Оклендхайм-младший поморщился от фальшивой ноты неизвестного певуна и мысленным нажатием на кнопку внутреннего магического компьютера установил в коридоре непроницаемую для звуков завесу. Потом уточнил:
– Этот ночной певец тебе обязательно живым нужен?
– Да вообще-то не хотелось бы начинать учёбу в Университете с укладывания трупов штабелями. Но если нет вариантов…
– Вариантов сколько угодно, – обрадовал друга Иван. – Попробуем самые щадящие способы или сразу что-нибудь серьёзное применим?
Вова почесал бритый затылок и решительно махнул рукой:
– Не будем размазывать манную кашу по столу! Работаем максимально жёстко!
– Как скажешь, – кивнул виконт и поставил галочку напротив пункта «Арест вооружённого преступника в жилых помещениях».
«Учитывать дружеские объекты? – уточнила магическая программа. – Да. Нет. Три секунды на принятие решения».
Иван выбрал «Да» и в ожидании действия магии уставился на дверь. Поначалу ничего не происходило, но через пару секунд всё здание бывшей казармы вздрогнуло, и даже сквозь звукопоглощающую завесу послышались многочисленные проклятия. Причём доносились они не только из интересующей друзей комнаты, но даже пробивались сквозь толстые стены и мощные перекрытия из всех уголков университетского общежития. Впрочем, продолжалось это недолго, так как треск разлетевшейся вдребезги двери заглушил все посторонние шумы.
– Неплохо, – оценил норваец, задумчиво разглядывая кучу переломанных досок у дальней стены комнаты и чьи-то торчащие из-под завала грязные пятки. – Мне кажется, Ваня, что нам стоит сделать вид, будто нас с тобой тут сроду не было.
Оклендхайм-младший молча кивнул и, развернувшись, пошёл в сторону своей спальни. Как раз в этот момент он читал подробную инструкцию по применению заклинания «Арест вооружённого преступника в жилых помещениях» и чётко видел совершённые при его использовании ошибки.
Во-первых, нужно было обязательно отрегулировать мощность заклинания, иначе оно по умолчанию работает на максимуме. Ну а во-вторых, такими методами обычно обезвреживают действительно опасных преступников, и магия невидимого компьютера нисколько не беспокоится об их сохранности и здоровье. Кое-что для допроса и последующего суда осталось, и этого достаточно.
И вообще, магию против мирного населения следует применять с огромной осторожностью. Или дворян империи нельзя считать мирными жителями? Да, пожалуй, что так оно и есть… И чёрт с ними! Пусть Небесные Боги отличают правых от виноватых, а обыкновенному виконту такими вопросами заморачиваться необязательно.
– Ваня… – норвайский рикс осторожно окликнул застывшего перед дверью Ивана. – Ты не уснул?
– Пока нет, – встрепенулся Оклендхайм-младший. – Но уже на ходу засыпаю. Спокойной ночи, сэр Вован!
– И вам того же, сэр Джонни! – Вова изобразил церемонный поклон, не слишком сочетающийся с тапочками и короткими нижними панталонами. – У нас во сколько утром лекции начинаются?
– Не проспишь, здесь в колокол звонят.
– Ага, колокол, – кивнул норваец и пробормотал тихонько: – Не знаю зачем, но этот колокол мне очень нужен.
Коридор опустел, но тишина в нём сохранялась очень недолго – то тут, то там послышались стоны, крепкие выражения с упоминанием гномьих и эльфийских матерей, деревянный стук разгребаемых обломков дверей и громкие голоса, в которых безмерное удивление соседствовало с таким же безмерным ужасом:
– Господа, что это было? Хоть кто-нибудь может объяснить?
В ответ раздался вопль с вкраплениями страдальческих интонаций:
– Заткнись, придурок, и без тебя тошно!
Вызванный дежурным студентом-третьекурсником статс-секретарь Джованни Морган заявился в общежитие в халате и ночном колпаке. И остановился в самом начале длинного коридора, до глубины души потрясённый открывшимся зрелищем.
– На всех этажах так?
– Э-э-э… не совсем.
– В каком смысле?
– Здесь уцелели двери в комнаты новичков…
– Три?
– Да, три двери. И по одной на втором и третьем этажах.
– Четвёртый и пятый?
– Ни одной целой, всё вдребезги. И ещё, господин статс-секретарь… – дежурный немного помялся и шёпотом сообщил: – Ганс фон Зальца перестал петь.
Вот этой новости Джованни искренне удивился. Сам лично вручил племяннику декана факультета бытовой магии три кувшина креплёного трансильванского вина и надеялся, что песни будут продолжаться до самого утра. От такой дозы Малютка Ганс вряд ли свалится – опыт и комплекция не позволят, а голос должен достичь небывалой мощи. Во всяком случае, раньше так оно и случалось.
– Он живой?
– Не знаю, – пожал плечами студент. – В обязанности дежурного не входит проверка здоровья первокурсников.
Морган вздохнул, сожалея о невозможности заставить дворянина сделать хоть что-то не обозначенное уставом Университета, и отправился с проверкой сам. Осторожно подошёл к пустому дверному проёму, заглянул внутрь и услышал богатырский храп. Мощный и богатый оттенками храп сильного, сытого и пьяного человека, у которого нет проблем ни со здоровьем, ни с наличием совести.
– Да живой он! Даже вино не допил. Шевалье, вы не желаете пару стаканчиков трансильванского? – Странно, но дежурный, которому и предназначалось заманчивое предложение, на него никак не отреагировал. Если учесть, что их назначали из провинившихся и попавшихся на лекциях в пьяном виде, ситуация немыслимая. – Шевалье, вы меня слышите?
Крик не помог, и статс-секретарю пришлось вернуться.
– Что-то случилось, господин Морган? – третьекурсник с завистью посмотрел на кувшин в руке Джованни. – Помочь?
– Да, помощь не помешает, – статс-секретарь поставил ёмкость с трансильванским на пол и указал на часть коридора перед комнатой Малютки Ганса. – Ничего необычного не видите?
Дежурный опять пожал плечами:
– Обыкновенная звуконепроницаемая завеса. На факультете бытовой магии такую изучают в начале второго курса. Обычно устанавливается в отхожем месте, дабы неприличные звуки не выходили наружу. Кто-то решил устроить в комнате Ганса фон Зальца общий сортир?
– На каком курсе изучают? – переспросил статс-секретарь, пропустив предположение мимо ушей.
– На втором.
– А в общежитии только первый курс. Шевалье, вы пропускали сюда посторонних?
Колокол на главной башне Университета прозвонил часа на три позже обычного, и прекрасно выспавшийся виконт Оклендхайм успел сделать зарядку, разминку, комплекс упражнений на растяжку, помахать мечом, имитируя бой с тенью, и лишь тогда разбудил сладко дремлющую молодую жену, недавно выбравшуюся из душа и снова отрубившуюся.
– Душа моя, ты мужа завтраком кормить собираешься?
– Зачем? – искренне удивилась ведьма, приподнявшись в постели на локте. – Зачем я заказывала шестнадцать новых платьев, если в них нельзя появиться в обществе? В кабаке поедим.
– Я, собственно, как раз это и имел в виду, – согласился Иван. – Давай одевайся побыстрее и идём исследовать местную харчевню. Только учти – утюга у нас нет.
– Ты кого-то собрался допрашивать?
– Нет, я намекаю на помятые в дорожных мешках платья.
– Ванечка, – ведьма со снисхождением посмотрела на мужа, – искусством гладить одежду без применения технических средств каждая женщина владеет с детства.
Ирка щёлкнула пальцами, заставив брошенные в углу свёртки подняться в воздух, и принялась рассматривать собственноручные подписи на них. Наконец выбрала один, пережгла упаковочную верёвочку взглядом и развесила возле кровати чёрный, шитый серебром брючный костюм.
– Дорогая, а не слишком мрачновато?
– В самый раз. Мы же не на праздник идём.
– Ну-у-у… первый учебный день в какой-то степени является праздником.
– Но не для меня. – Ведьма ещё раз щёлкнула, и складки с помятостями тут же исчезли. – Так нормально будет?
Иван подошёл к висящему в воздухе костюму, недоверчиво потрогал ткань и спросил:
– Как ты это сделала? Здесь для глажки используют цельнолитые чугунные утюги, подогреваемые заклинанием из раздела бытовой магии, но ты же ею не владеешь?
– Ну и что? Из-за какой-то мелочи в жёваной одежде ходить? – возмутилась Ирка. – Тем более хорошее ведьмовство даст сто очков вперёд любой магии.
– Бред! – уверенно заявил виконт, за что немедленно получил подушкой по голове. – И прекрати кидаться!
От второй подушки он увернулся, так же как и от брошенных тапочек, замаскированного под заколку стилета, серебряного подноса с огрызками яблок, неизвестно как попавшего в комнату кавалерийского седла имперского образца, эльфийского ятагана и открытой пудреницы. Последняя врезалась в силовой щит прямо перед носом и заставила расчихаться.
– Будешь ещё обзываться?
В знак примирения виконт поднял руки:
– Если объяснишь технологию глажения одежды, то больше не буду.
Ирка хмыкнула и занудным тоном старой учительницы-математички произнесла:
– Это элементарно, дорогой мой. Костюм поднялся в воздух после применения против него проклятия болезненного похудания, и так как худеть там нечему, то ткань просто теряет вес. Ты дома обращал внимание, что все левитирующие йоги очень лёгкие и тощие?
– У меня дома не было знакомых йогов.
– Да и чёрт с ними, – отмахнулась ведьма. – А погладить одежду ещё проще – насылаем на шмотки проклятие вечной эрекции… ой!
– Что-что ты насылаешь?
– Неважно, но после этого волокна распрямляются, и костюм получается лучше, чем если бы вышел из-под утюга.
– Не увиливай от ответа! – нахмурился виконт. – Про какое проклятие ты только что говорила?
– Ванечка, честное слово, на тебе я его не испытывала!
– Точно?
– Точнее не бывает, – заверила рыжая, не забывая стремительно одеваться. – Мы завтракать идём?
Появление супружеской четы Оклендхаймов произвело противоречивое впечатление на посетителей университетской ресторации. Стоит уточнить, что подавляющее большинство завтракающих здесь студентов происходило из богатейших и родовитейших семейств империи, и их было трудно чем-либо удивить. Но новичкам это удалось довольно легко. В первую очередь отличилась леди Ирэна, цинично надругавшаяся над всеми правилами и приличиями, относящимися к ношению женской одежды.
Нет, конечно же, в империи смотрели сквозь пальцы на многие вольности – всё-таки просвещённое государство с древней историей, а не грязное эльфийское кочевье. Дамы с удовольствием надевали мужское платье в дорогу или на охоту, но чтобы вот так… Сколько же наглости нужно иметь для появления в сосредоточии науки и высокого искусства в столь вызывающем наряде? Хотя многие честно признались себе в исключительной привлекательности и соблазнительности открывшегося вида.
Разумеется, никаких откровений вроде глубокого декольте или выреза на спине до «на полметра ниже талии» не наблюдалось, но… И это самое «но» заставило многих судорожно сглотнуть слюну пересохшим ртом и принять охотничью стойку. Лишь воспитание удерживало имперских дворян от комментариев вслух и от активных действий. Удерживало, но не всех.
– Позвольте представиться, миледи, – упитанный толстомордый тип с неприятными чертами лица подскочил к Ирке и попытался поцеловать руку. Наткнулся носом на скрученную фигу, но не убавил галантной прыти. – Маркиз Нестор де ла Нечипайло к вашим услугам!
– Странная фамилия.
– Не странная, а очень древняя, миледи, – пояснил маркиз и повторил: – К вашим услугам, сударыня!
– К каким? – деловито осведомилась рыжая. – К любым?
– Именно так! – подтвердил Нестор де ла Нечипайло, демонстративно облизывая губы, что по местным понятиям обозначало приглашение к услугам весьма определённого вида.
– Замечательно. – Ирка достала из кармана монету в три гроша. – Организуйте нам с мужем завтрак. Мне принесите фрукты со взбитыми сливками и бокал розового муската, а муж предпочитает жареное мясо со специями и красное вино позапрошлого года. Сдачу оставьте себе, любезный маркиз. Да пошевеливайтесь!
Рыжая величаво проследовала к свободному столику, обойдя по широкой дуге застывшего с открытым ртом Нестора, белоснежным платочком проверила чистоту столешницы и, опустившись на стул с затейливо изогнутой спинкой, изобразила нетерпение.
Иван тоже вопросительно посмотрел на маркиза:
– Послушайте, милейший, нам долго ещё ждать наш завтрак?
Де ла Нечипайло на рефлексах поймал брошенную ведьмой трёхгрошовую монетку и гордо заявил:
– Для подачи завтрака существует прислуга, и с вашей стороны неблагородно…
– Что вы можете знать о благородстве? – пустой желудок и добродушное настроение у Оклендхайма-младшего никогда не существовали одновременно, и он сознательно решил пойти на обострение. – Только что заявили, что готовы предоставить моей жене любую услугу, и тут же отказываетесь от своих слов. Подите прочь, господин лжец!
– Как вы смеете…
– И монету верни, ворюга!
Маркиз испуганно разжал ладонь, и злополучный трёхгрошевик запрыгал по деревянному полу, причём звон прозвучал обвиняющим приговором.
– Джонни, дорогой, а он не мог подменить на фальшивку? Посмотри, пожалуйста, а то я этому подозрительному типу не доверяю.
Минут через пятнадцать, когда завтрак всё-таки был подан и частично съеден, к столу виконта и виконтессы Оклендхайм подошёл субтильный юноша, похожий на сильно высушенного Гарри Поттера, только без очков.
– Разрешите присесть? – указал он на свободный стул и, получив разрешение, представился: – Энтони Иткинс, сквайр.
– Сквайр? – удивился Иван. – Это соответствует риттеру и шевалье?
– Да, сэр, именно так. В империю когда-то вошло более восьмидесяти мелких государств, так что можно встретить дворянские звания и посмешнее, особенно в южных провинциях. У нас на факультете, например, учится бвана Манфред фон Мгангабелеле. Бвана – это титул, соответствующий графу.
– Забавно, – улыбнулся Оклендхайм-младший. – Наши имена, я так понимаю, вы знаете?
– Разумеется! О новичках говорит весь Университет.
Иван отложил нож с вилкой и промокнул губы салфеткой:
– Вы, я полагаю, секундант маркиза Нестора де ла Нечипайло?
– Я секундант? – сквайр Энтони искренне удивился предположению и поспешил объясниться: – Небесные Боги свидетели, что я не имею никакого отношения к этому человеку и мной движет исключительно научный интерес. Вы не просветите меня насчёт событий сегодняшней ночи, виконт? По Университету ходят противоречивые слухи, а непосредственные участники происшествия не покидают общежитие.
Иван на секунду задумался, и до него дошла истинная причина утренней тишины в коридорах общаги – попавшие под воздействие заклинания студенты ловят отходняк. Он же откат, если пользоваться научными терминами. Одновременное воздействие ударной волны с рвотным средством и слезоточивым газом отрицательно сказывается на организме, и для восстановления сил пострадавшим понадобятся по меньшей мере сутки.
Но не сознаваться же в содеянном незнакомому человеку? Всё равно не поверит и начнёт придумывать свою версию. Не лучше ли сразу выложить фантастический вариант?
– Видите ли, сквайр… – Иван склонился через стол к Энтони Иткинсу и перешёл на доверительный шёпот: – Вы когда-нибудь слышали легенду о заговоре привидений?
– Нет.
– Так вот… это не легенда, а самая суровая действительность. Заговор с целью захвата мира существует.
– Сказки, – несколько неуверенно произнёс сквайр.
– Можете не верить, – хмыкнул виконт под одобрительное молчание жены. – Но на всякий случай советую озаботиться защитой от привидений. Вы, как и любой посвящённый в тайну человек, находитесь под ударом.
– Значит, сегодня ночью в общежитии первого курса…
– Именно! Они искали нас, но не смогли преодолеть действие защитных амулетов, изготовленных древними Грумантскими мудрецами, и вынуждены были срывать злость на подвернувшихся под руку бедолагах. У привидений, правда, нет рук, но тем не менее… Впрочем, вы же в это не верите?
По лицу сквайра пробежала едва заметная тень, но вслух он произнёс нейтральное:
– От моей веры или неверия ничего не зависит, виконт. В природе существует многое, что отрицается современной наукой.
– Да, у нас в Груманте так вообще… А если вспомнить про Норвай…
Энтони вдруг задал ожидаемый вопрос:
– А ваши амулеты, их кто делает?
– Древние мудрецы, кто же ещё.
– До сих пор?
– На то они и мудрецы, чтобы жить долго.
– А как их найти?
– Зачем искать? – оживился виконт. – Купите амулеты у меня, так проще. Приходите в общежитие первого курса сразу после лекций, и я подберу амулет под вашу ауру и под ваши биоритмы.
– Э-э-э… простите?
– Когда-нибудь и наука империи дойдёт до таких открытий. Сколько амулетов будете брать, сквайр?
– У вас их много?
– Оптовикам скидки. Десятка два для начала? На пробу?
Но вот наконец знаменитый университетский колокол прозвонил замысловатую мелодию, приглашающую господ благородных студентов на занятия. Это означало, что есть полчаса на приведение себя в надлежащий вид и на появление в лекционных залах.
– И какой идиот придумал эти мантии? – недовольно ворчала леди Ирэна Оклендхайм, разглядывая себя в зеркале. – Ваня, ты же понимаешь, что этот фасон меня полнит?
Иван не понимал. Он вообще не понимал претензий к рабочей одежде.
– А кто недавно говорил про миленький покрой?
– Фасон и покрой – разные понятия!
– Да пофиг, – виконт натянул через голову чёрный балахон с широкими рукавами. – Главное, она защитит нашу одежду от наших же неудачных опытов на практических занятиях.
Рыжая ведьма с сомнением оглядела мужа – пошитая из синийского шёлка мантия по стоимости раз в пять превосходила остальную одежду виконта Оклендхайма. Да, если следовать имперской моде, то многочисленные кружева и вышивка влетают в копеечку, но Иван категорически отказался носить камзолы педерастического образца, предпочитая практичный и удобный грумантский стиль. Добротная, дорогая и качественная ткань, прочные и аккуратные швы… но всё равно студенческая мантия получилась намного дороже.
– Ладно, – вздохнула Ирка, – сойдёт для захудалой провинции. Идём?
– Идём, – согласился виконт. – Тетрадки не забыла?
Нужно сказать, что идея учебников время от времени приходила в некоторые светлые головы, но каждый раз она встречала яростное неприятие и прямое противодействие со стороны уважаемых преподавателей Императорского Университета Лунгдума. Убелённые сединами учёные мужи вскипали от праведного гнева при одной только мысли о том, что драгоценные крупицы знаний можно будет добывать самостоятельно. Да и кто напишет учебники, если вокруг одни бездари и профаны? Под редкими умницами и гениями многомудрые магистры полагали исключительно себя.
Так что приходилось студентам утолять жажду знаний из устных источников, тщательно конспектируя наиболее важные моменты в специальные тетради, изготовленные в мастерской, принадлежащей на паях деканам факультетов, ректору и лорду-канцлеру империи. Очень дорогие тетради, между прочим.
Рыжая повесила на плечо сумочку, ещё раз взглянула в зеркало и решительно направилась к двери:
– Дорогой, я готова грызть гранит науки.
Лекционный зал факультета бытовой магии, а именно эта дисциплина значилась в расписании первой, сегодня странно пустовал. Рассчитанное на полторы сотни студентов помещение встретило Оклендхаймов гулким эхом и громким воплем норвайского рикса:
– Джонни, с добрым утром! И вам того же, леди Ирэна!
Варвар расположился поближе к кафедре преподавателя и в ожидании начала занятий играл в орлянку с полковником Гржимеком. Судя по мрачным физиономиям обоих игроков, мухлевать не получалось ни у того, ни у другого – вызвавшийся арбитром фон Тетюш посмеивался и подбрасывал в руке монетку с профилем императора на обеих сторонах.
– А где все? – спросил виконт удивлённо. – В нашей группе должно быть больше ста человек.
– Болеют, – пояснил Вова. – Представляешь, сегодня ночью в общежитии первого курса все друг у друга двери вышибали, а теперь маются животом и ходят.
– Куда?
– Под себя. Нет, ты представляешь?
– Не представляю. – Оклендхайм-младший изо всех сил постарался сохранить невозмутимость.
– Обожрались неспелыми яблоками, – предположил норваец. – У наших шаманов после настойки мухомора примерно то же самое.
– Или нарушили технику безопасности на занятиях по магической медицине.
– Тоже верно, – согласился Вова. – Но мы-то учиться будем?
Этот момент и выбрал декан факультета бытовой магии магистр Иоахим фон Зальца для появления в лекционном зале. Он молча прошёл к кафедре, минут пять провозился там, устраиваясь поудобнее и раскладывая что-то невидимое, и лишь тогда соизволил поздороваться.
– Здравствуйте, господа и прекрасная дама. Вы уже слышали о произошедшей с вашими однокурсниками неприятности, поэтому сегодняшнее занятие мы не будем посвящать изучению нового материала, а прослушаем вводную лекцию, обычно дающуюся студентам в самом начале учёбы. Согласны?
Вопрос риторический, но норвайский рикс важно кивнул и величаво благословил сэра Иоахима знаком Небесных Богов:
– Валяйте, уважаемый магистр.
Ну что ещё ждать от дикого северного варвара?
– Благодарю за разрешение, рикс, – улыбнулся фон Зальца. – Итак, что мы знаем о бытовой магии? Что она из себя представляет? Какое влияние на людей оказывает эта сторона благородного искусства?
– Отвечает за удаление какашек из сортиров, подогрев воды и распугивание комаров! – обрадованно завопил Вова. – И поддерживает огонь в кухонных плитах!
Декан сделал вид, будто не заметил выкрика, и продолжил:
– Подробные ответы на эти и другие вопросы вы получите от опытнейших преподавателей нашего факультета во время занятий, а сейчас я бы хотел обрисовать общую картину. Итак, что мы подразумеваем под понятием «бытовая магия»? Отвечайте, господа, это уже вопрос.
– Я ответил, профессор! – норваец с вызовом посмотрел на сэра Иоахима.
Тот пропустил мимо ушей обидное прозвище, скорее всего обозначающее норвайского шамана, и кивнул:
– Ваше ошибочное мнение я уже слышал. Кто ещё желает высказаться?
– Я желаю! – поднял руку Карл Гржимек. – По мнению грумантских учёных, бытовая магия предназначена для обслуживания низменных потребностей живого существа и является самой изученной и самой высокооплачиваемой частью магического искусства. Это характерно для всякого излишества.
– Весьма остроумное, но тоже ошибочное мнение, – магистр махнул рукой, отметая любые возражения. – И, в первую очередь, ошибочно своей неполнотой и однобокостью. На самом деле бытовая магия не обслуживает низменные потребности и не потакает им. Совсем нет! Она освобождает наше с вами время от забот о повседневных мелочах, и уже от нас зависит, посвятим ли мы это время поиску истины и мыслям о высоком, или пойдём к непотребным девкам. Хм… простите, леди.
Фон Зальца распинался о важности банно-прачечных и жилищно-коммунальных заклинаний минут двадцать, и виконт Оклендхайм откровенно заскучал. Он ещё в прошлой жизни терпеть не мог якобы научно-популярные передачи, напичканные явной и скрытой рекламой, и в новом мире не собирался выслушивать подобные. Сначала, в целях борьбы со скукой, играл в тетрис на своём невидимом магическом компьютере, а потом ради интереса решил поэкспериментировать со звуковым редактором, увеличив радиус действия искажающей сферы.
Теперь норвайский рикс мог безнаказанно веселиться – его глумливые реплики при прохождении через эту сферу обретали вид весьма умных и продуманных вопросов по теме лекции, а в ответ слышалось такое…
Ничего не понимающий и не знающий о способностях виконта полковник Гржимек чуть со скамейки не упал, когда услышал из уст декана великолепную фразу:
– Таким образом, господа, лошадиная задница предназначена не для удовлетворения низменных потребностей, а является инструментом удовлетворения потребностей естественных. Ежедневных, так сказать. Изучение лошадиной задницы на нашем факультете позволит вам в полной мере ощутить себя разумными людьми, и я искренне надеюсь, что на втором курсе вы выберете лошадиную задницу в качестве основной специальности.
Это продолжалось до самого перерыва, о котором возвестил колокол, и Оклендхайм-младший с сожалением свернул виртуальный экран магического компьютера, машинально нажав кнопку «ДА» под вопросом «Сохранить изменения?». Рассеянным ведь не только склероз бывает, да? Вот то-то и оно!