Сергей Семенович Монастырский
Буду вечно
– Но как врач, я рекомендую вам курс лечения – дежурно произнес доктор.
– А как мать, я выбираю жизнь! Пусть просто проживет эти годы и радуется.
Врач улыбнулся.
– Все равно, раз в два –три месяца приходите ко мне на прием. Будем наблюдать.
– Хорошо. При условии.
– Какие еще условия? – удивился доктор.
– Что вы, или кто другой, никогда не скажет сыну о его диагнозе. Мальчик ничего не должен знать.
Все, что было до этого, было счастьем. Счастьем был переезд из глухого поселка к тетке в Москву. Не из доброты душевной позвала тетка – из необходимости. К тому времени ее парализовало, и поскольку в Москве родных у нее не было, нужен был круглосуточный уход. Нанимать кого-то было и дорого, да и боялась тетка – вдруг все украдут или саму ее удавят!
Мария махнула рукой на план поступать в институт. Зачем – Москва, своя квартира! Своя – потому что в качестве платы тетка написала завещание на Марию.
Тетка умерла и нужны были деньги. Прежде то вдвоем они неплохо жили, тетка была какая-то заслуженная и к пенсии ей доплачивали аж тридцать тысяч!
Мария нанялась няней в хорошую семью. Утром приходила, вечером, когда хозяева возвращались с работы, уходила домой. До дома, правда, добиралась поздно: то в какой-нибудь театр с доступными ценами, то что-то интересное посмотреть!
Как-то жена хозяина уехала в командировку, и тот предложил Марии остаться на ночь, – чего туда-сюда ездить! Почти сразу после этого Мария забеременела.
Хозяин дал деньги на аборт. И еще добавил, лишь бы та без шума уволилась.
Мария деньги взяла, без шума уволилась, потом долго думала и аборт делать не стала.
И опять было счастье! Счастье ожидания новой жизни.
Пока сидела беременная, проедая хозяйские деньги, научилась шить. Купила хорошую машинку. Стали появляться немногочисленные заказы. Шила хорошо. Брала немного. Потому клиенты передавали ее из рук в руки и деньги были.
Все, что взял родившийся малыш от матери, это улыбка. Он лежал в свой кроватке и улыбался ни только тому, кто наклонялся над ним, но даже когда просто смотрел в потолок.
Весь мир цвел счастьем, когда Мария с не закрывающимся от улыбки ртом, катила коляску с улыбающимся небу и солнцу малышом.
И незнакомые встречные люди непременно улыбались тоже, глядя на них.
Такое счастье!
Через два месяца Мария привезла Юру домой.
– Послушай, – сказала она ему еще в больнице, – твоими глазами теперь буду я. Я буду с тобой всегда, когда ты этого захочешь. И все мимо чего проходим или проезжаем буду рассказывать! Ты будешь жить такой же жизнью, как и жил!
– Ладно, мам! – грустно сказал Юра, понимая, что никогда больше так, как прежде он жить не будет.
О поступлении в институт, к чему он готовился, не могло быть и речи. Врачи предупреждали – голову не перенапрягать!
Парню восемнадцать лет. Жизнь вокруг цветет и благоухает. Все только начинается.
Мария вечерами листала афиши в интернете. Составляла программу. И утро начиналось так – после завтрака они отправлялись на какую-то выставку, в какой-то новый центр развлечения, или на какую-то экскурсию по историческим местам.
Юра, до этого ничего не видел. Но Мария рассказывала. И так вдохновенно, что порой возле нее останавливались даже экскурсоводы.
Они ездили на теплоходе по Москве реке. И Мария, не умолкая, рассказывала сыну о проплывающих мимо живописных картинах.
– Мам, да не тарахти ты, дай просто посидеть – иногда просил Юра.
