Сергей Викторович Ванин
Сдохни, но живи
Глава 8
– Семен, вставай. Мне пора уходить…
Большой почувствовал, как по его плечу ползет узкая теплая рука проститутки.
– Отвали! Я спать хочу!
– Мне пора. Я ведь отработала, расплатись. Ты ведь не обманешь меня?
Голос девушки по вызову стал настойчивей. Она вновь погладила его по плечу, но Семен повернулся на другой бок и, что было сил, лягнул проститутку ногой.
– Пшла вон, коза драная, – пробубнил он.
– Свинья, – голос проститутки дрогнул, поскуливая от боли, будто побитая собачонка, она сползла с большой квадратной постели и принялась одеваться, – больше не поеду с тобой. Денег не платишь, бьешь только, – жалобно проговорила она.
– Чего бубонишь, тля? – Семен почувствовал, как на него накатывает высокая, словно местная красноградская телебашня, волна ярости.
Подобные ощущения были Сене не в новинку, волне нужно дать волю, иначе потом его будет мучить противное подавленное состояние, от которого, хоть волком вой.
– Чего бубонишь, мать твою?!!! – заорал он, вскакивая с постели вслед за проституткой, – денег тебе дать, сука?!
Беликов полез в карман джинсов и достал оттуда несколько свернутых в трубку стодолларовых бумажек.
– Вот они деньги-то! Только их отработать надо будет!
Девушка отползла к стене и замерла, мелко вздрагивая от обуявшего ее ужаса. И зачем она согласилась ехать с этим сумасшедшим мужиком? Он ей сразу не понравился. Здоровый, косолапый, будто медведь, и глаза – холодные, острые, словно бритвы. Маньяк, да еще и наркот в придачу! Она их сразу чует, не первый год на панели. Но «мамка» сказала ей ехать с этим самым Семеном, тем более, что он и сам выбрал ее, Зою. Как тут откажешься?
Сначала все шло хорошо, и она уже подумала, что ошиблась, но тут пришла пора расплачиваться, а клиент не торопится. Зоя робко напомнила о себе, и вот теперь пожалела об этом. Нужно было встать и бежать, пока этот бугай спит, но, поди, знай…
Мужик приближался медленно, но неотвратимо. Он криво усмехнулся и бросил к ее ногам стодолларовую бумажку.
– Бери, – процедил он сквозь зубы.
– Не надо. Можно я пойду?– прошептала Зоя.
– Поднимай, говорю!
– Н-не надо, пожалуйста…
Она встала на четвереньки и тихонечко поползла к выходу. Главное выбраться из комнаты, там, в прихожей – дверь, в двери – ключ. Можно выскочить на лестничную клетку и рвануть на улицу, на улице убивать не будут. Там люди. Может, кто и заступится…
– Куда собралась?
Бугай шагнул наперерез и вдруг ударил ее ногой в живот. Боль словно остро оточенный нож резко вошла в тело. Зоя осела на пол.
– Сладко? – криво усмехаясь, садист склонился над ней.
Горячее с присвистом дыхание обожгло девушке лицо.
– Не надо, не убивайте, умоляю, – задыхаясь от пронзившей все тело боли, прохрипела Зоя.
Но Беликова только распалили эти слова мольбы. Он бил еще и еще. Методично истязая несчастную, он вдруг испытал такое желанное чувство облегчения. Минут через пять он устал. Оттолкнув от себя сжавшуюся в комочек, стонущую от боли жертву, Большой подошел к двери и, распахнув ее, крикнул шестеркам:
– Чуча, Буйвол, идите девку пользовать, пока живая еще!
Высокий костистый верзила Чуча и крепко сбитый коротышка по кличке Буйвол появились по первому зову хозяина.
– Да она сдохла уже, – разочарованно протянул Буйвол, первый нависший над девушкой.
– Не дышит, – мрачно подтвердил Чуча.
– Да? – Большой вытер рукавом рубахи вспотевший лоб, – не беда, что сдохла, братва! Шлюх у нас в городе, что блох у паршивой суки. Я вам вечерком других баб подгоню! Вот увидите, парни!
– А с этой чего делать будем? – тупо уставившись на хозяина, поинтересовался Буйвол.
– Из города вывезем, да в лесу бросим. Я местечко знаю, хрен, кто сыщет, – Большой посмотрел на часы, – пора выдвигаться, братва. Время! Утром у нас по плану охота!
Втроем они споро завернули труп проститутки в лежавшую на постели простыню. Большой пошел вперед, вызывать лифт, шестерки, сопя от усердия, волокли завернутое в простыню тело несчастной девушки. Выйдя с черного хода, все трое двинулись к припаркованной возле дома машине.
– В багажник девку кладите, у меня там снасти рыболовные сложены, сетями тело ее накройте, – бойко командовал шестерками Большой.
Буйвол и Чуча старательно исполнили повеление босса. В стремительно сгущавшихся сиреневых сумерках трое бандитов быстро скользнули в просторное нутро новенького мерседесовского джипа.
– Слабая больно девка попалась, два раза всего и двинул ей, – будто извиняясь, пробурчал Большой.
– В прошлый раз баба здоровая была, ты ее с полчаса метелил, пока окочурилась, – вставил Буйвол.
– Не гони пургу! Не было того раза, усек? – злобно ощерившись, навис над Буйволом его напарник Чуча.
– Правильно мыслишь, Чуча, – похвалил шестерку Большой, – на, вот, заслужил, – он достал из кармана куртки несколько стодолларовых банкнот и протянул их верзиле, – а ты, Буйвол – дурак набитый. Хрен тебе – а не баксы.
Большой и Чуча весело заржали. Буйвол же обиженно засопел. Лишенный подачки, он уставился в окно, за которым быстро проносились маленькие, покосившиеся от времени крестьянские хатки и жалкие приземистые сараюшки.
Автомобиль давно уже выехал за пределы города, пулей пролетел мимо окрестных деревенек и весело катил по проселочной дороге в сторону густого, угрюмо темневшего в наступающей ночи леса.
Сидевший за рулем Чуча предвкушал скорое застолье и последующий приезд дорогих городских проституток. Вечер перед охотой обещал быть веселым и полным плотских наслаждений. Выпустивший пар Сеня Большой тоже утратил свой обычный зверский вид. Ломовая доза влитой в вены наркоты наконец подействовала, бандит был весел и вовсю горланил песню про «ветку клена и берег Дона». Сидевший рядом Буйвол все еще дулся, но по опыту знал, что вскоре Сеня простит своего верного холуя, а, простив, наградит по-царски….
Прошуршав шинами по прелой, сырой от недавно сошедшего снега прошлогодней листве автомобиль выехал на узенькую просеку, старательно вырубленную гастарбайтерами. Просека вела прямо к «заимке», как именовал свои лесные владения Большой, и служила предметом особой гордости хозяина. Все трудившиеся на ее прокладке азиаты были обмануты и вытолканы взашей сразу после завершения работ. Особо строптивых, требовавших свои кровно заработанные «гроши», Сеня продал в рабство своему компаньону мебельному магнату Дяде Леше, тот уступил работяг крупному синдикату дорожных работ. В итоге почти полсотни несчастных невольников бесплатно трудились сейчас на строительстве дорог края.
Большой вспоминал об этих событиях с улыбкой. Судьба обманутых интересовала его мало. Ему было совсем не жаль несчастных тружеников. Он видел пожилую женщину, приехавшую из Средней Азии искать пропавшего на заработках сына, но даже не сказал матери, что тот находится в плену у очередного рабовладельца…
Глава 9
«Первая ликвидация должна носить показательный характер. Разделаться с мерзавцем нужно так, чтобы все остальные поняли всю серьезность нависшей над ними опасности. Бандит должен быть казнен с особой жестокостью».
Эти строчки из рекомендации Рассказова Пехота заучил почти наизусть. «Что ж, если Сене Большому суждено погибнуть, пусть примет смерть в любимом им лесу, неподалеку от своей заимки», – решил Саша.
Пехота залег в кустах орешника, прямо возле вырубленной в чащобе просеки. Он находился на своем посту уже больше часа, чутко вслушиваясь в окружавшие его звуки. Сырая, прошлогодняя еще листва была накрыта непромокаемой плащ-накидкой, и Саше было тепло и сухо. Он даже успел вздремнуть, правда, это был специфический сон. Пехота забывался на одну-две минуты, но мозг работал и во время этого кратковременного отдыха, четко анализируя и оценивая окружающую обстановку. Так спать Саша научился еще в армии, когда часами лежал в засаде, ожидая появления идущих в прорыв боевиков.
Сон, даже такой рваный и изматывающий, придал Саше сил. Он продолжал прислушиваться к окружавшим его звукам леса. Тот жил своей обычной жизнью, ветер слегка шевелил ветви деревьев. Порой слышался тревожный крик ночной птицы, или монотонное уханье филина. Но вот появился далекий, похожий на стрекот кузнечика, шум двигателя. Отлично отлаженный автомобиль двигался сюда, и это могло означать лишь одно, Сеня большой ехал к своей заимке. Саша приготовился.
Сейчас следовало быть предельно внимательным и не нарушить заранее продуманный до мелочей распорядок действий. Вот и Мерседес, тот самый, на котором передвигается Сеня Большой. Раздавшийся перед самым авто взрыв был слабым, малой поражающей силы и был нужен лишь для того, чтобы посеять панику среди сидевших в салоне. Замысел удался, мало разбиравшиеся в военном деле бандиты испугались, водитель рванул автомобиль назад. Тут же жахнул второй заряд, на сей раз, взрыв прогремел сзади Мерса. Авто оказалось отрезанным. Дверь Мерседеса распахнулась. Высокий костистый телохранитель авторитета выкатился на большак, сжимая в руках пистолет.
Саша среагировал мгновенно, по виду бандит был похож на Чучу, верного соратника и охранника авторитета. Пехота выстрелил, почти не целясь. Выбранный им для операции ТТ не подвел, долговязый дернулся всем телом и, не издав ни звука, рухнул наземь.
Второй головорез оказался хитрее. Невысокий толстяк был гораздо спортивнее своего товарища и показал неплохую боевую выучку. Выскочив наружу, он принялся палить из двух стволов, зажатых в разведенные в разные стороны руки. Он обязательно достал бы Пехоту, но хитрый Саша находился в укрытии и был готов к подобному повороту событий. Очень скоро бывший чемпион края по стендовой стрельбе пал, получив пулю в голову.
Расправившись и с Буйволом, Саша выстрелил по машине. Большой пальнул в ответ. Почти не целясь, он высадил в окружавшую его враждебную темноту всю обойму. Отлично разбиравшийся в оружии Саша узнал по бою Берету. Сеня был дерьмовым воякой, посчитав выстрелы и не дав сопернику перезарядить пистолет, Саша стремительно покинул свое укрытие и в следующий момент рванул на себя дверь авто.
– Руки в гору! Из машины! – рявкнул Пехота.
– Мочи здесь! – Большой резанул Сашу острым, словно лезвие бритвы, взглядом.
Авторитет отлично понимал, кто перед ним, но не собирался унижаться и просить пощады.
– На выход! – Саша выстрелил в колено Большому и, что есть силы, рванул грузное тело бандита из салона авто.
Сеня неловко вывалился на дорогу.
– Встать! – Пехота, что есть силы, ударил Большого по лицу тяжелой рукоятью ТТ.
– И-х-х, – тяжело выдохнул авторитет и затих.
Пехота приложил два пальца к шее бандита. Так и есть, пульс отсутствовал, Семен не дышал. Большой был мертв. Тихонько матерясь, Саша поволок тяжелое обмякшее тело авторитета в чащу. Вот и огромный острый сук. Отходя от массивного, почти в два обхвата, ствола, короткий толстый сук уродливо торчал вверх, будто безобразная культя инвалида, выставленная на всеобщее обозрение.
Кряхтя от натуги, Саша приподнял грузное тело и, что есть силы, насадил его на крепкий острый сук. Тело дернулось и застыло. Голова трупа качнулась в сторону, выпученные почти вылезшие из орбит глаза смотрели прямо пред собой, словно не веря в то, что произошло минуту назад.
Фу! Ну и бугай! Покачиваясь от усталости, Саша двинулся к автомобилю. Сейчас он подожжет это роскошное чудо немецкого автопрома, и языки пламени очень скоро превратят величественный бандитский Мерс в кучу черных от копоти железок.
– Помогите, задыхаюсь, спасите…
Тонкий девичий голосок перемежался тихими всхлипами. Голос шел из багажника. Пехота открыл его, пленница была совсем плоха. Девушка теряла сознание от боли. Застывшая на лице страшная кровавая маска делала несчастную похожей на героиню фильмов ужасов.
– Кто ты? – Саша нагнулся над раненой.
– Зоя, – едва разлепляя спекшиеся от крови губы, произнесла девушка.
– Как же ты оказалась в этом багажнике?
– Они думали, что я умерла, и просто везли в лес мой труп. Большой, он забил меня почти до смерти, – девушка говорила медленно, сильно растягивая слова.
По опыту Пехота знал, что такое случается при тяжелом сотрясении мозга.
– Путана? – в голосе Саши послышались нотки презрения.
Не в силах вымолвить ни слова, девушка лишь утвердительно кивнула головой.
– Хлопот с тобой, – Пехота недовольно поморщился, взгляд его вновь остановился на разбитом в кровь лице девушки, – тебе не говорили, что Большой не только наркоша, но садист, каких мало?
– Нет, я здесь не так давно и еще не всех клиентов знаю в лицо…
– Эх, ты, дура набитая, – Пехота сплюнул на землю, – бабла заработать хотела?
Зоя молчала. Саша легко приподнял девушку на руки и. вытащив из багажника, уложил на землю. Сбросив с себя куртку, подложил ее под голову раненой.
– Больно? – участливо спросил он.
– Больно, – прошептала Зоя.
– Сейчас будет легче. В машине должна быть аптечка.
Саша пошарил в темном нутре салона. Аптечка отыскалась на заднем сидении. Кроме обязательных препаратов, тут была припасена пластиковая коробочка с ампулами сильнодействующего обезболивающего. Вероятно, бандиты держали их в машине на случай ранения.
– Сердечными хворями не страдаешь? – поинтересовался Пехота у Зои.
– Нет.
Зоя с испугом смотрела, как Саша набрал в шприц лекарство.
– Что это?
– Не бойся. Сейчас будет лучше.
Пехота поднял с пола недопитую бандитами бутылку водки, плеснул ее содержимое на руку девушки и тут же сделал укол. Саше был хорошо известен этот препарат, подобными ампулами были снабжены аптечки бойцов спецподразделений. Лекарство подействовало почти мгновенно.
– Вроде отпускает, тело уже почти не болит, – Зоя слегка приподнялась на локте, – нужно бежать отсюда, – дрожа от страха, пролепетала она.
– Погоди маленько, осталось еще одно дельце.
Пехота быстро обыскал салон автомобиля. Под передним сиденьем лежал пластиковый пакет почти доверху набитый деньгами. Пятитысячные и тысячные купюры были аккуратно разложены по пачкам. Каждая пачка была снабжена маленькой аккуратной бумажкой.
«Автосалон, аптека, кинотеатр, рынок, хлебозавод, мастерская, бордель, торговый центр», – было написано на белых листках бумаги, просунутых по тугие резинки, которыми были схвачены купюры.
– Что это? Дань с подведомственных предприятий? Не успели завезти бабло в подконтрольный банк? – поинтересовался Пехота.
– Вроде того. Я села в машину к этим ублюдкам возле кабака, где те обедали. Большой хвастался, что собрал деньги с подкрышных терпил. Он и его дружки были очень довольны, на радостях выпили и поехали на хату, где они отдыхают. Там Сеня Большой шырнулся, и избил меня почти до смерти. Если б не ты, меня уже не было бы.
Зоя благодарно тронула Пехоту за плечо.
– Ты так и не сказал, как тебя зовут, – тихо произнесла девушка.
– Александр.
– Лучше бы нам сейчас быть подальше от этих мест, Саша…
– Ты права, надо убираться отсюда, причем, немедленно. Сейчас ночь, нужно успеть, пока не начало светать.
– Куда же мы поедем? – поинтересовалась Зоя.
– Узнаешь в свое время, – бросил Пехота.
Подняв девушку на руки, он бережно усадил ее в автомобиль.
– Ну, двинули, Зоя.
Саша завел мотор и, аккуратно развернувшись, погнал авто обратно в сторону шоссе.
Глава 10
Алексей Иванович Крутько по кличке Дядя Леша, несмотря на свои семьдесят с гаком, был крепким жизнерадостным стариканом с круглым простоватым лицом, временами озаряемым доброй, слегка озорной улыбкой. Тот, кто в первый раз видел этого человека, никогда не признал бы в этом милом пенсионере коварного типа, державшего в страхе добрую половину бандитского контингента Красноуральского края. В облике дяди Леши был неприятным только жесткий немигающий взгляд, который временами прорывался сквозь напускную простоту и сильно менял облик милейшего старика. Словно шило из мешка, вылезал этот взгляд из глаз, окруженных сеточкой старческих морщинок, и наводил ужас на тех, кому не повезло разозлить обладателя этих самых глаз.
Сегодняшним утром не повезло одному из подручных Дяди Леши. Бандит по кличке Свирид докладывал хозяину обстановку в городе. Дядя Леша слушал внимательно, лишь иногда прерывая докладчика энергичным взмахом короткопалой синей от многочисленных татуировок пятерни.
Один из таких взмахов прервал плавную речь Свирида на полуслове. Бандит как раз сообщал Дяде Леше об очередной удачной афере подконтрольного группировке банка, когда немигающий взгляд авторитета уперся ему в лоб, словно холодное дуло пистолета ТТ.
– О наших успехах я от тебя уже услышал. Ты лучше скажи мне, куда делся мой компаньон и кореш Сеня Большой?
Свирид замер. Лишь сегодня утром он узнал от одного своего осведомителя, что Большой и его верные соратники Чуча и Буйвол были найдены убитыми возле лесной заимки Семена. Осведомитель, один из сотрудников пригородной полиции, подробностей не знал, но сообщил, что тело Большого было найдено нанизанным на огромный дубовый сук. Убийство случилось еще третьего дня, но труп нашли лишь этим утром. Отправившийся по грибы житель близлежащей деревни наткнулся на мертвое тело Большого и тут же сообщил в полицию. Другой информации пока не поступало, во всяком случае, осведомитель Свирида молчал.
Дядя Леша искал Сеню Большого уже вторые сутки, и весть о гибели делового партнера крайне разозлила старика.
– Убили его, говоришь? – Дядя Леша поскреб прокуренным указательным пальцем плешивую макушку и вдруг, подскочив к Свириду, схватил того за воротник модной дорогущей рубашки, – а почему его убили, мать твою?! Ты об этом подумал?! Подумал, я тебя спрашиваю?!
Он дернул подручного так, что тот едва устоял на ногах. Безжалостно оторванный воротник сорочки упал на идеально отполированный паркет кабинета с едва различимым ухом шелестом.
– Зря я тебя к себе приблизил. Дурак ты, Свиридушка, хоть и умным порой кажешься, – горько проговорил старик.
– Может, задолжал кому, вот с ним и разделались таким зверским способом? – неуверенно предположил Свирид, стараясь реабилитироваться в глазах хозяина.
– Задолжал?! – старик бросил на помощника полный пренебрежения взгляд. – Да если б Большого на бабки ставили, его берегли бы, как зеницу ока. С мертвого какой навар? Деньги с живых получать надобно, а у Большого с баблом все в порядке было. Нет, тут что-то другое, и это другое угрожает нам самим, вот над чем нужно думать!
– Не вижу связи, при чем тут мы?! – удивился Свирид.
Он все еще не верил, что гнев старика прошел так быстро. Сейчас Дядя Леша вновь овладел собою. На лице его появилась знакомая всему криминальному миру края улыбка.
– При чем тут мы? – старик подал корпус вперед и взял Свирида за подбородок твердыми, словно стальные тиски пальцами, – предупреждение это нам. От пришлых это нам всем предупреждение. Маякнули они нам. Желают они «масть свою держать», а нас к себе под сапог загнать хотят, чтобы, значит, место свое мы знали. Всё об этом говорит. Ахмед, сынок его Шапи, Халил, – все они пришлые, а хотят хозяев края потеснить. Посмотри, что творится, все лакомые куски им достаются. Директоров золотоносных приисков, что пока еще под нами ходят, Ахмед с Шапи под свое крыло активно сманивают. Подконтрольные нам предприятия атакуют проверками из самой Москвы. Думаешь, кто эти наезды организовывает?
Свирид задумался, в словах авторитета была определенная доля истины. По роду деятельности Свирид не был обычны «быком» и осуществлял, как он сам выражался, связь с общественностью. В обширной криминальной империи Дяди Леши были и выдающиеся хозяйственные деятели и умнейшие финансовые аналитики. Свирид, в миру, Эдуард Иванович Свиридов, был связующим звеном между воровской верхушкой группировки и ее мозговым центром, планировавшим и осуществлявшим хозяйственную деятельность преступного синдиката.
Когда-то успешный студент Красноградского института управления Эдик Свиридов попал в очень неприятную историю и в середине восьмидесятых получил срок за валютные махинации. Его сокурсники, куда активнее Эдика участвовавшие в незаконном обороте иноземных денег, прикрылись влиятельными родителями, а простолюдин Свиридов огреб, что называется, по полной.
В лагере Эдика попытались опустить тамошние урки, но Дядя Леша, будучи в то время смотрящим по зоне, пожалел парня и мигом отвадил беспредельщиков. После освобождения Эдика почти все друзья отвернулись от парня, меченого клеймом «зека», а институтское начальство отказало в праве восстановления на учебе. Трудоустроиться на приличное место не получилось, и Эдик стал работать грузчиком на плодоовощной базе.
Однако это продолжалось недолго, вскоре Эдика нашли и взяли к себе на службу люди Дяди Леши, а еще через несколько лет рухнула страна, которая влепила Эдику срок за «валютку». Канули в лету завоевания и принципы «развитого социализма». Теперь бывшие однокашники, ставшие к этому времени деловыми людьми, искали расположения Эдика, сбивчиво прося того, взять над ними «силовое шефство». Забыв былые обиды, Свиридов никому не отказывал, подводя новоявленных бизнесменов под крепкую и надежную длань Дяди Леши.
Теперь Дядя Леша смотрел в глаза Свириду, а тот в который раз за свою жизнь поражался прозорливости своего наставника. Действительно, авторитет был, как всегда, прав. Наверняка, кто-то из чужаков нарушил хрупкий мир и перешел к военным действиям. Хоть Сеня Большой и был по разумению Свирида садистом, наркотом и изрядным говнюком, казнить его пришлые не имели права. Сеня был по другую сторону баррикад, принадлежал к коренным красноуральцам, и теперь их клан должен был отомстить противоположной стороне за убийство Большого.
– Предъявлять им будем? – затаив дыхание, спросил Эдик.
– Кому им? – Дядя Леша сделал вид, что не понял подручного.
– Кавказцам…
– Погоди предъявлять, выждать надо, Эдик, – Дядя Леша понизил голос и положил руку на плечо крестника, – посмотрим, что у других творится, смотайся к банкиру Ваньке Кумиди, он под Димой Красноуральским ходит. Взгляни, как у них дела идут?
– Понял, сделаю…
Эдик пулей выскочил из хозяйского кабинета и опрометью бросился вниз по широкой мраморной лестнице загородного особняка Дяди Леши. То, что шеф назвал его, Эдуарда Свиридова, по имени, свидетельствовало о крайней растерянности авторитета. И это было, настолько странно, что Свирид не сразу завел мотор своего шикарного Лексуса.
С минуту он размышлял о том, почему известите о гибели заурядного, по большому счету, бандита Сени Большого так расстроило его шефа. Так ни до чего и не додумавшись, Эдуард рванул авто с места и помчался в строну виллы, которую занимал известный в крае финансовый воротила Иван Кумиди.
Сейчас, кода главарь преступного сообщества Дима Красноуральский лежал в клинике, сраженный сердечным приступом, на капитанский мостик временно заступил банкир, которому Дима доверял и считал того непревзойденным докой по части экономических афер.
Здоровье Димы пошатнулось еще несколько лет назад, когда тот отбывал очередной срок в Красноуральских лагерях. Но занемог Дима не от непосильной работы, или отвратительных условий содержания преступного элемента. Зона так и не дождалась своего арестанта. До лагерного барака Дима так и не добрался, предпочтя отдыхать в отдельном, специально построенном для подобного рода «постояльцев» коттедже. Насквозь прогнившее и коррумпированное лагерное руководство сдавало уютные домики внаем особенно богатым осужденным. Дима заманчивым предложением воспользовался и, наплевав на воровские законы, не стал полировать своей задницей барачную шконку.
Почти каждый день он получал изысканные ресторанные обеды, элитный алкоголь и принимал у себя самых искусных жриц платной любви. Все шло хорошо, но невоздержанность опаснее воздержания, и вот по окончании срока Дима слег с инфарктом миокарда. Сейчас авторитет лечился в закрытой клинике, а Кумиди пытался его замещать. Получалось не очень, Димина братва не хотела подчиняться барыге, ни разу не переступившего порога зоны.
Когда автомобиль Свирида остановился возле искусно выкованного витого забора, отделявшего владения Кумиди от остального мира, навстречу гостю вышел из сторожки лишь один охранник, невысокий коренастый малый по кличке Гнутый. Гнутый был сильно пьян и даже не пытался скрывать этого. Узнав Свирида, он лениво махнул ему рукой, едва не упав наземь от этого несложного телодвижения
– Здорово, братуха. – пробубнил Гнутый.
– Где хозяин? – спросил Эдик, имея в виду банкира.
Однако уркаган не понял его.
– Хозяин в больнице, болеет Диман наш. Сердечко у него, того, шалит «в полный рост». Операцию «лепила» делать надумал, – лениво почесывая бритую макушку, важно отвечал Гнутый, состроив приличествующую моменту скорбную мину.
– Я про Кумиди спрашиваю, – нехотя пояснил Свирид. – Дома он?
– Кумиди-то? Ты, че, не знаешь што ль ничего? – длинно сплюнув наземь, поинтересовался Гнутый.
– О чем я должен знать? – мигом насторожился Свирид.
Скудоумие бандита выводило Эдика из себя, но выказывать свое недовольство Гнутому он не решался. Блатной имел крутой нрав и слыл настоящим забиякой. Интеллигент по происхождению, Эдик таких людей сторонился, и, чего греха таить, изрядно боялся. Поэтому он не стал лезть на рожон, а лишь, наклонившись поближе к низенькому урке Гнутому, спросил того проникновенным голосом:
– У вас что-то стряслось, брат? Я правильно понимаю?
– Стряслось, – подтвердил Гнутый, кивая стриженой под ноль башкой.
– Что же? – сдерживаясь из последних сил, поинтересовался Эдик.
– В дом канай, брат, там тебе объяснят, – заявил Гнутый.
Он пошатнулся, громко икнул и, насвистывая Мурку, двинулся обратно в сторожку, где его ждала недопитая бутылка водки.
