Шеннон Мессенджер
Вечное пламя

Глава 8

– Почему?

Такое короткое слово – слишком короткое, чтобы содержать в себе лавину эмоций, бушующую у Софи в мыслях. Но она не знала, что еще сказать.

– Что почему? – спросил Алден через какое-то время.

– Не знаю, – Софи встала: ей нужно было двигаться, попытаться понять, почему отчасти хотелось рыдать, а отчасти – очень, очень сильно врезать куда-нибудь.

– Я просто не понимаю, почему Совет считает, что Финтан заслуживает исцеления, – признала она. – Вы ведь дали ему столько шансов на спасение, а он предпочел разрушенный разум.

Скорее всего, за такие слова ей должно было быть ужасно стыдно. Но она видела воспоминания Финтана. Она видела, как его жажда власти погубила пять пирокинетиков. Она видела, как он нелегально учит незарегистрированного пирокинетика разжигать Вечное пламя – скорее всего, того же пирокинетика, что похитил их с Дексом и начал пожар, из-за которого погибли сотни невинных людей. Она чувствовала его ненависть к Совету и знала, что он ни перед чем не остановится, чтобы разделаться с ними, даже если придется лишить рассудка и ее с Алденом тоже – и у него это почти получилось.

Алден вздохнул:

– Я не думаю, что кто-либо – даже Финтан – заслуживает провести бесконечность в безумной ловушке разрушенного разума.

Софи потянулась к его руке. Интересно, что он помнил из дней, проведенных в безумии?

– Но я понимаю, почему ты не хочешь исцелять Финтана, – тихо добавил он. – И я разделяю твои сомнения. Но у Финтана есть информация, которая может привести нас к мятежникам. Он сумел не подпустить нас к ней при взломе памяти, но благодаря тебе у нас появился второй шанс узнать, кого он покрывает. И ты лучше всех понимаешь, насколько важна эта информация.

Но одна только мысль о том, чтобы вновь оказаться в разуме Финтана…

– Я буду рядом, – пообещал Алден.

Софи тяжело опустилась в свое кресло.

– Просто это как-то… нечестно. Почему Финтана вылечат, а Прентис так и останется невменяемым? Единственное его преступление – попытка меня защитить!

Тень прошла по лицу Алдена, отчего он вмиг постарел на двадцать лет.

– Поверь, я лучше всех это понимаю.

– Простите, я не хотела…

– Я знаю – и не волнуйся, я не виню себя. Ну, по крайней мере не сильно. Просто меня это раздражает, как и тебя. На самом деле я сказал Кенрику о том же. Но он объяснил, что в этом и кроется проблема. С Финтаном легче. Исцелен его разум или нет, он виновен, и даже если бы он сразу нам все рассказал, мы бы изгнали его за его преступления. Но с Прентисом ситуация кардинально другая. Он не обязательно виновен, но и не совсем безвинный. «Черный лебедь» все еще считаются повстанцами. Да, они совершали хорошие поступки. Но они совершали их незаконно. И таким образом формально Прентис все равно преступник. Хотя фактически он дивного серого оттенка. А Совет умеет справляться лишь с белым и с черным.

– Значит, они навсегда оставят его безумным?

– Никто об этом не говорил, Софи. Но пока что очевидного решения нет, и Совет продумывает все возможные варианты и пытается понять, что лучше всего делать дальше. Кажется, ты не понимаешь, насколько плохо наш мир подготовлен к подобному. Перед Советом стоят дилеммы, с которыми никто не сталкивался за все тысячелетия нашей истории. Они признают, что пришло время меняться. Но они хотят убедиться, что изменения эти к лучшему, и перед тем, как двинуться дальше, им нужно больше информации, которой, будем надеяться, владеет Финтан. Поможешь нам ее получить?

– Я думала, что у меня нет выбора.

– Это приказ, да. Но это не означает, что я не спрошу твоего согласия. Ты очень талантливая девочка, и в результате на твои плечи возлагается огромная ответственность. Но все же тебе тринадцать. Если это слишком тяжело, то я пойду к Совету и заставлю их пересмотреть решение. Я уже предупредил об этом Кенрика – и он согласился.

Софи сомневалась, что Алден с Кенриком смогут их переубедить. Совет явно все сильнее расходился во мнениях относительно нее.

Впрочем, не важно. Как бы она ни боялась вновь встретить Финтана, он и правда был лучшим шансом остановить ее похитителей.

– Я его вылечу, – сказала она, но было бы лучше, если бы при этом все внутри не сжалось.

Алден печально улыбнулся:

– Ты никогда не перестанешь меня поражать, Софи. И обещаю, однажды твоя жизнь придет в норму.

Софи сомневалась, что вообще знает, что такое «нормальная» жизнь эльфа. Но она надеялась, что когда-нибудь это выяснит.

– Так когда мне его исцелять? – спросила она.

– Кенрик сказал, что Совет все еще договаривается. Учитывая, что произошло в прошлый раз, они хотят убедиться, что все предусмотрели и проблем не возникнет.

«Проблемы» – это еще мягко сказано.

Софи никогда не забудет пронизывающую боль, когда Финтан обжег ее запястье, чтобы нарушить концентрацию, или Алдена, лежащего на полу без сознания с алой раной на лбу.

– В этот раз ничего не случится, – пообещал Алден – и Софи постаралась ему поверить. Но когда она встала, собираясь уйти, ноги все равно задрожали.

– Погоди, разве ты не хотела о чем-то со мной поговорить? – спросил Алден.

– А, точно, – она поверить не могла, что забыла о Силвени.

Софи показала ему серебряный маячок, рассказала, где нашла его и как Грейфелл о нем узнал. С каждым словом Алден стискивал зубы все крепче.

– Ладно, – произнес он после бесконечной паузы. – Уверен, волноваться не о чем.

Алден говорил ей это много раз. Но никогда еще слова не казались настолько неубедительными.

– Вы не считаете, что стоит перевести Силвени в какое-нибудь тайное убежище? – спросила она. – Юрек, конечно, старается. Изо всех сил. Но мятежники все равно пробрались. Как пробрались и в Хэвенфилд в тот раз, когда мы нашли след.

Может даже, в оба места проник один и тот же пирокинетик. Разве только…

– Как вы думаете, те следы, которые гоблины нашли у Убежища, были огрскими?

– Откуда ты узнала? – спросил Алден.

– Киф рассказал. И я видела отходники.

Алден кивнул и принялся расхаживать по комнате. Он пересек ее трижды и лишь затем произнес:

– Когда имеешь дело с гоблинами, Софи, нужно не забывать, что они всегда подозревают огров. На самом деле что те, что те постоянно обвиняют друг друга в нарушении мирного договора, над заключением которого мы так долго работали. Так что да, гоблинский патруль обнаружил странные следы – следы, которых не должно было быть, и поэтому мы так тщательно за них взялись. Но Алвар не смог доказать, что они как-то связаны с ограми. И леди Каденс тоже.

– Леди Каденс, моя наставница по лингвистике? – перебила Софи.

– Да. Она жила с ограми до того, как ее сделали твоей наставницей, не забыла?

Да, и она явно злилась на Софи из-за этого.

– Почему Совет выбрал ее моей наставницей? – не сдержалась она.

– Потому что она самый талантливый лингвист в нашем мире, и ее исследования огрских технологий не так важны, как твое обучение. И хорошо, что она вернулась, потому что она смогла сделать те отходники, которые мы установили у Убежища ради безопасности. И говоря о безопасности, – он вытянул руку, – мне нужен этот маячок, чтобы показать его Совету.

Софи передала устройство, радуясь, что избавилась от него. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы мятежники знали о ее перемещениях – что заставляло задуматься…

– Зачем им вообще отслеживать Силвени? Ну, они же и так знают, что она в Убежище. Зачем так рисковать, просто чтобы следить за ее местоположением?

– Именно это я и планирую выяснить.

Он максимально уверенно улыбнулся, и Софи изо всех сил постаралась ответить тем же. Но все равно поклялась сделать все, что от нее зависит.

– Ты домой? – спросил Алден, когда она подняла домашний кристалл на свет.

– Да. Если не вернусь до заката, Сандор убьет Кифа.

Алден поглядел за окно, где последние проблески розового переходили в фиолетовое сумеречное небо.

– Видимо, стоит предупредить Кифа бежать.

Когда Софи добралась до дома, Сандор ожидал ее у Хэвенфилда, и, судя по его суровому взгляду, он явно заметил, что она опоздала. И все же, убрав в ножны длинный черный меч и жестом показав Софи идти за ним в дом, он сказал лишь:

– Рад, что вы целы.

Софи развернулась и пошла в противоположную сторону.

Она понимала, что «Черный лебедь» хочет, чтобы она просто сидела и ждала, но мятежники только что изменили правила игры.

– И куда это вы направились? – поинтересовался Сандор, вместе с Софи проходя по пастбищам.

Она прижала большой палец вспотевшей руки к сенсору на замке ворот Клиффсайда, и тот открылся со слишком уж яркой зеленой вспышкой – а может, ей так показалось, потому что дорога за воротами была темнее обычного.

– Я требую рассказать, что происходит, – произнес Сандор, преграждая ей путь к ступеням.

Софи попыталась пробраться мимо, но как будто врезалась в гору из грубой кожи.

– Мне просто… нужно оставить записку.

– Записку, – повторил Сандор.

– Ага, – она залезла в карман, скользя пальцами по зеленой бутылочке, которую выкопала днем.

За последние месяцы «Черный лебедь» оставил ей множество сообщений.

Пришла пора послать им свое.

Глава 9

План казался гениальным, пока Софи не дошла до холодного песчаного берега.

Она ни разу не была в пещере ночью и теперь поняла почему. Шум волн звучал подобно рычанию, а темные скалы казались лицами и конечностями. Даже лунный свет и синяя светящаяся сфера, которую Сандор достал из кармана, никак не могли убедить ее глаза, что она идет не в логово громадного зверя.

Сандор шел впереди, держа меч наготове и принюхиваясь к воздуху и ветру. Но увидев, как ледяные волны обрушиваются на берег, Софи осознала, что у них есть проблемы посерьезнее невидимых врагов.

Пещера, в которую она так боялась возвращаться – место, где их с Дексом усыпили и похитили, – была наполовину затоплена высоким вечерним приливом.

– Видимо, придется вернуться утром, – сказал Сандор, разворачиваясь.

– Нет, мне нужно как можно скорее связаться с «Черным лебедем». Это насчет Силвени, – добавила она до того, как Сандор успел о чем-либо спросить.

Узнай он, что на самом деле проблема в мятежниках, он бы утащил ее прямиком в комнату и, скорее всего, там бы и запер.

Сандор пискляво вздохнул:

– Уверены, что сможете с ними связаться?

– Они уже оставляли мне тут записку. И я уверена, что они все еще следят.

По крайней мере, она на это надеялась – что странно. Кто же знал, что она будет скучать по шпионам из «Черного лебедя»?

– Ладно, – устало простонал Сандор, протягивая руку. – Давайте записку. Я ее отнесу. Парочка пустяковых волн меня не остановит.

Софи сомневалась, что даже бешеный тираннозавр его бы остановил. Но когда она полезла в карман, то обнаружила еще кое-что, о чем не подумала сразу.

– А у тебя, эм… случаем нет ручки?

Сандор посмотрел на нее взглядом, от которого вяли цветы, но вытащил из кармана на лодыжке широкий карандаш и передал ей.

– Скажите, что бумагу вы взяли.

– Ну конечно, – она бы предпочла использовать другую бумагу, но и эта сойдет.

Вытащив из бутылочки записку от «Черного лебедя», она перевернула ее чистой стороной вверх.

– Полагаю, когда закончим, вы объясните, где ее взяли и почему от нее так разит людьми? – спросил Сандор.

Софи кивнула, не отрывая глаз от бумажки. Она не просто не горела желанием рассказывать Сандору о телепортации в Запретные города, но еще и вспомнила, что забыла рассказать об этом Алдену. Надо будет найти время увидеться с ним, пока он не услышит об этом от лорда Кассиуса.

– Лучше поторопись, – сказал ей Сандор, когда вода дошла им до лодыжек. – Вода поднимается.

– Я стараюсь, – ответила Софи, спешно царапая единственное, что успело прийти в голову.

Вышло не особо толково и явно без рифмы, но она все равно дала понять, что пора «Черному лебедю» выходить из своих укрытий.

Кое-что происходит, и мне нужна ваша помощь. Когда и где можно встретиться?

Сандор нахмурился, прочтя написанное, но просто сказал:

– Ждите здесь, – и направился к пещере. – И пока меня не будет – пойте.

Софи рассмеялась:

– Или погоди – ты серьезно?

– Разумеется серьезно. Так я пойму, что с вами все в порядке.

Софи уже была готова начать спорить, что в случае опасности сможет просто закричать, но затем вспомнила сладко пахнущую тряпку, которой похитители закрыли ей рот и нос, чтобы усыпить.

Единственная песня, которая пришла на ум, была банальной ерундой, которой раньше ее мучила сестра: в ней вновь и вновь повторялся единственный куплет о том, что песня никогда не кончалась. К тому времени, как Сандор вернулся, она начала его в десятый раз.

– Эта песня засядет у меня в голове до конца жизни, – проворчал он.

– Ты сам сказал мне петь.

Она улыбнулась, но Сандор не ответил тем же.

– Ты ведь положил ее на заметное место? – спросила она.

– В конце пещеры есть небольшая выбоина на стене, выше линии прилива, но все равно достаточно низко. Если они будут искать, то ни за что не пропустят.

Когда Софи с Сандором вернулись к Хэвенфилду, в доме было темно, а единственный слабый свет шел со второго этажа. Софи подозревала, что догадывается, из какой именно комнаты, и, поднимаясь по винтовой лестнице, приготовилась к худшему.

Шестнадцать лет назад Грейди с Эдалин потеряли единственную дочь в подозрительном пожаре, и с тех пор закрыли комнату, возвращаясь туда лишь в самые тяжелые, самые одинокие дни. Как будто тень нависла над той частью дома, предостерегая всех не подходить.

Но когда Софи вошла в пыльную спальню, то застала Эдалин в разгаре обсуждения чего-то с двумя гномами, которые жили в роще домов-деревьев на территории поместья. На Эдалин было надето простое бирюзовое платье цвета ее глаз – которые не были ни красными, ни опухшими, – а когда она заметила Софи, то расплылась в улыбке.

– А я-то думала, когда ты придешь домой, – сказала Эдалин, но улыбка ее погасла, едва она пригляделась к одежде Софи. – Мне стоит знать, почему ты мокрая?

– Ничего опасного, – заверила Софи, но, пройдя по комнате, чтобы осмотреть стоящие на полу ящики, все равно пожалела, что туфли не могут хлюпать тише. – Что происходит?

– А, мы просто пытались решить, что делать с комнатой, когда ее освободят. Я подумывала об оранжерее, потому что Джоли всегда любила сады. Но Герда считает, что свет не подходит.

Гномка в спецовке землистого цвета улыбнулась Софи, демонстрируя ярко-зеленые зубы.

– Все можно сделать, если вы действительно этого хотите, – сказала она Эдалин сухим, хриплым голосом, – но не все будет здесь расти.

Гномы были искусными садоводами, скорее всего, потому что и сами были похожи на растения. Они питались солнечным светом и почти не нуждались во сне и именно поэтому решили жить с эльфами. В обмен на защиту они отдавали им ненужные продукты собственного производства, а время свое проводили, помогая эльфам с делами.

– Вы серьезно решили от всего избавиться? – спросила Софи.

Один раз Эдалин уже упоминала свой план, но Софи не ожидала, что она действительно воплотит его в жизнь. Комната Джоли была храмом, который не менялся с момента ее смерти даже в мелочах вроде закладок в пыльных книгах и баночек блеска для губ на столике.

– Пришла пора, – тихо произнесла Эдалин. Она провела рукой по кружевному постельному белью, а потом отошла на пару шагов.

– Мы сегодня разберемся с вещами, – сказал ей другой гном, на котором был надет комбинезон, будто бы сплетенный из травы. – Куда ставить ящики, когда закончим?

– В мой кабинет. Если найдете место.

Софи в этом сомневалась. Она один раз была в кабинете Эдалин, и он был комнатой, в которой вещи находили свой последний приют. Но ее радовало, что Эдалин не собирается полностью избавляться от вещей Джоли.

И все равно при взгляде на Герду, схватившую первый ящик и направившуюся к шкафу Джоли, Софи не сдержалась:

– Погодите!.. Может, мне этим заняться?

Когда Софи пыталась прочесть разрушенный разум Прентиса, он показал ей странное, похожее на видение воспоминание, и с того самого раза ей было интересно, не была ли Джоли связана с «Черным лебедем». Она не говорила об этом Грейди с Эдалин, решив дождаться, пока поймет, как именно Джоли была замешана. А лучший способ выяснить истину – изучить вещи Джоли.

– Уверена? – спросила Эдалин. – Это тяжелая задача. Гномы справятся с ней за ночь, лишь потому что их несколько десятков.

– Понимаю. Просто… я подумала, что так я смогу узнать Джоли чуть лучше.

Эдалин улыбнулась, но в уголках ее губ затаилась печаль.

– Ты хочешь узнать Джоли?

– Это плохо? – спросила Софи.

– Нет, конечно. На самом деле, – она потерла глаза, – думаю, что это чудесно. Я знаю, Джоли бы тоже хотелось тебя узнать. Ты так сильно ее напоминаешь.

Софи никогда не понимала, как реагировать на подобные комплименты. Она не сомневалась, что Грейди с Эдалин любят ее. Просто надеялась, что они видели в ней ее настоящую, а не ту, кем им хотелось ее видеть.

– Хорошо, – сказала Эдалин, сглатывая ком в горле и оборачиваясь к гномам. – Видимо, ваша помощь сегодня все-таки не понадобится. Большое спасибо, что вызвались.

Они оба кивнули и ушли.

– А тебе надо избавиться от промокшей одежды, – сказала она Софи, подталкивая ее к двери. – Я отправлю тебе ужин, когда он будет готов.

Спальня Софи занимала весь третий этаж и была больше, чем все комнаты старого дома в Сан-Диего вместе. С потолка свисали кристаллы в виде звезд, и когда Софи щелкнула пальцами, они засветились, освещая протоптанную дорожку в хрупких цветах, вплетенных в ковер.

– Кто-то здесь был, – прошептала Софи, замирая в дверном проеме.

Но вся тревога быстро превратилась в хихиканье, стоило ей заметить ярко-оранжевый комок меха в клетке на столе.

– Декс снова покрасил Игги!

Сандор кивнул:

– Перед тем как пойти домой, он спросил, можно ли заглянуть сюда. Сказал, что несчастное создание достаточно настрадалось с розовыми кудряшками.

На самом деле домашний питомец Софи весьма наслаждался жеванием ярко-розовых кудряшек, которые появились у него благодаря Дексу несколько недель назад. Хотя ему явно нравилось чавкать свои оранжевые дреды.

– Сомневаюсь, что Декс когда-нибудь даст тебе вернуться к твоему обычному серому, – предупредила Софи крохотное создание, выпуская его из клетки.

Игги вспорхнул ей на плечо, маша маленькими черными крылышками, как у летучей мыши, и пискнул, зловонно выдыхая в лицо, отчего Софи поперхнулась.

– Итак, – произнес Сандор, когда на постели Софи из ниоткуда объявился поднос с едой – спасибо телекинезу Эдалин. – Готовы рассказать, где сегодня были? И пока вы не решили что-нибудь скрыть, напоминаю, что я все равно узнаю все по вашим устройствам слежения, когда их проверю.

– Они только на это способны, да? – спросила она, все еще пытаясь понять, зачем мятежникам отслеживать Силвени. – С их помощью нельзя… оглушить меня, например, да?

Сандор фыркнул – хотя прозвучало больше похоже на смех.

– Поверьте, мисс Фостер. Если бы я мог вывести вас из строя, то делал бы это каждый раз, когда вы с Кифом начинаете что-то вытворять. Устройства слежения просто собирают информацию и помогают мне вас найти, если необходимо. Почему вы спрашиваете?

– А так со всеми маячками? – продолжила она, избегая вопроса. – Серебряные ничем не отличаются?

– В каком смысле «серебряные»? Вы нашли серебряный маячок?

– Не на себе. На Силвени.

Сандор потянулся к мечу, когда Софи начала рассказывать о Грейфелле, мятежниках и непонятных следах, оставленных у Убежища. С каждой новой подробностью он сжимал рукоять все крепче, до такой степени, что казалось, будто кожа вот-вот порвется.

– Что? – спросила она и глубоко вздохнула, готовясь к плохим новостям, которые уже предчувствовала. – Серебряные маячки опаснее?

– Устройства слежения не делаются из серебра, – прошептал Сандор, – потому что металл чернеет. Маячок, который вы нашли, мог быть сделан лишь из сталкентина, металла, который не продают и не обменивают на другие вещи. Его использую только те, кто его и добывает, а добывают его лишь в глубочайших пещерах подземной горы в сердце Равагога, самого большого и влиятельного города огров.

Глава 10

– Но Алден считает, что огры не были замешаны, – и также думают Алвар с леди Каденс, – возразила Софи, вспоминая разговор с Алденом. – И почему он ничего не сказал о сталкентине, когда я показала ему маячок?

Сандор принялся заново осматривать ее комнату, проверяя каждую тень, будто ожидал, что в любую секунду откуда-нибудь выскочит огр.

– Сомневаюсь, что Алден знал. Огры тщательно хранят технологию в тайне, особенно от эльфов. Мой народ много раз спорил на эту тему с вашим Советом – хотя ваше устройство слежения все меняет. Надо убедиться, что ничто не помешает Алдену показать его старейшинам.

– Что… ты думаешь, он его спрячет?

– Нет. Я думаю, что огры могут попытаться его украсть. Этот маячок может наконец-то доказать, что они нарушают мирный договор и ведут безмолвную войну.

Безмолвную войну.

Слова звучали холодно, и Софи поежилась, вытаскивая свой передатчик – серебряную пластинку, работавшую как видеотелефон, – чтобы вызвать Алдена и предупредить его. Но, когда она назвала имя, экран сообщил, что тот «вне зоны действия». То же самое случилось, когда она попыталась вызвать Грейди.

Только темные и опасные места были «вне зоны действия».

– Я вызову подкрепление, – сказал Сандор, вытаскивая треугольное черное устройство, которое он до этого никогда не использовал. – Они проверят, все ли с Алденом в порядке. А пока что вы идете в душ и спать.

Софи понимала, что спорить бессмысленно, так что сбегала в ванную и наспех приняла душ. Назад она прибежала с мокрыми волосами и обнаружила, что на большой кровати с балдахином сидит Эдалин.

– Где Сандор? – спросила Софи, оглядывая комнату, чтобы убедиться, что его точно нет – хотя сложно было не заметить двухметрового гоблина.

– Он в коридоре, говорит с Алденом.

– Алден звонил? С ним все хорошо?

– Да, все нормально. И с Грейди тоже. Он на совершенно другом задании.

Эдалин стискивала ткань своей юбки и дергала ее туда-сюда.

Туда-сюда.

– Сандор рассказал мне о маячке, – сказала она через мгновение, – и о том, что ты внезапно навестила прежний дом.

– Оу, – Софи оттянула свою пижаму, липнущую ко все еще влажной коже. – У меня проблемы?

– Не проблемы. Просто хотелось бы…

Сандор вернулся в комнату, топая так сильно, что с каждым шагом с ковра взлетали лепестки.

– Все в порядке? – спросила Эдалин.

– Видимо, все прекрасно. Мне «не о чем волноваться», – Сандор пнул ковер, разбрасывая лепестки еще больше. – Что нужно вашему Совету, чтобы наконец-то открыть глаза на происходящее? Армия огров, марширующая по столице?

Софи содрогнулась, надеясь, что никогда не увидит толпу огров с бугристыми лицами, шествующую по блестящим улицам Этерналии.

– Что именно сказал Алден? – тихо спросила Эдалин.

– Что пока мы знаем лишь то, что установивший маячок преступник раздобыл технологию огров – и это не значит, что огры замешаны. И что он проведет тщательное расследование этого случая.

Сандор явно не был настроен ждать расследования, и Софи не могла его винить. Она лучше всех знала, как тяжело терпеть. Но… слова Алдена звучали разумно. Мятежники могли украсть у огров маячок так, чтобы те не заметили.

Сандор вздохнул, потирая голову, будто она разболелась.

– Простите мою несдержанность. Я вернусь на свой пост.

– Если хочешь отдохнуть эту ночь… – начала было Эдалин.

– Благодарю, мисс Руэн. Но, боюсь, сейчас Софи нуждается в моей защите больше, чем когда-либо.

Он вышел за дверь, не сказав больше ни слова.

Софи легла на кровать, глядя на свисающие с потолка хрусталики-звезды.

– Ты как? – спросила Эдалин, подвигаясь ближе.

– Нормально, просто… волнуюсь о Силвени.

– Понимаю, – Эдалин убрала влажную прядь волос со лба Софи. – Но даже не сомневаюсь, Совет уже усиливает систему охраны, чтобы она была в безопасности.

Оставалось надеяться, что в этот раз она поможет – хотя Софи в этом сомневалась.

Мятежники всегда найдут способ.

– Выглядишь уставшей, Софи. Ты хоть спала после того, как Силвени забрали в Убежище?

– Немного, – призналась Софи.

По ночам Силвени переполняла ее мысли счастливыми аликорновскими снами. Только они были способны отогнать ее кошмары.

– Хочешь попробовать чай из сонной ягоды? Даже маленькая чашечка…

– Никакого снотворного, – перебила Софи. Она достаточно времени провела в наркотической дымке во время похищения.

– Ну, если передумаешь, просто позови, – Эдалин поцеловала ее на ночь и передала Эллу – ярко-синюю плюшевую слониху в гавайской рубашке, без которой Софи не засыпала с самого детства. Но перед тем, как выключить свет, она помедлила. – Я… хотела бы, чтобы ты рассказала о маячке мне, Софи. Пожалуйста, не думай, что тебе обязательно ждать Алдена или Грейди.

– Я так и не думаю, – ответила Софи.

Хотя она думала. Чуть-чуть.

Эдалин всегда была самой хрупкой, едва справляющейся со своим горем. Софи не хотела окончательно сломить ее.

– Я стала сильнее, – прошептала Эдалин. – Надеюсь, в следующий раз ты мне доверишься.

«В следующий раз».

Эдалин оставила ее в одиночестве, а ее слова повисли в воздухе.

Пока мятежники на свободе, всегда будет «следующий раз».

Ночью Софи приснилось, что ее окружили огры. Они облизывали свои серые острые зубы, обещая, что она никогда не будет в безопасности, а их когтистые тупые пальцы тянулись к ее глотке. Она проснулась, заходясь в крике и крепко сжимая Эллу, и тут же Сандор ворвался в комнату с мечом наголо.

– Я в порядке, – сказала она, заваливаясь обратно на кровать. Несколько минут она смотрела в потолок, а потом откинула одеяло и направилась к двери.

– Куда идете? – спросил Сандор, спускаясь с ней по лестнице.

– Не могу всю ночь лежать и ворочаться, – прошептала она, надеясь, что не разбудила Эдалин.

Дверь в их с Грейди спальню была слегка приоткрыта, и когда Софи туда заглянула, то смогла разглядеть свернувшуюся под одеялом Эдалин.

Сторона Грейди все еще пустовала.

Она понимала, что если Эдалин за него не волнуется, то и ей не стоит. Но она прокралась по коридору и скользнула в старую спальню Джоли, а от крутящего чувства в животе так избавиться и не смогла.

От тихого щелчка пальцами загорелись элегантные светильники, и Софи, перенеся ящик к туалетному столику Джоли, принялась разбирать вещи из шкафчиков. Она нашла столько косметики, сколько любой девушке хватило бы на две жизни, с десяток расчесок разных форм и размеров и огромные запасы всевозможных бутылочек из «Хлебни да рыгни» с названиями наподобие «Черные дивнолоконы» и «Жидкие янтарные глаза». Но не было ни малейшего намека на связь Джоли с «Черным лебедем».

В шкафу тоже не нашлось ничего полезного. Различная обувь. Сумочки всех форм и размеров. Ряд за рядом платьев с оборками. Биана точно оказалась бы в девчачьем раю от счастья. Но Софи не особо любила одежду. Ее «стилем» было все, что привлекало к ней как можно меньше внимания.

– А что насчет них? – спросил Сандор, указывая на две серебряные шкатулки на верхней полке.

Софи уже обыскивала их несколько недель назад, когда только увидела Джоли в воспоминаниях Прентиса. Но в тот раз она спешила, так что, возможно, стоило взглянуть еще раз.

Первая шкатулка была забита старыми игрушками, куклами, высушенными цветами и кучей других вещей, которые, скорее всего, обладали своими трогательными историями, но все равно были мусором. Во второй шкатулке лежали письма.

Жених Джоли, Брант, посылал ей сотни любовных писем, пока она жила в башнях элиты в последние годы обучения в Фоксфайре. В них он снова и снова повторял, как много она для него значит, как он по ней скучает и как бессмысленна без нее его жизнь. При их прочтении складывалось впечатление, будто подслушиваешь личный разговор – при этом весьма сентиментальный. Но Софи проглядела их, просто на случай, если в них было что-то важное.

– Что ты тут делаешь? – поинтересовался стоящий на пороге Грейди, отчего она так вздрогнула, что выронила все письма.

– Прости, – сказал он, присаживаясь, чтобы помочь их поднять. – Не хотел тебя пугать.

Под его глазами залегли тени, а в светлых волосах засох песок. Но улыбался он как стопроцентный Грейди.

– Я так рада, что ты вернулся, – прошептала она, крепко его обнимая.

– Ага, я тоже. Дворфские пещеры – не самые приятные для посещений, – он потряс головой, осыпая их обоих песком. – Так чего ты не спишь? Снова кошмары?

– Типа того.

Она рассказала ему об устройстве слежения, о следах, о беспокойстве Сандора насчет огров, расстраиваясь из-за того, как напрягся Грейди под конец рассказа.

– Вижу, нелегкий у тебя выдался день, – просто сказал он. – Могу понять, почему тебе не спится. Но что ты делаешь здесь? – Он просмотрел одно из писем. – Они от Бранта?

– Любовные письма, – подтвердила Софи.

Грейди прочел вслух:

– «Ты искра, огонек, пламя, что никогда не потухнет. Ты – красота и чудо вечно горящих небес». Вот это слащавость.

Он улыбнулся, и Софи попыталась ответить тем же, но из головы никак не выходило обезображенное шрамами лицо Бранта. Пожар настиг их с Джоли вместе – и пускай он сумел избежать смерти, горе и вина из-за того, что он не смог ее спасти, разрушили его сильнее пламени.

Грейди, прокашлявшись, вернул ей письма.

– Так чего это ты встала среди ночи и пошла читать сопливые любовные письма? Дело в мальчике?

– Нет! – возразила Софи, пожалуй, слишком быстро. – Мне просто… хотелось узнать Джоли – и Бранта, – сказала она, указывая на письма.

Грейди нахмурился и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но затем покачал головой.

– Что?

– Ничего. Уже поздно. Поговорим утром.

– Эм, ты же понимаешь, что я сейчас надумываю миллиарды ужасов, да?

Он вздохнул и, проведя рукой по лицу, сказал:

– Ладно. Знаю, какое у тебя живое воображение. Но выбор за тобой – мы с Эдалин поддержим тебя на сто процентов, что бы ты ни решила.

– Ладно, – медленно произнесла Софи. – Так?..

Грейди закусил губу и повернулся посмотреть на фотографии, стоящие в рамках на столе Джоли.

– Я бы хотел подать прошение и запросить у Совета разрешение на то, чтобы ты вылечила Бранта.