Сергей Витальев
Любовь, обман и бриллианты.
7.
Ольга кинулась мне на шею.
– Шурик, где ты был? Куда ты подевался?
– Это ты куда пропала, подружка? – обнял я её, забыв слова Светланы о том, какая передо мной мерзавка.
– Бабушку положили в больницу, я машину разбила, звонила тебе, звонила себе, а тебя нигде нет, Светка тоже пропала. Где ты был? Что случилось? – вылился на меня целый поток слов.
– Ничего не случилось, просто я вчера встретился с нашими друзьями.
– С какими ещё друзьями, теми мерзавцами? Что им нужно? Что ты им сказал? – тревожным голосом спросила девушка, заглядывая мне в глаза.
– Ничего не сказал, они ни о чём не спрашивали. Может, пойдём куда-нибудь?
– Пошли к нам. Бабушка в больнице, а Светка пропала куда-то, – потянула она меня за собой.
– Я знаю, что твоя бабушка в больнице: читал твою записку, а Светлана, надеюсь, дома. Во всяком случае, она была там десять минут назад.
– Ты читал мою записку? – остановилась Ольга. – Ты видел Светку? Она дома? Что ты у нас делал? Что она тебе сказала? – полился на меня второй поток вопросов.
– Постой, не так быстро. Ты что остановилась? – оглянулся я, тоже притормаживая.
Нас стали обтекать люди, выходящие со станции, и вид у них был не очень довольный из-за такого препятствия. Взяв Ольгу за руку, я отвёл её в сторонку, где нам никто не мешал.
– Я туда не пойду.
– Почему?
– Не хочу. – Вся её весёлость пропала, и своей коротко стриженой головой она напомнила мне нахохлившегося, синеглазого воробышка.
Так! Очередной дамский каприз, подумал я и сказал:
– Ну, не знаю. Делай тогда что хочешь. До свидания. Всё равно я собирался домой, – повернул я обратно в сторону метро, но не успел сделать и пары шагов, как услышал:
– Саша, подожди.
Остановившись и обернувшись, я заявил:
– Оля, я устал за эти дни. Возможно, для тебя это привычный образ жизни, но не для меня. Может быть, со временем я и привыкну, а сейчас я сыт всем этим по горло. Я только что отделался от твоей сестры, наслушался от вас обеих чёрт-те чего и не знаю, что правда, а что враньё. Я скитаюсь непонятно где, попадаю в руки неизвестно кого, и, в конце концов, я хочу домой! – снова повернул я в сторону метро.
– Саша! Да подожди же ты! – уцепилась Ольга за мой рукав и пошла рядом. – Я просто не хочу сейчас встречаться со Светкой. Давай пойдём куда-нибудь в другое место.
– Я хочу домой.
– Я боюсь, вдруг там опять те мерзавцы. Ты же сам говорил, что видел их сегодня.
Я полез в карман за жетоном, но тот – чтоб его черти взяли – куда-то подевался. Пока я шарил по карманам, Ольга, покопавшись в сумочке, извлекла оттуда пару, один протянула мне, а второй опустила в турникет, из чего я сделал вывод, что она тоже собралась куда-то ехать.
– Ну а вдруг, мы их снова встретим? – ступив на эскалатор, она вцепилась в мой рукав.
– Очень хорошо. Мне надоело от них бегать. Расставим, наконец, все точки над "i".
– Что же ты сделаешь? – проворковала она мягким голоском.
– Не знаю… Пойду напролом… Я хочу домой… Дуглас хотел домой, и попал домой. И я попаду домой.
– Какой ещё Дуглас? – посмотрела она на меня с удивлением и подозрением.
– Которого зовут Майклом.
Ольга молчала минут пятнадцать. А может, и двадцать. Лишь когда мы проехали "Бауманскую", она вопросительно посмотрела на меня и тихонько спросила:
– Мы едем к тебе?
– Я еду к себе. – Я удивлённо посмотрел на Ольгу: только теперь до меня дошло, что она почему-то решила, что когда я говорил, что хочу домой, то подразумевал её квартиру.
Почти всю дорогу до моего дома мы молчали. Лишь изредка Ольга задавала вопросы, но я их игнорировал.
Раздевшись в прихожей, мы прошли на кухню, и я предложил Ольге перекусить чего-нибудь, если она голодна. Поставив чайник на плиту и заглянув в холодильник, я убедился, что "чего-нибудь" почти не осталось. Ольга же, закуривая, сказала, что есть не хочет, но от кофе не откажется.
– Я тоже не хочу есть – поужинал с твоей сестрой. Курица была нестарая и довольно вкусно приготовлена. Жаль, что ты не пришла раньше – тебе бы тоже достался маленький кусочек.
– Ты ужинал со Светкой? Зачем ты к ней пошёл? Что она тебе сказала? – Ольга посмотрела на меня с подозрением и каким-то замешательством, на которое я и рассчитывал.
– Много чего. Например, она сказала, что это ты хочешь увезти драгоценности за границу, что это не у неё немец-жених, а у тебя. Сказала, что ты хочешь жить у синего моря. Что специально спрятала шкатулку от тебя, чтобы ты её не увезла и не продала, а в понедельник она положит её в банковский сейф. – Последнее было правдой – Светлана за ужином поделилась со мной такой идеей.
Во время своей обвинительной речи я внимательно смотрел на Ольгу, ожидая её реакции на мои слова. Но никакой реакции не последовало. Не произошло ни бурного взрыва негодования, ни истерики, ни плача раскаявшегося грешника. Ольга просто улыбнулась какой-то, я бы сказал, стервозной улыбочкой, которую я и раньше замечал, но определение смог дать только сейчас. И вот, улыбаясь этой самой стервозной улыбочкой, она тихо, чуть слышно, спросила:
– А что ещё она тебе сказала?
Я встал и открыл форточку. Не ожидая такой реакции, я растерянно, уже без напора общественного обвинителя, закуривая, ответил:
– Она сказала, что отбила у тебя жениха по имени Эдуард, и поэтому ты на неё злишься. Что ты живёшь в квартире своего пятидесятилетнего любовника, у которого из-за тебя нищенствовали дети.
Ольга встала, подошла ко мне, обняла и заглянула в глаза своими огромными, синими, смеющимися глазищами.
– И ты ей веришь? – спросила она вкрадчиво.
– Не смотри на меня так.
– Как? – не переставала она улыбаться.
– Вот так… Не знаю… Вы мне обе врёте или чего-то не договариваете, – повернул я голову к окну, стараясь разглядеть, что там происходит на улице.
Ольга развернула мою голову к себе, отобрала сигарету и выбросила её в открытую форточку.
– Смотри мне в глаза. Зачем ты пошёл к ней?
– Она позвала. Просила защитить от уголовников.
– Почему она тебя позвала?
– Потому что один раз я уже спас ей жизнь.
– Когда это?
– Вчера. Когда вывел её из леса и не дал растерзать диким зверям.
– Что вы делали в лесу и как туда попали?
– Скрывались от преследователей.
– Каких ещё преследователей?
– Которые схватили нас в твоей квартире и увезли в своё убежище.
– А что она делала в моей квартире?
– Пришла поговорить.
– Зачем ты её пустил в моё отсутствие? Я разве разрешала тебе это делать?
– Она твоя сестра. И потом, я думал, что это опять ты в парике.
– Что было потом?
– Ничего, – попытался я снова посмотреть в окно, но мерзавка, схватив меня за волосы, вновь развернула к себе мою бедную голову.
– Я же тебе сказала смотреть мне в глаза. Почему вы не поднимали трубку? Чем вы занимались?
– Мы ужинали, а Света почему-то не захотела взять трубку.
– Света? Она для тебя уже Света? – пребольно ущипнула меня эта несносная девица. – Почему это она не хотела брать трубку?
– Не знаю. Спроси у неё об этом сама.
– Ты спал с ней?
– Я спал у неё, точнее, у вас, но не с ней.
– Не ври.
– Хорошо. Я спал с ней. У нас была фантастическая ночь.
– Мерзавец. Я не верю тебе. – Сказала девица удовлетворённо, отпустила мою голову, отлипла от меня и уселась на моё место у окна. – Налей мне кофе! – потребовала она.
Чайник у нас уже давно кипел, и я выполнил её приказ. Отпивая горячий кофе, Ольга деловито спросила:
– Она тебе сказала, где прячет шкатулку?
– Я не спрашивал. – Я налил себе горячего чаю и уселся напротив нахалки.
– Почему не спрашивал?
– Потому что это не моё дело.
Я почувствовал, как чья-то нога под столом стала тереться о мою ногу.
– Это моё дело. А ты со мной её ищешь.
– Я её не ищу. И не собираюсь участвовать в ваших авантюрах, – отодвинулся я.
– А если я тебя попрошу? – снова нашла меня чья-то назойливая нога.
– Всё равно. Мне некогда. У меня работа стоит и деньги уже на исходе.
– Деньги не проблема.
– Я уже слышал, что ты богатая, – решил я не отодвигать больше ногу, посчитав это бессмысленным занятием.
– Да. И я нанимаю тебя в свои помощники.
– Я не продаюсь. Найми Эдуарда.
Ольга улыбнулась и вкрадчиво сказала:
– Зачем? Пусть его Света нанимает. Может, она его уже и наняла.
– Мне это всё равно, – постарался придать я своему голосу побольше железа. – В любом случае, мне надоело бегать за чужими сокровищами, я не Индиана Джонс.
Посчитав, очевидно, что ноги не достаточно, Ольга дотронулась до моего запястья.
– Шурик, расскажи, что вчера произошло, – попросила она меня ангельским голоском.
Посмотрев на неё, я сдался и рассказал обо всём, что случилось после того, как я проводил её вчера до машины. Единственное, о чём я умолчал, это о моём сегодняшнем посещении Елены Прекрасной и о нашем с ней разговоре.
Посерьёзнев, Ольга задумчиво произнесла:
– Значит, она мне не хочет простить…
– Эдуарда?
– Причём тут этот дегенерат?! – фыркнула она.
– Так кто у кого его увёл?
– Какая тебе разница? – посмотрела она на меня.
– Ну а всё-таки?
Улыбнувшись и в очередной раз удивив меня своей способностью мгновенно переходить с минора на мажор, Ольга промурлыкала:
– А ты ревнуешь?
На этот раз фыркнул я:
– Вот ещё! Просто подозреваю, что кто-то из вас рассказал ему или кому-то ещё о драгоценностях.
– Во всяком случае, не я. Я никому ничего не рассказывала. А тем более, такому дебилу. Просто я видела, куда он может втянуть Светку, и постаралась это предотвратить. Она совсем не разбирается в людях. Вот и связалась с этим идиотом.
– А ты, значит, спасла свою старшую сестру?
– Она только по возрасту старше меня. Это с виду она такая взрослая, а на самом деле ещё совсем ребёнок. Стеснительный, застенчивый ребёнок. У неё даже… Ладно, это тебе знать необязательно. И, конечно, я её спасла от этого дебила, – уверенно ответила мне Ольга и, чуть помедлив, добавила: – От одного спасла, а от другого не смогла. И теперь она уедет с ним и со шкатулкой.
– Она сказала, что у неё нет никакого немца.
– И ты ей поверил?
– Не знаю. Она производит впечатление серьёзного человека. И взрослого, – вспомнил я взгляд Светланы, от которого мороз по коже, по словам Лены. – В отличие от некоторых несерьезных и не совсем взрослых личностей. – Мы помолчали, и, закурив, я спросил: – А где ты была всё это время? И что случилось с машиной?
Посмотрев на меня так, словно решая, достоин я её рассказа или нет, Ольга подперла кулачком щёку и поведала, что, когда она приехала к бабушке, той было плохо. Ольга вызвала "скорую" и бабушку увезли в больницу. Ольга поехала с ними и провела в больнице около двух часов, пока не миновал кризис. Потом позвонила мне, но ей никто не ответил. Светланы тоже не было ни дома, ни на работе. Тогда она вернулась к бабушкиному дому, села в машину и поехала к подруге, поскольку Светлана могла прийти домой со своим немцем, а у её дома могли "дежурить" вчерашние негодяи. У Лены тоже никто не отвечал. Она посидела у подруги совсем немного, потому что там её "доставали пьяненький муженёк подруги, её сварливая свекровь и их сопливые дети". Потом поехала к знакомому художнику, который всегда готов её приютить. В арке его дома она "каким-то чудом" не вписалась в проём и помяла левое переднее крыло. С утра Ольга отогнала машину знакомому "шаромыжнику" в ремонт, после обеда навестила бабушку, снова всем звонила, но безрезультатно. В конце концов, решила ехать к Светке, раз там никого нет. А если бы знала, что там я и "её родная сестра, то очень бы поторопилась, чтобы застать нас тёпленькими".
– Складно, – заметил я после Ольгиного рассказа.
– Угу. Шурик, – снова дотронулась девушка до моей руки, – давай поедем ко мне или ещё куда-нибудь.
– Зачем? Мне нравится мой дом.
– У тебя даже холодильник пустой, а кругом одни сломанные магнитофоны да старые приёмники, – отмахнулась она. – И потом, мне надо посмотреть, всё ли в порядке дома.
– У тебя всё в порядке. Я был там недавно и даже оставил тебе записку.
– Ну вот, поедем ко мне.
– Давай, ты поедешь к себе, а я останусь.
– Ну, Шурик! – шлёпнула она ладошкой по моей руке. – Перестань ломаться. Я этого не люблю.
Посмотрев на часы и подумав, что из мерзавки, может быть, удастся вытянуть ещё что-нибудь, я согласился.
– Ну хорошо, поехали. – Я встал и, положив руки на плечи Ольге и не давая ей встать, предупредил стальным голосом, глядя прямо в её удивлённые глаза: – А если ты меня ещё хоть раз ущипнёшь, то я с тобой такое сделаю, что ты своих не узнаешь и горько пожалеешь, что повстречала меня на своём жизненном пути.
Посмотрев на меня снизу вверх и застенчиво как-то улыбнувшись, она согласилась нежным, покорным голоском:
– Хорошо, Шуричек. – И, встав, потянула меня с кухни.
Как только мы вошли в квартиру пятидесятилетнего любовника, Ольга сразу же накинула цепочку, заперла дверь на все замки и попросила меня принести из спальни "для надёжности" тумбочку. Тогда я предложил действовать наверняка и вообще замуровать вход.
Остаток вечера прошёл в моих бесплодных попытках выяснить, насколько она откровенна со мной. Ольга отмалчивалась или отшучивалась. Я так и не смог разобраться, какая из сестёр врала мне больше.
А когда мы легли спать, к допросу приступила Ольга. Я не смог выдержать её изощрённых пыток, и вынужден был рассказать всё, что знал. К счастью знал я немного. Она допытывалась, что Светлана сказала по поводу шкатулки, о том, где она её прячет. Я поклялся, что не знаю. Кажется, мерзавка мне поверила. Но только я собрался заснуть, как она приступила ко второй серии пыток и предупредила меня, что если я ещё хоть раз буду ей угрожать, то я лишусь того немного, что у меня есть. Я решил не рисковать этим немногим и сдался, согласившись на все её условия.
День прошёл. Я снова спал вне дома…
8.
За завтраком я поймал себя на мысли, что начинаю уже привыкать к тому, что во время утренней трапезы вижу не дворничиху из соседнего дома, метущую двор, а свежее синеглазое личико. И это мне нравится гораздо больше. Да что там, я уже был не прочь и впредь смотреть по утрам в эти синие бездонные глаза. Впрочем, не только поутру, но и днём, вечером, ночью – короче говоря, всегда. Нельзя сказать, что я не думал о том, что когда-нибудь это со мной произойдёт, конечно же, думал. И даже надеялся, что в один прекрасный день произойдёт. Но всё равно это случилось неожиданно. Вот только я не был уверен, долго ли это продлится. С этой ведь особой всего можно ожидать.
Особа же, держа перед собой обеими руками чашку, внимательно смотрела на меня и с удовольствием отхлёбывала кофе.
– А почему ты институт бросила?
Ольга удивилась:
– С чего ты взял, что я бросила институт?
– Слухами земля полнится.
– Я покажу тебе диплом. Он дома, у бабушки, – пожала она плечиками и добавила: – Может, тогда ты начнёшь мне верить больше чем, Светке.
– И какой же институт ты закончила?
– Тот же, что и Света.
– А она какой?
Ольга посмотрела на меня с любопытством.
– А она что, тебе не сказала?
Я отрицательно покачал головой, на что Ольга загадочно ответила:
– Вот и спросишь у неё когда-нибудь. Может, она тебе и скажет, если будешь себя хорошо вести.
Посчитав тему исчерпанной, она дала мне телефон своего знакомого шаромыжника, чтобы я по-мужски поторопил его с ремонтом. Я попробовал было отказаться, но быстро сдался и набрал номер. Правда, не мастера, а Светланы, но трубку никто не взял. Ольга, словно что-то почувствовав, отобрала у меня трубку и сама принялась названивать. Я собрался было пойти в комнату посмотреть телевизор, но остался на кухне, услышав, что говорит она с Леной.
Болтали они минут пятнадцать, сначала о каких-то пустяках, а потом по Ольгиным взглядам в мою сторону я понял, что речь идёт обо мне. Положив трубку, Ольга вцепилась в меня как клещ и снова приступила к допросу с пристрастием.
– Зачем ты ходил вчера к Ленке?
– Просто не знал её телефона, – сделал я попытку встать.
– Сиди! Забыл вчерашнее? Зачем она тебе понадобилась?
– Тебя искал.
– И о чём же вы с ней говорили? – стала она поглаживать меня по голове.
– О погоде, о политике, о проблемах сельского хозяйства.
– Не ври, – схватила она меня за волосы. – Что она тебе сказала?
– А что она должна была мне сказать?
– Она говорит, что вы "очень мило побеседовали". О чём?
– Да ни о чём! – попытался я снова встать, но безуспешно. – Я спрашивал, где ты можешь быть, потому что беспокоился за тебя. А сейчас понял, что зря беспокоился. В следующий раз, когда ты пропадёшь, я вздохну с облегчением.
– Почему ты мне сразу не рассказал?
– Потому что не придал этому значения. И не хотел лишних эксцессов, – добавил я с горечью.
– Ты мне должен всё рассказывать. И сразу. Понял? – поцеловала меня мерзавка в лоб и, улыбаясь, спросила, когда будет готова машина. Пришлось мне таки звонить шаромыжнику, и пару минут спустя я ей ответил, что машина будет готова только завтра, но можно забрать и сегодня, если её не слишком интересует качество.
Ольга постановила забрать машину сегодня.
Ближе к вечеру девица погнала меня за машиной, не дав спокойно посмотреть телевизор, в который я не заглядывал, кажется, целую вечность. Свою спешку она мотивировала тем, что надо ещё будет заехать к Лене за вещами и к дяде Мише – художнику, за серёжками, которые она у него забыла. Насчёт Лены я не возражал, а вот насчёт дяди Миши сомневался – куда спешить? – не наденет же он, в самом деле, её серёжки.
На моих часах было уже без четверти восемь, когда мы подъехали к дому Лены.
– Подожди меня здесь, я быстро, – сказала Ольга, припарковав машину невдалеке от подъезда.
– Будет невежливо, если я не поздороваюсь с человеком, предоставившим нам кров и стол в трудную минуту, – заметил я.
– Ничего, она не обидится, – захлопнула Ольга дверцу и упорхнула, оставив меня в одиночестве.
Минут через двадцать Ольга вернулась с большим пакетом в руках. Забросив его на заднее сиденье, она уселась на своё место, и мы отправились дальше.
– Лена обиделась, что я не поднялся?
Ольга, внимательно следя за дорогой, ответила:
– Даже не спросила, где ты. Она уже давно забыла о твоём существовании.
– А вот сейчас ты точно врёшь.
– Все вы мужики – мерзавцы, – метнула она в меня испепеляющий взгляд. – Как увидите смазливую рожицу, так и вскакиваете, забыв штаны натянуть.
– Это точно, – легко согласился я. – Наверное, именно поэтому я сейчас и сижу без штанов.
Вот так мы и пикировались, пока не оказались у дома дяди Миши. Он жил в переулке недалеко от улицы Дурова, в двухкомнатной квартире. Одна комната была его мастерской, а другая – картинной галереей. Точнее, даже не галереей, а складом-запасником. Сам он обретался на кухне – там спал, ел и гостей принимал. На вид ему было лет шестьдесят, но Ольга ещё в машине мне сказала, что ему семьдесят четыре. Это был весёлый, жилистый старичок с седой бородкой, громовым голосом, и с каким-то, я бы сказал, молодецким озорством.
Ольга сообщила ему, что мы только на минутку – она забыла у него свои серьги, но дядя Миша её и слушать не стал. Он взял Ольгу за руку и повёл на кухню, приглашая и меня следовать за ними, что я из любопытства и сделал. На кухне он легонько подтолкнул Ольгу к дивану и заявил, что мы должны разделить с ним праздник. Ольга, смеясь, спросила, что это за праздник у него сегодня, на что дядя Миша, загадочно подмигнув ей, вытащил из холодильника бутылку "Пшеничной" и, так же загадочно подмигнув мне, объяснил, что благодаря Светланиному знакомому – показал он пачку немецких марок, а Ольга посмотрела на меня многозначительно – продал сегодня две картины. В общем, мы остались "разделить с ним праздник".
Ольга пить отказалась, сославшись на то, что она за рулём. Поэтому нам с дядей Мишей пришлось уничтожить бутылку вдвоём. После чего он достал ещё одну и заявил Ольге, что мы сегодня ночуем у него, потому что он немедленно начнёт её новый портрет. Я сказал, что не видел ещё старого, и дядя Миша принёс его на кухню. Ольга была на нём как живая, и я даже стал путаться – где она настоящая, а где её портрет. В середине банкета настоящая Ольга, сказав "ну, это надолго", ушла спать. Мы с дядей Мишей не заметили её отсутствия, поскольку на кухне остался портрет, который нас внимательно слушал, а, самое главное, молчал, не мешая мужскому разговору своими ехидными шпильками. После второй бутылки дядя Миша достал третью.
Что было дальше, помню очень смутно. А проснулся я от настойчивых и нахальных толчков в бок. Открыв глаза, я увидел Светлану, собирающуюся поливать меня из художественно расписанного ковшика, и вежливо спросил:
– Что вы делаете? Вы с ума сошли!
– Вставай, алкоголик, – раздражённо ответила она и плеснула в меня водой.
– Да вы и вправду рехнулись, – возмутился я. – А где Ольга?
– Ты что, уже не узнаёшь меня? Допился? – плеснула она в меня ещё порцию до отвращения мокрой воды.
– Ты! Вы! Тьфу, с ума сошла?! Что ты ещё выдумала? Зачем опять этот парик?
– Вставай быстрее. Надо ехать.
– Никуда я не поеду, я только что уснул, – прикрыл я глаза с призрачной надеждой, что Ольга отвяжется от меня хотя бы на час.
Но я ошибся. Со всем ожесточением, на которое только была способна эта маленькая мерзавка, она стала тормошить меня, щипать и поливать водой, так что встал я очень быстро. Можно даже сказать, что я вскочил.
Поставив Ольге ультиматум, заключавшийся в том, что, либо я попью воды, либо умру у неё в машине, я просочился сначала в туалет и ванную, а потом на кухню. В ванной у дяди Миши тоже висела одна картина, которую я не прочь был бы повесить у себя дома, но Ольга не дала мне её как следует рассмотреть. Со словами: "нечего здесь пялиться, извращенец" она вытащила меня из ванной, как улитку из ракушки. Счастливчик дядя Миша, которого никто никуда не волок и не поливал водой, лёжа спине, залихватски храпел на кухне. Глотнув холодного чаю, я его покинул. А Ольга уже стояла у входной двери, нетерпеливо покручивая вокруг пальчика ключи от машины.
– Поехали быстрее.
– Да куда ты так спешишь? – недовольно спросил я, проходя мимо неё в открытую дверь.
– По делам, – подтолкнула она меня в спину.
В машине я осведомился, что это за идиотская спешка и какие это дела могут быть у неё, а тем более у меня в такую рань. Ольга ответила, что знает, где лежит шкатулка, и сейчас мы едем за ней. Ещё она сказала, что ей понадобится моя помощь.
Вскоре мы подъехали к дому Светланы и остановились, не доезжая до подъезда.
– Схожу, куплю пивка, – собрался я выбраться из машины, но не тут-то было.
– Сиди, пьянь, – вцепилась в меня девица, не давая выбраться из автомобиля.
– Что мы здесь сидим в сухую, – возмутился я. – Мне нехорошо.
– Не думала я, что ты такой пьяница. Ты хоть помнишь, что вчера было?
– Это не от водки. Просто сказалось напряжение всех этих дней, вот я и расслабился немного.
– Ничего себе расслабился. Колобродили с дядей Мишей полночи, а потом ты полез ко мне объясняться в любви. Я уже сплю, а ты лезешь пьяный и противный. Фу, – сморщила Ольга носик, и мне захотелось укусить её за него.
– Не ври, не было такого. То, что был пьян – да, не буду отрицать. А то, что полез к тебе объясняться в любви, то это ты точно врёшь. Выдаёшь, так сказать, желаемое за действительное.
– Объяснялся-объяснялся, – улыбалась девица.
– Ну, может быть, – лениво согласился я. – По пьянке чего только не бывает.
Немного погодя, я спросил:
– А к чему этот маскарад? – спросил я.
– Узнаешь.
Из подъезда вышла Светлана и направилась в сторону метро. Я даже не сразу её узнал: было в ней что-то необычное, а что, я тогда и не сообразил.
Ольга завела машину, и, развернувшись, мы выехали со двора.
Минут через двадцать мы подъехали к издательству, где, как оказалось, работала Светлана.
– Слушай меня внимательно, Шурик, – обратилась ко мне Ольга деловым тоном. – С той стороны, – она показала пальчиком, – скоро появится Светка. Постарайся, чтобы она тебя не заметила. Не перебивай. Когда она зайдёт в подъезд, посигналь два раза. Я побежала, – выскочила она из машины, проигнорировав мои многочисленные вопросы.
Тогда я решил не забивать свою голову разной ерундой. Она у меня в это утро и без того плохо соображала. Я вышел из машины, купил в ближайшем ларьке бутылку пива и вернулся на место, наслаждаясь живительной влагой.
Когда бутылка почти опустела, из подъезда выскочила Ольга и, подбежав к машине, быстренько нырнула в салон.
– Ничего нет, – сказала она упавшим голосом.
– Чего нет?
– Ничего. Ни шкатулки, ничего. Ни в столе, ни в шкафу.
– Ты что, залезла к ней в стол? Разве так хорошо делать? – спросил я, допивая пиво.
Посмотрев на меня, она возмутилась:
– Мерзавец. А если бы я погорела из-за тебя?
– А если бы я скончался, пока ты отсутствовала?
– Светка ещё не появлялась? Что-то её долго нет, – посмотрела Ольга на часы.
– Кто же будет спешить на работу в понедельник? Разве что какой-нибудь трудоголик, но она, кажется, к этой категории не относится, впрочем, как и её сестрёнка. Может, пробки где-нибудь?
– Какие пробки? Ей всего-то четыре остановки на метро с одной пересадкой. Да тут и пешком пройти – полчаса времени. Странно, куда она пропала?
– Ты-то откуда знаешь, что полчаса?
– Сколько раз ходила, – произнесла Ольга, насупившись.
– Зачем?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – улыбнулась она. – Ладно, поехали.
Ольга завела машину, и, когда мы отъезжали со стоянки, из-за угла вышла Светлана. И тут я понял, что мне показалось в ней странным.
Она была одета точно так же, как и сидящая рядом со мной Ольга. Такая же куртка, джинсы, сапоги на каблуках-шпильках. Только волосы у Светланы были заколоты сзади, а Ольга сидела в своём парике. До этого я видел Светлану в плаще и рядом с собой, а тут, глядя со стороны, отметил, как гордо она вышагивает. И эта куртка, сапоги и джинсы только подчёркивали её величественную поступь. Я даже подивился про себя, что одежда может так дополнять походку, а заодно и раскрывать характер человека. Пожалуй, к девице, так независимо шествующей по улице, не каждый решится подойти.
– Вы что, специально выбираете одинаковую одежду? – повернулся я к Ольге, ловя на себе её изучающий взгляд.
– Когда как. Иногда мы вместе ходим по магазинам, а иногда, не сговариваясь, покупаем похожие вещи. У нас одинаковые вкусы.
– Во всём?
– Почти. Но можешь успокоиться – ты не в её вкусе. Ей нравится немец. Интересно вот, что у неё за пакет в руках? Когда она выходила из дома, никакого пакета не было. – Поникнув, Ольга сосредоточенно вела машину.
– Да не кручинься ты так. Что уж теперь. Тем более, что Светлана обещала, что положит сегодня ваш раритет в банковский сейф, чтобы ты его не увезла за рубеж.
Ответом мне было молчание.
– Ну что, куда теперь? – спросил я.
– Не знаю, – печально ответила Ольга.
Я был поражён. Кажется, впервые с момента нашего знакомства эта девушка не знала, что делать…
