Сергей Витальевич Шакурин
Доверие
– А тебе, не всё ли равно? Башляет, и то ладно, – хмыкнула брюнетка, тряхнув короткими волосами.
– Эй, ты живой? – парень склонился над человеком, которого он вытащил из воды и привёз на берег. В этот момент три здоровенных мужика, расталкивая сгрудившуюся толпу, пробирались к спасённому утопающему.
– Эй, ты живой? – послышался знакомый голос.
Парень разлепил глаза. На него смотрел Дмитрий Алексеевич, тот самый, кого он спас в городе Сочи.
Костя улыбнулся.
– Теперь вы меня спасли, – тихо сказал Костя, оглядевшись, и удивленно добавил: – Где я?
– В святая святых – моём доме, – тоже улыбнулся хозяин особняка. – Хорошо, что на тебя напали, не люблю быть должным, – подмигнул Дмитрий Алексеевич.
– Вы тогда рассказывали, что в свой дом никого не пускаете. Как же вы изменили своим правилам? – попытался вновь улыбнуться распухшими разбитыми губами ослабший парень, лёжа на кушетке.
– Первый и последний раз, – и тут же изменившись в лице, сказал уже серьёзно: – Будь здесь, никуда не выходи, а то у меня встреча. Тебя не должны видеть. Понятно?
Константин кивнул, насколько это было возможно в его положении.
Прислушавшись к удаляющимся шагам, Костя мгновенно вскочил и, не издавая ни звука, проскользнул в соседнее помещение. Быстро оглядевшись и на мгновение прислушавшись, устремился вверх по лестнице, ступени которой покрывал мягкий ворс ковра. Коридор второго этажа расходился в разные стороны метров на десять. Правое крыло, резная дверь. В руках появилось несколько отмычек. Присев, глянул в замочную скважину и сунул туда пару узких, изогнутых металлических полосок. Замок подался с первого раза. Прикрыв за собою дверь в кабинет, повернул запор, сдвинув защёлку на внутреннее запирание. Квадратный кабинет с двумя стенами-полками для книг, включая ту, в которой расположена входная дверь, и одной стеной с камином, и висевшими по обе стороны от него дорогими картинами. Четвёртую заменяло сплошное окно. Рядом с ним стоял мягкий кожаный стул и монолитный дубовый стол.
