Сергей Золин
Скейтагеддон

Глава 1

– Тима! Тима! Тима!

Я подошёл к краю ступеньки и поглядел с возвышения на собравшихся – они выкрикивали моё имя. Да уж! Не ожидал, что этот эпичный момент захотят посмотреть столько людей!

Даже Анька Ковалёва – самая красивая девочка параллели – и та в первых рядах. Увидев, что я на неё смотрю, хихикнула и тряхнула фиолетовым каре. А это означало только одно – мне нельзя облажаться!

– Прыгай! Прыгай! Прыгай! – подвывали одноклассники и остальные ребята. И, ясен пень, у каждого в руке смартфон, камера которого направлена на меня. Десятки камер!

Так-с.

Я попал. Конкретно.

Обернувшись назад, я скривил рот в вымученной улыбке. Хотя должен был лыбиться победителем. Как мой лучший друг – Витёк Чистяков. Вот уж у кого рот до ушей растянулся.

Витёк поднял большой палец вверх и подбодрил:

– Тимка, давай, я в тебя верю! Сегодня ты станешь легендой! – с этими словами он достал из кармана смарт и включил запись видео. – Несколько слов для истории, бро.

– Эээ… – Я неуклюже пожал плечами и покатал ногой скейтборд. – Ну-у…

– Так, стоп! Тимон, так историю не делают! – он выключил запись и опустил руку с телефоном. – Скажи что-нибудь бодренькое! – Витёк почесал нос, густо усеянный веснушками, и махнул кому-то из толпы, гудящей внизу. – Ща всё будет, пасаны! Уже настраивается, – крикнул он и, вопросительно кивнув мне, выдал своё фирменное: – Ну, чё?

Как же я в тот момент возненавидел это его «ну, чё?» До того возненавидел, что чуть не заорал:

«Да ничё, друг! Это же не тебе надо разогнаться на скейте и попытаться перепрыгнуть лестницу, идущую внизу! И не просто перепрыгнуть! А попытаться, блин, остаться в живых! И если крупно повезёт, то всё – ты крут, и рили легенда всей школы. А может, и страны…»

Но вместо этой ругани я, конечно же, лишь ещё раз криво улыбнулся.

А вы как думаете? Заманчивое предложение для того, чтобы рискнуть башкой? Если нет, ребята, то – увы! – вам тупо дальше будет неинтересно. А если вы, как и я, отвечаете: «Да!» – то читайте дальше.

Тут, правда, придётся вернуться на неделю назад. Именно тогда-то и заварилась каша, навсегда изменившая всё.

Так вот. За неделю до того, как я оказался перед ревущей толпой, мне так захотелось геройства, что я возьми да и ляпни:

– Я это сделаю!

Ребята тогда уставились на меня. Ну, всё было, конечно, иначе. У меня всегда так – начинаешь вспоминать, а мысли разваливаются, будто пожёванная собакой домашка. На самом деле я не на пустом месте вызвался прыгать.

На большой перемене мы с Витьком пошли в столовку. Наши друзья – Лёха и Антоха – уже усвистали забивать места, поэтому мы могли вышагивать не торопясь. По пути к нам подвалила Сашка из параллельного класса – тоже свой человек. Она не то, что другие девчонки. Ну, вы поняли. Те, что целыми днями разводят ля-ля про вечно ноющих певичек, долго зависают в ТикТоке, сходят с ума от тупых блогеров и: «Ахах, я вся такая мисс постирония». Сашка перевелась в нашу школу всего год назад и, как только увидела нас с досками в скейт-парке, сбегала домой и стала катать неподалёку. Мы обалдели! Девчонка со скейтом в нашем районе?! Оказалось, что она прилично катается. Мы сразу приняли её в нашу крю «E.B.C.» – «Electric Boogaloo Crew». Знаю, знаю – название дурацкое! Но так уж вышло. Однажды мы припёрлись к Лёхе, а он смотрел какой-то древний фильм про брейк-данс. Мало того, что смотрел, так он ещё и танцевать пытался! Просмеявшись от увиденного, мы спросили, что за фильм.

– Брейк-данс два! Электрическое бугалу! – ответил Лёха, опять пытаясь станцевать.

Услышав непонятное «бугалу», мы вновь упали от смеха. Позже, когда пришло время как-то назвать нашу крю, мы вспомнили про этот фильм. Оказалось, что на английском название выглядит хоть и смешно, но прикольно.

И вот после появления Сашки нас стало пятеро: она, Витёк, Лёха с Антохой и я. Мы с Витьком сначала опасались, что появление девчонки может разрушить нашу команду, но Сашка – она такая! Не знаю, как это объяснить, но мы стали вести себя с ней, как с сестрой, что ли. То есть, понимаете, тогда между нами не возникло никаких любовных дуростей.

– Привет, ребята! – крикнула Сашка и с разбегу запрыгнула мне на спину, обхватив руками за шею.

– Ай, блин! – Не ожидая такого подвоха, я споткнулся, и мы повалились на пол.

Витёк вовремя отскочил, а потому стоял и ржал на весь коридор.

– Да, блин… слезь с меня… щас… врежу … – Я пытался подняться, но мне это не удавалось – Сашка, дико хохоча вместе с Витьком, мешала мне встать. Поток учеников обходил нашу кучу-малу стороной, крутя пальцем у виска. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы не физрук. Его громовое: «Отставить свалку!» подействовало на нас. Мы втроём вскочили, отряхнулись, заулыбались, как ненормальные, и побежали, пока физрук не придумал какое-нибудь наказание.

Вбежав в галдящую столовую, мы взглядом отыскали стол, за которым нас ожидали Антоха с Лёхой. Те уже махали руками, зазывая к себе.

– Вы г-где п-п-пропадаете? – возмутился вечно голодный Лёха. От волнения или злости он всегда заикается. Несмотря на свой небольшой рост и худобу, ест он больше нас, и не любит, когда приходится ждать. Не успели мы сесть, как он набросился на тарелку с супом.

– Пфф, – фыркнула Сашка, плюхнувшись на стул, – начинали бы без нас.

Мы с Витьком схватили с тарелки по пирожку с картошкой и уселись, жуя и кивая.

– Мы и хотели, если бы не новость! – зашептал Антоха и положил перед нами свой смарт. – Читайте!

Шёпот заговорщика подействовал, и мы мигом склонили головы над экраном.

В аккаунте нашего любимого скейт-шопа мы прочитали следующий пост:

ВНИМАНИЕ!

Мы объявляем конкурс на самый крутой трюк! Если ты или твои друзья не только знаете, как стоять на доске, но и умеете что-то невероятное, то скорее записывай видео и присылай нам! Победителей ждут кучи подарков от скейт-шопов! Но и это ещё не всё! Самому безбашенному и оголтелому скейтеру мы приготовили главный ПРИЗ – СТАТЬ ЛИЦОМ ЛЮБИМОГО БРЕНДА ВСЕХ СКЕЙТЕРОВ НАШЕЙ СТРАНЫ «INEPTA»! Ты готов? Тогда Let’s Go!

P.S. ребята, не забывайте о безопасности!

Сказать, что это была новость, значит не сказать ничего! Это была сенсация!

– Ого, – только и смог выговорить я.

– Угу, – вторил мне Витёк.

– Ну и что? – пожала плечами Сашка и невозмутимо принялась пить яблочный сок.

– Ну и что?! – задохнулся от возмущения Антоха. – Ты, Сашка, совсем того? Ты хотя бы понимаешь, какой это удачный шанс?

Витёк и я тоже не могли скрыть удивления и выпучили глаза на подругу. Чтобы Сашка так спокойно воспринимала потрясную новость? Бред!

– А что вы на меня уставились? – Она не выдержала наших взглядов и привстала, уперев руки в край стола. – Я не тупая и всё прекрасно понимаю! Да, конкурс действительно топовый. Но есть одно но…

– Какое?! – хором вскрикнули мы, да так, что ученики за соседними столами стали поглядывать в нашу сторону и перешёптываться.

– Никто из нас не умеет делать по-настоящему крутых трюков! – обведя нашу компанию взглядом, закончила она мысль.

Знаете, если бы не крики и смех вокруг, перемешанные со звяканьем стаканов и ложек, то сказанное ею прозвучало бы сильнее грома. Фраза прошла сквозь меня от макушки до пяток. Ещё чуть-чуть и я, наверное, свалился бы со стула.

Вот уж чего я не ожидал от Сашки, так именно этих слов!

– То есть как?! – крикнул я. Мне стало плевать, что кто-то посторонний услышит. – Ты хочешь сказать, что мы вообще ноунеймы? А как же тот раз, когда мы выиграли у тех, из соседней школы?

Сашка согласно кивнула.

– Тима, я не сказала, что мы ничего не умеем! Тех ребят мы уделали, факт! Но пойми, что уровень не тот. Это же очевидно!

Антоха с Лёхой переглянулись. Лёха от таких слов на бешеной скорости доел суп и теперь постукивал ложкой по пустой тарелке.

– Не стучи по мозгам, – буркнул Витёк. Лёха отложил ложку и принялся нервно пить сок.

Что и говорить, обстановка складывалась напряжённая.

«Так вот ты какой, конец дружбы?» – подумал я.

– Ну, хорошо, капитан Очевидность, а кто, по-твоему, сможет сделать крутой трюк? – Антон провёл рукой вокруг себя, как бы приглашая Сашку выбрать участника.

– Из нашей школы… хм, дайте подумать. – Она стояла и театрально постукивала себя по подбородку, разглядывая окружающих.

– Ну, – не вытерпел Антоха.

– Пожалуй, что никто! Заяц бы мог. Но он, сами знаете, ногу повредил, пытаясь сделать «олли саут» через лестницу на заднем дворе.

– А, ну ваще нормально! Заяц бы, видите ли, смог! – обиженно засопел Витёк. – Заяц, значит, такой крутой, а мы – тьфу! Вот и вали к своему Зайцу! Женись на своём Зайце! – выкрикнув это и зло посмотрев на Сашку, он выскочил из-за стола и быстрым шагом вышел из столовки.

По рядам учеников пробежал смешок. Оказалось, что множество людей вокруг уже забыли про еду и наблюдали за нашим скандалом.

Я покачал головой и тяжело вздохнул. Мне стало понятно, что это добром не кончится. Если уж Витёк свалил, то и Антоха с Лёхой последуют за ним. А там останемся мы с Сашкой. Но она и меня обидела! Просто я терпеливый и не могу уйти вот так, сразу.

Требовалось срочно принять решение!

Антоха и Лёха, как я и подумал, встали, промямлили что-то про списывание домашки и свинтили.

Я обхватил голову руками и сидел, пытаясь найти решение.

– Эй, – Сашка толкнула меня в плечо. – Ну, неужели я сказала неправду? Боже, почему вы такие обидчивые?

– Ты заигнорила наши достижения, – тихо ответил я.

– Что? – Сашка, не расслышав, наклонила голову ближе ко мне.

– Ты заигнорила наши достижения, – повторил я чуть громче, глядя в стол.

– Ясно-понятно. Я плохая, я всех обидела, – саркастически заявила Сашка. – Ну, сорри, что ли. – Похлопав меня по спине, она тоже ушла.

Я остался один со своими мыслями. Окружающие, поняв, что ничего интересного больше не будет, стали потихоньку расходиться.

Перемена подходила к концу.

Вас, наверное, удивила реакция Витька на упоминание Зайца? Я его понимаю, он взорвался не на пустом месте. Дело в том, что Костя Зайцев – наш давний враг. Не просто враг – натуральный вражина! Пару лет назад, когда мы были помладше, Заяц дразнил Витька и пару раз даже побил. Несильно, но хватило на то, чтобы Витёк запомнил. Мне тоже как-то доставалось. Да всем доставалось, чего уж там. Мы вообще старались не особо пересекаться с Зайцем и его командой. Но сделать это совсем нам не удавалось. Они, как и мы, катали в скейт-парке, а потому нашей крю приходилось часто менять расписание. Сашка не знала, конечно, всех тонкостей отношений Витька с Зайцем, но Костю тоже недолюбливала за постоянные насмешки в свой адрес. Оттого-то мы и поразились тому, как легко она присудила победу Зайцу. Пускай воображаемую, но всё же победу! Для нас это звучало откровенным предательством!

Следующим уроком шла география, а это значило, что у меня была куча времени подумать. Учитель обычно даёт нам заполнять таблицу по какому-нибудь параграфу и не трогает нас до звонка. Сиди себе, выписывай факты из учебника да думай над решением по-настоящему важного вопроса – как помирить ребят и выиграть конкурс?

Когда начался урок, учитель даже не заметил, что я пересел к Витьку. А тот, видимо, до сих пор злившись на Сашку, молчал и с упорством всматривался в строчки учебника, делая записи в тетради. Антохе и Лёхе было явно не до нас. Они усиленно переписывали взятую у кого-то домашку по русскому.

Я же никак не мог сосредоточиться на задании и собирался с духом сообщить о своём решении. Да, признаюсь, что я вас всех немного обманул. Вернее – недоговорил. Выход из сложившейся ситуации я понял, ещё сидя в столовой, но боялся о нём упоминать. Ведь это же чистой воды сумасшествие!

На весенних каникулах, когда ребята разъехались по бабушкам-дедушкам и прочим гостям, а я остался в городе, мне ничего не оставалось, как кататься в одну харю. Дома сидеть не хотелось, компьютер надоел, а потому с утра я обитал на площадке. Там как раз никто не ошивался. Все обычно собирались ближе к вечеру, и у меня оставалось много времени на отработку трюков.

И вот как-то в один из дней я стал замечать, что у меня довольно прилично получается выполнить «кикфлип». Я обрадовался и стал практиковать только его. Когда ребята вернулись, они поразились тому, как ловко я выполняю этот трюк. Но это не всё. Однажды, когда я уже собирался домой, то увидел, что неподалёку бродит здоровенная собака. Я не придал этому значения. Ну, бродит и бродит. Но стоило мне покатиться на доске, как собака начала рычать и увязалась за мной. Вот тогда-то я и перепугался. Прибавляя скорость, я пытался оторваться от чудовища. Но куда там! Я, судя по всему, ей активно не понравился, и она решила меня растерзать! Я отталкивался ногой, мчал всё быстрей и быстрей, сердце бешено стучало, а в голове пульсировала единственная мысль: «Мне кранты!» Но я не хотел проигрывать этот бой и решил катить до конца. Мне очень везло, на моём пути не возникало ни людей, ни машин, а потому я уже развил, наверное, первую космическую скорость! И тут-то случилось это!

Я не заметил, как выехал к школе. Старую ограду вокруг неё снесли, а новую установить не успели – простор открыт! Ворвавшись на скейте на задний двор, я быстро его проехал и довольно поздно сообразил, что впереди меня ждёт… дурацкая лестница! Отступать было поздно, лестница неумолимо приближалась и я весь сжался.

Что делать? Неужели прыгать?! Размышлять в таких случаях некогда!

Я поставил правую ногу на тейл, напрягся, присел и, выждав, когда практически докачусь до ступенек, подпрыгнул. Щёлкнув тейлом об асфальт, увлёк за собой доску и, скользнув левой ногой под углом по деке, закрутил её.

И в этот момент я сделал «кикфлип»!

«Кикфлип» в полёте над офигенно длинной лестницей!

Это был мой самый эпичный полёт! Время словно замерло. Может, мне показалось и я придумал это позже, но в памяти всплывает, как я смотрю вниз и вижу – скейт вращается, а вереница ступенек бежит, будто эскалатор в торговом центре.

Приземлился я удачно и, проехав ещё немного, почувствовал, что это предел. Ещё чуть-чуть и я свалился бы на асфальт от бессилия. Мне уже стало плевать на собаку, и я затормозил.

Обернувшись, я не обнаружил чудовища. Животное словно испарилось. Уже дома я понял, что собака, скорее всего, отстала где-то по дороге, решив, что я – какая-то спятившая, а значит, невкусная и вредная добыча.

Сначала я хотел обо всём рассказать друзьям, но, только заикнулся, Витёк, словно читая мои мысли, заявил:

– Челы с площадки говорят, что этот придурок Заяц хвастался вчера, типа он перепрыгнул лестницу и сделал «олли саут»! Гонит и не краснеет. Я говорю, что никто не сможет перепрыгнуть ту лестницу.

Но я смог. Внутренне я кричал: «Ребята, я смог! Сделал это! Я перепрыгнул лестницу и сделал «кикфлип»». И всё же я промолчал. Не хотел прослыть болтуном, ведь уверенности в том, что я смогу повторить свой прыжок – ноль. Наверное, это был первый раз, когда я не проговорился друзьям о чём-то действительно важном. Так у меня появился секрет, о котором я долго молчал.

И вот, когда начались занятия и мы узнали о конкурсе, я должен был наконец признаться в своём достижении.

– Псс, Витёк, – зашептал я, прикрывшись учебником.

– Ну, чё? – Витёк кивнул, продолжая записи в тетрадь.

Я покосился на учителя, но тот с головой ушел в смартфон и не обращал внимания на происходящее.

– Я сделаю безумный трюк.

Витёк недоверчиво покосился на меня, хмыкнул и продолжил писать.

– Угу, и какой же? Всё, что умеешь ты, умею я и Антоха. Даже Лёха сможет кой-чего. Предательница, сам знаешь… тоже умеет.

Я глубоко вдохнул и выпалил то, что жгло меня всё это время. Я рассказал ему мою великую тайну:

– Я сделаю «кикфлип» над лестницей.

Витёк так громко хрюкнул от известия, что географ, Пётр Алексеевич, пробурчал, не отрываясь от экрана:

– У кого в сумке поросёнок?

По классу прокатилась волна смеха.

– Ти-ши-на, ребята, ти-ши-на, – всё так же бурчал себе под нос учитель, не утруждая себя поднимать глаза на учеников.

Все успокоились. Витёк, не моргая, смотрел на меня.

– Что ты сказал? – зашептал он, – «кикфлип» над лестницей? Ты головой ударился?

– Нет, – твёрдо, но шёпотом ответил я и стал вкратце пересказывать случившееся со мной на каникулах.

Не знаю, поверил ли мне Витёк, но писать таблицу после моего рассказа он бросил, и мы до конца урока обсуждали тонкости моего побега от собаки, прыжок и полёт над лестницей.

Звонок взбудоражил всех, включая учителя. Он встрепенулся, убрал телефон в карман, поднялся и объявил, что домашка – недоделанные таблицы. Мы с Витьком, как и остальные ребята, мигом побросали учебники в рюкзаки и выскочили из класса вместе с веселящейся толпой. Уже в коридоре нас догнали Антоха и Лёха.

– Что будем делать? – мрачно спросил Антоха. – Игнорим конкурс?

Витёк взмахнул рукой и растянулся в улыбке:

– Да щас, ага! Тимка, объявляй!

Я рассказал о своём решении, и они обрадовались.

– Надо с-с-срочно разыскать С-Сашку, в-вот она офигеет! – крикнул Лёха и побежал сквозь толпу к лестнице. Мы последовали его примеру.

Мы спустились с третьего этажа на второй, где у Сашкиного класса проходил урок истории, но Сашки там не оказалось. Я отправил ей сообщение, но она не ответила.

– Да и пофиг, – отмахнулся Витёк, – в инете напиши ей или на площадке скажем.

Вечером я написал Сашке в «ВК», так как на площадку она не явилась.

Она моё решение не одобрила, но настаивать не стала, написав лишь:

Сашка AleZZZ 21:15

Дело твоё

Сашка AleZZZ 21:18

Но

Будь осторожен

А Витёк, как оказалось, времени не терял. Он растрепал на всю школу о том, что я собираюсь сделать. Моя личка в «ВК» буквально разрывалась от сообщений. Писали даже те, с кем я никогда не общался.

С тех пор прошла неделя, и всё это время я тренировался и готовился к прыжку. Правда, над лестницей я пока прыгать опасался.

Сашка вела себя с нами не так, как раньше: каталась молча, на вопросы отвечала неохотно и в общем веселье не участвовала. Я часто ловил на себе её тревожные взгляды. Но она просто смотрела и ничего толком не говорила.

И вот теперь, когда вам стало понятно, как я докатился до этой самой лестницы, пришло время для самого главного!

Снимать решили сразу с трёх смартфонов: Лёха расположился на травяном склоне рядом с лестницей, чтобы снять мой полёт сбоку; Антоха стоял внизу, ну а Витя – наверху.

– Ну, чё? Готов? – повторил Витёк.

– Да, сделаем это!

Я быстрым шагом пошёл от лестницы, толкая скейт перед собой. Нужен приличный разгон. Когда расстояние показалось мне достаточным, я подёргал лямки шлема, похлопал себя по наколенникам и махнул Витьку, что начинаю. Тот тоже ответил мне взмахом и направил смартфон в мою сторону.

Фух, ноги подрагивали.

– Давай, Тимка, покажи им, – подбадривал я себя, начиная разгон.

Шарк, шарк, шарк, шшшшш.

Я покатился, стоя одной ногой на скейте и разгоняясь другой. Внутри всё похолодело. Оказалось, что когда за тобой не гонится огромная собака, то в голове полно мыслей!

Скорость набралась приличная. Скейт ровно шуршал и быстро нёс меня по направлению к лестнице. Ещё несколько ускорений и – вот оно!

Шарк, шарк, шшшшшш.

Одна нога на тейл, другая впереди. Я напрягся, присел и…

ЩЁЛК. ПРЫЖОК.

Да, у меня получилось! Как и в прошлый раз, я с силой прыгнул, поднял руки вверх, увлекая скейт за собой, и сделал «кикфлип». Ребята внизу выстроились в два ряда по обе стороны от лестницы и одобрительно кричали, снимая мой полёт.

Скейт ровно лёг под ноги, для приземления никаких препятствий… Но что это?!

Как она здесь оказалась?!

– А-а-а-а-а-а-а! – заорал я, прикрываясь руками.

БАХ.

– Блин…

– Он её не убил?!

– Это габелла, пацаны…

Глава 2

В тот момент я подумал: «Ну, всё… Теперь мне точно крышка. Без шуток! Я допрыгался, докатался, доездился». «Довыёживался», как говорит мой батя. И он это, ясен пень, чуть позже сказал.

Откуда?! Вот откуда перед самым моим приземлением выскочила завуч Антонина Петровна Ястребова? В неё-то я и врезался со всего маху! Рили говорящая фамилия – не человек, а сущий Ястреб! Вечно она появляется там, где что-то происходит. Словно из-под земли вырастает или телепортируется. И ни один ученик вам не сможет точно сказать, как и откуда она в очередной раз возникла. Нюх у неё, что ли, на баловство?

Нас со всех сторон обступили. Все хотели поближе посмотреть, всё ли с нами в порядке. Замелькали телефоны. От гула голосов стало нестерпимо тяжело. Я оглядел себя – фух! – цел. Ни царапины. Легко отделался! Ястреб сбоку от меня. С ней, вроде, тоже всё ок. Если не считать того факта, что она сидела на асфальте вся в пыли и ошарашенно вращала глазами.

Она, конечно, заорала. Я ещё не успел подняться и как следует очухаться, а она уже вскочила на ноги и завопила:

– Совсем, Драбин, взбесился? К директору! Родителей! Вместе с ними! Сейчас же!

– Как же он, Антонина Петровна, сейчас же пойдёт с родителями, если их ещё надо вызвать? – ехидно пискнул кто-то из-за спин собравшихся. Вот упырь! Это же надо догадаться, так специально Ястреба драконить!

– Кто там самый умный? Тоже к директору захотелось?! Молчать! Не снимать, телефоны заберу! – продолжая орать, завуч грозно осмотрела толпу.

Все стихли под её взглядом. Втянули головы в плечи да смартфоны по карманам попрятали. Ну и встали по струнке – заглохли, рты на замок. Сразу такая зловещая тишина настала, аж придавило этой тишиной. Шутник, ясное дело, спрятался в самую гущу и сидел там, не пикнув.

– А ты, – прошипела Ястреб, ткнув пальцем в мою сторону, – живо поднимайся и за мной! Родителей я сейчас сама вызову!

Я начал вставать как можно медленней, будто это помогло бы избежать наказания. Наивный. Бледное лицо завуча нервно передёрнуло от моих движений, и она, не дожидаясь, схватила меня за толстовку и рывком приподняла.

– Эй, вы мне так капюшон оторвёте! – огрызнулся я. То, что я в неё врезался, ещё не значило, что надо рвать на мне одежду! В конце концов, её никто не просил вставать на моём пути.

– Ты мне ещё поговори, паршивец! – Она толкнула меня перед собой, но капюшон отпустила.

Я надеялся, что в суматохе про скейт забудется и Витёк заберёт его, но не тут-то было. Ястреб словно прочитала мои мысли. Брезгливо подняла доску с асфальта, стараясь держать на вытянутой руке, чтобы не запачкать и так порядком измазанный костюм. Л-логика.

– Это я конфискую до прихода родителей! Шагай, шагай. Нечего на меня так смотреть! А ну, расступились! – скомандовала она.

Толпа разошлась по сторонам, давая нам пройти.

Я поправил толстовку, сунул руки в карманы джинсов, опустил голову и поплёлся по направлению к школе. Позади меня вышагивала, стуча каблуками, моя конвоирша со скейтом. Нас провожали десятки любопытных и одновременно испуганных взглядов. Все понимали – грядёт что-то поистине жестокое!

По дороге у меня ещё теплилась надежда на то, что директора не окажется на месте. Вызвали куда-нибудь по срочному вопросу, уехал, решил не явиться на работу или что-то в этом роде. Но скорее инопланетяне нападут на школу, чем кабинет директора окажется пустым. Виктор Фёдорович, ясен пень, был у себя.

Ястреб постучала и, когда до нас долетело: «Войдите!», распахнула дверь перед моим носом и махнула, чтобы я заходил первым.

– Вот, Виктор Фёдорович, полюбуйтесь! – не успев переступить порог, запричитала она, входя следом.

Директор – мужик, конечно прикольный, ничего зря не скажешь. Но тоже, как и все в нашей школе – с прибабахом. Знаете, наверное, как выглядит начальник Питера Паркера? Ну, такой, с усами? Практически вылитый наш Виктор Фёдорович Бугров!

– Что такое, Антонина Петровна? – пробасил директор, сцепив руки в замок, и слегка подался вперёд. Он переводил взгляд с завуча со скейтом в руках на меня и ждал внятного объяснения.

– Сейчас шла… Чуть не убил вот этим… Сверху как полетит на доске и прямо мне на голову приземлился! – сбиваясь, стала объяснять Ястреб, запыхавшись от новой волны негодования и тряся моим скейтом.

– Да вы что! – возмущённо закачал головой Виктор Фёдорович. – Ты что же это, Драбин, решил нам тут людей калечить?

От взгляда директора мне стало не по себе, но Ястреб на меня явно наговаривала лишнего! Во-первых, никуда она не шла, а выскочила мне под ноги! А во-вторых, ни на какую голову я ей не приземлялся.

– Это враньё! Антонина Петровна сама попала под колёса! Если бы она не полезла, то я бы спокойно прыгнул, и никто бы не пострадал.

– Так, Драбин, ты давай не огрызайся! Антонина Петровна – заслуженный работник нашей школы, зачем ей врать. – Он оглядел пострадавший в столкновении костюм Ястребовой, и добавил: – Про голову, может, и преувеличила…

– Виктор Фёдорович! – с возмущением перебила завуч.

– Но это от шока, – как ни в чём не бывало, продолжил директор. – Ведь мог бы и так врезаться, что потом костей бы не собрали. Ни Антонины Петровны, ни твоих! Понимать же должен, что творишь! Правильно?

Я кивнул, угу, мол, правильно.

А тем временем директор, видимо, впал в своё любимое настроение. Его в такие моменты начинает нести в дебри рассуждений. Так часто случалось на линейках по всяким торжествам. Как начнёт грузить, так потом фиг остановишь.

– Мы вам уже и тут и там на уступки идём. Вот не захотели вы форму носить? Пожалуйста! Разрешили ходить, как хотите. Демократии, так сказать, немножко привнесли. Погляди теперь на себя, разве запрещаем? – Он поочерёдно стал показывать пальцем. – Кофта эта с капюшоном. Джинсы вон болтаются мешком. Кроссовки несуразные. В других-то школах сейчас бы в туфельках, в брючках, в пиджачке – красота! Но нет, мы вам позволяем! А вы…

– А что мы? – не выдержал я.

– Не цените вы! – подвёл басом итог Бугров.

Тут он прав. Единственное, что в нашей школе нормального (помимо неплохой кормёжки в столовой) – форму носить не надо. У них там какая-то договорённость по этой части, поэтому нам можно хоть в чём ходить. В пределах разумного, ясен пень. Все остальные школы нам завидуют!

– Я сразу была против этого, – взвизгнула Ястреб, да так, что я вздрогнул от неожиданности. – В Министерстве образования эксперименты в головах сплошные! А мы отдувайся с этой либеральной системой. Я ещё тогда сказала, что до добра это не доведёт.

– Ну, ладно, Антонина Петровна, так сразу не надо на министерство грешить, – отмахнулся директор. – Там, знаете… – Он постучал пальцем по столу, – Тоже не дураки сидят.

Устав держать скейт, завуч положила его на пол.

– А что же в других школах с формой порядок и дисциплина не хромает? – Ястребова уже явно завелась и решила продолжать спор. – А у нас? Что ни день, так какая-то катастрофа! Позавчера Портнова из девятого «Б» караоке устроила посреди алгебры. Сегодня этот меня чуть не убил! Им дай волю, так они нас к стенке с вами, Виктор Фёдорович, поставят.

– То есть, по-вашему, выходит, что я не справляюсь со своими обязанностями, так, что ли? – недовольно пробасив, директор со скрипом отодвинул кресло, медленно поднялся и стал ходить туда-сюда от стола к стене и обратно.

Дело набирало какой-то непредвиденный оборот.

– Я этого не говорила, – замотала головой Ястреб, – я лишь хотела указать на то, что из-за этих экспериментальных программ страдает весь учительский состав и часть учеников.

– Да, да, целились в программы, а попали в меня! – Бугров ткнул себя в грудь и продолжил гнуть свою линию: – Это же я согласился, чтобы у нас была экспериментальная школа.

– Нууу…

– Вот вам и ну, Антонина Петровна! Между прочим – это и прибавки к зарплате… Вашей зарплате в том числе! Или забыли? – повышая голос, директор остановился на полпути и грозно взглянул на завуча. Он выше её на целую голову, а потому смотрел сверху вниз, и это внушало ещё больший страх.

– А при чём тут моя зарплата? – отбила атаку Ястреб. – Мы здесь не мою зарплату обсуждаем, а катания на этих досках! – Она легонько пнула скейт носком туфли.

Прозвенел звонок на урок.

Похоже, что в порыве разборок директор про меня напрочь забыл. А вспомнив, сильно смутился, и быстро проговорил:

– Так, Драбин, выйди пока за дверь, нам с Антониной Петровной надо серьёзно поговорить о твоём поведении.

Не став дожидаться окончания скандала, я вышел из кабинета в коридор и от усталости прижался к стене. Все разбрелись по классам. У нас же было окно, так как учительница литературы отпросилась по срочному делу, а нового урока нам не придумали. Медленно сползая по стене, я гонял мысли о возможном наказании. То, что родителей вызовут – это сто процентов. Но дальше что? Домашний арест? Скорее всего. А это означало, что катаний в парке я могу не увидеть ещё очень долго… Эх, а как красиво пролетел!

– Ну, чё? – подбежав и рухнув рядом со мной, зашептал Витёк. – Чё сказали-то?

– Да пока ничё, – лениво отозвался я.

– Решают судьбу?

– Угу.

Внезапно я вспомнил, как поругались Бугров с завучем и, тихонько посмеиваясь, стал пересказывать Витьку. Тот пришёл в полный восторг и время от времени затыкал себе рот, чтобы громко не заржать.

Я уже в третий раз повторял фразу: «А при чём тут моя зарплата?», передразнивая Ястреба, когда Витёк толкнул меня в бок и показал взглядом в другой конец коридора.

– Твои идут, – быстро шепнул он. – Лан, бро, держись. Я слиняю, а то мало ли. – Хлопнув меня по плечу, Витёк подскочил, сбежал по лестнице и скрылся за углом.

Я стянул с головы шлем, снял наколенники, повернулся к родителям и виновато развёл руками.

– Здрасти, – натянуто улыбаясь, поприветствовал я предков и поднялся с пола.

– Довыёживался? – спросил отец, но продолжать не стал. Мама забрала шлем и наколенники, убрала всё в сумку и молча метала молнии в мою сторону.

Антонина Петровна вышла из кабинета директора и пригласила нас войти.

Дальше, как вы понимаете, проходила форменная головомойка. Меня сделали чуть ли не главным зачинщиком всего, что связано со скейтами в школе. За мои попытки возразить мать меня одёргивала и повторяла только: «Замолчи!» Отец слушал завуча с директором, попутно качая головой. Скейт уже лежал на расстеленных на столе газетах. Директор, показывая пальцем то на него, то на Ястреба, рассказывал о моём полёте на заднем дворе. А завуч-то! А завуч! Стояла, как бедная жертва чуть ли не бандитского нападения! Всё обрисовали так, будто я свалился на неё на тракторе! Это ж надо так врать! Но высказать мою версию произошедшего мне не дали. Конечно, кто будет слушать какого-то там подростка? Они ведь взрослые, им якобы видней, что произошло. Родители меня разочаровали своим поведением. Разве можно так слепо верить всему, что говорят в школе? Ну и что, что директор и завуч? Что они, врать не могут? Но этого следовало ожидать. Взрослые всегда договорятся между собой. Есть и такие, спорить не буду, которые за своих деток горой. Причем дети их, как правило, те ещё придурки, достающие всех так, что житья от них нет. Но родители их защищают и они у них всегда невиноватые. Где, спрашивается, справедливость? Решительно непонятно!