Глеб Соколов
Вихрь преисподней

Между подростком и господином уже было сказано несколько фраз, когда к ним подскочил Не-Маркетинг:

– Что происходит?! Почему ты в слезах?!

Подросток обернулся.

– Что? – не понял он, глядя на Не-Маркетинга.

– Что происходит?! Почему ты плачешь?! – повторил Не-Маркетинг.

Воспользовавшись замешательством подростка, господин за секунду скрылся за металлической дверью, которая, как хорошо знал Не-Маркетинг, вела на лестницу, что спускалась в подземный гараж.

Услышав стук двери, подросток обернулся – господина не было… Он повернулся к Не-Маркетингу, – заплаканное лицо было искривлено ужасной душевной мукой.

Подросток пристально смотрел на Не-Маркетинга и словно бы постепенно узнавал его…

– Будь ты проклят! – громко, четко, так что, наверное, услышали и Вася-Бур с молодым журналистом, стоявшие в противоположном конце лобби, проговорил подросток. В голосе звучала нескрываемая ненависть.

– Будь ты проклят! – повторил он еще раз.

Не-Маркетинг остолбенел.

Подросток, который казался ему копией его самого, только в переходном возрасте, сорвался с места и через мгновение исчез за ведущей на лестницу в гараж дверью, а Не-Маркетинг остался стоять там, где застали его ужасные слова проклятья.

Глава IX
Франчайзинг фантастических технологий

Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем Не-Маркетинг, наконец, пришел в себя настолько, что уже мог повернуться и посмотреть в ту сторону, где стояли чрезвычайно нарядно одетый молодой журналист и обритый наголо беспризорник, – теперь там был один лишь молодой журналист. Беспризорник куда-то исчез!

Медленно, словно опасаясь поскользнуться, Не-Маркетинг пошел к журналисту.

– Что с вами? – спросил с усмешкой журналист.

– Он меня проклял.

– Не обращайте внимания! – усмехнулся молодой, чрезвычайно нарядно одетый журналист. – Он и не такие вещи говорит. Он, вообще, много чего говорит. Воспринимать всё это… Не нужно!

– Не-ет, проклятие – это ужасная информация! И она относится непосредственно ко мне. Я не знаю, что думать…

– Что думать? Вот глупости! Что вам этот бред сопляка?! Да хотя бы даже и не бред. Что он вам сделает? Порчу на вас нашлёт? Купите амулет. За что он вас проклял?

– Не знаю! Не знаю! Совершенно не представляю. И это убивает меня ещё сильнее. Я чувствую лишь, что это проклятье – оно очень серьезно. Я не могу отмахнуться от него! Этот подросток… Любое его слово для меня важно! А уж проклятье!.. Это самая что ни на есть недобрая и ужасная информация. Я верю в некий информационный код, в некую магию, которая заключена в словах проклятья. Оно может самым отрицательным образом отразиться на всей моей жизни.

Не-Маркетинг посмотрел по сторонам:

– Где беспризорник?

– Я не знаю, – Пенза отвернулся от Не-Маркетинга и тоже посмотрел в сторону.

– Врете! Я чувствую, беспризорник исчез не случайно. Вы отчего-то не хотели допустить моего с ним разговора… В этом я уверен. Это так, это точно! Сдается мне, этот странный беспризорник и его исчезновение как-то связаны с проклятием подростка. Я только не могу уловить в чём здесь связь! На чём может быть замешана эта связь. Но она есть, есть!

Не-Маркетинг начал судорожно вертеться на месте, осматривая лобби бизнес-центра. Тут-то он и увидел, как из раскрывшихся дверей лифта выходит его коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках, – Маркетинг. Тот же, заметив молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста, с которым, скорее всего, познакомился накануне в гостинице, и кивком поприветствовав его, к Не-Маркетингу сразу не подошел, а направился к газетному киоску.

– Что за тайны?! Говорите, Пенза, где беспризорник? Ведь он пришел сюда с вами. Что вы здесь делали? Почему беспризорник так срочно исчез? Что это, черт возьми, за загадочный беспризорник? Отчего это он так необъяснимо то и дело возникает передо мной? В чем заключается его роль в событиях последних дней? Я хочу знать, что это за непонятный мальчишка! Отвечайте, Пенза! Отвечайте немедленно!

– Повторяю: не знаю! Да, я пр ишёл сюда вместе с беспризорником, но информации у меня о нём – ещё меньше, чем у вас…

– Что за ерунда?! Почему? Пришли вместе с ним, но информации нет? Зачем пришли? С какой целью? Откуда пришли?

– Знаете, в последние дни, а особенно – часы я сам получаю такие информации… Такие!.. – никак не мог продолжить Пенза.

– Какие?! Какие?! – воскликнул Не-Маркетинг.

– Такие, от которых я сам начинаю сходить с ума! Неожиданные! Удивительные!

– А причем здесь беспризорник?

– Притом, что он меня тоже удивляет. Не меньше, чем вас. Я тоже про него ничего не знаю.

– Вообще? – не верил Не-Маркетинг. – Ходите с мальчишкой, о котором ничего не знаете… вообще?…

– То есть как «вообще»… Знаю только то, что он – скажем так, информационно-несогласный эмигрант.

– Эмигрант?! Что за чушь?! Откуда?

– Из ткацкого поселка. Очень грязного, очень тупого, такого, в котором информаций нет вообще. Кроме тех, что известного рода – о тупости и грязи. Вот информаций о тупости и грязи там пред остаточно! Больше я про беспризорника ничего не знаю. Нет никакой информации!

– Хорошо! – сказал Не-Маркетинг. – Допустим… А та информация, которую он тут на нас выплеснул. Что это была за информация?

– Да, была информация, да, выплеснул, – спокойно ответил журналист Пенза. – Но это не его информация. Я в этом уверен и могу вам это гарантировать.

– Не его, а чья же? – нетерпеливо спросил Не-Маркетинг.

– Чья-то. Чья – не знаю. Опять-таки, не знаю. Кто-то снабдил его этой информацией. А кто?.. Бог его знает, где он шляется!.. Он ходит по всему городу и мог познакомиться с кем угодно. Он же очень общительный, всюду норовит влезть… Кто-то, с кем он недавно познакомился, заставляет его разносить эту информацию по всему городу. Что и говорить, он – подходящая кандидатура на роль разносчика информации. Вы же слышали, он хочет распространить эту информацию и через телевидение. Думаете, он зря вертится вокруг меня? Он метит не куда-нибудь, а в самый массовый способ распространения информации.

– А вы? Вы что?

– Мне он нужен. Для передачи. Уж больно колоритный тип, никем его не заменишь, да и нужды нет менять. А по поводу его жонглирования информациями… что он там всё распространяет… Это всё против моих принципов, мне это неприятно. Я за простую, честную жизнь.

– Вы?! Перестаньте!

– Ну, если я и включаюсь иногда в информационную гонку также, как и вы, то не по собственному желанию, а по необходимости. Иначе, извините, сейчас не проживешь… В некоторых ситуациях.

– Но, пожалуйста, хотя бы сейчас… Вот только сейчас не делайте этого. Не надо дополнительных информационных вихрей, потоков, всей этой ерунды! Проклятье, проклятье – надо мной теперь довлеет проклятье!

– Бросьте, это несерьезно, что за чушь?!

– Да, может быть и чушь. Но только всё наложилось, и не в одном проклятьи дело. Знаете, ведь совсем недавно я хотел засорять мир информацией собственного производства!

– Да я знаю, знаю! Как же! Вчера-то… Пленка! Диктофон! Речи ваши известны!

– Да, такой вот анекдот!.. – воскликнул Не-Маркетинг. – Вчера хотел засорять, да и сейчас, в принципе, мои намерения не изменились, но вот анекдот: в данный момент полностью выведен из строя информациями, не от меня исходящими. Наступил невероятный, не подающийся никакому рациональному объяснению, информационный ужас! Такой, что даже я, человек любящий информации и ожидающий их с ужасным нетерпением хочу сказать: пока стоп! Хватит! даже я хочу перерыва, это уже перебор! Так что хоть вы, Пенза, не добавляйте. Не добавляйте информационного сумбура!

Возникла пауза.

Тем временем, сквозь огромные, во всю стену окна лобби Не-Маркетинг увидел, как перед подъездом бизнес-центра остановилось желтое такси с черными шашечками на борту. Из такси выскочил держа в руках большую дорожную сумку один из сотрудников их представительства.

Затем вылез таксист, неторопясь подошел к багажнику, открыл его, достал два чемодана. Сотрудник представительства повесил сумку на плечо, взялся за ручки чемоданов и с трудом оторвал их от земли. С сумкой на плече и чемоданами в руках посеменил на согнутых от напряжения ногах к дверям. Вот он появился в лобби…

Не-Маркетинг зло проговорил:

– Пенза, я просто уверен, что с этим беспризорником вы меня обманываете! Некто загадочный передает беспризорнику информацию для распространения. А ходит при этом беспризорник с вами. Что за чушь?! Что за ложь! Только вы, Пенза, могли подучить беспризорника, только вас он бы стал слушать. Естественно, вы известный тележурналист, вы покажете его по телевизору! Ради того, чтобы понравиться вам, беспризорник чего только не сделает! Зачем вы лжете Пенза?! Ведь вы же не лжец, я уверен в этом!

– Конечно, я не лжец. Я сам ненавижу ложь. Да и зачем бы я стал сочинять всю эту историю?!

– Не знаю, зачем, Пенза, но вы лжете! Теперь я в этом абсолютно уверен. Вы распускаете вокруг себя ложь. И эта ваша ложь убивает меня больше любой другой!.. Выходит, что даже вы, Пенза, лжете!..

– Не-Маркетинг, вы просто переутомились! А может, вам самому очень хочется попасть на телевидение? – молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист рассмеялся. – Может, вы хотите выступить с какой-нибудь разоблачительной критикой в адрес вашего начальника?

Лицо Не-Маркетинга перекосилось:

– Веселитесь, лжете! Вы – достойное дите нашего информационного века. А я думал, вы не такой, как другие, я думал, между вами и всеми остальными – большое отличие. Потому и убивает меня то, что вы тоже беспардонно лжете. А вы знаете, что мне и так, и без вашей лжи очень плохо?! – проговорил он со злобой глядя Пензе в глаза. – Вы, который сейчас издевательски надсмехается надо мной, знаете, какая ужасная у меня ситуация?!..

– А кому сейчас легко? У меня тоже ужасная ситуация… Меня заставляют делать передачу в таком ключе, в каком я делать её не хочу. И я об этом активно всех информирую. В том числе и начальство. Вы знаете, чем для меня может кончиться защита собственного мнения?! А вы жалуетесь, что вам плохо… Кому жалуетесь?!

– Не-ет, вы не знаете! Я сейчас – просто-таки сосредоточие всяческих неблагополучий.

– Я вам, конечно, сочувствую… Только не знаю…

– Я хотел отвлечься! Хотел засорять мир своими собственными информациями!

– Ну, не стоит так мучаться только для того, чтобы отвлечься. Все-таки, засорять мир своими информациями – это того… Это больших усилий стоит!

– Нет, вы, Пенза, не поняли: распространение информаций… И не просто информаций, а информаций собственного производства… Это могло стать для меня способом…

– ?..

– Способом снизить напряжение в собственной голове, найти выход из информационного застоя, я находился в нём все последнее время… Но что же теперь?! Я перегружен информационной ложью, я ею подавлен! Я проклят, наконец! Это самое главное – проклят! Не вы ли сделали что-то, после чего этот подросток меня проклял. За что?! Это необъяснимо. За что я, спрашивается, проклят?!

– А у вас нет никаких предположений?

– Нет! Я полагал, это вы наведете меня на какие-нибудь особенные предположения! – истерически воскликнул Не-Маркетинг.

– Я?! Почему я? Я ничего не знаю, не имею к нему никакого отношения. Бросьте из-за этого маленького дурачка мучаться. Мало ли чего он взбрыкнул… По поводу остального… Как вы выражаетесь, лживые информационные завихрения живут своей обычной жизнью. Ничего удивительного не происходит. Такой жизнью они живут все последние дни. И даже месяцы. Как впрочем… Впрочем… Точно такой же обычной жизнью живут и честные, бесхитростные события. Которые так любы моему сердцу. Которых бы я, единственных из всего этого хаоса событий и информационной пены и оставил бы на этой земле…

Пенза замолчал.

– А вы, Не-Маркетинг, струсили, – проговорил Пенза после некоторой паузы. – А это нечестно, постыдно. Вы играли в эту игру лишь до той поры, пока она вам легко удавалась. Вы хотели засорить всё окружающее пространство своей информацией, вас не смущало, что, может быть, вы тоже делаете свой вклад в завихрения лжи, как вы их называете. Но всё это – до тех пор, пока вы получали от этого удовольствие…

– Я никогда не получал от этого удовольствия! – воскликнул Не-Маркетинг. – Это был лишь способ, единственный способ как-то отвлечься, снизить напряжение в своей голове, выжить в этом мире!

– А что если для кого-то ещё – это тоже способ выжить?! Вы оправдываете этот способ, вы оправдываете ложь только когда она исходит с вашей стороны! – с горящими глазами ответил молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист.

Пенза хотел сказать что-то ещё, но в этот момент к ним подошел Маркетинг, стоявший до этого возле киоска, что продавал газеты, журналы и всякую мелочь вроде сигарет и зубной пасты.

Быстро посмотрев на журналиста и Не-Маркетинга, Маркетинг, улыбаясь, сказал:

– Говорю то, что и так все знают, высказываю информацию, которая уже давно устарела…

– Говорите, только скорее! – перебил его молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист. – А то нам некогда. Темп жизни, знаете ли, постоянно ускоряется.

– Так вот я и говорю, – совершенно не смутился такой отповедью продолжавший улыбаться Маркетинг. – Говорю, и при этом подразумеваю следующее: каждое очередное повторение банальной информации придает ей новое качество. Ведь количество информации увеличивается, а следовательно, оно постепенно переходит в качество этой самой информации и немного его, это качество (а, может быть, и много) меняет.

– Как витиевато! – раздраженно проговорил Пенза.

– Так вот, – по-прежнему с улыбкой продолжал Маркетинг. – Всем давно известна информация, которую я хочу еще раз повторить, она заключается в следующем: в плане оперативности подачи информации газеты в очень заметной степени отстают от Интернета, радио и телевидения! Так что, получается, в текущий момент совершенно неинтересно следить за событиями по газетам. Я подошел к киоску, просмотрел все, что у них выложено на прилавок, но – нет! Я не купил ничего! Там нечего покупать!.. Я утверждаю, что качество этой информации, после того, как я повторил её ещё раз, значительно изменилось!

– Да, это точно, – мрачно проговорил Пенза. – Она стала осточертевшей!

– Им надо выпускать свежий номер каждые два часа, нет, каждый час, только тогда они могут быть интересны. Только тогда я стану их покупать, – продолжал коллега Не-Маркетинга в темно-синем пиджаке и серых брюках. – Только тогда я захочу тратить на них свои кровно заработанные монеты!

– Глупость!.. Газеты и не нужны для сиюминутного информирования, они дают анализ… – проговорил чрезвычайно нарядно одетый молодой журналист. – Я, как бывший газетчик…

Но закончить он не успел, – Маркетинг заметил сотрудника представительства с сумкой и чемоданами, – тот застрял в лобби: от сумки отцепился ремень, и он стоял и прицеплял его обратно. Перебивая Пензу, Маркетинг громко, на всё лобби закричал:

– Не многовато вещей взял с собой в командировку, а?! Ладно – сумка, да ведь ещё два чемодана с собой прихватил! Или один украл в аэропорту?

– Почти, – откликнулся тот, улыбаясь. – Черт бы его побрал, этот второй чемодан! История приключилась идиотская. Причем не со мной.

– Что за история? – громко спросил Маркетинг.

– Да одна из сотрудниц головн ого офиса… Какая-то то ли начальница, то ли бизнес-контролер, то ли и то и другое вместе…

Приехавший из командировки сотрудник закончил возиться с ремешком и подошёл к коллегам:

– Она случайно оставила один из чемоданов в холле гостиницы, из которой уезжала, она провела в ней всего только одну ночь. Мадам сразу забралась на заднее сиденье машины, все вещи предоставила носильщику. Идиот-носильщик чемодана не заметил… Почему-то… Идиот!

– А мне кажется, носильщик – вовсе не идиот… – заметил Не-Маркетинг.

Все посмотрели на него. Вид у Не-Маркетинга был чрезвычайно серьезный, даже какой-то сосредоточенный, словно именно в этот момент он что-то обдумывал и лишь случайно высказал одну из вертевшихся в этот момент в его голове мыслей.

– А кто же он, если не идиот?! – с удивлением спросил приехавший из командировки сотрудник представительства.

– А я вот кто же, допустим? – ответил вопросом на вопрос Не-Маркетинг.

– Странный вопрос… Вы что же, хотите сказать, что вы – тоже идиот, в том смысле, что ни вы, ни носильщик – не идиоты? Ну, простите за грубость… – смутился приехавший из командировки сотрудник. – Идиот, конечно, слишком резкое слово. Скажем так, человек не слишком умный…

– Говорите прямее – глупый! – заявил Пенза. – До чего опротивели мне эти называния вещей не своими именами!

Пенза поправил воротник нарядного пиджака.

– Да, – наконец ответил Не-Маркетинг. – Я уверен, что если скрупулезно, математически посчитать статистику и составить какие-нибудь таблицы и графики, то окажется, что большая часть моей жизни приходится на периоды, когда я был… Ну как бы это состояние обозначить? Был крайне глуп, имел, по большей части, только лишь крайне глупые мысли и жил отчаянно глупо. Волны, флюиды, потоки некого эфира, который я в данном случае обозначаю, как глупость, исполняли во мне и вокруг меня свои странные танцы, кружили вихри, а я жил в каком-то теперь уже глубоко чуждом для меня мире, бок о бок с теперь уже глубоко чуждыми мне информациями, которые я тогда сам же и придумывал в своей голове и распространял вокруг себя. Из-за этих информаций я, скорее всего, казался, справедливо казался окружающим полным идиотом, дебилом. Я и был им… На взгляд окружающих!

– Послушайте, я не знаю, каким вы были раньше, но зная вас по представительству, я не считаю вас глупцом, а уж тем более – идиотом. Но даже если вы и глупец, то это никак не извиняет глупости, идиотизма и расхлябанности носильщика! – сказал Не-Маркетингу приехавший из командировки сотрудник представительства.

– А я не закончил! Я не считаю, что я был глуп. Я условно обозначил это состояние, как глупость. А на самом деле, глупостью его могут считать только истинные глупцы. Истинные, а не мнимые – как я или тот злосчастный носильщик. На самом деле, мне кажется, что я не был, не мог быть настолько глупым и настолько тотально творить и думать глупости. Ведь не идиот и не глупец же я сейчас! И тогда, в те самые периоды моей жизни, о которых я упомянул, я тоже не мог быть таким уж круглым идиотом и глупцом. А потому, я полагаю, что правильнее обозначить это не как глупость, а как «альтернативная информация». Да, я совершал поступки, которые казались окружающим глупыми, идиотскими, я создавал вокруг себя вихри информации об идиотских поступках, я создавал идиотские информации, я оправдывал свои поступки при помощи множества слов, которые всем казались глупыми, неверными. Но они не были глупыми и не были неверными, они были просто альтернативны по отношению к точке зрения так называемых умников.

– Значит, в прошлом, ты был не глупец, а, так сказать, альтернативщик? – усмехаясь спросил Маркетинг.

– Именно. В те периоды жизни я был подвержен влиянию альтернативных информаций, и мой мозг, напитавшись этими альтернативными информациями, сам отправлял в окружающий мир информации одну альтернативнее другой. В этом смысле моя настроенность на альтернативную информацию была весьма и весьма плодовитой! – с восторгом воскликнул Не-Маркетинг. – Понимаете, не глупость, а другой взгляд на вещи, на систему ценностей, на то, что и как надо делать в этой жизни…

– Нет, это, конечно, всё хорошо… – проговорил Пенза. – Безусловно, идиоту нравится его жизнь идиота, иначе бы он не вел её, но нам, нормальным людям, идиот от этого не становится более симпатичным.

– Может быть, вам и не становится приятней идиот, но тут всё дело в информациях. Они ведь теперь носятся в воздухе, они завлекают всё вокруг в свои вихри. Они лживы, а значит уже – ненормальны. Они противоположны норме, они альтернативны. А что, если есть люди, которые восприимчивы к этим флюидам альтернативной информации? Что, если носильщик вовсе не идиот, а просто настроен на волну некой альтернативной информации?!

– Гениально! – рассмеялся Пенза. – Не-Маркетинг всех оправдал. Ему нравятся идиоты-носильщики!

– Кстати… – проговорил Пенза прищурившись. – А что, если подросток тоже – того… альтернативщик? А?! Не задумывались над таким вариантом?!

Не-Маркетинг помрачнел.

– Вы можете шутить сколько угодно, – проговорил он. – Но, к примеру, что, если некая альтернативная информация, которая сейчас носится в воздухе, заставляет носильщика экономить силы и, так сказать, использовать первую же подвернувшуюся возможность спополамить свою работу. Уезжавшая женщина-бизнесмен не следила за носильщиком внимательно, и он отнес вместо двух чемоданов только один. Причем, скорее всего, альтернативные информации действуют больше на подсознание, чем на сознание, поэтому носильщик спополамил свою работу даже и не осознав умом, что же и зачем он сделал, а вернее, не сделал. А нам эта «неосознанность» позволила упростить ситуацию и обозначить поведение носильщика, как примитивную глупость и идиотизм. А носильщик-то вовсе и не идиот, а со своей способностью улавливать носящиеся в воздухе флюиды альтернативной информации – и умней нас с вами!..

– Нас. Но не вас! – по-прежнему язвительно улыбаясь проговорил Пенза, глядя на Не-Маркетинга.

Тот продолжал:

– С другой стороны, почему воздействие неких загадочных альтернативных информаций на мозг носильщика оказалось столь сильным именно сейчас? Может быть, что-то особенное нынче носится в воздухе и дьявольски завихривает альтернативные информации, причем подвержены этому все, как говорится, от пьянчуги в переходе возле метро до Главы представительства! А мы начинаем на всех ругаться: идиот, кретин, глупец! Я тоже вместе со всеми начинаю ругаться, ненавидеть пьянчугу у перехода. А прав ли я?! Надо ли пьянчугу ругать? Может быть, пьянчуга сегодня, он – такой же, как я вчера, альтернативщик!

Пенза засмеялся:

– Ну, Не-Маркетинг, ну дает! Нет, я точно должен пригласить вас на свою передачу, вы должны рассказать это всей стране. Вы очень понравитесь пьющему большинству! Вам будут писать письма!.. Только я думаю, что он – не альтернативщик, а просто пьянчуга, и просто кретин. И идиот-носильщик – просто идиот! Господи, Не-Маркетинг, разве вы сами-то никогда не страдали от таких же точно идиотов?! Ведь я от них просто схожу с ума, от этих идиотов! Ведь их, черт его знает почему, становится больше вокруг нас просто не по месяцам и даже не по дням, а по часам! Идиоты!

– Перестаньте ругать носильщика! Он не идиот! – вскричал Не-Маркетинг.

Приехавший из командировки сотрудник, посмотрел на молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста, проговорил:

– В общем, я даже затрудняюсь сказать, почему так произошло, но только носильщик решил, что этот чемодан нашей бизнес-контролерше не принадлежит. Может быть, из-за того что кроме нее в холле гостиницы было полно народу. И все с вещами. Кто-то тоже уезжал, кто-то только-только прикатил на такси с рейса. В Европе все благодушные, у них там не воруют. Так что они свои чемоданы разбрасывают где попало. И потом за ними, как мы, не следят!

Тем временем, коллега Не-Маркетинга в темно-синем пиджаке тихо и как бы про себя пробормотал:

– Однако, чемоданчик-то – того… Как бы он для нас… Просто какой-то чемодан неблагополучия может получиться!

Приехавший сотрудник продолжал:

– В результате такой вот, не побоюсь этого слова, глупейшей ошибки в багажник был погружен только один чемодан. Мадам же, на самом деле, путешествовала с двумя. Затем её машина, вернее, вызванное для неё такси, помчалось в аэропорт. Со всего лишь одним чемоданом в чистейшем мерседесовском багажнике. У них же там все такси – «Мерседесы». Не что нибудь!.. А второй чемодан остался в холле гостиницы… Никому не нужный, всеми забытый.

Не-Маркетингу не удержался:

– Глупость, то есть альтернативные информации, завихриваются, а, следовательно, из-за них постоянно возникают сбои! Нынешняя моя ситуация от той, о который вы сейчас рассказали, ничем не отличается. К примеру в данный момент, у меня есть задание Главы, и тут альтернативных…

Приехавший из командировки сотрудник, поправляя на плече ремень от дорожной сумки перебил его:

– В аэропорту, в который наша мадам примчалась уже страшно опаздывая на свой рейс, она, естественно, обнаружила, что, как вы правильно подметили, глупость в холле гостиницы слишком завихрилась (особенно она завихрилась, я полагаю, в голове у исполнительнейшего и сообразительнейшего парня – носильщика), и по этой причине теперь в аэропорту одного чемодана недоставало.

– А ну ее к дьяволу с ее чемоданами, эту мадам! – сказал Не-Маркетинг. – Все эти забытые чемоданы – это последствия завихрившейся альтернативной информации или, условно говоря, глупости, которая слишком сильно напоминает мне о тех самых периодах тотального господства альтернативной информации из моей собственной жизни, о которых я вам совсем недавно сообщал. К тому же сейчас ложь и все эти альтернативные информации…

– Да погоди ты со своими альтернативными информациями! Погоди-погоди! – раздраженно прервал Не-Маркетинга Маркетинг. – А что в чемодане-то?..

– Да так, какая-то ерунда, – ответил приехавший сотрудник и продолжал:

– И вот она принялась отчаянно названивать в гостиницу и в тамошнее представительство нашей фирмы. Она требовала как можно скорей доставить ей чемодан. Но, само собой разумеется, успеть привезти чемодан к рейсу в тот момент уже не было никакой возможности. Абсолютно никакой!

– Странно, ты сам себе противоречишь! – заметил Маркетинг. – Если там, внутри чемодана находится одна лишь малозначительная ерунда, то отчего же она потребовала привезти его ей так срочно?

– Нет, я больше не хочу слушать ни про какие чемоданы! – воскликнул тут Не-Маркетинг. – Я понял, что меня сейчас интересует больше всего: альтернативные информации!..

Повернувшись к Пензе он сказал:

– Подросток! Его проклятье! Что, как это, в самом деле – альтернативные информации, глупость, а?!

– Так я вам про это же самое и говорю! У него одна альтернативщина в голове, а жертва – вы. Он теперь все время будет вас проклинать!

– Всё издеваетесь? Как я вас сейчас ненавижу, Пенза!

Маркетинг продолжал расспрашивать приехавшего:

– Нет, все-таки зачем тогда она потребовала срочно привезти себе чемодан?

– Бог его знает, скорее всего, это обычное беспокойство человека о своих вещах! Неужели бы вы не переживали, если бы поехав в командировку оставили где-нибудь свой чемодан?!

– Нет, это не объяснение… Если бы я поехал в командировку, я бы взял с собой один чемодан, а не два. Я что-то ни разу не видел, чтобы кто-то брал с собой в командировку целых два чемодана вещей! – сказал Маркетинг. – Для второго чемодана должно быть особое объяснение.

– Да бог с ним, с этим чемоданом! Так вот, как раз тогда, когда мадам позабыла свой чемодан, именно в том городе и в той стране, в которой это произошло, в нашем представительстве находился я. Вы же знаете: целых три месяца я был там на обучении! И уже собирался обратно в Москву, а мадам, к вашему сведению, тоже собирается посетить Москву, и визит её не только не за горами, но и состоится в самое что ни на есть ближайшее время. Поэтому было решено, что я, именно я, а не кто-нибудь другой, привезу этот чемодан сюда. Вот и все!

– Нет, мне кажется, вы что-то знаете про этот чемодан! – продолжал настаивать Маркетинг. – Скажите! Даю вам честное слово, что мы никому ничего не расскажем.

– Ничего я не знаю! Что за чертовщина происходит сейчас в мире?! Разница с предыдущими днями и месяцами – огромная. Я высчитал, что за весь предыдущий месяц произошло три террористических акта, а за сегодняшний день, на данную минуту, уже девять. Только что передали по радио – я слышал в такси: опять произошел террори стический акт.

– Как?! – воскликнули одновременно Маркетинг и Не-Маркетинг.

– Я сам обалдел! Передали буквально минут пять назад. С пометкой «молния». Слава богу, я успел прилететь в Москву! Слава богу!.. Мне уж там как-то страшновато стало в этих Европах… Хотя здесь – тоже…

Поскольку стояли они рядом со входом в здание, мимо них проходило достаточно много людей. Случайно услышав слова сотрудника представительства, некоторые из них замедлили шаг и, повернув голову, начали откровенно прислушиваться к его разговору с коллегами. Несколько сотрудников службы безопасности бизнес-центра, дежуривших в лобби, подошли к ним поближе. Какие-то двое господ, кого-то ждавшие здесь и до этого тихо между собой разговаривавшие, прекратили беседовать и тоже стали слушать, о чем говорят между собой Не-Маркетинг, его коллега в темно-синем пиджаке и только что появившийся в здании сотрудник представительства.

Тот, тем временем, потащил свои чемоданы к лифтам.

– Утомили эти террористы! – в сердцах воскликнул Маркетинг. – Что это они затеяли?! Заговор какой-то… С целью организации конца света!

– Мне нравятся эти новые информационные вихри! – воскликнул Не-Маркетинг. – Вихри, которые каким-то странным и не всегда объяснимым рациональным образом, способом вступают в загадочную, таинственную химическую реакцию с благополучно существующей повсюду глупостью или, как я уже говорил, старыми альтернативными информациями!

– Хм! Вот как! – пробормотал Маркетинг. – Нравятся вихри?! Но ведь они… Из-за терактов!

– Перестаньте, Не-Маркетинг, ничего такого нет! – это журналист. – Думать так нечестно и вредно для здоровой и нормальной жизни. Есть только события, те или иные события, благоприятные или неблагоприятные для тех или иных людей, но нет никаких таинственных химических реакций. И самостоятельной жизни информационных вихрей тоже нет. Эти ваши бредни… Такие слова… Это противно здравому смыслу! Это аморально, наконец! Это, действительно, аморально! Ваш друг прав! Вы… Такие, как вы переворачивают жизнь, здоровую жизнь с ног на голову! Перестаньте сеять ненормальность! Вы пропагандируете болезнь! Это – гадость. Я буду с этим бороться! Я не устану с этим бороться!

Не-Маркетинг ответил:

– А я не считаю, что с этим надо бороться! Наоборот, это всё здорово! Это замечательно! Понимаете, как по законам маркетинга иное успешное предприятие создает франчайзи – свою копию, продавая уже не товар, а технологию, по которой этот товар выпускается, торговую марку, нечто вроде сети дешевых закусочных под одним общим названием, каждая из которых – собственное дельце маленького независимого хозяйчика, так и производство лжи теперь тесно переплетено с франчайзинговыми технологиями. Сейчас такое производство – самое современное и выигрышное дело!

– И кто же им занят? – прищурившись спросил молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист. Чувствовалось, что Пензу начинает трясти от злости, что в данный момент он едва сдерживает себя, чтобы не кинуться на Не-Маркетинга с кулаками.