Сергей Ситарис
Наездник
– Я, я! Можно писать на флешка в мой номер.
– Так тащи, – распорядился Иван. – Чего ждёшь?
– Я, я, Йоханн! – заторопился Хольц. – Я бистро! Один нога туда, один сюда!
Они ещё сидели часа два, говорили о приборе, Иван восторгался гением немца и сетовал, что ему такого вовек не придумать, хотя он всегда мечтал о том, чтобы прославить своё имя. Да видно не судьба. Так и помрёт в безвестности.
Иван пригорюнился и опрокинул ещё рюмашку.
Хольц пересел к нему поближе, обнял за плечи и утешал, как мог, а перед тем, как уйти в свой номер, протянул Ивану флешку и сделал неожиданное заявление:
– Это подарок, Йоханн! – он настаивал на том, чтобы Иван взял чертежи себе, в знак дружбы и расположения, а когда тот стал, для вида, ломаться, пригрозил. – Если ты обидеть меня, я буду делать свой живот, то, что делать японский самурай.
– Хорошо, хорошо! Беру! Уломал, чертяка! – согласился Иван, хлопая сразу просветлевшего Олафа по плечу, – Не надо харакири.
А про себя подумал, что вторая таблетка явно была лишней.
До отъезда Ивана, Хольц не отходил от него ни на шаг, как личный телохранитель президента и старался во всём угодить. Забил на товарищей из ХДС/ХСС, хотя всегда симпатизировал всякого рода СС. На проводах в аэропорту, заботливо поправлял Бугрову воротник рубашки, долго не выпускал из рук его ладонь и постоянно напоминал Ивану свой адрес в Гамбурге, куда тот обещал приехать в ближайшее время в гости.
Иван расслабился только в самолёте, когда тот оторвался от земли. Утомил его этот немец. Он проверил на месте ли флешка во внутреннем кармане пиджака и прикрыл глаза, собираясь вздремнуть, но ему помешала поднявшаяся суматоха в салоне.
Причиной оказались утренние газеты, которые начали разносить сразу после взлёта. Поднялся вдруг необыкновенный гвалт. Их требовали со всех посадочных мест, стюарды забегали туда-сюда по салону. Озадаченный Иван поймал пробегающего мимо парня за штаны и выхватил у него из рук газету для себя.
Не первой странице публиковалось обращение президента Разъединённых Штатов Америки к нации. Иван впился глазами в передовицу.
"Госпожа спикер, господин вице-президент, члены Конгресса, первая леди Соединенных Штатов и мои сограждане!
Я хочу поговорить с вами о будущем нашей страны. Мы допустили много ошибок во внешней политике и одна из главных – создание из России образа врага. Расплата за это – экономический упадок, рост безработицы, постоянные оправдания за истощение американского богатства, ослабление власти и престижа. Мы предали своих союзников в общем деле победы над нацизмом, забыли и, что ещё хуже, переписали уроки истории, позволили лжи и клевете восторжествовать над разумом и справедливостью. Мы должны иметь мужество публично признать это и покаяться перед лицом Бога и наших русских братьев.
И вот сегодня я здесь, перед вами, чтобы сообщить о первом шаге нашей доброй воли. Мною принято решение о возвращении в состав России принадлежащего ей когда-то штата Аляски…"
Дальше Иван не стал читать. Он понял, что препарат Коромыслова достиг цели. Только теперь он догадался, кто был объектом его испытаний в Штатах и кто стал наездником.
