столь же чужды истинным иранцам, как романизированные готы – истинным римлянам. Ситуация совпадает до мелочей. Термин «этническая химера», характерный для взаимоотношений, например, иранцев и тюрок, ввел в оборот Л.Н. Гумилев. Но перед нами как раз тот случай, когда автор концепции сам до конца не понимает ценности своего открытия и иногда ошибается в частностях, что не умаляет ценности его глобальных открытий.

Древнее арийское население Хорезма постепенно ассимилировалось. Оно усвоило мусульманскую веру, арабские имена, тюркские привычки… Процесс агонии затянулся надолго. Современные ученые полагают, что иранцы-хорасмии окончательно утратили свою идентичность только в XIV веке. Следовательно, во времена первых хорезмшахов Ануштегинидов здесь по-прежнему обитал ираноязычный народ, который не чувствовал никакой связи со своими господами, носившими титул хорезмшахов. В жилах господ текла тюркская кровь, а подданные были иранцами.

К востоку и северу от Хорезма издавна жили сильные тюркские племена – осколки древней державы Кангюй. Это были канглы, туркмены, печенеги. Некоторые группы племен утратили историческую память и назывались просто огузы – роды. В итоге именно они, а не монголы сыграли роковую роль в судьбах Ирана. Но не будем забегать вперед.

В XI веке среди туркмен возвысился род Сельджуков. Имя правящей фамилии стало названием народа. В современной науке их именуют турки-сельджуки, что не совсем точно. Однако менять устоявшийся термин бессмысленно.

Сельджуки захватили Хорезм в 1043 году, отбив его у тюркской династии Газневидов. Взяли у тех же Газневидов Хорасан, у персов – Западный Иран и Арабский Ирак, у арабов – Сирию и Палестину, у правящей семьи курдов – Азербайджан, у грузин – Тбилиси, у Византии – Армению и Малую Азию. Возникла огромная империя с туркменской династией во главе. Хорезмский оазис стал одной из провинций бескрайнего Сельджукского султаната.

Иранцы приспособились к новой власти. Эти люди разучились воевать, но хорошо умели интриговать и управлять. Грамотные специалисты иранского происхождения стали везирами (министрами) Сельджуков. Персидский, наряду с арабским, был языком государственных канцелярий. А также языком литературы, на котором писались великолепные стихи и эпические поэмы (вроде «Шахнаме», сочиненной по заказу одного из тюркских султанов). Но эта блестящая цивилизация стремительно вырождалась. Обе части ее – турки и иранцы – были чужими друг другу. Первые утратили родные степи и поселились в прекрасной, но чуждой стране. Вторые оставались на месте, но потеряли родину, которой правили чужаки. Финалом была страшная трагедия. Хватило трех поколений, чтобы Сельджуки выродились и погибли, а в Иране наступил хаос при полной апатии населения. Как это произошло? Какую роль сыграл Хорезм?

Здесь нам следует немного изменить степень приближения к событиям и начать рассказ о самой знаменитой династии хорезмшахов, последним представителем которой сделался Джелаль эд-Дин Менгбурны (прозвище Менгбурны означает «родинка на носу»). Начнем.

2. Судьбы туркмен

Возвышение хорезмшахов началось благодаря Сельджукам. Пройдет столетие, и шахи отплатят своим благодетелям сполна: последнему Сельджукиду отрубят голову после одной из битв с хорезмийцами, а тело вздернут на виселице. Но кто мог об этом знать, когда тюркский раб по имени Ануш-тегин Гарча и прибыл ко двору великого сельджукского султана Меликшаха(1072–1092)? Это произошло в последней четверти XI века, когда имя Сельджуков гремело от Ферганы до Царьграда.

События подробно излагает азербайджанский ученый Зия Буниятов в своей истории хорезмшахов, изданной в Баку еще в советское время, а потому сохраняющей объективность и научную ценность. Книга доступна в Интернете и может быть рекомендована любознательному читателю для ознакомления с темой. Конечно, нельзя обойти и замечательную книгу В.В. Бартольда об истории Туркестана, которую мы обильно цитируем. Российский академик виртуозно излагает события, обобщив огромное количество материала.

Кроме того, доступны многие тексты на эту тему, от истории сельджуков Садр эд-Дина ал-Хусайни в переводе того же Буниятова до классических сочинений средневековых авторов ибн ал-Асира и Рашид эд-Дина. Эти книги представлены в списке избранной литературы в конце нашей сводной работы.

* * *

Итак, первого достоверно известного предка хорезмшахов звали Ануш-тегин. Перед нами туркмен из племени бекдили.

Тысячу лет назад туркмены жили в бедности. Впрочем, как и сейчас. Племенами управляли старейшины. «Социальные лифты» отсутствовали. Для молодых людей имелась одна профессия: пасти овец. Мужчины помногу лет работали и накапливали имущество, чтобы только купить себе жену. Суровые степи и полупустыни, жаркие днем и холодные ночью, попросту не могли прокормить людей. Опустим завесу жалости над грязью и примитивным развратом, в которых пребывали эти люди.

Иногда племена ссорились друг с другом. Воровали скот и людей, продавали их персам. Скот шел на убой, а люди… Людей ждала разная судьба. Красивые девушки попадали в гарем, в публичный дом, в прислугу. Юноши могли стать поварами, евнухами, военными. Последняя профессия сулила самую большую выгоду. В любом случае это было лучше, чем всю жизнь провести в обществе коз и овец. Некоторые молодые туркмены вообще убегали из родных кочевий и устремлялись в благодатный и многолюдный Иран, чтобы сделать карьеру.

Уходили поодиночке и целыми племенами. Те же сельджуки – всего лишь одно из таких племен, которое покинуло родину и переселилось на юг. Им сказочно повезло. Они захватили Иран и превратили его в родовое владение, распределив скот, города и людей между членами всей семьи. Среди бедных огузов (туркмен, которые остались жить в цепочке оазисов возле Черных песков, в низовьях Сырдарьи или в степях Мавераннахра – в Заречье, как переводится это слово, обозначающее территорию между Амударьей и Сырдарьей) ходили легенды об успехах рода Сельджук. Другие племена и роды, которые переселились следом за ними в Иран и Азербайджан, достигли гораздо меньших успехов. Но это было всё равно лучше, чем оставаться в привычных юртах, прокопченных от дыма и почерневших от грязи.

Некоторые кочевники сами стремились попасть в рабство, чтобы сделать карьеру. Таким был юный половец Шамсэд-Дин Ильдегез, основатель династии азербайджанских атабеков, с которыми придется столкнуться четырем хорезмшахам – Иль-Арслану, Текешу, Мухаммеду, Джелаль эд-Дину. Юный Ильдегез попросил продать себя, стал поваром, попал ко двору Сельджуков, добился с помощью интриг военного командования и захватил к концу жизни весь Западный Иран.

Рабом был Алп-тегин, основатель династии Газневидов в Восточном Иране. Из простых гулямов этот предприимчивый тюрок дослужился до звания начальника гвардии при дворе восточноперсидского шаха из династии Саманидов, затем разругался с начальством и ушел в Афганистан, где создал новое княжество. Еще до этого тюркские гулямы смещали и убивали по своему усмотрению халифов в Багдаде…

Примерам несть числа. Бывшие полным ничтожеством у себя на родине, тюрки уходили в Иран и Ирак, делали головокружительную карьеру и становились господами арабов и персов, приютивших их. Обязательное условие для пришельцев имелось одно: обрезать крайнюю плоть и принять ислам. Усвоив его, предприимчивые, хитрые и безжалостные тюрки открыли для себя удивительные возможности. Правда, для других мусульманских народов это стало трагедией.

Тюрки сделались господствующим классом в покоренных странах, утратили связь с родиной и превратились либо в жестоких тиранов, либо в бездушных дегенератов. Платой за успех и богатство стала утрата национальной идентичности и ломка этнической психологии.

Человек состоит из традиций, обычаев, привычек, которые он видит на примере отца и матери, братьев и сестер, родичей. Традиции – это детские игры и сказки бабушек, сплетни о соседях и наказания за неправильные поступки, навыки общения и поведения, молитвы домашним духам…

Всего этого не имелось у тюркских гулямов (вольнонаемных гвардейцев) и их детей. Они были чужаками для иранцев, но перестали быть своими для «огузов», кочевавших в Туркмении. Поэтому тюркские династии вырождались с потрясающей быстротой. Как правило, беки и султаны сходили с ума от вседозволенности, изнуряли себя развратом и наркотиками, а в лучшем случае – просто спивались. Азербайджанские атабеки, наследники Ильдегеза, стали пьяницами уже во втором поколении. Об одном из внуков Ильдегеза, Абубекре, мусульманский автор ибн ал-Асир насмешливо писал, что тот пытался защитить свое государство от врагов «не мечом, а penis’ом».

Сельджуки вымерли через сто лет, уцелев разве что в Малой Азии. Однако новые и новые кочевники летели, как бабочки, на свет персидской цивилизации, и трагедия повторялась. Несмотря на кажущуюся роскошь и культурные достижения, жизнь на мусульманском Востоке вовсе не была благополучной и радостной. Перед нами уродливая химера, принимающая причудливые формы. Нужно помнить об этом, чтобы понять дальнейший рассказ.

* * *

Упомянутый нами Ануш-тегин был одним из туркменских искателей приключений.

В юности Ануш попал в рабство и очутился в горной стране Гарчистан. Затем его взял в плен сельджукский эмир Бильге-тегин («мудрый царевич»). Сельджуки и туркмены – близкая родня, каждый об этом помнил. Ануш-тегин сделался воином в отряде Бильге.

«Мудрый» эмир представил Ануш-тегина ко двору сельджукского султана Меликшаха. И перепродал. Для Ануш-тегина эта перепродажа обернулась удачей. Сметливый раб сделал карьеру, «дослужился до высших должностей и был назначен заведующим царскими умывальниками», пишет академик В.В. Бартольд в своей классической работе «Туркестан в эпоху монгольского нашествия». Эта должность оплачивалась очень высоко, однако наличных денег в казне султана не было. Сами Сельджуки не умели даже вести делопроизводство. Для этих целей нанимали персов. Персидские советники подсказали своим турецким хозяевам, как нужно вести дела. Ни в коем случае нельзя делить государство на уделы, заменив ими денежные выплаты. Есть другой путь. В качестве жалованья придворным назначить налоги с какой-нибудь крупной провинции. Это называлось отдать землю в икта – в надел. Но хозяин надела в своем владении даже не появлялся. Он только получал с него деньги. Такой же фикцией были, например, титулы великих князей в России времен Романовых. Следовательно, владельцы икта не могли обрести независимость.

Таким вот образом Ануш-тегину пожаловали доходы части Хорезма (20 000 динаров). Его должность называлась мутасариф.

За всю свою жизнь Ануш не появился в Хорезме ни разу. Своего сына Мухаммеда воспитывал в Мерве.

Назначение доходов Хорезма состоялось в 1077 году. Ануш пользовался ими вплоть до своей смерти. Реально Хорезмом правили тюркские военные в должностях вали (губернаторов). Самым известным из них был Икинчиибн Кочкар.

Так и повелось. Тюрки владычествовали над Хорезмом, а населявшие эту страну иранцы покорно вносили дань, оплачивая то местного губернатора, то хозяина умывальников.

Умывальная должность оказалась вершиной карьеры Ануш-тегина. В 1097 году он умер.

Предприимчивый туркмен скопил на своем посту богатство и завел связи. Этого оказалось достаточно для того, чтобы его дети и внуки сделались правителями Хорезма. Хотя произошло всё, насколько можно понять, случайно. Одной из причин стал быстрый развал Сельджукского султаната.