Сергей Владимирович Еримия
Агентство «Застрахованные мечты»
24. Желаньям возраст не помеха
Входная дверь противно заскрипела. Приятной прохладой сквозняк пробежал по потной спине. Сан Саныч добродушно улыбнулся во сне, наверняка ему снилось что-то доброе, что-то хорошее, что-то, что было куда приятнее удушающего летнего зноя.
Скрип повторился, отвратительный звук нарастал, достиг пика, умолк на секунду и вдруг вылился в оглушающий грохот. Сквозняк постарался, захлопнул тяжелую створку двери, да еще и уронил какую-то из железок, что висели у деда в сенях на гвоздике.
– Кто там? – сонный с нотками страха голос выбрался из глубины помещения.
Вместо ответа послышались тяжелые шаги. Они приближались.
– Санек я тебя разбудил? – в комнату гостя заглянул дед Гриша. Он смущенно пожал плечами. – Тогда извини. Не хотел я. Просто дверь у меня входная, что тот маятник, только заденешь, так она и захлопывается. Да еще и грохот такой, кажется, будто вот-вот дом развалится. Посмотришь потом как-нибудь на досуге?
– Посмотрю, – легко согласился Саша. – А почему вы не спите, там же за стенами просто ад земной.
Дед печально пожал плечами. Посмотрел по сторонам отрешенным взглядом, разглядел старенький табурет в дальнем углу, подошел, сел.
– Понимаешь, тут такое дело – нечистый попутал. Поддался, что называется, общему настроению. Ну, стадный инстинкт, все в окно и я в окно, все такое. Словом, решил и я застраховаться…
– А вам-то оно зачем?
– Не надо! То, что я старый это еще не значит, что у меня мечты как таковые отсутствуют, а желаний, так тех и вовсе нет! – дед подскочил вместе с табуретом, но тут-таки успокоился и снова сел.
– Простите, я не то хотел сказать… – помрачнел Саныч. – Просто любопытно, что за мечта вас подвигла…
– Ладно тебе! Извиняешься! За что спрашивается? Сказал, что сказал, да и ладно. А ну подожди… – Григорий Иванович снова вскочил и стремительно вышел.
Почти сразу послышался протяжный скрип. Дед поднимал люк, закрывающий вход в подвал…
– Давай наливочки выпьем холодненькой, – старик выглянул из подпола и с грохотом поставил на пол покрытую толстым слоем пыли закатанную металлической крышкой трехлитровую банку. Сквозь толщу грязи проглядывала темно-красная жидкость. – Даже и не скажу, сколько ей лет, это еще бабуля делала…
Жестяная крышка выстрелила чуть тише пробки хорошего шампанского. По комнате разнесся удивительно-насыщенный вишневый с легкой примесью ванили аромат. Искрящаяся жидкость наполнила стаканы. Дед лукаво подмигнул гостю, потер руки в предвкушении скорого удовольствия, быстро перекрестился и залпом выпил.
– Хороша выдержанная…
Саныч подозрительно понюхал жидкость, отпил, скорчил довольную мину, выпил до дна. Довольно выдохнул.
– Да, очень даже ничего!
– Я и говорю, супруга покойница делала. В смысле, когда жива еще была… – недавняя улыбка сошла со старческого лица, дед снова помрачнел. – Ты, конечно же, не понимаешь, да куда тебе! Уже считай за сорок, а ни жены у тебя, ни детей! Живешь, что тот бурьян при дороге. Мы же с нею, почитай, всю жизнь вместе. Давай еще по одной…
Дед взялся за банку.
– Вот прошлой ночью часов около двух я открыл глаза и тут-таки подскочил просто как ужаленный. Мысль меня посетила – а что если?! Что если попытаться? Я, конечно же, скромничаю, деньжат немного отложил. Сам понимаешь, на черный день, надеюсь, не последний год живу, еще отложу… – Григорий Иванович пожал плечами. – Подумал я чуток, поразмыслил, прикинул, что да как, вот и решил, а схожу я всем назло да застрахуюсь! Все ходят, вот и я пойду! А что, вдруг удастся время вспять повернуть, вдруг все станет, как раньше было. Чтоб я и старушка моя…
Заметив недоверие на лице гостя, Григорий Иванович махнул рукой.
– Я и говорю – ты не поймешь! Ведь столько лет…
– Но неужели вы думаете, что это возможно? Воскрешение просто-таки…
– Честно говоря, уже и не знаю, – дед медленно пожал плечами. – Вот еще вчера днем точно не верил, а сегодня зашел к страховщикам этим и неверие куда-то ушло. Нет, еще не совсем, но уже почти. Да и не в вере дело, это ниточка, соломинка. То, за что хочется ухватиться…
– Значит, вы застраховали свою мечту? – Сан Саныч, сам не понимая причину того, ощутил нечто, отдаленно отдающее ревностью, его страшно злило осознание того факта, что у людей есть вполне себе реальная возможность получить то, о чем мечтают, а его этого шанса лишили. И все из-за чего! Из-за какого-то штампа в паспорте… – Хотите, чтобы ваша покойная жена воскресла?
– Не совсем. Это как-то слишком уж глупо звучит. Я сразу две страховки оформил. Порядки у них! Представь только, каждая следующая в два раза дороже! До сих пор не пойму, какая из них мне обошлась в большую сумму… – тихий смешок стал прелюдией к продолжению. – Прежде всего, я пожелал помолодеть! Нет, ненамного, скромный я, всего лишь на тридцать пять годков. Откуда такая математика? Тут все просто, мне скоро семьдесят пять стукнет, вот я и подсчитал – вернусь в свой сорокалетний юбилей! Есть что-то в сорокалетии… Чем плоха идея?! Ну а вторая, та самая, я прямо так и написал, мол, хочу, чтобы мы с бабулей были вместе. Более того, вместе и навсегда! Вот как…
– Это понятно, но если вы помолодеете, а она останется такой как была…
В выцветших глазах старика блеснул бесовский огонек.
– А ведь прав ты Санька! Зачем мне молодцу старуха? Но ничего, с этим тоже разберемся. Пусть только вернется, мы и ее омолодим…
– Вот хорошо вам! – Саныч с бесконечной тоской вгляделся в глубину опустошенного ним стакана. – Мне же неместному, увы…
Стаканы вновь наполнились красной жидкостью.
– Нравишься ты мне Санек! Хороший ты человек, – стакан деда со звоном соприкоснулся с посудой Саныча. – А посему помогу я тебе, сделаю доброе дело! Завтра же. Съездим утречком в центр, я тебя к себе пропишу. Временно, конечно. Ты как, не станешь возражать?
– Так я всегда «за»! – перед глазами внезапно осчастливленного простого водителя Саши пронеслись вереницею все его мечты, реальные, выполнимые и не очень.
Картинки светлого будущего закружили его. Мелькали они, весело подмигивали, но обретая более или менее зримые очертания, одна за другой тускнели, теряли яркость и отчетливость форм. В его воображении на каждую мечту, в нижнем углу, будто лента на траурное фото, накладывалась черная полоска с одной единственной надписью – «Деньги».
– Ну! Ты чего это опять загрустил? Кажется, все очень даже хорошо складывается!
– Ничего, мелочи все это, решаемо. Слушайте дедушка вопрос к вам, а металлолом где-нибудь поблизости принимают?
***
Предвкушение скорого исполнения заветных желаний, подняло Сашу с постели ни свет ни заря. Он, нарочно громко топая ногами, принялся прохаживаться по комнате, из одного ее края в другой, прекрасно понимая, что от количества пройденный метров ничего не изменится…
Дед же на жалкие потуги квартиранта поторопить его никак не реагировал. Будучи человеком, который прожил долгую жизнь в гармонии с собой и миром в целом, бессонницей он не страдал. Не слышал он топота ног постояльца, не беспокоили его тяжелые вздохи. Не замечал дед ничего, спал здоровым крепким сном.
Как и обычно, лишь большие настенные часы пробили семь раз, дед открыл глаза, рывком сел на постели, не давая себе шанса снова уснуть. Принялся энергично мигать глазами, прогоняя остатки сна. Лишь тогда он услышал поскрипывание половиц, топот ног, тяжелые вздохи, сразу понял причину столь шумного явления, печально усмехнулся, оделся, вышел из комнаты.
Саныч встретил деда взглядом оценщика. Внимательно осмотрел с головы до пят. Что поделать, если с ничуть не меньшим желанием, чем заполучить заветный штамп о регистрации, он жаждал посмотреть на деда. Увидеть, понять, удалось ли тому помолодеть, или все-таки нет.
25. Приготовления к свадьбе
Ночь нехотя сдавала свои позиции. Через щель меж неплотно сдвинутых штор, слегка рассеиваясь на воздушных нитях тюлевой занавески, в комнату пробирались первые лучи восходящего солнца. Прыгали они по комнате, перескакивали с одного предмета мебели на другой, отражались от лакированных поверхностей, разбивались на тысячи осколков, преломляясь в кристаллах дорогой люстры. Один из непрошеных гостей, один из солнечных зайчиков отскочил от зеркальной дверцы шкафа и бесцеремонно влетел в раскрытые глаза терзаемого бессонницей Виталия Петровича. Слепящая вспышка заставила того зажмуриться. Глаза градоначальника закрылись. Он мысленно выругался, повернул голову в надежде скрыться от назойливого отблеска. Скрипнула кровать, по комнате разнесся неимоверно тяжелый вздох, настолько мрачного настроения Виталий не припоминал…
Отвернувшись от вездесущего солнца, он увидел ее. Слегка прикрытую тонкой простынкой обнаженную Елену. Увидел оголенные плечи, тонкую шею, гладкую, будто бархат кожу спины. Увидел все то, что ранее будило в нем желание, заставляя позабыть обо всем на свете. Вот только так было раньше. Теперь же некогда сводящая с ума картина вызывало совсем иное чувство. Странное чувство, непонятное. Трудно его точно описать, практически невозможно правильно классифицировать, но более всего оно походило на банальное раздражение. Обычное раздражение, усиленное подлинной безысходностью. Гремучая смесь двух далеко не самых приятных чувств порождала желание, другое желание. Страшно захотелось что-то изменить, возникло стремление сделать что-то с этим отвратительным состоянием, прогнать олицетворяющую его грусть, выгнать печаль! Жаль только, что эта не в меру деятельная мысль блеснула в сознании и тут-таки погасла. Понимал Виталий, что бы он ни чувствовал, чего бы ему ни хотелось, это реальность, ее не изменить.
Вслед за очередным еще более тяжелым вздохом совершенно неожиданно нахлынуло забытье, легкое, эфемерное, но столь приятное…
Шлепанье босых ног заставило его открыть один глаз. Он увидел электронные часы, стоявшие на тумбочке, отметил время – семь тридцать. Пора. Заметил обнаженную Леночку, та стояла в дальнем конце комнаты у комода и что-то искала в нижнем ящике.
Краем глаза она уловила холодный до безразличия взгляд Виталия, пусть это ее и задело, она все-таки решила промолчать. Проглотила колкие слова, подошла к окну, распахнула шторы, впуская в комнату солнце, повернулась вполоборота к постели, потянулась, громко зевая. Подмигнула сонному Виталию, кошачьей походкой подкралась к нему, присела на край кровати, наклонилась. Зашептала в ухо:
– Виталик, пора вставать! – она прижалась к нему, звонко чмокнула в щеку.
– Встаю, – тот ответил точно таким же целомудренным поцелуем, оттолкнул девушку, лениво сполз с постели.
Она пожала плечами, взглянула на свой халатик, что висел на спинке стула, равнодушно пожала плечами. Хихикнула и, демонстративно виляя бедрами, направилась на кухню. В дверях остановилась, прижалась к наличнику. Прошептала томным голосом:
– Яичницу будешь?
Восприняв понуро опущенную голову как кивок в знак согласия, она включила газ…
– Как ты думаешь, а когда можно будет сыграть свадьбу, – девушка присела на табурет и вопросительно посмотрела на Виталия.
– Да хоть сегодня, – тот нервно пожал плечами. – Хотя было бы неплохо чуточку повременить. Сама понимаешь – народ! Не понравится ему моя поспешность, а должность у мэра пока еще выборная. Чего доброго в следующий раз не проголосуют.
– Я об этом и говорю. Сколько полагается ждать?.. – Леночка вдруг подскочила и лукаво взглянула на сонного жениха. – Слушай, да не надо ничего ждать! Выберут тебя, обязательно выберут, уж я об этом позабочусь!
– Ладно, – легко согласился Виталий, – значит, сегодня во второй половине дня приходи ко мне, прогуляемся, заявление подадим. А сама свадьба… не знаю. Пожалуй, надо бы в выходной. В субботу? Нет, у меня заседание в администрации, а это надолго. Давай в воскресенье. Хороший день, свободный. В загсе я договорюсь…
– Ты мне предложение делаешь? Ой, это так неожиданно! – девушка театрально всплеснула руками, закусила губу и игриво опустила глаза. – А что, я… согласная!
– Договорились! – Виталий Петрович отодвинул пустую тарелку. – Спасибо, все было очень вкусно, но мне уже пора…
– Хорошо, – Лена проводила мужа до двери, вернулась в спальню, упал на кровать, взяла телефон. – Саша, надеюсь, у тебя еще отпуск не закончился? Отлично, тогда быстренько ко мне!
Машина мэра подкатила к исполкому. Виталий Петрович несколько минут смотрел на себя, отражающегося в зеркале заднего вида. Насмотревшись, открыл бардачок, пошарил в его бездонной глубине, тщетно пытаясь отыскать документы на строительство мусоросжигательного завода, которые он должен был вчера изучить и подписать. Не нашел ни листика. Выругался вслух. Закрыл глаза. Вспомнил, как прошлым вечером забрал бумаги из сейфа, намереваясь разобрать их в спокойной домашней обстановке. Подъехал к дому, открыл бардачок, взял папку, поднялся в квартиру, но к ним и не прикоснулся, а это все могло означать только одно…
Резкий разворот. Спустя несколько минут Виталий снова стоял у двери квартиры. Легко провернулся механизм замка.
– Ленуль, ты мою папку не видела? – крикнул он в тишину. Ответом стала возня в глубине квартиры, ее взорвал приглушенный вскрик, букет шумов дополнил тихий смешок. – Ты где, на кухне?
Он толкнул дверь. Вошел.
За обеденным столом сидел сосед Саша, он вертел в руках пустую чашку, изо всех сил делая вид, будто что-то из нее пьет. Напротив него на высоком табурете расположилась по-прежнему полностью обнаженная Леночка. Она загадочно улыбалась и накручивала на указательный палец локон длинных волос.
– Все в порядке? – Виталий остановился у порога. – Слышал крик… нет? Наверняка послышалось. Слушай, ты папку мою черную не видела? Ах да, Саня привет!
Виталий пожал руку соседу, задумчиво посмотрел на него, на свою теперь уже как бы невесту…
– Слушайте, а вот вас двое и вы жители нашего городка, так сказать, мой электорат, скажите мне, как бы вы отнеслись к тому, чтобы организовать всеобщий праздник? – в ответ Саша нервно пожал плечами, Лена загадочно улыбнулась, по-прежнему продолжая наматывать локон на палец. – Точно! Чувствую, что-то я устал. Нет, правда, это же просто-таки замечательная идея, надо отдохнуть, надо! К тому же на следующей неделе повод намечается – годовщина объединения… не помню с чем, с какими-то сельсоветами. Неважно! Все, решено, надо будет объявить всеобщий праздник и, соответственно, выходной. Даже не один, а сразу несколько выходных…
Сосед, который с первых секунд возращения мэра в самом буквальном смысле лишился дара речи, испуганно замигал глазами и принялся жадно хватать воздух, казалось, он задыхается. Виталий же радостно засмеялся, прошелся по кухне из угла в угол, остановился у стула Саши, заглянул в его пустую и идеально чистую чашку.
– Слушайте, а почему я вернулся? Наверняка по делу, но вот по какому…
– Папку ищешь, – Леночка прикусила губу и подмигнула соседу, – непонятно только почему на кухне…
– Как я сам не догадался! В спальне, безусловно, она в спальне! – Виталия осенила догадка. – Точно, я ее в тумбочку положил там и оставил, – он подошел к двери и замер, будто только что вспомнил. – Слушай, Лен, ты бы одела хоть что-нибудь, сидишь тут голышом, парня смущаешь, и чаю ему налей, а то он один воздух пьет!
Услышав эти слова, Саша и вовсе перестал дышать. Он посмотрел на Виталия, на девушку, та, загадочно улыбаясь, медленно пожимала плечами.
Из спальни донеслось:
– Ура! Нашел! Все, счастливо оставаться, я уехал. Леночка, жду тебя во второй половине дня, ты не забыла?!
Хлопнула входная дверь, возвращая внезапно онемевшего гостя в реальность. Провернулся механизм замка. Через открытое окно влетел шум отъезжающей машины.
– А что будет во второй половине? – выговаривая каждую букву, прошептал Саша.
– Идем заявление подавать, замуж я выхожу…
– Мои поздравления! – в словах соседа слышалась лишь небольшая толика иронии.
– Поздравлений мало, с тебя еще подарок причитается, бросай чашку, пошли со мной!
Тем временем Виталий Петрович решительным шагом входил в свой кабинет. В нем с малопонятным даже ему самому пылом разгоралось желание поработать. Частично это объяснялось тем, что в течение дня должны были поступить средства из областного бюджета, выделенные на постройку завода. А коль должны поступить деньги, их неминуемо надо освоить, притом как можно быстрее…
Папка раскрыта, бумаги разложены по столешнице. Виталий Петрович внимательно вглядывался в документы: контракты, подряды, договора, сметы, суммы. Особенно ему нравились суммы. Они легко умножались на известные коэффициенты, отчего тут-таки становились другими суммами, родными и близкими – его суммами.
В самый разгар работы в дверь кабинета постучали. Не дожидаясь приглашения, вошла секретарша Татьяна. Сегодня она была в вызывающе-агрессивном наряде. Короткая красная юбка, выгодно подчеркивающие стройность ножек чулки, плюс откровенная блуза, которая лишь слегка прикрывала стремящуюся вывалиться наружу пышную грудь…
– Ваш кофе Виталий Петрович! – секретарша низко наклонилась, так низко, что казалось, будто собирается лечь на стол. Улыбнулась. Получив в ответ лишь короткий кивок, заметно помрачнела, в глубине глаз блеснули слезы, она быстро удалилась.
Хозяину кабинета было не до каких-то там женских обид, похоже, он даже и не заметил секретаршу. Его глаза, не мигая, смотрели в монитор выключенного ноутбука. В черной глубине матового экрана с невероятной отчетливостью проявилась просторная кухня, обнаженная Леночка на высоком стуле и карикатурно-перепуганный Саша. Увиденная совсем недавно картина предстала во всех деталях. Медленно и лениво приходило понимание ситуации. Яркой искоркой в ленивом сознании вспыхнуло вполне себе логичное предположение, намек на то, что было до того, как Виталий вернулся и еще более внятное понимание того, что происходило после, когда он снова уехал на работу. Внезапно он все осознал, все понял, не мог понять лишь одного – самого себя…
– Почему я его не выбросил в окно? – вслух подумал он и тут-таки сам себе ответил: – Так я ведь не могу. Он же это…
Что именно «он это», Виталий так и не понял. Еще без малого час он рассеяно смотрел в черную бездну экрана, смакуя порожденную воображением картину, потом резко встал. Не говоря ни слова, прошел мимо секретарши, мигающей раскрасневшимися от слез глазами. Сел в машину и направился знакомым маршрутом, туда, где расположенное в недавно еще недостроенном здании почты расположилось страховое агентство со столь оригинальным перечнем предоставляемых услуг.
26. Новоселье на Садовой
Вадим начал собираться, отчетливо осознавая, что меньше всего на свете ему хочется идти к другу на празднование. Как на это дело ни смотри, а совершенно никакого желания! Первое время он и вовсе подумывал, а не позвонить ли? А что, придумать какой-нибудь более или менее благовидный предлог, отказаться?
– Нет, не годится так поступать, все-таки мы друзья! Да, ссоримся изредка, как в последний «пивной день», ну и что из этого? Все равно идти надо, – вслух ответил он своему отражению в зеркале и надел первую же подвернувшуюся под руку чистую футболку.
Памятуя, что новоселье это такое событие, на которое принято что-то дарить, что-то нужное, что-то полезное, что-то из того, что непременно пригодиться в хозяйстве, Вадим внимательно осмотрел свое жилище и тут-таки обрадовался. Как раз нечто такое, нужное и полезное у него имелось. Настольная лампа! Новая она в упаковке, на дне шкафа валяется. И вовсе неважно, что ему самому ее когда-то подарили. Главное другое – подарил ее не Денис, а потому нет никаких моральных препятствий для того, чтобы ее ему передарить…
– Я на мероприятие, – он погладил большого белого кота, что разлегся на валике дивана. – Еда на кухне, вода там же. Веди себя хорошо!
Под довольное мурлыканье домашнего любимца Вадим вышел из дома. Запер дверь, подошел к калитке. Остановился. Проверил карманы – так и есть, забыл телефон.
– Придется вернуться. А возвращаться, как известно, примета не из лучших…
Что бы ни сулили приметы, выйдя на тротуар, он заметно воспрянул духом. Еще бы, ведь он шел не просто на новоселье к другу, он шел на любимейшую улицу городка, на улицу Садовую, именно туда, где находился весьма и весьма интересующий его домик.
Непроизвольно ускоряя шаг, Вадим подошел к рынку. Протиснулся сквозь прикрытые ворота, миновал пустые ряды торговых точек, пересек по диагонали огражденную высоким кирпичным забором территорию торгашей, вышел в дальней стороне через ржавую калитку.
– Теперь направо, один квартал по улице Чапаевской, затем поворот налево и…
Он остановился, удивленно мигая глазами. Посмотрел в одну сторону, в другую. Взглянул себе под ноги. Медленно пожал плечами, вопросительно взглянул на небо, будто ждал откуда-то сверху ответа.
Казалось, с момента последнего его визита в эту часть городка прошло не более трех дней, а все так изменилось! Вообще все! Начать снизу, с дорожного покрытия. Раньше, тогда, те самые несколько дней тому назад, его как такового и вовсе не было. Была лишь годами утрамбовываемая колесами автомобилей земля, драгоценными вкраплениями в которую весело блестели камешки. Так было раньше, а вот теперь, начинаясь ровно, будто кто-то линейкой отмерил границу, от края проезжей части, матовым блеском чернел новенький асфальт. Точно по центру пунктир разметки, по краям бордюрный камень, выкрашенный в свежий белый цвет, да еще и песчаная подушка на тротуаре имелась, не иначе как вот-вот плитку завезут. Фантастика!
Но и это еще не все. Изменились дома и дворики. Все вокруг заметно посвежело, новым выглядело, даже чуточку праздничным. Кроме всего прочего заметно изменилась и планировка, создавалось впечатление, будто коротенькие улочки, каждая из которых длиной всего в два-три квартала каким-то чудесным образом растянули. Причем по длине они остались такими же, но вот количество домов на них заметно увеличилось. На той же Садовой их прибавилось штук пять, а то и все шесть. Вклинились они в знакомый пейзаж, равномерно так между давно существующими жилыми строениями и просто сараями…
Лишь мгновение ушло на то, чтобы все увидеть, осознать и загнать в самые глубокие уголки памяти. Вадиму было не до того, в его глазах столь кардинальные изменения были сущей безделицей, не стоящей того, чтобы на нее обращать внимание. Чему тут удивляться, время идет, все меняется, где-то что-то строится, где-то что-то рушится! Не это главное, главное то, что скромный домик, утопающий в зелени сада, маленький с симпатичной хоть и нежилой мансардой на месте. Главное, он не изменился, ведь там она…
«Садовая 12/5», – напомнил экран мобильного телефона. Вадим с большим трудом заставил себя отвести взгляд он почтового ящика с сидящим на нем белоснежным голубем. Внимательно осмотрелся. Мрачно кивнул. Легко определился с направлением. Искомый дом находился напротив и чуть по диагонали.
Высокий металлический забор. Кнопки звонка не видно, но калитка открыта, чем ни приглашение! Зазывала она прохожих, приглашала гостей, предлагала окунуться в то, что благоухало вокруг, в непередаваемую атмосферу начинающегося веселья. Она, манящая и зовущая, жила во всем: в отголосках музыки, что доносилась откуда-то из глубины двора, в обрывках слов, что долетали оттуда же, в ароматах жареного мяса, дразнивших вкусовые рецепторы. Праздничные нотки чувствовались в каждой детали, в каждой мелочи: и в практически неразличимом пенье птиц, и в медленном движении огромного белоснежного облака, и в легком ветерке, что лениво помешивал застоявшийся воздух. Везде он насыщенный, во всем дух настоящего праздника…
– А вот и наш опоздавший! – как всегда веселый, но на этот раз ничуть не естественный голос Дениса заглушил все прочие шумы. – Заходи дружище, располагайся, быть, как дома не предлагаю, не надо, но веселиться, как и все, ты попросту обязан! Присоединяйся, у нас как раз экскурсия по дому намечается.
Припозднившийся гость пропустил мимо ушей большую часть сказанного виновником торжества. Не слушал он его, не до того было. Причина подобного явления была на виду. Она. София. Девушка стояла среди гостей, рассеянно слушала очередной рассказ Федоровича из цикла «Как я в былые годы…» и виновато смотрела на Вадима.
Тишина, лишь немного разбавляемая голосом директора, взорвалась веселым смехом. Довольный эффектом, Федорович низко поклонился, изображая заправского артиста. Кивнул головой, в ответ на аплодисменты скромно потупил глаза.
– Это еще ничего. Вот подождите, надеюсь, дело дойдет-таки до застолья, смилостивится над нами хозяин, нальет нам чего-нибудь для поднятия настроения, вот тогда еще и не такое услышите! – он снова низко поклонился.
– Все, прекращаем, достаточно для начала! Федорович, сделайте паузу, завязывайте пока с рассказами. Давайте дружно за мной, у меня все расписано, сначала экскурсия по дому, а после банкет. Становитесь по парам, беритесь за ручки как в детском садике…
– Привет Вадик! – София взяла под руку «опоздавшего» и звонко поцеловала в щеку. – Ты не сердись, просто меня тоже пригласили, мы теперь соседи, неудобно отказываться. Кроме того, я не сомневалась, что и ты будешь. Думала, ты обрадуешься…
– А я и не собирался сердиться, с чего бы это! – натянуто улыбаясь, пробормотал Вадим. – Просто я не ожидал тебя здесь увидеть, вот и растерялся…
– Хватит ворковать молодые, наговориться еще успеете! – одновременно обращаясь к директору с Полиной и к Вадиму с Софьей, выкрикнул Денис. – Все за мной!
Широко распахнулась входная дверь.
– Добро пожаловать в мои скромные апартаменты! – Денис с разбега прыгнул на диван. – Этаж первый. Здесь у меня гостиная, кухня, прихожая, все такое. Данное помещение можно использовать и в качестве спальни, в случае если не смогу добраться до кровати. Как несложно заметить, комната просторная, светлая, все это благодаря большим и чистым окнам. Кажется, я уже упоминал, в дальнем углу кухня имеется, но это неважно, обратите особое внимание на две двери чуть левее стойки-стола, это на тот случай, если кому надо будет отлучиться по надобности. Всем видно? Две двери – за ними удобства, случись чего, не стесняйтесь. Да, если кто хочет, можно и ванну принять, это правая дверь, ванна у меня с пузырьками…
– Джакузи ты хотел сказать, – подсказала Полина, поглаживая лысую макушку директора.
– Именно так, – покорно склонил голову Денис, – Полинка, ты всегда отличалась острым умом и удивительной сообразительностью. Так, тут все увидели, ничего интересного на первом этаже больше нет, идемте наверх. Там еще несколько комнат имеется.
Толпясь, гости поднялись на этаж выше. Остановились в коротком и широком коридоре. Заполнили все свободное пространство. Убедившись в том, что никто не пытается увильнуть, Денис открыл ближайшую дверь. Посмотрел сам, посторонился, давая возможность заглянуть внутрь каждому желающему.
– Тут у меня пусто. Пока пусто. Собираюсь оборудовать кабинет. Не знаю, правда, зачем он мне нужен, но не могу же я допустить, чтобы пустовало такое удобное помещение! Еще в наличии имеются три спальни. Одинаковые они. Совершенно. Если я случайно усну не в той, в которой собирался, разницы не замечу. Что кроме этого? Да практически ничего. Остается всего одна комнатка, она, как и будущий кабинет, пока пустует, – Денис скромно потупил взгляд и хихикнул. – Это на тот случай если я вдруг повзрослею да поумнею. Женюсь, все такое, вот и будет у меня детская!
Последние слова растворились в хохоте и аплодисментах.
– Ладно вам! Все, достаточно прогулок. Аппетит нагуляли? Хорошо. Давайте быстренько дружными рядами на задний дворик. Похоже, у прежних владельцев там было некое подобие огородика, но это не для меня, мне бетон с асфальтом гораздо ближе. Кстати, я из окна заметил – там внизу столы уже накрыты. Вперед, друзья-товарищи, вперед, пока выпивка не нагрелась, а закуска не остыла!
Под дружное улюлюканье толпа пришла в движение. Гости быстро скатилась по лестнице, миновали просторный первый этаж, выплеснулись в небольшое, окруженное, как и вся усадьба, высоким забором пространство, настоящим украшением которого служил длинный стол, что буквально ломился от бутылок и блюд с закусками.
Предвкушение того, что неминуемо случится далее, наполнило каждого. Все тут-таки осознали – скоро, очень скоро, смех и крики сменятся шепотом, хихиканьем и звоном стаканов. Скоро, совсем скоро, начнется то, ради чего все и собрались – настоящий праздник…
– Подождите минуточку, – заметив, что Федорович поднимается, собираясь толкнуть тост, Денис махнул рукой. – Еще не все пришли, один гость запаздывает. Я только позвоню и сразу начнем…
Под громкие возгласы: «Ну вот! Так всегда!» Денис отошел от стола. Некоторое время он смотрел на экран телефона, затем широко улыбнулся. Быстро заговорил. Слов не разобрать, но судя по выражению лица, он был изрядно расстроен. Окинул мрачным взглядом присутствующих, кивнул, не иначе как, соглашаясь с собеседником, развел руками, склонил голову в знак смирения.
– Ладно, не получается, так не получается, – он повернулся к столу. – Никого более не ждем. Так что давайте выпьем друзья, и первым делом выпьем за меня. Ура, товарищи!
– Не спеши! – директор поднялся, кивнул окружающим, поднял руку с объемной рюмкой, демонстративно прокашлялся.
– Ура, Федорович речь говорить будет! – крикнул Саша и в тот же миг замолчал. Сидевшая рядом с ним роскошная блондинка, Леночка, наколола вилкой шляпку большого маринованного гриба и закрыла говоруну рот.
– Спасибо вам огромное! – Федорович благодарно кивнул блондинке и испепеляющим взглядом посмотрел на своего подчиненного. – Да, я предлагаю выпить. Но не просто выпить, а выпить за будущее. За будущее одного из ведущих наших сотрудников, за твое будущее Дениска! Пусть все, что ты себе наметил, сбывается, все мечты и начинания. Ну а если вдруг что-то не поспешит исполняться, ты знаешь, что делать…
Восторженные крики «Ура!» заглушили окончание фразы, но это уже никого не волновало. Мероприятие дошло до того момента, когда слова теряли силу, когда главенствует во всем дух. Настоящий насыщенный дух подлинного бесшабашного веселья…
– Сударыня, вы танцуете? – Денис, заметно покачиваясь, наклонился над Софией, скромно сидевшей в уголке стола, та взглянула на Вадима.
– Извини друг, но она уже приглашена, – парировал тот. Он решительно поднялся, взглянул на свою спутницу, та лучезарно улыбнулась.
– Ладно, никаких проблем, – пожал плечами отвергнутый кавалер и внимательно осмотрелся. – А вот вы точно танцуете! – он подошел к Леночке, пользуясь тем, что Сашка стремительно вбежал в дом. – Разрешите вас ангажировать…
