Сергей Васильев
Протокол о недоделках. Галактические авантюристы – 1

Я захлопнула рот, только сейчас поняв ЭТО! Выдала ещё информации:

– Универсальные флаеры типа ближкосм-атмосфера всех восьми рас, но только по одному устаревшему типу лёгких транспортов-штурмовиков-истребителей, летают над нами изредка, иногда сражаются друг с другом, обломки и пилотов эвакуируют сразу… Ещё я точно знаю, что у нас стали хорошей нет, не только у землянцев, а у всех, и металлообработки, от этого и оружие какое есть. И порох только дымный. Радиопередатчики кто-то пытался делать, но магнитное поле… Да и его быстро наградили билетом отсюда, вместе с семьёй. Вы радиопередатчики умеете делать?.. Жаль…

Я погрустила, что Саныч не радиоинженер, а он объяснил мне, да и остальным, что любая техника, это плод труда многих учёных и инженеров, а если их вывозить… да и миллион людей слишком мало для развития наук. А меня вдруг осенило:

– Но если здесь ферма живучих, то почему в Брум не присылают лучших физически? А всяких слабаков и преступников! Чего смеётесь, я не про вас… Хотя вы совсем не молоды. Но крутых бойцов было бы логичнее присылать, они оставят более живучее потомство… А преступники… Док тоже какую-то девицу обрюхатил!

– С чего ты взяла? – возмутилась Романна. – У них любовь была, а контрацепция даже у вас на уровне, а потом девица оказалась… захотела денег… ну и… Маленькая ты ещё для такого!

– С того, что я чувствовала, как он ко мне прикасался в эти три дня, – гордо заявила я, получила оплеуху от Саныча по приказу Романны и улыбнулась. – Но я же никому!

– Он для тебя сделал невероятное, и не сделал плохого, а как прикасался я видела, – грустно сказала Романна. – Просто ты… дозрела… Найдём тебе мужа хорошего.

– Я сама найду, и не мужа! – заорала я, опять получила подзатыльник и обещание ремня, но не сдалась так быстро. – Даже ветрон не командует ЭТИМ у траперов!

– А мне плевать, заодно и беситься перестанешь, – спокойно проговорила Романна. – Я ещё и детишек твоих понянчу. Но я старой закалки, очень старой, не позволю тебе куролесить.

– Стоп! – я сменила тему. – Приехали. Поворачивай направо, нам не надо на перевал.

Быстро доехали. Хотя горы не так и далеко от Плевка. До темноты ещё встали в укромном местечке под нависающей скалой. Все нервничаем, я за это себя отругала и больно ущипнула. Стоя быстренько получила вечерний укол – вот Романна дотошная, не забыла, ещё и смеялась нервно, что я не вопила – и какую-то пилюлю. Надели тонкие куртки, в горах ночью холодно, у меня старая потёртая, а у траперов новенькие ветровки, как они их называют. Пошли наверх. Саныч помимо винтовки и тяжеленной трубы бомбомёта взял маленькую лопатку, сказав:

– Малая сапёрная лопатка, страшное оружие! И бомбомёт вкопать надо будет, лафета нет, да и не утащим.

– Часового я сниму, – строго сказала я, сразу добавила, увидев лица траперов. – В бою я командую!

– Поехали обратно, – прошептала Романна.

Фиг! Я просто пошла, всматриваясь в темноту. За сотню метров оставила свой не умеющий тихо ходить отряд, надела толстые носки с не скользящими подошвами на протезы и с подветренной стороны двинулась к месту, где и должен быть дозорный. У мушей обоняние отличное, но и слух и зрение тоже ничего. Но удачно, безалаберный дозорный пил какую-то горячую бурду, курил сигару. А смотрел больше на дорогу к перевалу, да и вообще песню напевал. Давно они здесь, и всё стало рутиной…

Я подкралась, леденея от ужаса – раньше я часовых не снимала, но бояться поздно – и дрожащей рукой рубанула тесаком сзади и сбоку по довольно тонкой шее, ещё и режущее движение на себя сделала, глубоко прорубив и разрезав тонкий хитиновый покров!

Тихо прошло, хотя упал не очень тихо, но в их лагере было шумно. Я посмотрела на заставу внизу. Села и дрожала минут пять, забрала дальнобойную мелкокалиберную винтовку и патроны, и пошла к своим. Потом вырывалась из рук плачущей, но хоть тихо, Романны.

Отправились к месту дозора. Там Саныч тихо ругнулся от вида муша – да ничего страшного, похож на человека, только глаза фасеточные, рот другой, нос в виде короткой палочки с шариком, и чёрный весь. Талыч, аккуратно кладя бомбу, сказал:

– Как в Хищнике.

– Тот здоровенный, а этот тощий, – поправила Романна, доставая транспортир и инструкцию.

А Саныч спросил меня, смертельны ли мушам удары в голову и в центр туловища, рубанул труп по голове и несколько раз по телу ребром лопатки, пробив хитин, начал оборудовать позицию, тихо ругаясь и осторожно копая и долбя лопаткой яму в каменистой земле между скалой и камнями. Я сказала:

– Часовой недавно сменился, судя по тому, что напиток горячий, может и на всю ночь…

Взяла сигару из портсигара убитого, забилась в щель, дрожащими руками зажгла – хорошо хоть огниво у меня Романна не забрала, жадно затянулась – там и листья в составе. И слёзы сами потекли… Меня тихо обняла Романна, аккуратно забрала сигару, начала вытирать мои слёзы и шептать что-то…

Часового сменили. Пришли после полуночи двое. Мы их ждали – шумно шли, не таясь, курили и пили самогонку из горла. Выпрыгнули с двух сторон. Я проверенным приёмом рубанула и резанула по шее, а Саныч изо всех сил разрубил лопаткой череп второго чуть не до шеи. Разводящий и часовой… Но мы бой не начали – я ждала или тревоги в лагере, или рассвета, на который атаку наметила.

Саныч сказал, что могут и тихо пойти искать пропавший караул. Я только плечами пожала – а в темноте мы только бомбу запустим, потом не перестреляем уцелевших. И они нас будут гонять по горам. Или не будут… Но судя по безалаберности часовых, просто не заметят пропажу часового и разводящего. Я оказалась права, хотя Романна уже в третий раз пообещала меня выдрать, если выживем, хи.

У нас теперь есть ещё одна дальнобойная винтовка и однозарядный пистолет с кремневым замком! И три ножа, один из которых просто великолепный, с пилой, достался Санычу – как раз заменили так и не сменённые в Плевке горе-ножики. Ели и пили трофейное – у мушей вполне приличная еда.

На рассвете Саныч в очередной раз с помощью транспортира и уровня из нитки и пули проверил наклон глубоко закопанной и закреплённой камнями трубы, порох он отмерил и засыпал раньше, запалил два фитиля в тщательно высчитанных местах – запалы бомбы и метательного заряда. Мы побежали в сторону, чтобы и бомба в случае взрыва в трубе или сразу после вылета нас не убила, и чтобы видеть, что в лагере противника.

На заставе все спали в палатках. Только два часовых сидели, скорчившись перед сложенными из камней стеночками.

Выстрел! Грохот! И бомба по красивой дуге опустилась в нескольких метрах от центра лагеря! Отлично рассчитал Саныч. А вот время запала не верно выставил, ну или шнур неровно горел – он хотел, чтобы над лагерем бомба взорвалась. Но она отскочила от камня на полметра, ещё приблизившись к центру и так рванула! А она и с осколками, вернее со шрапнелью! Внизу шок! Потом стоны. И паническая беготня и ходьба полуоглушённых уцелевших. А многие и садились на землю, вернее на камень.

Но смотреть некогда. Я сделала первый выстрел, сразив медленно шедшего, держась за голову, муша. Рядом бабахнула винтовка Саныча. Мимо. Но сразу перезарядил, попал с третьего выстрела. В стороне от нас обстрел начал и Талыч – из только что добытой винтовки. И Романна из дробовика два раза с интервалами выстрелила – картечь на восемьдесят метров бесполезна, но надо создать видимость множества стрелков.

Не зря я потратила два картечных патрона, создав видимость обстрела не тройкой, а отрядом. С юго-востока с той стороны перевала прибежали ещё пять мушей! В лагере не все были. Открыли по нам огонь. Я одного застрелила! И они передумали идти на штурм склона. В лагере трое уцелевших тоже очухались, двое выстрелили. Противник начал бегать и собирать барахло. Потом убежали, прихватив и одного раненого, которого мы не успели добить. Но я потратила ещё пять патронов и одного убила и одного ранила.

Мы увидели, как сотней метров ниже на спуск с перевала выехали три паромобиля и поехали на юго-восток. Отлично – после такого разгрома, да с двумя ранеными, и сколько их там… пять целых, двое раненых, ну и наверняка при машинах один был… им только ноги уносить!

Саныч негромко сказал, потешно плюясь на букве «П»:

– Они получили своё паёк на сегодня.

Мы ещё посмотрели на лагерь и окрестности и пошли вниз. А потом и Саныч быстро ушёл за нашим багги.

Трофеев! И жертв! 17 трупов, включая часовых! Я начала наносить своей рыбе пять элементов за убитых лично и фон – камушки и водоросли из девяти линий, за убитых бомбой, в их число и добитые мною раненые попали.

Дублонов получим! Даже прикинуть не могу, но только за освобождение перевала тысячи две наверняка. То есть больше пяти тысяч точно!

Саныч убил двоих и Талыч одного. Но они отказались от татуировок смертоносного бойца, посмотрев на Романну.

А Романна взяла ремень, из трофеев, и несколько раз для виду легонько шлёпнула им меня по попе. А потом взяла свою медицинскую сумку, вынула шприц и ампулу, потом удивилась, что я улыбаюсь, но боль-то есть, в ногах, конечно, хотя и откуда они растут… ух, хорошо пошло… А потом Романна достала припрятанную маленькую, полулитровую, бутылку Старого Космодесантного, и все по глоточку выпили, даже мне разрешили…

Смеюсь!

Глава 4. Подвиг поневоле

Саныч

На перегруженном багги – кузов с горой набит трофеями, даже сзади привязана добыча – мы спустились с перевала, проехали долину и ещё один перевал. И разинули рты. Перед нами раскинулась саванна, по которой шло стадо… мастодонтов! Теперь у нас у всех есть неплохие бинокли, ну пока не продали в форпосте, и мы хорошо разглядели огромных слонов, раза в два по весу больше земных точно. А потом и огромных носорогов увидели. И огромного тигра – не саблезубого правда, но впечатляет.

И с высоты очень далеко была видна очень широкая река. Там брода точно нет. Дорожка ведёт на северо-восток. Там в нескольких сотнях километров форпост Калуга. Бенка лихо погнала пошустревший после ремонта багги к цели. Я даже проникся нашей промежуточной миссией – доставить долгожданную почту в осаждённый форпост. Куда давно не доходили трапы, кто-то возвращался, а кто-то и сгинул. Чёрт.

Как подтверждение опасности путешествия в помятый ржавый капот машины справа ударила пуля!

Бенка среагировала быстро. Не ходу прибавила, а свернула налево за скалу, коих на длинном петлявшем спуске было полно, пояснила начавшей ругаться Романне:

– Нам ещё раз поворачивать под огневую точку, и на нас и камни могут сбросить. Придётся вести противоснайперскую работу. Боевая операция! Командую я. Саныч и Талыч, берите свои винтовки, залезайте на камень, наблюдайте из-за кустов, меняйте позиции. Я иду туда, вы прикрываете. Патроны не беречь, но и не транжирить. Романна, пальнёшь из дробовика два раза над противоположной скалой, высовываясь на миг и не целясь. Вперёд!

После того как я и Талыч под два выстрела Бенки залезли на скалу, она ринулась, петляя, вперёд. Да уж, бегает бедняжка не очень. Мы высунулись и выстрелили по кустам на противоположной стороне дороги. Снизу бабахнул дробовик Романны. И из кустов раздался один выстрел, далеко промазав по безбашенной девчонке. А потом из кустов выскочили и побежали прочь две синие фигурки, спускаясь вниз со скалы подальше от нас – в сторону спуска с горы и на восток, получается. Бенка увидела их – да и мы прокричали, и Талыч выстрелил – взяла левее, ещё пробежала уже не петляя, встала на одно колено и метров с семидесяти, а они пока спускались позволили сократить дистанцию, выстрелила и один упал ничком. Бенка перезарядила и как в тире сразила второго! Спряталась за камень и начала осматриваться. Крикнула, что вроде чисто.

Я сходил, проверил. И на скалу стрелков забрался. Стрелка. Ружьё у них было одно, но неплохое, со снайперским прицелом. Мы рассмотрели жертв в лужицах синей крови – да уж, чем дальше в лес, тем толще партизаны… Синекожие кальмары со скелетами – кальмы. Нет, тело, руки и ноги есть. Но тело короткое, бочкообразное, шея короткая, голова малоподвижная, и вокруг рта короткие щупальца, наподобие бороды и усов. Руки и ноги тоже смахивают на щупальца с костями и пальцами. Мерзость та ещё, но наша Репка сказала, что для неё самые мерзкие еноты. А по виду не скажешь – они точно самые красивые, поскольку по словам Бенки ещё не добытые нами верги и дарги совсем не красавцы, хотя кому как, ну и по сравнению с мушами и кальмами все красавцы. Нет, на кальмаров совсем не похожи, но…

Собрали трофеи, нашли много дублонов, и брумских, и их, кальмских, но как ни странно, монеты похожи формами единиц, десяток и сотен, по стоимости отличаются, но не радикально, а обмен есть, как девчонка нам объяснила. А потом пробормотала, рассматривая их бумаги и размышляя:

– Они совсем лохи были! Как и многие муши. А у кальмов первый для них контракт на доставку их к этим горам, поход вдоль хребта, патруль здесь, потом разведка к Калуге. И в документах указано, что на Шмеру прибыли недавно. И есть свежие дипломы выпускников школы снайперов, снайпер и помощник. Выходит, что и у других рас в трапинг идёт много слабаков! Ну а опытные траперы с собой все деньги и бумаги не берут, нафига, только тяжести таскать. А мы, хи, снайперов убрали! Они дороже обычных, хотя дисконт будет большой… Можно попробовать найти их лагерь.

Лагерь мы нашли быстро. По дороге Репка на наши вопросы пояснила, что она не снайпер, просто неплохо стреляет метров на сто, и карабин привычный, а при дороговизне патронов часто менять ружья совсем не стоит. Ничего особо ценного, только жареная шипастая черепаха – ядовитая, плюётся ядом и кусается, как кобра, как объяснила Бенка, но вкусная.

Мы спустились в саванну, перекусывая трофейным мясом черепахи. Бенка застрелила из охотничьего арбалета смешного здоровенного полосатого поросёнка, наивно вышедшего из кустов, и даже успела закинуть под ноги заднего сиденья, а потом за нами гналась его трёхрогая мамаша. Но недолго, поросята у неё ещё есть. А мы рассмотрели первым напугавшего нас в первую здешнюю ночь монстра – пожалуй действительно хищный, хотя всеядный, кабан размером с быка. Короткие рога на башке и короткий нарост на носу, над пятаком. Клыки тоже есть. Называется забавно – кабанейро – русские здесь много названий оставили.

Ехали быстро, дорога очень неплохая для просёлка. И сильный, но недолгий дождь не помешал. К вечеру встали на ночёвку под огромным деревом, прикрытым далеко стоявшими кустами. Нарубили много дров, развели огромные костры – местные хищники нам не нужны – да и крону осмотрели. Талыч отлично зажарил поросёнка – вкуснятина невероятная.

Рано утром подъехали к переправе – я видел, что она отмечена на карте – разинув рты долго издалека рассматривали перекинутый между зажимавшими в этом месте реку скалами великолепный широченный стальной мост. Явно работа не местных – более развитая цивилизация мост перекинула. Подъезды к мосту были гораздо хуже, но вполне можно подняться на машине. Бенка сказала, что и с этой стороны, и с той велика вероятность засад.

С этой стороны дорогу преграждало небольшое дерево. Я по приказу ветронки взял ручной бомбомёт, добытый у мушей – короткий ствол сантиметров пять диаметром, приклад, крюк цеплять за что-нибудь, а иначе отдача замучает…

Подъехали поближе к дереву. Вышли. Оставили Романну и Талыча наблюдать, охранять багги из кустов рядом. А я и Бенка перебежками двинулись занять высотку выше ожидаемого места засады.

Не пришлось. Гады, поняв, что всё идёт не по их плану, выстрелили два раза по кустам с Романной и Талычем и побежали убить их и захватить наш, за версту видно что богатый, транспорт. Три урода! Люди. Я и Бенка были уже далеко, но побежали на выручку.

Бенка залегла за камнем метрах в ста пятидесяти, а мне прокричала ещё приблизиться, выстрелить из бомбомёта и стрелять из винтовки… И наши из кустов начали стрелять по зигзагами бегущим врагам. И враги стреляли по нам всем…

Пока я добежал, да залёг, зацепив крюком бомбомёт, да зажёг фитиль, нападающие были уже в полусотне метров от наших, почти между ними и мной с Бенкой. Но тут наша красавица попала в одного! И я выстрелил, получив сильнейшую отдачу в плечо. Бомбочка полетела вперёд, запрыгала по камням между нападавшими, но потом удачно отразилась от отвесной скалы и немного успела вернуться к ним. Бабахнула несильно. Но один упал с воплями, а остальные немного замешкались, и получили залп из совсем близких кустов! Бенка подошла ближе и хладнокровно добила попытавшегося прицелиться раненого. Потом подошла к кричавшему, что хочет жить, молодому парню и ударом тесака в грудь добила его.

Это были дикие траперы, разбойники, снявшие регистраторы. Их лагерь мы нашли, там и регистраторы обнаружили. Бенка пробормотала растерянно:

– На что они рассчитывали? Все знают, что оставившим регистраторы, особенно если рядом разбой был, только казнь. Да и наши регистраторы, хотя их наверно можно тоже выкинуть… Видать до отчаяния дошли, решили свой форпост создать… А может и к чужим податься…

Но с этой задержкой мы на мост только к полудню выехали. Перед этим долго рассматривали в бинокли противоположную сторону, ничего не увидели, но это самое опасное, как сказала ветронка. Повела багги Бенка. Я сидел рядом, с винтовкой и бомбомётом с зажжённым фитилём. Перед концом моста девочка прибавила скорости и поехала зигзагами и меняя скорость.

Но не помогло. Не совсем помогло. Уже когда переехали реку и подъезжали к опасному месту, причём и слева, и справа опасному, щёлкнула пуля, Бенка взвизгнула, дёрнулась, с неё слетела и осталась на дороге шляпка, раздался выстрел и дымок над кустами слева взвился. И ещё два дымка! И одна пуля в капот, а другая над нами. За нашими спинами грохнули два выстрела – Талыч и Романна не ждали команды. И я не стал – перегнулся назад, зацепил крюк бомбомёта за борт рядом с Талычем и нажал на спусковой крючок. Громкий выстрел с кучей дыма. Бомба улетела в кусты, взорвалась. Оттуда раздался яростный женский крик, и выстрел, но пуля мимо улетела. Бенка закричала:

– Я ранена, но рулю! Огонь по кустам! Это кроки со снайпершей!

Мы, уже проехав, дали залп по кустам – я из винтовки, а Романна и Талыч из дробовиков, не дуплетами, но подряд. Проскочили! Но это не всё!

Сзади нас начал быстро нагонять неплохой паромобиль! Я уже перезарядил свою винтовку, причём патрон заело, но я его вынул, время всё-таки было, и перезаряжал бомбомёт. А Талыч и Романна перезарядили и винтовки, и двустволки.

Рядом с водителем у преследователей сидела снайперша кроков, тёмно-зелёная девица с кольцом в носу. Она даже выстрелила по нам разок, но у нас удачно куча добычи горой сзади, и колёса теперь прикрыты стальными фартучками. Целилась в голову Бенке, когда повороты дороги позволяли.

Нам не оторваться – они быстрее! Я по приказу запалил фитиль бомбы от бомбомёта и рукой кинул назад. Наша командирша резко, с визгом тормозов и шин, затормозила, схватила свой карабин, выпрыгнула, упала на землю, держа оружие одной рукой, левая была залита кровью, и сразу выстрелила по миновавшей взрыв машине преследователей. Расстояние было метров пятьдесят. Попала в лицо водителя!

Снайперша с яростным криком схватилась за руль, но прямо рулить не стала, просто не дала машине опрокинуться, и они влетели в кусты, сразу покинули машину, причём снайперша вынесла и убитого водителя. Мы дали залп, не выходя из багги, только встав над защитой из барахла, но неудачно. Бенка перезаряжать не стала, только забралась в машину, устроив карабин в крепление справа от себя. Я за это время самовольно выскочил, пальнул бомбой во вражий автомобиль, и попал в салон! Двери были открыты, а трое уцелевших уже убежали в кусты с оружием и телом убитого. И наши дробовики дали четыре выстрела.

Я как мог быстро, проклиная возраст и радуясь чудесным пилюлям, запрыгнул на сиденье, и мы быстро тронулись. А сзади дым валил из подорванной машины преследователей! Только одна пуля из кустов под яростный крик снайперши поразила наши трофеи.

Через полкилометра Бенка остановилась, перешла на заднее сиденье, за руль сел Талыч. Я продолжил вести наблюдение и перезаряжать бомбомёт. А сзади началась перевязка кричавшей и ругавшейся отчаянно храброй и на самом деле терпеливой девочки, для чего остановились ещё через пару километров. У неё пробита левая рука, плечо. Пуля навылет пробила руку с внешней стороны и кожу на левом боку и застряла в спинке сиденья. Вынимать не пришлось, но аж два ранения…

Ругаемся!

Талыч

После местной анестезии, перевязки и уколов, голая по пояс окровавленная бледная Репка прошептала:

– Нам сказочно повезло. Снайперши кроков очень опасны. Не чета мне, горе-стрелку, они замирают и спокойны как крокодил в засаде!

– Это ты всё правильно сделала, ехала зигзагами, организовала обстрел, застрелила водителя, – грустно сказала Галя. – Но обещай мне, нам, что ты больше не будешь лезть на рожон, смерти искать, самоубийца несчастная.

– Мы все молодцы! – улыбнулась раненая. – А на рожон я и не лезла, после зачистки перевала у нас и вариантов не было. А если не атаковать противника, то загонят и убьют… Ладно… Обещаю…

Мы медленно поехали, я старался не растрясти заснувшую после укола девочку. Галя прошептала, гладя голову воспитанницы у себя на коленях:

– Несчастная школьница, ставшая хладнокровным безжалостным убийцей. Воином. Но сохранившая честность и порядочность и где-то в глубине доброту.

Саныч строго сказал не раскисать. Это её мир! И её жизнь. И тысяч траперов. Десятков тысяч. И иначе нельзя. Иначе смерть. Всем. Как подтверждение его слов за нами погнался огромный носорог, прям разъярённая гора с парой рогов на морде.

Мы преодолели скальную гряду, пересекли довольно свежие следы самоходного замка, но ничего особенного, уже раза три после Плевка видели старые, и неожиданно поехали по песчано-каменной пустыне. Но с цветами – весна, и дожди прошли, хотя теперь жара пришла. В пустыне и ночевали, найдя засохшее дерево для костра и дров для паромобиля. Красота невероятная! Костёр, звёзды, луна, ещё луна, маленькая, ого, какие-то грызуны прыгают.

Бенка после перевязки и лекарств опять заснула между нами в палатке, а ночью в пустыне прохладно. Ещё и юная девочка мне бок согревает, вот я старость коротаю! И Галя смеётся над нами, когда я сказал это. Но мы все решили, что лучшей старости и пожелать нельзя. Мы траперы! И мы ещё много сможем сделать. Натворить. Галя помечтала, как попляшем на свадьбе Бенки с ножками. Я предложил нашу свадьбу провести, хм, так сказать предложение руки и сердца. Обещала подумать.

Утром, часа через три довольно быстрой езды, пустыня начала сменяться саванной. И скал стало больше. Саныч остановился после сообщения Романны и команды Репки. Справа в паре сотен метров кабанейро раскапывал что-то в земле. А рядом, но на безопасном расстоянии тревожно прыгали огромные крысы, родичи Лариски. Репка сказала, убирая от глаз бинокль:

– Кабанейро раскапывает нору прыгучих крыс.

– Шериф сказал, что они называются крысцами. Размером с хорошего кролика, взрослые кило два весят, – пояснил ей Саныч. – Живут колониями. Очень умные, даже орудия труда используют. Приручаются плохо, но если приручить, то отличные помощники. Знают сотни команд, сами соображают отлично, обоняние великолепное. Передние лапки очень ловкие, почти руки, как у енотов, даже лучше.

– Да уж… – Бенка сердито погладила карман бывшей новой рубашки, стремительно превращающейся в лохмотья, но сейчас опять постиранной от крови Романной, не пожалевшей в пустыне воды. – Лариска здорово меня… А крысцы, похоже, новую нору копали. Их колония в паре сотен метров с другой стороны дороги. А тут и кабанейро подкрался, они спрятались, но глубоко прокопать не успели. А раз руки, а не копательные лапы, то быстро тяжёлый грунт не могут копать крысы… Ладно. Не пожалеем патрон. Добудем мяса. Едем к нему.

Романна подъехала метров на восемьдесят к увлечённо рывшему кабанейро, он рыло затолкал в здоровенную яму и хрюкал, и рог короткий не мешал. Да и не склонны они бояться, ну или не понял. Охотница Бенка прицелилась, держа ружьё только правой рукой и отлично всадила пулю в ухо гада. Он успел выдернуть башку и ринуться за нами, но через двадцать метров упал. Рядом радостно запрыгали замершие на время охоты крысцы. Вот ведь умные!

Мы вышли, посмотрели как из ямы вылезли четыре ошарашенных пушистых прыгуна. Пошли к нам. Бенка села на травку и к ней на колени запрыгнул зверёк, тревожно потыкал носиком в перебинтованную руку спасительницы, благосклонно принял поглаживание густой довольно длинной шёрстки.

А потом началась идиллия. Мы сидели и лежали на траве, а нас облепили десятки невероятных зверьков с длинными рыльцами с подвижными носами. Они тёрлись о нас, а мы гладили их.

Потом мы отрезали часть мяса от кабана, начали жарить на костре. И крысцам нарезали мяса посильными для перетаскивания кусками. Но они и жареное ели с удовольствием. И даже поворачивали шампуры из прутьев!

Только после обеда мы попрощались с выстроившимися вдоль дороги двумя сотнями крысцов даже с детьми. А когда уже отъезжали, один, вроде из числа спасённых, запрыгнул в багги! Прыгнул на колени Репке и решительно пискнул!.. Теперь нас пятеро.

Назвали его Крис.

Через два часа езды, после преодоления вброд широкой и мелкой речки, Бенка закричала остановиться и заехать за кусты. Через минуту через кусты пролетел снаряд! Разорвался довольно далеко от нас. А мы вышли, залегли, причём и Крис залёг, и в бинокли рассматривали вышедших из леса высоких ярко-зелёных… ну почти их самых – зелёных человечков. Повыше людей, тонкие, длинные руки и ноги, узкие челюсти, большие глаза. На лысых головах торчат как будто рожки. Носы с пятачками!

Построились цепью. До них было метров пятьсот. Пошли цепью к нам силами полусотни. И на опушке леса две пушки на паромобилях готовились открыть огонь.

Бенка сердито сплюнула:

– Чёрт, пардон за мой французский! Талыч, снайперскую винтовку кальмов мне! Не спеши, пусть подойдут. А потом быстро валим, объехать не проблема, но надо отбить охоту гоняться за нами. Это дарги, и они явно готовятся штурмовать Калугу, а значит это не более четверти их отряда. И это необстрелянные дурни, ровно идут, лёгкие мишени.

– Психическая атака, так вот вы какие, местные каппелевцы, только музыки не хватает и темпа, – улыбнулся я и пошёл за снайперской винтовкой.

Бенка долго целилась, положив винтовку на землю и держа только правой рукой и выстрелила метров с трёхсот. Попала! Один упал как подкошенный. Остальные замерли. Бенка передумала сразу валить, быстро зарядила ещё патрон из прикреплённых к цевью, ещё выстрел. И ещё один с воплями побежал, разбрызгивая алую кровь из руки. Выстрелили пушки. Мы побежали к багги. Рядом рванули две бомбы. Крис весело пищал. Объехали опасное место и не очень быстро поехали к форпосту, тревожно осматриваясь.

Через час, уже к вечеру, встали на недолгий привал среди деревьев и кустов у ручья, умыться, размяться, перекусить, воды запасти, дров немного заготовить – нам до форпоста Калуга меньше двух часов осталось ехать, с дровами там неизвестно как, и рядом может быть более опасно.

Галя пошла за кустики. И цветы красивые посмотреть, отошла метров на пятьдесят, хоть Репка и ворчала не отходить далеко, но Романна улыбнулась, что на привале девочка не командует.

А когда Галя уже шла к нам, из куста выскочил здоровый коричневый амбал с огромной башкой и длинными ушами, ударил её дубинкой по голове, схватил обмякшее тело и уволок в кусты. Бенка мгновенно бросилась вперёд, выстрелила с одной руки, уперев на сук, из винтовки, с которой очень разумно никогда не расставалась, по мелькнувшему за другим кустом другому амбалу. Я кинулся к бывшей в багги двустволке. Саныч выхватывал обрез.

Но мы не успевали!

Навстречу Бенке из зарослей совсем близко выскочил третий амбал, метнул палицу. Бенка прыгнула в сторону и назад, запнулась о корень и упала. На неё летел громила, выхватив палаш! Храбрая девочка отчаянно закричала, но успела выхватить револьвер, выстрелила в упор и её накрыла туша.

Я и Саныч выстрелили по одному разу по выскочившему из-за дерева ещё одному коричневому мордовороту с топором и ружьём. Не попали – он очень быстро юркнул за дерево, и затрещал в кустах, удаляясь.

Всё! Мы потеряли Галю! И неизвестно что с Бенкой!

Откинули здоровенную тушу, уже мёртвую, подняли полуоглушённую девочку, ругавшуюся и стонавшую – раненой руке тоже досталось. Затем неожиданно проорала громко:

– Грах! В десяти километрах на юго-запад сотни даргов, а здесь верги! Бежим на юго-восток! – прошептала. – Пока я под этим вергом отдыхала, хорошо он меня телом приложил, и опять я вся в крови, я подумала, что раз верги взяли языка, то их тут много, к Калуге идут. И они не ушли далеко, все по крайней мере, услышат, если орать. Ну так пусть сначала с даргами схлестнутся, ведь даже дураки верги не захотят оказаться между крепостью людей и сотнями заклятых друзей. И Романну надо выручать, но сначала отъедем.

Мы отъехали на километр, но по дуге приблизились к Калуге и ожидаемому войску вергов. Заехали на холм. Бенка поругалась, что не может на дерево залезть, и уставилась в бинокль на уже не саванну, а редколесье под нами и впереди. Бормотала:

– Тааак, там Калуга, но не видна, она ниже обрыва, в речной долине, мост в Межземье держит. Левее… Левее… Деревья мешают… Оооо!.. Невероятно! Ползучий город вергов!.. Как его… Грунч, не зря меня Ротор гонял. Но, грах, ну или чёрт побери по вашему, Калуге не поздоровится! Спустится с обрыва, подойдёт к стене, а пушки его не остановят, трапы опустит, а вернее просто стену пробьёт, и пиши пропало! Там сотни четыре вергов при штурмовом походе, а в форпосте вряд ли больше полутора сотен… С неожиданной стороны подкрадываются…

Девочка села на траву, сгорбилась, ей под руку забрался Крис, а она достала трофейную сигару, закурила, и пробормотала:

– Хоть я и обещала Романне не лезть на рожон, но надо её спасать. И форпост Калуга спасать надо. За нас то, что их бойцы наверняка пойдут навстречу даргам… А мы пойдём к ползучему городу… Ворвёмся в ночи… Я с револьвером, вы с обрезами и пистолетами… Талыч, помоги снять мои патронташи и набей патронами, это восемьдесят будет. И пять в барабане. Вы возьмите с картечью побольше. Заходим и стреляем… О… Крис… Ты будешь разведкой впереди. С тобой всё у нас получится.

Бенка нахально затянулась сигарой, веселея от принятого решения и плана решения проблем, пояснила:

– Вводная. Ползучий город Грунч. Длина сорок четыре метра. Ширина десять, высота двенадцать. Четыре этажа. Более двадцати пушек. Двадцать гусениц в четыре ряда… Они, получается, дорогу пересекли по реке, чтобы не видно колею было, а дарги по следам за ними идут, надеясь в конце штурма разгромить остатки вергов, а брумцы многих из них положат… Что ещё… У вергов черепушки очень прочные, картечью в грудь или спину лучше стрелять, и из пистолетов… Самое смешное, что дарги и верги в чём-то родственные расы, вернее ближе друг к другу, чем землянцы к ним… Но умно… Через мост город не провести, там наверняка завалы и мины. А отсюда… Ладно, едем к форпосту, обгоним город, он через лес медленно ползёт, вероятно под утро хотят напасть. Хотели, теперь ещё с даргами воевать будут. А мы за это время нападём на город без войска! Багги оставим у обрыва, и пойдём навстречу. Готовы?