Сильвия Лайм
Темное влечение

День 1

Он медленно подошёл ко мне со спины и остановился в паре миллиметров сзади. Я же упёрлась в стол, продолжая сжимать кувшин с вином и хрустальный бокал с золотой окантовкой.

– Наливай, чего ты ждёшь? – сказал он мягким, чуть хриплым голосом, от которого мурашки пробежали по спине.

А я боялась вздохнуть. Руки дрожали, и, казалось, я вот-вот выроню кувшин.

Поставила на стол бокал и начала осторожно наливать.

Хрусталь стучал о хрусталь, грозя расколоться. Выдавая мое состояние.

А мужчина за спиной, словно нарочно, качнулся вперёд, касаясь меня всем телом.

Я почувствовала горячее дыхание на затылке. Лёгкое движение, словно мужчина зарылся носом в моих распущенных волосах.

Драугр меня задери, почему я не убрала их в косу?

Нет… Я хотела понравиться Кайлу Шерье. Хотела, чтобы он оценил их необычный цвет. Чтобы взял меня в свой замок на любую должность. Хоть полы мыть, хоть камины чистить. Я была на все готова.

Но все же не рассчитывала, что будущему хозяину мой вид настолько понравится.

Теперь у меня ком стоял в горле, и от каждого случайного касания графа позвоночник будто пронзала раскалённая молния.

– Упс, разлила, – выдохнул он мне на ухо чуть раньше, чем бокал дрогнул в руках от его легкого толчка.

Я затылком почувствовала улыбку мужчины.

Вино растеклось на белую скатерть кровавым пятном.

Меня бросило в жар. Эта ткань с золотым шитьем, должно быть, стоит дороже моего месячного жалования, которое мне ещё даже не пообещали.

Кайл неожиданно убрал с одного моего плеча волосы, едва коснувшись губами кожи.

Меня бросило в жар и начало ощутимо потряхивать. Я совершенно не рассчитывала, что наша встреча будет проходить именно так.

Граф Шерье – некромант и сюзерен небольшой провинции Шерье, что на окраине королевства. Богами забытое место, надо сказать. Возле границы с бескрайними лихими лесами, где водятся самые разные неведомые твари. И именно к нему на службу я так давно мечтала попасть.

Буквально до этой минуты.

– Простите, я все отстираю, – ответила звонко, но голос дрогнул.

– Жаль, вино уже не вернуть, дорогая, – протянул мужчина голосом тигра, мурлыкающего что-то на ушко антилопе. Нечто вроде: “Ты такая вкусная, моя козочка, я только за бедрышко кусну, ты и не заметишь…”

– А оно было дорогое? – тихо спросила я.

Стало вдруг ещё страшнее. Если мне придется отчитываться за вино, я и вовсе не расплачусь никогда.

За какой тьмой меня вообще понесло в замок Кастро-Найрен? Нашла бы работу в местном трактире. Нет, мне же хотелось статус поднять. Мол, я в замке работаю! У целого графа в подчинении! Да и зарплату здесь обещали почти королевскую.

Из груди вырвался вздох.

“Ага. Поработала. Молодец…”

– Вино очень дорогое, детка, – с каким-то мрачным удовольствием проговорил граф. – И очень редкое. Это была коллекционная бутылка, которой на данный момент лет тридцать, не меньше. Нельзя с дорогими напитками так… неласково…

Граф Эридан провел пальцами по моей шее. Едва заметно. Скользнул по кружевам платья, вызывая в моем теле какой-то странный отклик.

Это был определенно страх. Да, страх, что же еще?

Но ощущения оказались такими жгучими и напряжённо-острыми, отдающимися ноющим тиканьем внизу живота, что, несмотря на всю неправдоподобность происходящего, я неожиданно осознала нечто невообразимое.

Граф мне нравился.

Кайл Шерье Кастро-Найрен был представителем древней фамилии, богатейшего рода Альденора. Сын сверженного пару лет назад короля Джейка Шерье по прозвищу Злая голова.

Опальный принц. Изгнанный наследник целой страны. Его отправили жить на границу королевства, подальше от столицы, взяв слово, что он не посмеет высунуться за границу своих богами забытых владений до самой смерти. И у Кайла не нашлось иного выхода. После того как был убит его отец, ему оставалось лишь два варианта: либо последовать за родителем на тот свет, либо скрыться с глаз нового короля так основательно и быстро, чтобы даже слухов о нем не доходило до королевского замка.

Кайл был человеком разумным и, присягнув на верность убийце отца, исчез в лесах самой дальней и глухой провинции Альденора.

Зато сохранил собственную жизнь.

А теперь я чувствовала за своей спиной его мощную грудную клетку, его горячее дыхание с лёгким привкусом виноградного вина и мятных конфет, которые он обожал.

И меня бросало в дрожь от мысли, что он касается меня.

Изгнанник. Сын жестокого короля, черного некроманта, который любил душить своих слуг и обращать их в зомби. Как много он взял от своего погибшего отца, продавшего душу Тьме?

– Простите, я все оплачу, – пробубнила я нервно, облизывая губы.

Повернула голову и тут же встретилась с опасно-веселыми глазами.

Он был так близко!..

Смотрел только на меня и совсем не улыбался, несмотря на пляшущие сумеречные огоньки во взгляде. Полные губы тоже оставались спокойны.

– Ты смотришь на мой рот? – спросил вдруг граф и изогнул бровь.

– Простите! – воскликнула я, тут же отвернувшись и отчаянно краснея.

Попасться на такой стыдобе! Разглядывала графа!

– Не беспокойся так, милая, – промурлыкал он. – Лучше подай мне одну черешенку. Она вон там. Впереди.

Я перевела взгляд на вазу с ягодами и выдохнула. Черешня была в метре от меня. На другой стороне стола.

В висках застучало. Я словно чувствовала, что дурацкая ягода вовсе не нужна графу.

Но тогда что нужно?

– Я обойду стол и подам…

– Нет, – остановил меня мужчина, не дав сделать и шагу. – Это долго. Я хочу сейчас.

Голос звучал спокойно и одновременно жёстко.

А ещё я поняла, что он больше не касается меня и я будто бы совершенно свободна.

Глубоко вздохнув, я потянулась вперёд. Но миска была так далеко, что мне пришлось встать на цыпочки и слегка опереться о стол…

Как только я оказалась в этой позе, на спину опустилась твердая мужская рука.

Я вскрикнула что-то возмущённое, но ладонь придавила меня к столу с чудовищной силой.

Ни пошевелиться, ни вырваться…

В тот же миг с левой стороны прижались мужские бедра.

– Что происходит? – воскликнула, чувствуя, как в висках стучит от страха и странного трепета, а в голове совершенно все перемешалось. Грудную клетку стянуло будто цепями, и волна темного огня ухнула куда-то под желудок.

Кайл Шерье…

О Тьма.

Надо было сразу признать, что он всегда мне нравился! Статный, высокий и красивый, как темный бог. Я только потому и решила пойти в Найрен на любую самую грязную работу, лишь бы оказаться ближе к нему. Лишь бы встречаться изредка с его глазами обсидианового мрака, лишь бы видеть в коридорах благородный профиль его тренированного тела, которое, казалось, было создано для битв и… секса.

– Лежи смирно, малышка, – проговорил Кайл обманчиво мягко. – Ты испортила мою старую скатерть. Теперь тебе придется ее заменить.

В его голосе зазвучали какие-то неуловимо-жгучие нотки, от которых меня вдруг бросило в самое пекло.

Между ног запульсировало.

От страха. От напряжения, свившегося тугим узлом дурацкого, постыдного предвкушения.

На что я рассчитывала? Что я делаю на этом столе?

Мысли метались в голове как мыши, объевшиеся прыгун-травы.

В этот момент на правой ноге вдруг очутилась горячая рука. Она поднималась все выше и выше, медленно, но неотвратимо задирая мою юбку, пока, наконец, полностью не оголила бедра.

– Перестаньте… – охрипшим голосом пропищала я, когда граф уверенно погладил мою попу.

Полностью обнаженную.

– Хм… не носишь белья? – прошептал с мрачным удовольствием, и на последних слогах его голос стал слегка хриплым. Таким томно-проникновенным, что от его звуков у меня закружилась голова.

“Конечно, не ношу. Бедня́чкам вроде меня не на что покупать белье…”

Естественно, я этого не ответила. Мне бы духу не хватило признаться в таком человеку, которого мало заботит скатерть стоимостью в мое месячное жалование. Человеку, который от этого может посчитать меня еще более ничтожной, чем я есть.

Сумерки, о чем я думаю? О том, насколько велика разница между крестьянкой и принцем??? Ведь Кайл был принцем крови, хоть и лишенным титула.

В этот момент граф немного сжал пальцы, а потом…

Шлёпнул меня по заднице.

– О боги… – выдохнула, прикусив губу.

Еще один лёгкий удар, отозвавшийся в теле вспышкой жара.

Это было не больно. Это…

…было приятно.

Меня шлёпал по обнаженным ягодицам Кайл Шерье!

Кровь прилила к бедрам, заставив подвигать ими, сжав ноги.

– Ты ведь провинилась, правда? – пронизывающе протянул граф, увлекая меня все глубже в пучину какого-то нереального, невозможно горячего океана. В мир, где изгнанный наследник и сын сумасшедшего короля-некроманта играет с нищенкой, которая пришла устраиваться к нему прислугой.

Потому что он играл со мной. И мне это нравилось.

– Значит, заслужила наказание, – спокойно продолжил он, снова шлепнув меня.

Громкий звук отразился от бархатных стен, и я еще сильнее покраснела.

От каждого нового удара к бедрам приливала кровь. Между ног пульсировало, и это все отчетливей меня возбуждало.

Темные боги, я извращенка!

Но Кайл Шерье действительно сводил меня с ума.

А еще не было ни капли сомнений в том, на что рассчитывал граф.

– Хватит, по-пожалуйста! – проговорила я, пытаясь окончательно не потерять лицо. Пытаясь сохранить хоть крохи самообладания и той дистанции, что была между нами.

Ведь, если он сейчас просто сделает то, что хочет, разве не выгонит меня на улицу в тот же миг, как я перестану быть ему интересна?

Мысль о том, что я вообще могу быть Кайлу интересна, пронзила насквозь, превращаясь в осколки мурашек. А те рассыпались по спине вниз, туда, где все уже горело.

Граф Шерье не обратил внимания на мою просьбу.

В этот момент он вынул из моих судорожно сжатых пальцев несчастную черешенку, которую я таки умудрилась достать, и теперь сжимала, почти давя.

Я вздохнула, надеясь, что на этом все. Сейчас граф съест свою ягоду и все закончится.

Но не тут-то было.

Все только начиналось.

Короткая пауза, во время которой я едва успела передохнуть. И в следующую секунду Кайл опустил руку, и прохладная ягода неожиданно проскользнула у меня между ног…

То ли вскрик, то ли стон сам собой сорвался с губ. Острое, голодное удовольствие скрутилось узлом между ног, требуя больше, требуя еще.

Постыдное и слабовольное желание. Но, боги, как же я хотела его! Скрывала от самой себя все это время, но втайне мечтала, что все же когда-нибудь обязательно поступлю на службу в замок. И после этого принц влюбится в свою служанку. В неприметную девушку, которая уже много месяцев сходит по нему с ума.

Ещё, пожалуйста…

Кайл опустился на меня сверху, сильнее придавив к столу, продолжая водить ягодой между моих ног.

Внутрь и обратно… Внутрь и обратно…

Легко. Слишком легко и мало!

Мое дыхание стало болезненно прерывистым.

– Ты такая мокрая, несносная девчонка, – прошептал он, прикусив меня за плечо. – Тебе нравится, когда тебя шлёпают?

– Что? Конечно, нет! – попыталась возразить я, тяжело дыша.

Мне не хватало воздуха.

Поймав мой взгляд, граф вдруг достал из меня ягоду черешни.

Свободна…

Кайл улыбнулся, услышав тихий стон.

– Лжешь, – ответил тут же, не сводя с меня пошлого, темного взгляда. Взгляда, в котором я уже принадлежала ему. – Но очень сладко… лжешь.

И протолкнул ягоду обратно, одновременно опустив пальцы чуть ниже, на самую вершинку удовольствия, в которой тугой пружиной сконцентрировалось мое желание.

Из горла вырвался тихий стон, когда Кайл заскользил пальцами по кругу. Медленно обводя узелок напряжения, увеличивая томление, с каждым разом натягивая кольца пружины до все более невозможного уровня.

Я закрыла глаза, уперевшись лбом в стол, и громко застонала, двигая бедрами, скользя ими по его руке. Пытаясь оказаться ближе.

Чувствуя, как напряженно твердо у него в штанах…

Один отец Тьмы знает, как сильно я хотела почувствовать его в себе в этот момент. Он сводил меня с ума! Даже в своих фантазиях я не верила, что когда-нибудь может случиться такое, что Кайл Шерье прикоснется ко мне.

Один отец Тьмы знает, как я боялась, что однажды это произойдет и граф тут же забудет о моем существовании…

– Вот так, – раздался шепот у меня над самым ухом. – Скажи, как тебе нравится…

– Нет, – через силу выдавила я, кусая губы, хотя из горла рвалось хриплое “Да”.

– Маленькая лгунишка… – протянул он отрывистым голосом. И я почувствовала, что он улыбается, хотя и не смотрела на него.

Его пальцы двигались все быстрее. Мышцы у меня внутри сжимались, то и дело случайно двигая черешенку, и это вызывало внизу живота вспышки пьянящего голода, ноющего желания, которое уже уничтожило все другие чувства.

– Скажи, что хочешь… – прошептал он, прикусывая меня за мочку уха, обжигая дыханием и будто специально замедляясь.

Я не смогла сдержать жалобный стон. Но это все, на что я была способна. Все, на что была готова.

– Нет, – ответила одними губами, проклиная себя последними словами.

Может, не стоило сопротивляться? Может, нужно было сказать ему, насколько я хочу? Хочу ощутить его в себе, хочу, чтобы он стал моим первым мужчиной?

Единственным мужчиной?

Принц и бедня́чка…

Вряд ли ему это понравится. Вряд ли это продлится долго.

– Нет, – повторила чуть громче, изнывая от чувственной пытки, мечтая, чтобы его пальцы не останавливались.

– Маленькая терпеливая лгунишка, – проговорил Кайл неожиданно ласково.

И ускорил движения, за несколько секунд нарастив темп до урагана, заставившего меня выгнуть спину и с каждым выдохом бесстыдно выстанывать что-то бессвязное.

А затем окружающий мир на миг потерял краски, чтобы треснуть и взорваться миллионом осколков. И в самый последний момент я громко прокричала:

– Кайл!

Чтобы уже через пару секунд, когда сознание начало медленно возвращаться ко мне, испытать прилив ужаса.

– Ой, простите, граф Шерье!!! – выдохнула, белея от страха, все еще находясь в этой унизительной позе.

А мужчина лежал рядом со мной, уперевшись локтем в стол и положив голову на сжатый кулак. Его рука все еще была у меня между ног. В этот момент граф вдруг скользнул пальцами между влажных складочек и, потянув за черенок, достал ягоду.

Я резко вдохнула, испытав короткую вспышку удовольствия. Нового желания, мелькнувшего как молния. А ведь, казалось бы, мне еще долго ничего не захочется.

Алые, почти пошлые губы Кайла растянулись в медленной улыбке. Мужчина не сводил с меня какого-то темного удовлетворенного взгляда, словно это не мне сейчас было постыдно хорошо, а ему. Затем он демонстративно положил себе в рот блестящую ягоду, оставив одну палочку.

От этого зрелища внизу живота снова напряженно потянуло.

Тьма, меня сводил с ума один его дерзкий взгляд, внутри которого плескался какой-то непонятный вызов!

Какой может быть вызов у высокородного графа к служанке?

Ягода лопнула во рту мужчины с еле слышным звуком. Кайл неторопливо прожевал ее, чуть прищурившись, словно кот. Затем просто встал и, вынув косточку изо рта, сказал:

– Вы приняты, Ниара Келли. Вилберн расскажет вам правила.

Это он говорил уже на ходу, и, когда закончил, дверь за ним просто захлопнулась. Граф Шерье не посмотрел на меня больше ни разу.

В то же время в зал вошел высокий худой мужчина в ливрее. Вероятно, камердинер.

Хорошо, что я успела слезть со стола и одернуть платье, а то стыду не обралась бы!

Вилберн, Вилберн…

Граф ушел, не оглядываясь.

Сердце билось ошеломительно быстро. Я не знала, что думать, что делать. Что вообще означало все то, что сейчас здесь произошло?

– Пройдемте со мной, Ниара, – звонким голосом сказал камердинер.

А у меня на губах сама собой зажглась улыбка.

Так что, выходит, меня все же взяли работать в замок Найрен?

День 2

Я не знала, что делать, радоваться или плакать. Благодарить богов или паковать вещи, чтобы сбежать как можно быстрее.

Кайл оставил меня в замке. Дал высокооплачиваемую работу. Но какой ценой? Что теперь я должна ожидать от него дальше?

Ещё вчера, распределив свой маленький узелок с вещами по небольшой каморке в крыле для слуг, я приняла решение, что не стану об этом думать. Будь что будет. Не затем я пришла сюда, чтобы заниматься самоедством и мучиться угрызениями совести. У меня есть крыша над головой, своя комната, жалованье и регулярная кормежка. О большем совсем недавно я и не мечтала.

Поэтому сегодня утром счастье переполняло меня готовностью приступить к своим обязанностям. А ещё я совершенно серьезно планировала не поддаваться на будущие поползновения графа в свою сторону. Если они, конечно, будут. В моей голове я неизменно делала серьезное лицо, деликатно извинялась перед мужчиной за то, что вынуждена ему отказать, и грациозно откланивалась. Граф с тех пор ко мне не приставал, а я могла спокойно работать дальше и получать свои деньги. Авось за год-другой удастся накопить на маленький домик на окраине села. Посажу свой огород, буду заниматься натуральным хозяйством и наконец перестану от кого-то зависеть.

Однако стоило закрыть глаза, и появлялась за черной пеленой другая фантазия. Порочная, пошлая, неправильная. Как я растворяюсь в объятиях графа Шерье. Как тону в его поцелуях, забывая себя. Как накручиваю на пальцы его длинные черные волосы, в исступлении произнося его имя. И как он мягко касается моих губ, шепча: “Моя любимая. Моя Ниара…”

Но эту позорную фантазию я гнала прочь, вновь даже для себя делая вид, что никогда ни о чем подобном не думала.

Камердинер Вилберн оказался не слишком дружелюбным типом. Заставил звать себя по фамилии – господином Хуштом. Показал мне общую залу, обеденную залу и коридор между ними. Все это вместе с каминами мне полагалось ежедневно мыть. Объем работы, конечно, аховый, но радовало одно: в замке почти совсем никто не жил. Один лишь граф и несколько десятков человек его прислуги. Целое крыло было закрыто, и никому не позволялось туда заходить. Полагаю, иначе замок было бы не вымыть никогда-никогда.

Однако, несмотря на малолюдность, огромная каменная махина Найрен не приходила в упадок. Возможно, ещё не наступило это тяжёлое время, а возможно, я не знала какого-то особого секрета опального принца. Секрета, позволяющего ему сохранять древние стены в идеальном состоянии. Поговаривали, что отец Кайла Шерье, проклятый король, которому несколько лет назад жестоко отрубили голову, при жизни заставлял слуг красить стены своего дворца кровью подданных. Мол, это лучше всего защищает от разрушения. Я не хотела думать о том, что сын, возможно, пошел по стопам отца, но внутри то и дело шевелился липкий страх, что так оно и есть.

Сегодня, как и всю предыдущую неделю, я до поздней ночи драила приставленную ко мне территорию. Когда работа, наконец, закончилась, в голову пришла интересная мысль. А почему бы не прогуляться на ночь глядя по замку?

Конечно, Ниара, любоваться дворцом опального некроманта, сына сумасшедшего короля, нужно именно ночью! Но, к сожалению, днём у меня совершенно нет времени. Дворецкий загружал работой по самые уши, и я не видела вокруг ничего, кроме тряпок, вёдер, сажи и пыли.

Сейчас же в коридорах становилось все тише. Немногочисленная прислуга расходилась по своим комнатушкам, и встретить кого-то было все меньше шансов.

А потому после работы я быстро умылась и сменила одежду, а затем наконец направилась гулять по залам, в которых никогда не была.

Многие из дверей были закрыты. Кайл Шерье не привечал гостей по понятным причинам. К изгнаннику мало кто захочет прийти на утреннее чаепитие или обед. Высокородные слишком боятся за свою репутацию: вдруг после этого их посчитают сообщниками предателя?

Мне же было все равно. Я рассматривала картины, удивительные гобелены, статуи и доспехи, украшающие ниши в стенах. И мне нравилось. Во всем этом чувствовалась мрачная романтическая атмосфера, созданная рукой хозяина. Рукой Кайла.

Замок изнутри был не слишком большим, а потому довольно быстро я дошла до закрытого крыла, и, само собой, меня начало разбирать любопытство.

Бытовала у нас в деревне сказка о Сиреневых усах. Мужчине-некроманте, который женился многократно и каждый раз, беря в свой дом новую жену, наказывал ей, чтобы не заходила в закрытое крыло. Конечно же, девушки не могли побороть любопытство, заходили, а там их съедал сам хозяин, превращающийся в вечно голодного нахцерера, нежить, заживо пожирающую плоть.

Я не верила в сказки. Тем более что хоть мой хозяин, судя по всему, и был некромантом, как тот, по кличке Сиреневые усы, но я-то ему вовсе не жена. С чего бы ему тогда меня есть?

Мурашки прокатились по спине, стоило вспомнить идеальный, чуть насмешливый профиль Кайла Шерье. А еще его черные глаза, в которых словно плескались все запрещенные и опасные некромантские ритуалы.

Страх к графу неведомым образом будоражил кровь, превращаясь в нечто совсем другое. Я вспоминала его черные волосы и такие же глаза, узкое лицо с немного впалыми щеками и насмешливые губы, на которых то и дело загоралась загадочная улыбка. И внутри меня словно оживало что-то, раскаляясь, заполняя грудную клетку и мешая дышать. Заставляя мечтать только о нем.

Моргнув, я попыталась выкинуть из головы красавчика-графа. Не стоило мне думать об этом, хотя дерзкое, немного хищное мужское лицо никак не выходило из головы. Я сделала еще несколько шагов вперед, свернув за угол, и уперлась в цепь, преграждающую проход. На толстых звеньях висела табличка: “Проход запрещен”.

Едва прочтя эту надпись, я еще сильнее ощутила себя персонажем сказки про Сиреневые усы. Вот, спрашивается, чего этим женам не сиделось спокойно? Зачем хотели попасть в запретное крыло?

Не знаю зачем. Но я их прекрасно понимала. Любопытство зажглось во мне прямо-таки сиреневым пламенем, в цвет тех самых усов. Или пройду за цепь прямо сейчас, или умру, клянусь темными богами.

В общем, аккуратно нагнувшись, я поднырнула под звенья и пошла вглубь коридора.

С каждым шагом темнота становилась все непрогляднее, и я уже пожалела, что не взяла с собой хотя бы канделябр. С другой стороны, тогда меня точно было бы видно здесь издалека, если кто-то решил бы за мной проследить.

Однако, как только я об этом подумала, чьи-то грубые руки, толкнув, с силой прижали меня к стене.

Я закашлялась, потому что воздух вышибло из легких и вместо него в ноздри проникла старая пыль.

– Что ты тут делаешь, маленькая пронырливая мышь? – раздался знакомый голос.

Я открыла глаза пошире, вглядываясь во тьму, пытаясь понять, кто говорит со мной.

Сердце застучало в груди.

– Отвечай, какого драугра ты тут делаешь? – продолжал шипеть голос, вгоняя меня во все более и более глубокую бездну ужаса. Страх накатывал холодными волнами, оставляя на коже колючие мурашки.

– Я… я… заблудилась.

– Не лги мне, девочка, – прорычал мужчина и со знакомыми презрительно-наставническими нотками добавил: – За ложь у нас полагается десять ударов плетью.

И тут я его, наконец, узнала.

– Господин Вилберн? – хрипло выдохнула, потирая ушибленный затылок.

– Господин Хушт!!! – поправил со злостью мужчина, и я практически ощутила в темноте, как он выпятил вперед свою нижнюю губу. – Обращаться ко мне следует по фамилии, а не по имени!

– Простите, господин Хушт. Я сейчас же уйду отсюда. Если вы, конечно, меня отпустите.

Некстати вспомнилась блестящая лысина Вилберна возле самого лба и вечно сальное лицо, которое сейчас должно было находиться от меня очень близко. Хвала богам, здесь было темно, и всей “красоты” управляющего я не видела.

– О, нет, милочка, – засмеялся мужчина так гадко, что меня передернуло.

В нос ударил неприятный запах изо рта, смешанный с присыпкой, которой пользовались у нас в деревне некоторые мужчины, чтобы избавиться от пота в подмышках. Бесполезное занятие, но вонь немного маскировало.

– Раз уж ты сама не ушла отсюда после всех заданий, что я тебе надавал, то после сегодняшней ночи точно уйдешь.

– Что? – не поняла я, и резкая вспышка понимания расчертила сознание. – Вы специально нагружали меня работой? Но зачем?

– Потому что мне не нравится твоя кандидатура в качестве служанки, – ощутимо даже сквозь мрак скривился мужчина. – Бездомный заморыш, решивший нажиться на моем хозяине. Поверь, у него есть грелки и получше тебя!

Ужасно хотелось спросить: “Это вы себя, что ли, имеете в виду?”

Но, все еще надеясь разрешить конфликт миром, я сдержалась.

– Что вы имеете в виду? – спросила вместо этого, все же невероятно разозлившись. – Какое вам вообще дело до того, какая прислуга в этом огромном замке?

– Самое прямое, милочка, – прошипел он. – Я камердинер и управляющий графа Шерье, и следить за прислугой – моя обязанность. Так вот ты нам не подходишь. Но…

В этот момент он сделал паузу и вдруг ухмыльнулся.

– Я готов возместить тебе ущерб от увольнения. Прямо сейчас…

В следующее мгновение у меня едва пол не ушел из-под ног. Вилберн опустил руки вниз, начав быстро шарить по моему платью в поисках застежки. Трогал грудь, пытаясь сдернуть корсет вниз, мерзко лапал меня своими жирными пальцами.

Всего пара отвратительных секунд, после которых я его оттолкнула, хорошенько пнув между ног.

– Ах ты, сука! – зашипел он, шагнув назад. – Да я тебя…

И я почувствовала удар, так и не заметив, откуда он прилетел. Похоже, мерзкий камердинер, словно летучая мышь, прекрасно видел в темноте.

Мое лицо дернулось в сторону с такой силой, что я думала, голова оторвется. Скула тут же заныла.

Я потерла место ушиба. Вроде бы это был не кулак, оставалось надеяться, что синяка не будет.

– Что тут происходит? – раздался звонкий, густой голос, который я не перепутала бы ни с каким другим. – Вилберн? Ниара? Что вы тут делаете?

Граф появился словно из ниоткуда. Вот его не было, а вот уже стоял возле нас с зажженным канделябром из трех свечей.

Окружающая чернота вспыхнула, освещая все вокруг. Скривившуюся физиономию Хушта, пыль на полу, стройную высокую фигуру графа…

Лицо мужчины было напряженным, пока он оглядывал нас. Сперва внимание Кайла остановилось на злом, как драугр, Вилберне, а затем на мне, прижимающей руку к ударенной щеке.

Я не собиралась реветь, не собиралась ставить акцент на этом неприятном происшествии. Боль была довольно сильной, но терпимой. Я даже жаловаться не планировала, потому что мне не нужны были проблемы.

Вот только когда камердинер начал тараторить о том, как пытался наказать воровку, Кайл уже смотрел только на мое лицо. Он сделал несколько шагов ко мне и с силой оторвал мою руку от щеки.

Я испуганно распахнула глаза, чувствуя, как от его прикосновения по спине пробегает волна мурашек.

Челюсти графа сжались. Он перевел взгляд на камердинера, и тот мгновенно замолчал, став белее мела.

– Уволен, – холодно бросил Кайл.

– Что? Но ведь я служу вам уже семь лет, ваше сиятель…

– Пошел вон, – процедил сквозь зубы граф, – сейчас же. Если не хочешь, чтобы я нашел тебе провожатого, который тебя поторопит.

Не знаю, что в этой угрозе так напугало Вилберна, но он весь затрясся. Тут же поклонился до пола и, рассыпаясь извинениями, скрылся с глаз.

А мы остались с графом одни.

Мужчина подошел ближе, и теперь нас разделяло не более полушага. Его аристократическое лицо в неровном свете свечей казалось еще более таинственным и притягательным, чем прежде.

Сердце замерло у меня в груди, пропустив пару-тройку ударов. В горле мгновенно пересохло.

Кайл поднял свободную руку и осторожно коснулся моей щеки в том месте, куда пришелся удар камердинера.

Горячая волна прокатилась по позвоночнику.

Я не могла поверить, что все происходящее – правда.

Граф снова был рядом, и это мгновенно поднимало градус ситуации до нестерпимо раскаленного. Меня потряхивало от напряжения, и я, как заикающийся подросток, с ужасом поняла, что не могу выдавить из себя ни слова. От волнения даже губы немного дрожали.

Я нервно облизнула их и с трудом выдавила:

– Спасибо…

Голос слушался плохо.

И что на меня находит в его присутствии? Почему я превращаюсь в старую скрипучую куклу, у которой сломался заводной механизм? Могу только стоять неподвижно и издавать нечленораздельные звуки.

– Не за что, – спокойно ответил он. – Прости, что так вышло.

– Что вы! – ахнула я. – Вам вообще не за что извиняться!

Мне вдруг стало ужасно неловко. Ударенная щека горела, а от краски, которая прилила к лицу, пульсация боли стала еще сильнее.

В этот момент граф неожиданно сделал ко мне еще один крохотный шаг.

Я втянула воздух через распахнутые губы, понимая, что теперь Кайл так близко ко мне, что я могу чувствовать его тонкий, приятный аромат духов, смешанный с еле уловимым ментоловым дымом. Похоже, его светлость недавно курил трубку.

Свет от канделябра падал на его красивое лицо, освещал темные, чуть прикрытые ресницами глаза, которые глядели на меня слишком внимательно. Настолько, что внутри все мгновенно вспыхивало и делалось очень неловко.

А еще – очень жарко…

– Я виноват, – проговорил он медленно, поднимая свободную руку. – Раз в моем доме мои служанки вынуждены чувствовать себя в опасности.

И в следующий миг коснулся ладонью моей ударенной щеки.

Я закрыла глаза и резко выдохнула. Вышло красноречиво громко.

Не знаю, как так получилось! Но мне было настолько приятно это прикосновение, что, казалось, даже боль начала отступать. Рука Кайла была немного прохладной, и это доставляло мне практически неземное удовольствие.

Вот только служанка не должна так себя вести. А потому я открыла глаза, боясь смотреть на графа, и тут же опустила взгляд.

Мужская рука чуть дернулась, а затем большой палец скользнул вниз по щеке, чертя мягкую линию, закончившуюся в уголке губ.

О боги…

Ощущение этой маленькой, едва уловимой ласки заставило сердце выпрыгивать из груди. Губы начали нестерпимо зудеть. Практически требовать…

Мне было совестно даже подумать о том, чего они начали требовать. Ведь я дала себе слово, что не буду поддерживать возможные поползновения графа продолжить свои эротические игры со мной.

Но вот он здесь, рядом. И я могу думать только о жаре его тела, которое чувствую сквозь его камзол и собственное платье. И о подушечке его большого пальца, застывшего у меня в уголке губ.

Это было просто невыносимо.

– А чего так испугался господин Хунт? – спросила я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Чтобы придерживаться собственного плана.

Чтобы прямо сейчас не встать на цыпочки, резко накрывая его мягкие губы своими…

Нет, увы. Мне бы никогда не хватило смелости поцеловать графа Шерье.

– Того, что провожать его может пойти какой-нибудь призрак или зомби, – пожал плечами мужчина, убирая руку с моего лица. Разрывая контакт, от которого мое тело превращалось то ли в желе, то ли в костер для сжигания нежити. А может, и в то, и в другое.

– Значит, вы настоящий некромант? – выдохнула я, чувствуя, как по спине бегут колючие мурашки.

Мой хозяин действительно умеет поднимать нежить…