Сергей Зверев
Первая пуля – моя

На этот раз ситуация повторилась с точностью до нюансов – девчонка, почувствовав его взгляд, обернулась и… Олег едва сдержал вздох разочарования. Она была вполне привлекательной, но совершенно не похожей на Людмилу. Смуглое узкое лицо, созданное для целой гаммы эмоций, но странно застывшее, глубоко посаженные синие глаза, ярко очерченные губы. Олег тщетно прислушивался к себе – нет, в груди ничего не екнуло. Глаза незнакомки оставили его равнодушным. А жаль…

«Хватит гоняться за синей птицей», – мысленно приказал он себе и отвел взгляд. В этот момент принесли заказ. Отбивная выглядела вполне съедобно, но вот картофель фри был явно пережарен. Что же касается салата, то у Олега сложилось впечатление, что его уже ели. Пока он с недоверием разглядывал содержимое своей тарелки, Петька успел оприходовать свою порцию.

– Ну и как? – поинтересовался Олег. – Вкусно?

– Вполне, – довольно улыбнулся Петька. – Конечно, с Аллочкиной стряпней не сравнить, но…

За многозначительным «но» последовала пятиминутная речь о том, какие чудесные отбивные получаются у Аллочки. Эту галиматью Олег почти не слушал. Когда же Петька исчерпал запас красноречия, поднял рюмку и предложил:

– Выпьем?

– Можно я скажу тост?

– А почему бы и нет?

– Давай выпьем за то, чтобы в твоей личной жизни все складывалось как нельзя луч… – Петька не успел договорить – со стороны бара послышался шум.

Олег повернул голову и удивленно вскинул брови – за те несколько минут, пока Петька читал лекцию о вкусной и здоровой пище, у синеглазой смуглянки возникли серьезные проблемы. Двое бритоголовых подростков из компании неофашистов решили перетянуть ее за свой столик. Уточнить, согласна ли девушка, они, конечно же, забыли. А может, не посчитали нужным. Просто подошли, подхватили под руки и попытались стащить с высокого стула. Девчонка, естественно, возмутилась, но подвыпившим «кавалерам» было на все наплевать. Ее сопротивление их только раззадорило.

Олег колебался не более секунды. Если он не вмешается, то до конца жизни будет мучиться угрызениями совести. Он резко отодвинул стул и решительно двинулся к стойке бара. Пока шел, пробираясь между столиками, одному из молодчиков удалось схватить девчонку за талию. Под хохот и одобрительные возгласы собутыльников из зала он пытался поцеловать ее в губы.

Подойдя вплотную, Олег как бы ненароком толкнул бритоголового в плечо. От неожиданности тот ослабил хватку. Девчонка ловко вывернулась из его объятий, отскочила в сторону и бросилась к выходу. Бритоголовый метнулся за ней, но споткнулся о ногу Олега, которая «случайно» оказалась на его пути. Поняв, что добыча упущена, бритоголовый разозлился не на шутку. И, естественно, тут же нашел виноватого.

– Что, дядя, жить надоело? – взвился он, дыхнув перегаром Олегу в лицо. – Хочешь схлопотать по морде?

– Прошу прощения, но за что?

– Идиот… Не фиг своими граблями размахивать!

– Извините, молодой человек, но я не нарочно. У меня болезнь Паркинсона.

– Чево? – бритоголовый уставился на него, как на идиота.

– Ты что, никогда не слышал о такой болезни?.. – Олег широко улыбнулся. – О, значит, у тебя все еще впереди! Если будешь так нервничать, то скованность движений, дрожание рук и ног, нарушение походки тебе обеспечены… А если атеросклероз поразит подкорковые ядра головного мозга…

– Заткнись! – взревел бритоголовый и помотал головой, надеясь таким образом привести в порядок свои мозги. – Сдается, дядя, что ты мне лапшу на уши вешаешь, – наконец изрек он и демонстративно засучил рукава куртки. – И знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?.. Вправлю твои подкорковые ядра на место!

Ввязываться в драку Олег не собирался, хотя все шло именно к этому. Сделав шаг назад, он принял боксерскую стойку, прекрасно осознавая, что на победу у него нет никаких шансов. С одним отморозком он бы справился, но вряд ли его дружки будут удовлетворены ролью сторонних наблюдателей. Навалятся скопом на одного и изобьют так, что мало не покажется.

«Ну и ввязался же я в историю, – с тоской подумал Олег. – Вот до чего доводит джентльменство… Хорошо, что эти козлы с собой пистолеты не таскают. Иначе мне труба…»

Сказать честно, он рассчитывал, что кто-нибудь из посетителей предложит ему свою помощь. К сожалению, дураков не нашлось. И охранники, как назло, вышли на перекур…

Первый удар Олег успел заблокировать, а вот второй – пропустил. От боли перед глазами замелькали светящиеся точечки. Только чудом ему удалось удержаться на ногах. Он даже попытался броситься на противника, но тот успел перехватить его запястье. От удара в солнечное сплетение у Олега перехватило дыхание. Он согнулся пополам и начал судорожно хватать ртом воздух. Бритоголовый и его дружок повалили Олега на пол и принялись молотить его ногами, норовя попасть в пах.

«Это конец!» – успел подумать он прежде, чем сознание покинуло его…

* * *

Очнулся Олег от осторожного похлопывания по щекам. Открыл глаза и увидел перед собой густой молочный туман. Постепенно из белой дымки выплыло виноватое лицо Петьки.

– Ну и напугал же ты нас! – на удивление бодро сказал Петька. – Ну как, герой, подняться сможешь?

Все еще ничего не соображая, Олег сел и огляделся. Они по-прежнему находились в кафе, только на этот раз в зале почти никого не было. Голова гудела так, словно вчера он напился до чертиков. Во рту стоял привкус крови, но все зубы, слава богу, были целы. Облизнув пересохшие губы, он сглотнул слюну и попытался улыбнуться. Улыбка вышла кривой и неискренней, но Петька обрадовался.

– Вижу, жить будет! – заявил он почему-то в сторону.

– И не надейтесь! – парировал Олег и встал. Его повело, и если бы не Петька, вовремя подставивший плечо, он бы не удержался на ногах.

Знакомая официантка услужливо пододвинула стул. Со всего размаху Олег опустился на него и тихо выругался. Давненько он не чувствовал себя так хреново – все тело болело, словно сплошной синяк. Особенно беспокоил правый глаз – им Олег почти ничего не видел. Да и локоть левой руки саднил, словно с него живьем содрали кожу.

Поманив Петьку, который тут же оказался рядом, попросил:

– Тряхни стариной, вспомни офтальмологию… Правый – ни хрена не видит…

Петька заставил его повернуться к свету и, осторожно приподняв веко, принялся внимательно изучать поврежденное место.

– Все в порядке, старик, – наконец изрек он. – Заплыл от удара, есть маленькая гематома, но глазное яблоко вроде бы не повреждено.

Олег вздохнул с облегчением: гематома – это не смертельно. Через недельку сойдет как миленькая. Единственная проблема – как в таком виде идти на работу? Только устроился, и на тебе!

– Надо приложить что-нибудь холодное, – посоветовала официантка и, взяв со стола стеклянный графин с водкой, протянула его Олегу.

– Если уж лечиться, то старым дедовским способом, – Олег взял графин и сделал большой глоток. Спиртное обожгло нёбо, но через пару секунд разлилось по телу приятным теплом. Стало значительно лучше – и морально, и физически.

– Вижу, вы крепкий орешек! – послышалось откуда-то сбоку. – Но мне кажется, водку пить все же не стоило…

Среагировав на незнакомый голос, Олег с трудом повернул голову и узнал ту самую девчонку, из-за которой разгорелся сыр-бор. Оседлав стул, смуглянка сидела в каких-то двух шагах от него и приветливо улыбалась. Только в темно-синих глазах плескалась тревога.

«Странно, что она еще здесь, – подумал Олег. – Мне казалось, она смылась до начала потасовки…» На всякий случай он зажмурился и вновь открыл глаза. Девчонка никуда не исчезла.

– Голова не кружится? – спросила она и, изящно изогнувшись, приложила свою тонкую ладонь к его лбу.

От ее прикосновения у Олега в самом деле закружилась голова. С трудом разлепив пересохшие губы, он хрипло прошептал:

– Да не волнуйтесь вы так, до свадьбы заживет…

– До чьей свадьбы? До моей или до вашей? – Прохладная рука переместилась на его запястье.

– До нашей… – Олег понимал, что ведет себя глупо, но водка развязала ему язык. – Кстати, забыл спросить – вы замужем?

Отвечать на этот идиотский вопрос девчонка явно не собиралась. Лишь загадочно улыбнулась и пожала плечами, дескать, понимай, как тебе удобнее.

– На вашем месте я бы обратилась к врачу. Вы так ударились головой, что могли получить сотрясение.

– Я сам доктор. И лечить больные головы – моя специальность… Кстати, а куда подевались ваши обидчики? Неужели я их так напугал?

– Вполне возможно. Они те еще трусы! – Девчонка отпустила его запястье и посмотрела на часы. – Пульс в норме, жить будете… Кстати, забыла сказать вам спасибо. Но, честное слово, не стоило вмешиваться. Теперь я чувствую себя виноватой… – Не договорив, она повернулась к окну – среагировала на шум машины. – Кажется, пришло мое такси, – с улыбкой сообщила она и попрощалась: – Всем пока! Приятно было познакомиться.

Олег не успел ничего сообразить, как незнакомка выпорхнула из-за столика и скрылась в проеме двери. Ну не бежать же за нею, в конце концов? Тяжело вздохнув, он повернулся к Петьке:

– Ну разве это не свинство? Я ее, можно сказать, от верной смерти спас, и вот тебе – черная неблагодарность. Уехала, даже телефона не оставила…

– Неизвестно, кто кого спас, – вдруг вмешалась в разговор молчавшая до этого официантка.

– Что значит «неизвестно»? – Олег вопросительно посмотрел на Петьку. – Ну-ка, выкладывай, дорогой коллега, что тут произошло, пока я находился в коме. Прилетели марсиане и вырубили всех неофашистов?

Вместо того, чтобы ответить по существу, Петька понес какую-то чушь:

– Прости, Морозов, я вел себя, как последний подонок… Но я в самом деле не умею драться… Я так испугался, когда они стали тебя молотить… Думаю: «Олежке точно кранты!»

– Извинения прибереги для своей распрекрасной Аллочки, – перебил Олег. – Лучше соберись с мыслями и выдай мне подробную картину происшествия.

– Все случилось так быстро… – Петька на мгновение замолчал, а затем продолжил с воодушевлением: – Короче, когда эти сволочи стали тебя избивать, девчонка вернулась. Раз-два, и эти придурки оказались на полу. Она, скажу тебе, настоящий Шварценеггер в юбке. Владеет приемчиками рукопашного боя получше спецназовцев.

– Что ты несешь? – растерялся Олег. – Какие спецназовцы? Какая девчонка?

– Ну эта, которая только что на такси укатила… Представляешь, с двумя запросто справилась: у того, который тебя уложил, вывих правой, у второго – выбито два передних зуба. Когда явились охранники, вся грязная работа была уже сделана. Им оставалось только разогнать остальную шушеру… А фашистики улепетывали отсюда с космической скоростью. Только пятки сверкали. Эх, жаль, что ты этого не видел!

«Синеглазая смуглянка владеет приемами рукопашного боя? – Олег озадаченно нахмурился. – Ну и оплошал же я, когда полез ее защищать… Слава богу, что вовремя отключился. Иначе бы сгорел со стыда».

– Милицию решили не вызывать, – продолжал бубнить Петька. – Хотя на месте вашей администрации… – Он выразительно посмотрел на смущенно хихикавшую официантку, – я бы засадил этих молодчиков суток на пятнадцать. За хулиганство. А то совсем распустились! Драть их некому! Скажи, Олег?

Философствовать на тему «воспитание молодежи» у Олега не было ни сил, ни желания. Гораздо больше его волновало другое – как найти девушку, из-за которой он ввязался в драку. Зачем? Ну хотя бы для того, чтобы поблагодарить… Как-никак, согласно общественному опросу, именно она спасла его от инвалидного кресла.

– Петька, как ее зовут?

– Кого?

– Ну ту, которая на такси уехала.

Петька виновато развел руками.

– Извини, друг, не подумал спросить.

– Ну ты и остолоп, – в сердцах выругался Олег. – И за что тебя твоя Аллочка любит? – Он с надеждой посмотрел на официантку: – Эта суперменша часто здесь бывает?

– Я видела ее впервые.

«День сегодня какой-то невезучий, – подумал Олег. – Решил поиграть в Робин Гуда – получил по морде. Захотел поближе познакомиться с понравившейся мне девушкой, и тут облом… И где ее искать, если я о ней ничего не знаю – ни имени, ни возраста, ни адреса».

– А зачем она тебе? – вдруг спросил Петька.

– Как зачем? Хочу получить от нее компенсацию за нанесенные побои.

– Тогда понятно…

– Ну ты и дурак, – усмехнулся Олег.

Ведь несмотря на то что все его тело ныло от побоев, а правый глаз почти ничего не видел, он был признателен синеглазой незнакомке. Ей удалось сделать то, что за последние восемь лет не удавалось никому: на какое-то время он напрочь забыл о Людмиле Заславской, главной женщине его жизни…

Глава 5

Всю ночь Седой ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. В пять утра, устав от напрасных усилий, резко отбросил простыню с разгоряченного тела и встал. От деревянных досок пола исходила прохлада. Ступни тут же замерзли, и Седой сунул ноги в тапочки. Странно, но именно это ощущение теплоты помогло ему избавиться от смутного беспокойства. Посвистывая, Седой прошлепал на кухню и включил чайник. Пока грелась вода, принял душ и почистил зубы. Хотел побриться, но затем передумал – плохая примета.

Сегодня он собирался поставить жирную точку в деле Заславского. Оттягивать дальше было некуда – он и так едва-едва укладывался в поставленные сроки. Да и болезнь быстро прогрессировала. Вот уже несколько дней, чтобы притупить невыносимую боль, Седой был вынужден колоть себе морфий. Это помогало лучше всяких таблеток – боль мгновенно затихала, и тело наливалось былой легкостью. Он готов был горы свернуть, потому что не чувствовал усталости. Но Седой был реалистом и прекрасно понимал, что на наркоте он долго не протянет. Слишком много людей, подсевших на эту дрянь, прошло у него перед глазами. Теперь он уже не думал о тех шальных бабках, ради которых и ввязался в эту историю. Теперь он думал об одном – как побыстрее избавить мир от мерзавца Заславского. Он воспринимал этот заказ как подарок судьбы, надеясь таким образом расплатиться за свои прошлые грехи.

«Такие, как Заславский, не должны стоять у власти, – размышлял он, заваривая себе крепкий чай. – Особенно когда у них имеются такие помощники, как Стас… Господи, дай мне силы еще на один день. Это, конечно, грешно – просить у бога помощи для такого дела, но я просто обязан прикончить этого мерзавца. И обязательно сегодня!»

Седой вновь попытался представить себе лицо той девушки, свидетелем убийства которой он стал. Теперь он знал, что ее звали Аня и что действительно недолгое время она была домработницей в доме Заславских. Для того, чтобы добыть эту информацию, ему пришлось «переквалифицироваться» в работника АТС, проверяющего обрыв телефонной линии. Вывести жильцов дома на разговор о Заславском не составило большого труда – будущего губернатора и его супругу ненавидели все без исключения. От соседей с верхнего этажа Седой узнал многие подробности жизни звездной семейки. В частности, то, что до недавнего времени Заславские держали домработницу Анечку, которую уволили на прошлой неделе. С тех пор девушку никто не видел. По описанию Анечка очень напоминала ту самую девушку в красном, свидетелем убийства которой он стал.

Конечно, проводя это негласное расследование, Седой сильно рисковал. Не было никакой гарантии, что кто-нибудь из соседей не расскажет Заславскому про слишком любознательного мастера с телефонной станции. А тот, в свою очередь, не позвонит на АТС и не выяснит, что никакого мастера в их район не посылали. Тогда Заславский наверняка усилит охрану и станет практически недосягаемым. А в дураках останется не кто иной, как сам Седой.

Однако время показало, что паниковал зря – Заславский продолжал вести себя точно так же, как и до его рискованных мероприятий. Ровно в семь сорок пять выходил из подъезда в сопровождении охраны и садился в свой «Мерседес». Правда, теперь он стал возвращаться домой в разное время – иногда далеко за полночь. Но Седого сей факт ничуть не опечалил – операцию можно было перенести и на утро…

Сделав глоток чаю, он закрыл глаза и, откинувшись на спинку стула, еще раз прокрутил в голове план предстоящей операции:

«Я должен быть на месте не позже семи. Чтобы избежать приступа, надо уколоться в семь тридцать. Тогда в семь сорок пять я буду свеж, как огурец, только что сорванный с грядки…» Такое сравнение вызвало у Седого улыбку. Он посмотрел на часы. Пора было выходить. Прежде чем отправиться к дому Заславского, ему надо было заехать еще в одно место. Машина, на этот раз обшарпанный синий «Москвич», угнанный вчера вечером, но уже из другого гаража, ждала его у подъезда.

Допив чай одним глотком, Седой вернулся в комнату и переоделся в рабочую униформу – джинсы, майку, куртку и кепку. Перед зеркалом примерил новые солнцезащитные очки. Очки с огромными зеркальными стеклами ему совсем не шли – делали похожим на черепаху Тортиллу. Жаль, что в старых, которые он носил почти два года, треснуло стекло. Плохая примета – надевать на дело новые вещи, но без очков, увы, не обойтись.

Перед выходом Седой проверил карманы – не завалялась ли в них какая-нибудь мелочь, по которой, в случае непредвиденных обстоятельств, его можно будет вычислить. Непредвиденных обстоятельств он надеялся избежать, но в жизни всякое случается… Привычным жестом забросив на плечо сумку со снайперской винтовкой, вышел из квартиры, аккуратно прикрыв дверь. Ключей с собой он не взял – запасные хранились у соседки-пенсионерки, и если сегодня ему будет суждено вернуться домой, сможет ими воспользоваться. Если же все пройдет по плану, сразу после убийства Заславского он сядет на ближайший самолет и улетит в Симферополь. Достать билет при нынешних ценах – не проблема. Даже в разгар сезона. Рядовые москвичи предпочитают экономить на транспорте и едут в Крым поездом. Самые необходимые вещи – зубная щетка, смена белья, электробритва – давно лежат в камере хранения.

«Вроде бы все предусмотрел, – подумал Седой, забираясь в салон „Москвича“. – Осталось забросить пакет Марату, и можно со спокойной душой отправляться на дело…» Поставил сумку на заднее сиденье, сел за руль и завел мотор.

* * *

Марат Бушков был одним из немногих людей из его прошлой жизни, с кем Седой продолжал поддерживать дружеские отношения. Они познакомились семнадцать лет назад, на районных соревнованиях по биатлону. По сравнению с Маратом, который по праву считался лидером, Седой был полным салагой, хотя и не без бойцовской хватки. В тот день выступать ему не довелось – отсидел на скамье запасных. Марату повезло больше – мало того, что занял первое место, так еще был обласкан тренером всероссийской сборной. Никто не сомневался, что не за горами тот день, когда Марату придется отстаивать честь «нашей великой и могучей» на олимпиаде.

Седой тогда ему дико завидовал. Ему хотелось во что бы то ни стало переплюнуть этого светловолосого красавчика – кумира всех женщин и своего в доску парня. В тот день, наблюдая за тем, как Марата заваливают букетами цветов, Седой дал себе зарок, что через год добьется таких же результатов. Кровь из носу, но добьется! Пожалуй, именно тогда в его жизни наступил переломный момент и он наконец-то осознал, ради чего стоит торчать в тире чуть ли не сутками. Ради таких вот дружеских объятий, поздравлений, букетов цветов и улыбок симпатичных девушек…

Через год они вновь встретились, но уже на городских соревнованиях. Поставленная цель была достигнута – Марат оказался вторым. До финиша они шли, как говорится, ноздря в ноздрю, но на последнем этапе Седой поднапрягся и сработал чуть чище. Как ни странно, стоя на самой верхней ступеньке пьедестала, он не чувствовал никакого удовлетворения. Лишь безмерную усталость, и еще терзала мысль, что последний барьер пройден и теперь ему некуда стремиться. Однако вся эта история закончилась весьма оригинально – они крепко подружились. И последующие девять лет были не разлей вода. Причем эта дружба была настоящей – они никогда не завидовали успехам друг друга, а наоборот, искренне радовались, когда у кого-то из них что-то получалось. Марат, стреляный воробей, давал Седому много дельных советов как в спорте, так и в личной жизни. Он вообще щедро делился с другими своим опытом, при этом не поучая и не навязывая своего мнения. Он шел по жизни легко, веря в то, что все люди – братья. Излишняя вера в человеческую порядочность его и погубила…

Эту донельзя банальную историю потом долго обсасывали все газеты – надо же, олимпийского чемпиона посадили за изнасилование! Хотя на самом деле никакого изнасилования не было. Просто одна излишне самоуверенная девица после проведенной с Маратом ночи, не получив от него обещания жениться, пулей понеслась в милицию писать заявление. Понятно, что любовь у них происходила по обоюдному согласию – Марат никого не затаскивал в постель силой. Возможно, сгоряча и пообещал подарить обручальное колечко, да чего сдуру не наболтаешь?.. К сожалению, невинная шалость окончилась для Марата весьма плачевно – его посадили на семь лет. Не помогли ни ходатайство тренера, ни письмо, написанное всей командой на имя Брежнева, ни заступничество чиновника из спортивного комитета…

Из колонии строгого режима Марат вернулся совсем другим человеком – ожесточенным циником. От прежней доброжелательности не осталось и следа. Когда Седой, узнав о его возвращении, позвонил ему и попытался навязаться в гости, то получил такой резкий от ворот поворот, что даже обиделся. Впрочем, хорошенько поразмыслив, понял, что обижаться не стоит. Как-никак, долгие семь лет Марат провел отнюдь не на курорте. Слава богу, что жив остался да еще нашел в себе мужество вернуться в родной город.

Вновь они встретились в начале девяностых, когда Седой окончательно порвал с большим спортом и ударился совсем в другой «бизнес». Встреча произошла в тире и на первый взгляд выглядела случайной. Они выпили бутылку шампанского, побазарили за жизнь и разошлись в разные стороны, пообещав не терять друг друга из поля зрения. Седой не стал делиться с Маратом своими проблемами, а Марат умолчал о своих. Хотя с первого взгляда было понятно, что на этот раз проблем у старого приятеля гораздо меньше, чем у него самого. Марат не был похож на раздавленного жизнью неудачника – добротный костюм, приличная тачка, дорогие часы. Оно и понятно – ведь у старого приятеля теперь имелось свое, пусть небольшое, но доходное дело – спортивно-оздоровительный комплекс.

С тех пор они стали встречаться. Не часто, но с завидной периодичностью. Распивали пару бутылочек марочного вина и вспоминали о прошлом. Марат ни разу не пытался узнать, как Седой зарабатывает на жизнь, и тот был благодарен ему за это. Хотя не сомневался, что Марат с его проницательностью и умением анализировать факты догадывается о его роде занятий. Однако молчит, ни о чем не спрашивает, но, похоже, и не осуждает. Именно поэтому, решая, куда девать кассету с компроматом, Седой сразу подумал о Марате. Нет, он не собирался посвящать друга в грязные подробности этой истории. Он просто хотел оставить у него на хранение «взрывную» кассету и кое-какие личные вещи, потому что хранить их в квартире было небезопасно. Кто знает, чем может закончиться его рискованное мероприятие?..

Подъезжая к дому, где жил Марат, Седой на всякий случай проверился – нет ли за ним «хвоста». Не было, и это немного его успокоило. Он припарковал «Москвич» у подъезда и, прихватив с собой небольшой сверток, вышел из машины.

Поднявшись на второй этаж, перевел дыхание и позвонил в нужную дверь. Ему долго не открывали – видимо, Марат еще спал. Проклиная себя за наглость, Седой снова нажал кнопку звонка. Через минуту послышался звук открываемых замков, и дверь распахнулась. На пороге стоял заспанный Марат.

– Ба, какие люди! – воскликнул он, отступая назад. – Проходи.

– Я на минуту, – предупредил Седой, шагнув в просторную прихожую. – Извини, что без звонка. Так получилось.

– Да ладно тебе… Кофе будешь?

– Нет… Уезжаю в командировку, пришел попрощаться и кое-что оставить на хранение. – Седой протянул Марату сверток, упакованный в серую бумагу. – Пусть пока у тебя полежит. Если через месяц я не вернусь за ним или не пришлю кого-нибудь, уничтожь. Лады?

– Что за вопросы? – Марат внимательно посмотрел ему в глаза. – Что-то ты, брат, неважно выглядишь… С тобой все в порядке?

– В порядке… – Седой тяжело вздохнул. – Ну, ладно, я пошел. У меня самолет через два часа…

Видимо, у него было такое решительное выражение лица, что Марат не стал его задерживать. Они сердечно попрощались, и Седой шагнул за порог. Когда тяжелая металлическая дверь с шумом захлопнулась, ему вдруг показалось, что он никогда больше не увидит Марата.

«Что за бред? – попытался он успокоить себя. – Я сюда обязательно вернусь!.. Закончу с этим делом, отдохну пару недель на море и вернусь…»

Спускаясь по ступенькам, он еще раз прокрутил в голове один из вариантов своего отхода: выстрелив, он выбегает из квартиры, поднимается на чердак, через окно выбирается на крышу и переходит на соседний дом; затем таким же способом (через чердак) спускается в подъезд, который выходит во двор, расположенный на противоположной стороне от дома Заславских. Там рядом – стоянка такси. Вряд ли за такое короткое время таксисты будут оповещены о случившемся.

Если же произойдет что-то непредвиденное, придется отстреливаться. На этот крайний случай у него имеется пистолет, который он, не задумываясь, пустит в ход. Терять ему нечего.

* * *

В семь тридцать утра Тоня выбралась из такси и, поеживаясь от утренней прохлады, бодро зашагала по направлению к Радищевскому переулку. Она специально попросила водителя остановиться за квартал от дома Заславских, чтобы немного пройтись пешком. Тоня надеялась, что утренняя прогулка снимет нервное напряжение, не отпускавшее ее со вчерашнего вечера. И хотя Валера заверил ее, что сегодняшнее дежурство будет легким (у Заславского не намечалось никаких серьезных мероприятий), она все равно волновалась.

Вчера целый день они обсуждали детали, решали, какой стиль охраны предпочтительнее – мягкий или жесткий. Договорились, что будут охранять Заславского как можно незаметнее. Тоня оденется по-деловому, дабы походить на обыкновенную секретаршу. Валера будет играть роль помощника. Если кто-то из них заметит что-либо подозрительное, то должен произнести условную фразу: «Похоже, намечается дождь». При таком раскладе Валера примет на себя основной удар – непосредственную охрану клиента, а Тоня будет их подстраховывать. Они смоделировали несколько возможных конфликтов и четко распределили обязанности. Кажется, учли все до мелочей, однако Тоня никак не могла избавиться от мысли, что упустила что-то важное.

«Я просто не уверена в себе… И это очень плохо. И еще я боюсь. Страх перед неизвестностью хуже, чем страх перед видимой опасностью. Как только передо мной появится цель, я соберусь. Ведь у меня хорошая реакция, острый ум и прекрасная память. И еще я великолепно стреляю…» Тяжело вздохнув, Тоня ускорила шаг. Впереди показался знакомый подъезд, у которого уже стоял роскошный бронированный «Мерседес». Валера и темноволосый высокий парень, по-видимому, шофер, мирно переговариваясь, курили.

– Опаздываешь, девушка, – укоризненно покачал головой Валера, когда она подошла. – На две минуты.

– И-и-извини, – от волнения Тоня начала заикаться.

Валера посмотрел на нее очень внимательно и снисходительно улыбнулся.

– Выглядишь неплохо… Оружие не забыла?

Тоня хотела было обидеться, но передумала.

– Не забыла.

– Ну что, я звоню нашим? Пусть спускаются. – Вытащив из кармана мобильный телефон, Валера набрал номер и отрывисто бросил в трубку: – Мы готовы.

Шофер, отбросив в сторону окурок, ленивой походкой направился к «Мерседесу». Распахнул заднюю дверцу, ту, что ближе к подъезду, и не без интереса спросил у Тони:

– Как тебя зовут, красавица?

«Нашел время для флирта! – с неодобрением подумала Тоня, оглядывая двор. – Сейчас Заславский спустится вниз, и я должна смотреть в оба… А этот идиот словно первый раз замужем!»

– Красавица, ты не ответила, – не отставал шофер, откровенно строя ей глазки.

– Отцепись! – процедила Тоня сквозь зубы.

– Ого, какая сердитая… Не с той ноги встала?

Шофер явно обиделся, но Тоне было не до того – на какую-то долю секунды ей почудилось, что в злополучном окне двадцать пятого дома мелькнул чей-то силуэт.

«Этого не может быть – ребята же все проверили. Если бы их что-то насторожило, они бы меня предупредили, – Тоня озадаченно нахмурилась. – А может, мне от волнения померещилось?»

В этот момент дверь подъезда распахнулась, и Тоня заставила себя перевести взгляд. В дверном проеме появился Сергей. Он широко улыбался.

– Привет всем.

– Как прошла ночь? – поинтересовался Валера.

– Без происшествий. Гена и клиент уже спускаются… – Сергей широко зевнул. – Черт, устал как собака… – Он прервал фразу на полуслове – из подъезда быстрым шагом вышел Заславский. За его спиной маячила лохматая голова Рыжего. При виде Тони на лице Заславского, до этого хмуром и сосредоточенном, мелькнуло некое подобие улыбки.

– О, Антонина Сергеевна, доброе утро… Вы сегодня прекрасно выглядите.

Прежде, чем Тоня успела ответить, раздался выстрел…

* * *

В последнее время Седой научился радоваться банальным вещам, на которые раньше не обращал внимания: солнце выглянуло из-за тучи и озолотило все вокруг, длинноногая девчонка, проходя мимо, сверкнула белозубой улыбкой… Пусть эта улыбка была адресована не ему, пусть солнце выглянуло лишь на миг и тут же скрылось за тучками – он наслаждался этими мгновениями, прекрасно осознавая, что очень скоро эти земные радости будут ему недоступны.

«Э-э-э, старик, да ты совсем расклеился, – пожурил он себя. – Пора приниматься за дело. Время-то поджимает…»

Тяжело вздохнув, Седой заставил себя прильнуть к оптическому прицелу и полностью сосредоточиться на предстоящей работе. Через каких-то пять минут в дверях подъезда покажется тщедушная фигура Заславского. Главное, не пропустить момент, когда объект полностью «откроется», и плавно спустить курок.

«Охрана уже на месте, – констатировал Седой, переводя прицел чуть правее. – Тачка тоже… Значит, этот мерзавец спустится вниз с минуты на минуту… Вот тут-то я его и достану!» Неожиданно в поле видимости прицела попала тоненькая черноволосая девушка, одетая в серый деловой костюм. Минутой раньше она подошла к «Мерседесу», перекинулась с шофером парой слов и вместо того, чтобы забраться в салон, принялась профессионально осматривать каждый метр двора. Для секретарши она вела себя слишком необычно. Вначале Седой не придал этому особого значения, но когда ее взгляд переместился выше и принялся внимательно обшаривать окна дома, в котором он находился, насторожился.