Сергей Возный
Последний шанс палача

Глава 9
Ночные шалости

Ночлег устроили тут же, рядом с россыпью громадных валунов. От нагретых камней тянуло уютом, хворосту рядом нашлось в избытке, костер быстро соорудили. Палатка у кемеровчан оказалась двухместной – как раз для «шведской семьи», готовой максимально внутри уплотниться. Глеб, хмыкнув, достал нож и за несколько минут нарубил изрядное количество молодых сосенок. Стволы, лишенные веток, вогнаны были в грунт метров за тридцать от веселой троицы, вершинки состыкованы хитро, сверху легли слоями сами ветки. Нормальный шалаш получился, на ночь хватит.

– Слушай, ты в школе скаутом не был?

– Я был пионером, – отбил Глеб Динину шутку. – А правильные пионеры не только речевки орали про дедушку Ленина!

– Знаю, плавала, – улыбнулась Дина с неожиданным лукавством. – Как у тебя, кстати, насчет главного пионерского девиза?

– Всегда готов!

– Правда?

Ее глаза вблизи оказались столь игривыми, что Глеба жаром обдало. От неожиданности, наверное. После всех предыдущих проявлений ее стервозности. От вопросов Глеб удержался и сумел даже придать лицу выражение свойственное искушенному обольстителю. Дина в ответ такой взгляд подарила, что впору постель стелить. За неимением оной Глеб нарубил еще лапника, а там и темнота, наконец, пролилась с неба. Костер буйной компании запылал вполне приветливо, только идти туда не хотелось. Нарезались ребята. Расслабились окончательно в предчувствии скорой цивилизации. Первые пару рюмок Глеб с Диной приняли охотно, потом жесты Вована стали слишком резкими, а процент мата в разговоре начал зашкаливать. Славянин Коля попытался Дину обнять и был послан куда надо. Тату громко рассмеялась, а здоровяк налился кровью. Вован хотел вклиниться в ситуацию, но передумал. Взглядом только уколол. Нехорошим взглядом мелкого гопника, отбившегося от стаи, а потому не готового пока вступать в разборки.

– Ладно, господа, пора нам баиньки, – объявил Глеб решительно, чтобы сразу пресечь уговоры. – Кто как, а мы с подругой умотались за сутки.

Дина не возражала. В шалаш забрались по очереди, лапник оказался приятно-пружинистым и почти не колючим. Если в одежде спать. Последнее обстоятельство Глеб попробовал скорректировать, встретив тут же деликатный, но решительный отпор.

– Ну вот, здрасте! А кто меня про готовность спрашивал?!

– Какую готовность? – Изумление в голосе прозвучало искренне. – Ах, вот ты о чем! Это шутка была, невинная девичья шутка!

– Понятно, – хмыкнул Глеб, переворачиваясь на спину. – Такие шутки в приличном обществе зовутся «динамо» и караются по всей строгости!

Пару минут лежали молча, потом ее ладонь протянулась из темноты, пальцы погладили его подбородок запоминающе легким движением.

– Колючий… ты правда обиделся?

– Скорее удивился, – ответил Глеб казенным тоном, выдавая себя с головой. Зацепила все-таки вреднюка! Выгрызла слишком большой кусок в его мыслях и дефилирует там нагло на острых шпильках! – Привык иметь дело с большими девочками, которые знают, чего хотят.

– Я тоже знаю, – прошептала она, и теплые губы коснулись его уха. – Я очень хорошо знаю! Я девочка городская, хочу, чтобы все было красиво, в чистоте, на простынях. А спасителей своих не забываю и умею быть очень благодарной!

Ее поцелуй оказался вкусным – почти как в юности, почти как в первый раз! Вот уже голова кружится, и руки готовы сграбастать, присвоить чужое тело! За секунду до этого она выскользнула, жарко рассмеялась:

– Стоп! Не своди меня с ума, все потом, потом…

Он отстранился, подумав про разницу в годах, щетину на своей физиономии и прочем «не комильфо». Потом уже, пытаясь задремать, понял главное – она им снова играет. Ловит на инстинкты, «цепляет якорек»… примитивная психология, короче. Злости открытие не вызвало. Там глянем, кто кого использует! С этой мыслью Глеб задремал, и даже пьяные вопли у костра помешать ему не смогли.

Как и тишина внезапная.

Даже голос женский, ласковый проник в сознание далеко не сразу:

– Глеб! Гле-еб!

Она стояла рядом, в паре метров от шалаша. Узкий силуэт, белизна кожи, тонкая полоска стрингов – единственная одежда. Таня-Тата-Тату. Ух ты какая!

– Глеб, иди ко мне!

Вот так, значит? В «шведской семье» недокомплект, нужны новые члены? А может, это любовь, хм? Ночная дикая любовь под запах костра и прочую романтику? Да к черту все мысли, когда тебя так вот недвусмысленно призывают! Когда распаляли до этого и душу травили!

Глеб вылез из шалаша. Успел еще заметить безлюдье у костра (а где все?), движение успел засечь краем глаза, сзади.

Вспышка! Боль! Темнота…

* * *

Руки связаны – это оказалось первым и самым поганым из его открытий. Качественно стянуты, за спиной, аж онемели. Свет в лицо, ржанье и матюки.

– Очнулся, Глебушка?! Ну ты, бля, любитель валяться в обмороках, мы аж прих…ели! Не можем без нашего Глебушки шоу начать!

Вована «перло» – разгульно и зло, со всем гопническим куражом. Устоять на месте не может, ходит вприпляску, аж слюна брызгает. Другая картина тоже не радует – ружье теперь у Коли-бычка, пергидрольная Тату вполне одета и глядит на все с жадным восторгом. Дина одета тоже и даже не связана, как он, но толку с нее…

– Зря ты, Глебушка, по-хорошему не захотел, когда тебя звали в компанию! Еще сучка твоя рожу корчила, западло ей с нами! Западло, да?! Ну ниче, щас мы заценим, кто тут аристократ, а кто у параши спит!

Глеб промолчал. Не пионер-герой, чтоб бросать в лицо врагу пафосные речи.

– Ты, Глебушка, не ссы, мы не звери! Телку твою щас натянем хором, а ты поглядишь! – На этой фразе Вован стал как будто ростом выше. Сейчас он был всем и сразу: Аль Капоне, Сашей Белым, просто «реальным пацаном», готовым решать судьбы влет. Шагнул к Дине, та затравленно сжалась, подтянув к груди колени, Тату визгливо хихикнула. Коля-бычок отвесил губу, сейчас слюна потечет. А путы на руках не такие уж крепкие – толстая веревка, не прилегает плотно!

– Эй, погоди! – заторопился Глеб. – Чего беспредел творите?! За бабу сядете все, а на зоне задницами отвечать придется!

Зря сказал! Зацепил, видать, давние комплексы, Вована аж подкинуло.

– Глохни, падла, порву щас! Какая зона?! Кто нас туда отправит?!! Вы, что ли, заяву напишете, а?!!

Интересно, сколько они в себя уже влили? Рожа перекошена, рука на ноже, ружье уставилось дулами в Глеба, будто сама смерть. Тупая и нелепая смерть – от рук идиотов, которые вспомнят завтра о сегодняшнем и со страху обделаются! Веревка на руках уже ослабла, запястья ходят свободно – еще бы пару минут!

Дина закричала – негромко, жалобно, с придыханием:

– Не надо! Ну пожалуйста, не надо, прошу вас!

Коленки обхвачены руками, глаза круглые – классическая жертва! Наглядное пособие из учебников по безопасности: не плачьте, не упрашивайте насильника, это лишь его подбодрит! Вован развернулся, рука с ножа съехала ниже пояса, двинулся к жертве походкой распаленного самца. Коля, в ожидании шоу, подался вперед, забыв о пленнике, ружье опустилось книзу. Веревка с запястий съезжает, сползает…

– Не надо, пожалуйста, – повторила Дина тихо, с внезапным спокойствием.

– Ну как это не надо?! – хохотнул Вован, подходя вплотную. – Надо, сучка! Щас тебе будет маленько больно…

Толкнул ее, сам навалился сверху.

Крик.

Короткий, мужской, переходящий в истошный вопль ужаса. Вован пятится, держась за ляжку, из пробитой артерии хлещет тугая струя, Дина выставила перед собой перепачканный кровью клинок. Пора! Глеб сбросил оцепенение, тело метнулось вперед, и удар по почкам вышел славный – Колю аж в спине переломило! Ружье вырвать, прикладом по затылку, дуло в лоб:

– Стоя-а-ать, суки! Все назад, стреляю! Ты, б…, хватай его, рану зажимай, щас сдохнет! Бего-ом!!!

Паника, кровь повсюду. У Вована глаза из орбиты выкатились, Тату пытается его перевязать, Коля вовсе признаков жизни не подает. Победа, короче. Полный разгром врага! На поле боя добить бы всех и уйти, а тут, блин, цивилизация! Спасать придется!

– Ты умница! – крикнул Глеб Дине, вручая ружье. – Быка контролируй, а я этими займусь. Если что, любого вали!

– Не сомневайся, – кивнула та, успев уже спрятать кинжал. – Ты уверен, что им надо жить?

– Уверен, что нам с тобой на кичу рановато! Хотя доказать, конечно, будет трудно, зверье кости объест…

– Да помоги уже, не болтай! – сорвалась в истерику Тату. – Умирает человек, ведь это вы его зарезали!

Глеб не ускорил шаг ни на йоту. Подошел неспешно, глянул на нее лениво, и рука сорвалась сама – вкатила блондинке классную оплеуху. Первая помощь при истерике, и вообще… от полноты чувств. Выдернул у Вована из штанов ремень, жгут получился слабоват, но уж чем богаты!

– Так и держи, мудила, пережимай! Не вздумай в обморок уплыть, истечешь кровищей!

Тот подчинился, разумеется, – они все сейчас сделались послушными. Разве что Коля отбился от коллектива по причине беспамятства. Глеб его связал, для верности, разместил всех троих у костра, сам с ружьем устроился напротив.

Еще одна веселая ночь. Сколько их таких было у него в жизни…

* * *

…Год 1991-й, Закавказье, весна, ночь. Склон горы, дорога внизу, пять человеческих силуэтов припали к щебнистой почве.

– Задэрживаются сэгодня, – произносит человек по имени Акоп, худой и жилистый как кобра. – Нам уже дома пора сидэть, кушать матнакаш, а мы все тут!

Глебу здешняя война непонятна. На маленьком отрезке Закавказья, именуемом Нагорно-Карабахской АО, бьют друг друга потомки двух древних народов, а посередине расположены российские войска, обязанные всех примирять. Его дело, впрочем, маленькое – доставил пакет из Москвы и сразу назад. Почти сразу.

– Тебе с ними лезть никуда не надо, – сказал перед первым рейсом Макс, невысокий хлопец без возраста, с простецким круглым лицом и деревянными ладонями. – Ты курьер с ценным грузом, а воюют пусть сами!

Глеб спорить не стал – ни в тот раз, ни до этого. Вообще ни разу с Максом не спорил за весь бурный год, проведенный с молодежным крылом клуба «Позиция». Командировки доверили не сразу – сперва митинги были и кое-что еще. Съезжались к условленному часу, обменивались со своими взглядами, плакаты развернули во всю ширь: «Советская власть – голод, нищета, ГУЛАГ!» или покруче. Менты уже бегут, свистят, иностранная пресса камеры заранее нацелила, снимает скандальную картинку… весело, в общем! Гонорар будет позже – за бесплатно нынче только птички поют!

– Каждый работает в образе! – внушал Макс деловито. – Парни держат свои плакаты и готовы за них отдать жизнь! Девчонки, ваше оружие – слабость! Падайте под ноги ОМОНу, хватайтесь за ботинки, бейтесь об них головой! За каждый разбитый нос полагается премия, серьезные травмы оплачиваются особо! Готовы, молодежь? Тогда работаем!

«Работы» в этот год хватало. Митинги по всей Москве, флаги и лозунги менялись как перчатки. Куча полезных знакомств появилась, даже иностранцы!

– Учитесь у Голливуда, господа, – инструктировал активистов человек по имени Сэм (репортер CNN, если верить Максу), с неброской внешностью и полным отсутствием акцента. – Голливуд снимает не драку, а шоу. Зритель сочувствует жертвам, поэтому изображайте трагедию. Я вас научу.

Теперь позади и митинги, и тренинг. Только горы вокруг, только пакеты, доставляемые частыми рейсами. Что там – деньги, документы, инструкции? На кого вообще работает «молодежное крыло клуба «Позиция»? Опасные вопросы. Меньше знаешь – крепче спишь. Куда важней нынче стабильность оплаты, а Макс со товарищи достойно вознаграждают, и не рублями «павловскими-деревянными», а той самой «эскавэ», ставшей нынче новым смыслом жизни. Снята уже квартира в центре Москвы, и Натали к нему переехала, простив вроде бы вынужденный аборт. Нормально жизнь организовалась, ради такого стоит и рисковать.

– Вот оны!

Пять человек припали к земле, а внизу, под склоном горы тарахтят неспешно два БТР с эмблемами внутренних войск. Патруль, не способный реальноничему помешать. Обе враждующие стороны с патрулями не ссорятся, а солдаты-«вованы» лишний раз с брони не слезают. Чужая война, чужие интересы.

– Все, пашлы!

Любая дорога когда-нибудь кончается. В селение приводит, в чей-нибудь дом, за стол. Будет литься рекой домашний коньяк, а хозяйка подаст ароматную долму и свежайший хлеб матнакаш.

– За тэбя, брат! За тваю помощь в нашей барбе! Если трудно – званы или сам приезжай!

Горы, воздух, острый привкус опасности…

Глава 10
Оскал цивилизации

Первые солнечные лучи осветили пейзаж, достойный кисти баталиста. Ненаписанное полотно «Разгром чекистами банды в горах Айла-Тау». Члены разбитой банды при свете дня выглядели весьма печально.

– Слышь, это… Глеб! Ну, прости! Ну, не правы были, бухие, дураки! Ну шутка была, в натуре, че ты загрузился?!

– Где-то я все это уже слышал, – сообщил Глеб задумчиво, ковыряя ножом тушенку (трофей, а как иначе!). – Или мерещится? Может, глюки, и нет тут никого? Когда рядом мерещатся голоса, надо быстро сваливать. С голосами пускай звери разбираются.

– Эй, Глеб, слышь! Ну отпусти, бля! Мы уже это… раскаялись!

– Во, опять! Ты их тоже слышишь, Дина?! Может, пальнуть в ту сторону, чтоб не мерещилось?

Терпения хватило минут на сорок. Глеб мрачно приблизился к пленникам, нож заиграл в его руке.

– Короче, чикатилы вы мои недобитые! Сейчас расходимся и забываем все как страшный сон. Тогда, возможно, обойдемся без ментов и заявлений. Вопросы есть?

– Злой ты.

– Чего-о?! – Глеб покосился на пергидрольную Тату. – Вот ты мне, кстати, должна по полной, с тебя вся хрень началась!

– Так я не против! – Улыбка у девицы вышла ангельской. – Ты только скажи, душа моя, я ж для тебя что угодно!

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся он, разрезая ножом путы на нежных девичьих ручках. – Этих сама развяжешь, не барыня. Засим, господа и дамы, позвольте откланяться!

Легко сказать! Может, горные духи на людей обозлились, но с первых шагов все пошло наперекосяк. Дина на спуске подвернула ногу, у Глеба лопнул шнурок кроссовки, тропа впереди исчезла, превратившись в скопище кустов. Откуда-то появилась логика, хотя ей сейчас не сезон.

– Не, ну это вообще хамство какое-то! – возмутился Глеб, углядев, наконец, источник неясного шума позади. – По-русски, значит, не въезжаете, будем ссориться?!

Источники, числом трое, затормозили в полусотне метров, не проявляя особого страха.

– Глеб, да погоди ты! – подал голос живучий парень Вован. – Будь человеком, мы ж без вас заблудимся!

– Зато общество от вас отдохнет! Ладно, бес с вами! Ближе не подходить, а то сами знаете…

Блефовал, конечно. Ночью, да по запарке, положил бы всех, а теперь уж увольте! Люди они теперь безоружные и почти неопасные. Вдобавок цивилизация с каждым шагом напоминала о себе. Пару раз попадались кострища, пустые бутылки и прочие остатки человеческой жизнедеятельности, вызывавшие сейчас сплошной позитив. Странный таежный роман кончается, и не жаль его абсолютно!

Дорогу первой учуяла Дина – повела носом по-кошачьи, и пальчик с остатками маникюра уверенно показал направление. Еще один спуск, ручей, а там уже и тропы появились натоптанные, человеческие. Скорости, правда, не прибавилось – Дина хромала, а Глеб упорно старался не потерять кроссовки. Осталось лишь продраться через очередные кусты, и вот оно, наконец!

– Ну что, горожанка, будешь асфальт целовать? – спросил деловито Глеб, скрывая собственный восторг. – Нет? Ну отдыхай тогда, такси подождем.

Еще через полчасика «такси», наконец, явилось – ностальгический ЗИЛ с синей кабиной и зверски ревущим движком. Глеб шагнул на дорогу, грузовик чихнул и притормозил, из окна высунулось лицо с вихрастой шевелюрой. Кепарика только не хватало до полного «шукшинского образа»!

– Нагулялись, что ли?! – оскалилось лицо в улыбке. – Ландшафты заценили, гиподинамию преодолели?!

– Точно! А у вас тут все такие образованные? – проворчал Глеб, заставив водилу улыбнуться шире.

– Не-а, я эксклюзивный! Меня мужики зовут Валера Интернет! Так вас подвезти, или как?!

– Нам в Златогорск надо, – кивнул Глеб, про себя матюгнувшись. Ни к чему бы сейчас светиться, да еще перед такими вот… эксклюзивами любопытными!

– Доставим, ноу проблем! А эти тоже с вами?

– Эти? – покосился Глеб на угрюмую троицу. – Так, попутчики. Давай уж возьмем.

Разместились быстро. Дину шофер забрал в кабину, а Глеб занял место в грязном кузове, лицом к прочей компании. Ружье пока оставалось при нем, но так уже, для порядку. Потом придется выкинуть, от греха. Еще Петровичу надо брякнуть с любого телефона – увольняюсь, ищи замену. Дорога между тем оказалась длинной, все кишки растрясли на этих колдобинах. Пару раз тормозили, чтобы отдохнуть и «облегчиться», шофер Валера хохмил, Дина улыбалась, троица шушукалась меж собой. Потом асфальт заметно улучшился, а по обеим сторонам дороги потянулись сплошные турбазы и кемпинги.

– Приехали!

– Чего?!

– Приехали мы, говорю! – повторил Вован, озираясь вокруг. – Нам в город рано, здесь потусим!

Сказано – сделано. Глеб стукнул в окошко кабины, грузовик тормознул, кемеровская троица десантировалась. Обошлось без слез и рукопожатий, хоть Тату и норовила «по-сестрински» облобызаться с Диной.

– Прости меня, подруга, виновата я перед тобой!

– Бывает. Ты следи за своими парнями, они у тебя проблемные.

– Да ладно, че там! – блеснула девица хитрющими глазами. – Лишь бы у нас, девочек, был мир!

На том и расстались. Трасса вскоре сменилась пригородным шоссе, вместо кемпингов начался частный сектор, а все это вместе означало град-столицу Златогорск. Маленькую, но гордую град-столицу, где приезжим со славянскими лицами затеряться совсем не просто.

– Ну и что ты решил?

– В смысле?

– Поедешь со мной?

– В Новосиб, что ли? – прищурился Глеб, почесав неопрятную бороду. Грузовик с балагуром Валерой уже отъехал, рядом шумел городской автовокзал. Идти, собственно, было некуда. От тайги отдохнуть пора, в Москве его давно никто не ждет…

– И в качестве кого?

– Друга, – ответила Дина просто. – Ты сильный, смелый и надежный, я тебе верю. Меня ведь и там могут найти. А расходы, разумеется, компенсирую.

– Вот так, значит? – усмехнулся Глеб. – Платный друг-телохранитель? Ладно, уговорила. Как раз моя профессия!

…А причину недавних слезных прощаний с троицей они поняли чуть позже – когда Дина залезла в рюкзачок и недосчиталась изрядной суммы.

– Вот уроды! Когда только успели?!

С деньгами «ушли» косметичка и дорогущий телефон на пару с зарядником, что огорчило Дину сильнее всего. В милицию решили не заявлять – в свете последних событий недолго самим сесть на нары. Взяли билеты, потрепанный «икарус» принял их на борт, и трасса развернулась под колесами бесконечной серой лентой…

* * *

Чужое брать нехорошо – большинство из нас этому учат с детства, но не все потом этому верят. Веселая троица кемеровчан, к примеру, давно жила согласно совсем другим правилам из серии «не попадайся». Этим вечером они сняли номер на троих в дорогой гостинице, напитки и еда оказались на уровне, а траханье вышло привычно веселым. С Тату, разумеется – парни были строгими натуралами. Задремали все трое вповалку, счастливые и пьяные. Не услышали даже, как щелкнул замок входной двери. Тату в полудреме открыла глаза, взгляд наткнулся на темные фигуры у кровати, но разум оценить увиденное не смог.

– Че не спите, пацаны? – пробормотала, переворачиваясь и натыкаясь на голые тела. – Во, блин, вы здесь? А это…

Луч фонаря ударил в лицо, Тату завизжала, тут же получила оплеуху.

– Не надо кричать, – приказал один из гостей. – Слушайте меня и отвечайте на вопросы. Где телефон?

– Да вот он, – сказал второй гость, чье лицо терялось за слепящим светом фонаря. – Заряжается. А хозяйка где?

– Ептыть, – удивился не вовремя здоровяк Коля, открывая глаза. – Вы че тут, а? Свет выруби, говорю!

Алкоголь сыграл с Колей злую шутку, заставив подняться с постели навстречу гостям.

– Че, нашли, да?! Эти вас наняли?! За телефон повелись?! Я вас щас!..

Третий из гостей сделал шаг навстречу, и Коля охнул, заваливаясь обратно. Стекленеющие глаза, перекошенный рот, рана совсем маленькая – аккуратный прокол под ребрами слева. Белая простыня набухает темным. Проснувшийся Вован икает, глядя на очень знакомый предмет. На кинжал глядя, узкий и длинный, с распятием вместо рукояти. Другой клинок возник перед лицом Тату, заставив ее взвизгнуть.

– Не кричи, блудница, – сказал человек ласково, и острие описало в воздухе полукруг. – Нам не нужны ваши жизни, а душам вашим мы не хозяева. Сейчас вы расскажете про женщину с рыжими волосами и про ее спутника. Все до последнего момента, как на исповеди. Излагай, блудница, и пусть Господь вразумит тебя говорить только правду…