Сергей Самаров
Крупная бойня

Глава пятая

Закончив со звукоснимателем, я убрал его в брезентовый чехол. Тут-то и ожил смартфон, переданный мне дежурной администраторшей. Звонить на него мог только «господин Генералов», так что определитель высветил именно тот самый номер.

– Здравия желаю! Вы уже приехали? – спросил я.

– Нет. Я из машины звоню, еще в Москве нахожусь, еду в аэропорт Чкаловский. Вертолет меня ждет. Прилечу через пару часов. Как там у вас обстановка? Изменений нет? У лейтенанта Холмогорского почти без новостей, не считая некоторых мелочей, которые мне давно известны. У отца Георгия тоже. А у тебя как?

– Есть кое-что. Я еще толком не понял, насколько это серьезно, но уже неприятно.

– Докладывай!

Это было слово из военного лексикона. Гражданский человек предложил бы просто рассказать.

Я начал докладывать, чувствуя, что отвык от армейской краткости, хотя и старался не углубляться в несущественные подробности. Естественно, я говорил о своем соседе и о приборах контроля, которые он установил. Не забыл упомянуть и о маленькой хитрости, которой оправдал снятие камер и «жучков».

– Ничего в номере не оставляй, если надумаешь куда-то отлучиться. Я сейчас позвоню, к тебе приедут, поставят новый замок, который открывается только по отпечатку пальца. Мы на днях закупили их для своего офиса.

– А разрешит ли администраторша?

– Это наш человек. Слесарь скажет пароль. – «Генералов» на несколько секунд задумался и продолжил: – Он тебя назовет по имени-отчеству, только спутает, скажет не «Виктор Вячеславович», а «Вячеслав Викторович». Ты его поправишь и дважды повторишь свою фамилию. Это человек надежный, наш проверенный сотрудник. При нем можешь оружие доставать, делать все, что угодно, кроме проведения силовых акций. Ты, кстати, проверил все, что тебе отец Георгий привез?

– Не успел еще «глушилку» сотовых телефонов проверить. Но это дело нескольких минут. Остальное все в порядке. Еще мне требуется съездить куда-то за город. Необходимо пристрелять «винторез».

– Это в темноте надо делать. Дождись меня. Я пришлю тебе сопровождающего на машине с таким номером, что дорожная полиция не решится ее остановить, а осматривать – тем более. В такой хоть ядерную боеголовку перевози. Номера я с собой везу. Только сегодня получил на две машины.

– Хорошо. Я дождусь.

– Тогда до скорого. Как приеду, с тобой свяжусь, дам инструкции. У меня есть важные новости. Возможно, нас ждут осложнения, придется работать на опережение, предельно жестко.

– По телефону об этом говорить нельзя? А то я уже приготовился бы к работе.

– Отчего же, можно. Прослушать нас никто не сумеет. В нашу область вроде бы готовится выехать спецназ ФСБ. Не доводилось с ним сталкиваться?

– Не доводилось. Знаю только, что подготовка у него почти на уровне спецназа ГРУ. А людей моего возраста они на службе не держат. Считают, что реакция уже не та.

– Они данные должны получать от местных парней. Наша задача – не дать им возможности это сделать. Беда ребят из ФСБ состоит в том, что они не умеют работать «с колес», исходя из обстановки. Любой их операции предшествует достаточно длительная разведка и подготовка. Но уж потом они равных себе не имеют.

– А какую операцию они могут провести, если даже не знают, против кого действовать? – проговорил я и подумал, что связываться с такой мощной структурой пожелал бы в последнюю очередь.

Хотя мне, скорее всего, придется схватиться с ней.

– Вопрос насчет отправления к нам спецназа еще не решен окончательно. Они ждут подтверждения данных о том, что именно мы работали против Полковника. Если ты желаешь действовать на опережение, то займись в первую очередь своим соседом. Неизвестно, для чего он был послан на это место, с какой целью выставлял видеонаблюдение и «прослушку». Важно оставить его в живых, чтобы окончательно не разозлить ФСБ, но в совершенно непригодном для работы виде. У вас с женой есть опыт таких действий?

– Мы – боевые офицеры, у нас с Тамарой другой опыт. Мы стреляем и деремся.

– Но укол вы сумеете сделать? Простым шприц-тюбиком, прямо через одежду? Желательно туда, где это не бросится в глаза?

– Конечно. Ничего сложного в этом нет.

– Тогда я распоряжусь. Слесарь, который приедет ставить замок, даст вам шприц-тюбик с препаратом. Но при нем проводить само действие не рекомендуется. Только когда он завершит работу.

– Хорошо. Мы ждем слесаря.

«Генералов» отключился, не попрощавшись. В принципе делать это было и незачем, вскоре он прилетит в город.

– Какого ты слесаря ждешь? – спросила Тамара, выйдя из душа.

– А ты хочешь, чтобы нам в номер еще кучу камер поставили, причем так, что уже не найдешь? Первые лепил явно не большой специалист. Значит, на второй заход пришлют серьезного, опытного человека. Он замаскирует их под зеркалом в душе, чтобы полюбоваться тобой, вставит в замочную скважину шкафа. Так что слесарь придет и поставит на входную дверь замок с секретом. Открываться он будет только по отпечатку пальца. И еще одну штуку принесет для нашего соседа.

Я не стал рассказывать Тамаре, что против нас может быть задействован спецназ ФСБ. Незачем лишний раз пугать женщину, тем более она прекрасно знает, что это такое.

Если бы Полковник остался жив, и до него дошла наркота, которую везли ему два балкарца – Мамукаев и Таппасханов, то на усмирение бунта в колонии можно было бы бросить и спецназ ФСБ. Хотя у ФСИН, кажется, свой имеется, который как раз на этом и специализируется. Но пока, как я понял, ФСБ видит единственную возможность избежать криминальной войны в городе в том, чтобы сдать группировке Полковника настоящего ликвидатора их главаря, то есть меня.

ФСБ решила выступить против ФСО в целом, дискредитировать службу «господина Генералова». Первой жертвой в этой стычке предстоит стать мне. Я, естественно, постараюсь этого не допустить, невзирая ни на каких противников. Я умею, более того, привык работать жестко и не завидую тем, против кого буду действовать.

Раздумывая над этим, я поставил перед собой и самый естественный вопрос – каким образом ФСБ вышла на меня? Почему именно в мой номер были поставлены средства контроля? Ответ на это мог быть только однозначным – «под колпаком» находится сам «господин Генералов». Все его контакты контролируются.

Телефонные переговоры, как сказал «Генералов», проходили через спутник. Какой именно? Если он принадлежит ФСБ, то ребята из этой «конторы» могут прослушивать наши разговоры. Но тогда они, скорее всего, уже «повязали» бы меня. Есть еще спутники ГРУ. Про ФСО я такого не слышал, она, видимо, пользуется какими-то чужими.

Не исключено присутствие «крота» в службе «господина Генералова». Но, опять же, если кто-то и передает сведения в ФСБ, то не полные. Иначе я не был бы на свободе.

Желание ФСБ поставить ФСО под свой контроль совершенно естественно. ФСО, конечно, этого не желает – если такое случится, то ФСБ слишком уж усилится. Руководство страны, скорее всего, постарается этого не допустить, поэтому в данной ситуации президент и премьер-министр, по-моему, должны быть на стороне ФСО. Но они, разумеется, не станут открыто вмешиваться в дела силовиков.

ФСБ вспомнит методические пособия КГБ, попытается шантажировать ФСО и не будет действовать излишне резко. Открытая атака против, скажем, того же «господина Генералова» практически исключена. Но я всего лишь простой исполнитель, привлеченный со стороны. Меня-то как раз запросто можно будет обвинить во всем и стереть в порошок.

Мне это почему-то, если говорить мягко, не сильно нравилось.

Пока я так раздумывал, время прошло, и приехал слесарь. Он поднялся к нам на этаж в сопровождении дежурной администраторши.

– Вячеслав Викторович? – спросил слесарь и посмотрел на меня, ожидая ответа.

– Виктор Вячеславович, – поправил его я. – Кукушкин. Виктор Вячеславович Кукушкин. Вы, я так понимаю, пришли замок сменить?

Слесарь молча кивнул. Он больше походил на интеллигентного инженера.

По крайней мере, под спецовкой-комбинезоном носил сорочку с галстуком и манеры имел соответствующие.

– Я поставлю новый замок и научу вас им пользоваться, – повернулся он к немного испуганной администраторше. – Это предельно просто. Ваши постояльцы будут только довольны. В дверь вставляется сканер. Достаточно провести по нему пальцем, и замок откроется. В косяке пульт с десятизначной числовой клавиатурой. Нужно набрать только три цифры, запомнить их, провести пальцем по валику сканера и нажать на кнопку «мемори». В память можно ввести до девяноста девяти отпечатков. Потом нажимается кнопка «сброс». Допустим, после отъезда каждого жильца.

– Это все понятно, – протянула она. – Хорошо бы нам поставить такие замки на все двери. Только меня волнует причина всего этого. Что-то случилось, да?

Я вытащил из кармана видеокамеру и показал ее женщине:

– Вот причина. Пока нас не было, кто-то установил в нашем номере камеры видеонаблюдения и другую аппаратуру контроля.

– Но вы же не сдавали ключ, – удивленно проговорила администраторша. – Второй у меня, третий на связке у горничной. Мы с ней вместе проверяли. Это пожилая женщина с восемью классами образования. Получается, что видеокамеры могла установить только я.

– Зря вы такое говорите. Никто вас ни в чем не обвиняет, – заявил я.

Слесарь раскрыл свой кейс и спросил:

– Так я приступаю?

– Если администрация не будет возражать, – как можно обворожительнее улыбнулся я.

– Я не возражаю, – смутилась администраторша. – Тем более что хозяин отеля уже в курсе. Он узнал о смене замка даже раньше, чем я, и сам мне позвонил.

Я услышал шевеление за дверью соседнего номера. Там явно стоял жилец и прислушивался к нашему разговору. Это меня, впрочем, не сильно взволновало. Но я поймал обеспокоенный взгляд Тамары и успокаивающе подмигнул ей.

Администраторша внимательно наблюдала за работой слесаря. Впечатление складывалось такое, будто она боится, что он всю дверь разломает. Слесарь должен был передать мне шприц-тюбик с каким-то препаратом, а она мешала. Поэтому, сняв старый замок, он вручил его женщине и заявил:

– Извините, я, как и многие другие люди, не могу работать, когда у меня за спиной кто-то стоит.

Женщина поняла, что и в самом деле мешает ему, фыркнула, как избалованная кошка, и двинулась в сторону лестницы. Не успела она свернуть на нее, как слесарь вытащил из своего инструментального кейса небольшую коробочку и передал мне. Я сразу сунул ее в карман. Тамара про шприц-тюбик ничего не знала, но все заметила и благоразумно промолчала.

Я отошел в глубину комнаты и включил телевизор. Там показывали новости, и это напомнило мне о том, что время уже приближается к вечеру. Значит, скоро прилетит и «господин Генералов». Интересно, он опять обойдется телефонным разговором или все же решится на очную встречу со мной?

Тамара тем временем наблюдала за работой слесаря. Тот действовал профессионально и четко. Через двадцать минут закончил работу и позвал нас, чтобы показать, как управляться с замком.

– А если вдруг электричество по всему району отключат, какая-нибудь авария на подстанции приключится? Всякие случаи бывают, – чтобы подстраховаться, спросил я у него.

– В замке стоит батарейка-таблетка, как в часах. При автономной работе ее хватит на тысячу открываний, – ответил слесарь, попрощался с нами и ушел.

Буквально через пару минут в дверь кто-то постучал. Я показал Тамаре на ванную комнату, и она молча направилась туда, положив ладонь на рукоятку компактного пистолета-пулемета, скрытого под курткой. Я двинулся к двери и распахнул ее, не спрашивая, кто пришел.

За порогом стоял высокий, худощавый и по-спортивному подтянутый парень лет двадцати трех – двадцати пяти, весь из себя ухоженный, холеный, и приветливо улыбался. Я, честно говоря, таких вот прилизанных людей не люблю, поэтому и спросил не слишком любезно:

– Вы что-то хотели?

– Извините. Я ваш сосед через стену, из соседнего номера. Услышал через дверь, что вам какой-то новый замок устанавливают, вот и заглянул поинтересоваться, неужели здесь воруют? У меня в номере и ноутбук, и смартфон дорогой остаются, когда я ухожу. Может, мне тоже стоит попросить, чтобы какой-то хитрый замок поставили? Я готов заплатить за это.

– Сосед, стало быть. Заходите, – сказал я уже дружелюбно, так как только что думал о том, как мне выманить его из номера.

Надо же, повезло, он сам пришел.

Сосед шагнул через порог прямо под мой кулак, который сработал раньше, чем я успел дать ему команду. Удар снизу вверх пришелся точно в подбородок. «Дорогой гость» как шел вперед, так и упал. Но при этом он успел вытянуть руки и рухнул именно на них. Это говорило о том, что голова у соседа крепкая, и удар держать он умеет. Значит, сознание потерял не полностью.

Чтобы завершить дело, я нанес второй удар – с размаху под основание черепа, вложив в него весь свой вес. Теперь парень стопроцентно отключился.

Долго не думая, я снял с его ноги тапочек, вытащил из кармана коробочку, принесенную слесарем, достал из нее шприц-тюбик и прямо через идеально белый носок вколол препарат в мягкую часть стопы. После этого заглянул к парню под мышку, увидел пистолет в кобуре, в кармане пиджака нащупал удостоверение, вытащил его и прочитал: «Старший лейтенант Владимир Михайлович Линдер. Федеральная служба безопасности». Полой его пиджака я стер с документа свои отпечатки пальцев и вернул его на прежнее место.

Из ванной комнаты вышла Тамара, увидела у меня в руках шприц-тюбик, сразу верно оценила ситуацию и спросила:

– Что ты ему вколол?

– Понятия не имею. От «Генералова» принесли.

Жена взяла шприц-тюбик у меня из рук, понюхала, поморщилась и заявила:

– По запаху напоминает «Месть уйгура».

– Тогда мне парня просто жалко, – констатировал я. – Молодой еще совсем. Давай его назад оттащим, откуда пришел.

Я взял парня под мышки, Тамара ухватила за ноги. В коридоре мы посмотрели в сторону лестницы, но там никого не было. Я задом толкнул дверь соседнего номера, мы занесли парня туда и пристроили на диван. Тамара заботливо уложила его руки за голову, дескать, он так отдыхает. Я бегом вернулся в свой номер, забрал тапочек, протер его полой своей куртки, чтобы уничтожить отпечатки пальцев, если они там остались, бросил под диван и махнул Тамаре рукой:

– Уходим!

Глава шестая

Горничная пришла, когда за окнами уже начало темнеть, и принялась убирать за слесарем стружки и опилки.

Я в это время ожидал звонка от «господина Генералова», прислушивался к соседнему номеру, но из-за стены, к моему удивлению, ничего не доносилось.

Завершив работу у нас, горничная постучала в дверь к нашему соседу. Никто ей не ответил, тогда она попробовала открыть дверь ключом, но створка отошла сама под легким нажимом.

Горничная что-то сказала, потом повторила свои слова громче и тут же закричала. Ее вопль перебил крепкий мужской мат. Загремело ведро.

– Что там? Помоги ей, – сказала Тамара. – Только осторожнее. У него пистолет, еще стрелять начнет.

– Ой, как страшно! – хмыкнул я и пошел к двери.

Тамара двинулась было за мной, но я приказал:

– Оставайся здесь! – И она послушалась. Сработала привычка подчиняться приказам.

Если Тамара не ошиблась, и я действительно вколол старшему лейтенанту ФСБ наркоту под названием «Месть уйгура», то он сейчас должен проявлять агрессивность действительно сумасшедшего человека, каковым и останется до конца дней своих. О пистолете этот тип едва ли вспомнит, но наброситься на горничную, попытаться убить ее вполне может.

Я, добропорядочный гражданин, отставной воин и вообще просто мужчина, обязан защитить женщину, поэтому не пошел, а побежал на крик.

Дверь соседнего номера была распахнута. Через порог я видел, как старший лейтенант Линдер бестолково размахивал большущими портновскими ножницами, откуда-то взявшимися в его руке, и при этом круто матерился. Пожилая горничная отбивалась от него пустым оцинкованным ведром и шваброй с тряпкой. Вряд ли она могла остановить сумасшедшего, который уворачивался от встречных ударов и вообще не чувствовал боли.

Я проскользнул мимо горничной, оказался между ними, заработал звенящий удар ведром в ухо, отбросил в сторону швабру с грязной тряпкой, летящую мне же в голову, и успел блокировать руку старшего лейтенанта с зажатыми в ней ножницами.

Дальше все было делом техники. Я ударил старшего лейтенанта ФСБ коленом в печень и убедился в том, что он действительно малочувствителен к боли, которая должна была бы вызвать шок и заставить его потерять сознание, так как прямо против моего лица были расширенные зрачки парня, пылающие яростью. В тот момент, когда Линдер снова поднял руку, я нанес пару стремительных ударов локтями по этим пугающим зрачкам. Его мотнуло в одну, потом в другую сторону. Из рассеченной брови хлынула кровь, заливая лицо и мои руки. Ножницы были зажаты в правой поднятой руке, корпус разворачивался. Я чуть подтолкнул старшего лейтенанта в левое плечо, врезал ему снизу в челюсть, а потом под основание черепа.

Я мог и убить его этим тяжелым ударом, но в такой обстановке это было простительно. Я не превышал мер необходимой обороны, действовал голыми руками, а противник мой был вооружен ножницами. У меня была свидетельница. Не моя жена, а эта вот горничная, имени которой я даже не знал.

– Что с ним? – спросила она, заглядывая в дверной проем из коридора.

– С ума, похоже, сошел, – ответил я. – Может, наркоман. Что тут у вас было-то?

– Я зашла, он лежал, в потолок смотрел. Я позвала, он молчал. Я еще раз окликнула. Он опять ни слова. Тогда я его за коленку потрясла. Он вскочил, схватил со стола ножницы – даже не знаю, откуда они там взялись – и на меня набросился. Если бы не вы, он меня убил бы, – проговорила горничная, несмело шагнула за порог и посмотрела на парня, лежащего на полу.

Я перевернул старшего лейтенанта на спину и, словно бы нечаянно, распахнул полу его пиджака. Горничная увидела кобуру с пистолетом и спросила:

– Он бандит?

– Откуда я знаю?

– У него пистолет.

– Вижу, – сказал я, вытащил пистолет из кобуры и сунул в карман своей куртки. – Спуститесь к администраторше, пусть полицию вызовет и охранников. Не я же буду его тут караулить.

– Поняла, – кивнула горничная и выскочила из номера.

Я бросился к столу, на котором стоял раскрытый и включенный ноутбук, быстро нашел программу видеозаписи и удалил файлы, на которых было видно, как я вхожу в свой номер, ищу камеры. Успел отыскать и файлы аудиозаписи, но удалить их на месте времени у меня не хватало, потому что уже слышались торопливые шаги на лестнице. Охрана спешила на вызов. Быстро же они прискакали!

Я схватил ноутбук, метнулся к двери своего номера, сунул за нее то, что принес, и попал прямо в руки Тамары. Затем снова вернулся в соседний номер как раз в тот момент, когда три охранника «Белой лошади» уже шли по коридору. Топали они, словно взвод солдат на плацу.

– Пост сдан, – сказал я первому из них.

– Пост принят, – по инерции ответил молодой крепкогрудый охранник в камуфлированном костюме и голубом берете. Он, видимо, еще совсем недавно часто стоял часовым, и прежние реакции у него остались. По крайней мере, фразу про пост парень явно произнес на автопилоте.

– Полицию вызвали? – спросил я.

– Уже едет, – ответил другой охранник, самый старший из троицы. У него была черная униформа, как у охранников на автостоянке, но тельняшку носил и он.

Третий держал в руках моток бельевой веревки. Он взял его в руки, видимо, чуть раньше, чем был позван, но положить не успел, так с веревкой и побежал, не догадываясь, что она понадобится.

– Если что, я в соседнем номере. Когда этот фрукт в себя придет, руки и ноги ему свяжите. Вы ребята крепкие, сумеете. Покрепче!

Я ушел к себе и продолжил работу с ноутбуком. Едва успел удалить аудиофайлы, как за стеной послышалась какая-то возня, потом отборный мат, а еще через пару секунд громкий звук разбитого стекла.

Я торопливо стер с ноутбука отпечатки пальцев, сунул его под полу куртки, спрятал свое оружие под матрац на большой кровати и поспешил в соседний номер. Окно в комнате было выбито. Рядом с ним стоял только один охранник. Больше никого в номере не было.

– Что тут случилось? – спросил я.

– Он пришел в себя, увидел у меня в руках веревку, когда я петлю делал, чтобы кисти ему обхватить, заорал благим матом, вскочил, рванулся и в окно выпрыгнул. Рухнул прямо на капот ментовского «уазика», который как раз во двор въезжал, и через лобовое стекло в салон машины влетел. Менты его из машины вытащили, на какое-то одеяло погрузили, несут в гостиницу. Мои парни за ним выпрыгнули, ментам помогают. Пойдемте вниз, посмотрим. Пока «Скорая» не приехала, надо успеть допросить.

– Думаешь, его к администраторше несут?

– Здесь в прошлом месяце какой-то пьяный ножом в коридоре размахивал. Наш бригадир ему ребра пожарной лопатой переломал. Его у администраторши допрашивали. Везет нам. В другие смены тишь да гладь, а у нас за полтора года третье происшествие.

– А сюда менты когда придут?

– Уже после допроса этого наркоши. Пойдемте.

– Иди. Я сейчас жену успокою, а то волнуется, и подойду, – сказал я и вернулся в свой номер.

– Что там? Опять буйствует? – вопросительно посмотрела на меня Тамара.

– Уже успокоился. В окно сквозь стекло выскочил, упал прямо на капот полицейской машины, въезжающей во двор, в салон влетел. Два стекла головой пробить – это тоже надо суметь. Оружие спрятала?

– Только наградной пистолет оставила при себе. Так, на всякий пожарный.

– Да, к этому никто не придерется.

Сам я тоже при себе оставил только наградной пистолет, документы на который были в полном порядке. Даже не вытаскивал его, хотя имел полное право стрелять на поражение, когда пытался спасти горничную от нападения «наркомана». Ни у кого язык не повернулся бы обвинить меня в неправомерном применении оружия. Если бы я себя защищал, то кто-то обязательно посчитал бы боевой пистолет против ножниц превышением мер необходимой обороны. Такие вот у нас законы дурацкие. Но ведь рядом другие такие же ножницы почему-то не валялись. Как мне в такой ситуации поступать?

Мне-то еще ладно, я всю сознательную жизнь прослужил в спецназе и очень неплохо умею за себя постоять. А окажись на моем месте простой человек, пусть даже офицер, но не умеющий драться так, как я? Что ему делать? Угрожать пистолетом человеку, который явно не в себе, смысла нет. Стрелять в ногу – легко промахнуться. Даже пожарной лопаты под рукой нет, чтобы ребра ненормальному типу переломать…

Я намеренно не торопился спуститься, чтобы дать возможность горничной рассказать, как было дело. Эта пожилая женщина обладала самым настоящим боевым характером и не сильно испугалась, отбивалась пустым ведром и шваброй, можно сказать, что больше атаковала, чем защищалась. Потом, когда в драку вступил я, она не убежала, осталась в коридоре рядом с дверью и наблюдала за происходящим. Женское любопытство часто бывает сильнее страха. Теперь ей будет что рассказать, и она все распишет в ярких красках.

Тамара тоже женщина. Она наверняка испытывала любопытство, к тому же не могла за меня не беспокоиться. Но моя жена – отставной офицер спецназа военной разведки, знает, что такое приказ. Вдобавок я много раз объяснял ей, что самому драться куда легче, чем кого-то другого защищать. Бывает, просто взгляд в сторону бросишь, чтобы убедиться в безопасности товарища, и пропустишь удар. Поэтому она не вышла из номера.

– «Скорую помощь» ему вызвали?

– Охранник сказал, что должны вызвать.

– Опытный нарколог определит, что с ним. Ты в какое место укол делал?

– В мягкие ткани ступни.

– Правильно. Там только у трупа могут посмотреть, у живого человека искать не будут. Проверят между пальцами рук, локтевые сгибы, да и все. Но если это и в самом деле тот препарат, то его в крови найдут.

– Едва ли. Там какой-то анализ сложный, я слышал. «Месть уйгура» чаще всего определяется по манере поведения. А местные врачи этого препарата просто не знают. Скажут, скорее всего, что это буйное помешательство.

– Для буйного помешательства нужна какая-то причина.

– Найти ее будет нетрудно. Современные врачи и следаки в этом деле мастера.

В дверь кто-то постучал. Я догадался, что это со мной желают пообщаться, встал и открыл.

– Менты вас зовут. Они в соседнем номере, – сказал уже знакомый мне охранник.

– Что, допросили парня?

– Да какой там допрос, он же невменяемый, одно слово, «наркоша». С ним внизу два мента остались, «Скорую» ждут. Еще двое сюда поднялись. Вас позвать попросили.

– Скажи, сейчас подойду, – буркнул я и не очень вежливо закрыл дверь перед носом охранника.

Тамара стояла рядом и хорошо играла роль обеспокоенной женщины. По крайней мере, глаза у нее были именно такие. Но когда я закрыл дверь, жена улыбнулась, подбадривая меня. Я оставил ей смартфон, полученный от администраторши, и сказал:

– Если «Генералов» позвонит, обрисуй ему ситуацию, скажи, что мы продолжаем «бег наперегонки по минному полю». Старт уже дан. Главное – внимательно под ноги смотреть и не наступить на мину. Если тебя тоже будут допрашивать, говори, что сосед к нам заходил, замком интересовался. Был нормальным. А через полчаса уже набросился на горничную.

– Может, лучше сказать, что мы его вообще не видели?

– Горничная заметила, что стружка тянется от нашей двери к его. Он тапочками натаскал, мы с тобой добавили. Потому она к нему и пошла. Так что может сообщить.

– Да. Может. Наверное, уже сказала.

– Скорее всего.

Я прошел в соседний номер.

Там младший сержант вместе с администраторшей рассматривали разбитое окно, вынимали из рамы осколки, готовые вывалиться.

– Придется вставлять, – сказала администраторша. – За чей только счет, вот что меня интересует. Я хозяину позвонила. Он сейчас на каком-то банкете, позже приедет. Будет требовать с того, кто номер бронировал.

Сказано это было скорее для меня, чем для младшего сержанта. Осколки стекла его интересовали больше. Некоторые из них были в крови. Он складывал их в пластиковый пакет, лежащий на широком подоконнике.

Второй мент, сержант, сидел за столом перед ноутбуком старшего лейтенанта ФСБ и щелкал мышью, просматривая содержимое.

– Ого! Да тут целый альбом детской порнографии! Пусть с этим делом наши специальные службы разбираются и переписку его смотрят. Она паролем закрыта, а они умеют их взламывать.

– Следственную бригаду вызвали? – поинтересовался я.

– Едут уже. Наш дежурный вызвал. И следственная бригада ФСБ едет, – проговорил сержант и внимательно посмотрел на меня.

– А эти-то здесь с какого бока? – осведомился я с показным недоумением.

– Этот парень – сотрудник ФСБ, – ответил сержант, вытащил из кармана и положил на стол перед ноутбуком служебное удостоверение старшего лейтенанта Линдера.

– Не похоже, – покачал я головой, – драться совершенно не умеет, бестолково ножницами махал. А в ФСБ учить этому должны. Не ножницами, а вообще любым предметом. Я сам когда-то для их сотрудников в Махачкале мастер-класс проводил.

– А вы кто? – с некоторым удивлением в голосе спросил сержант.

– Отставной подполковник спецназа военной разведки.

– Это спецназ ГРУ, что ли?

– Раньше он так назывался, сейчас просто спецназ Главного управления Генштаба.

– А документы у вас есть, подтверждающие, что вы подполковник спецназа?

– С собой только копия приказа министра обороны о награждении меня оружием.

– У вас имеется наградное оружие?

– Конечно. Пистолет Макарова.

– Вы угрожали им соседу?

– Угроза оружием является вариантом его применения, – с усмешкой произнес я. – Нет, не угрожал, даже из кобуры не вытаскивал.

– Кстати, вы не знаете, где пистолет жильца этого номера? У него только пустая подмышечная кобура.

Я вынул пистолет старшего лейтенанта из кармана своей куртки и положил на стол.

– Я забрал, когда соседа «выключил». На глазах у горничной.

Во дворе послышался шум автомобильного двигателя.

– Приехала следственная бригада, – сказал младший сержант, который так и не отошел от окна. – Следом машина ФСБ. Даже две.

– Я еще нужен? – спросил я сержанта.

– Сейчас следователи будут свидетелей допрашивать. В том числе и вас, товарищ подполковник.

– Я в соседнем номере буду. Там жена волнуется. Пойду, успокою ее, – сказал я и направился к двери.

Сержант меня не останавливал.

А на лестнице уже слышались шаги. Взявшись за дверную ручку, я на несколько секунд задержался и увидел, как в коридор с лестницы свернули следователи, которые вели, как под конвоем, горничную и администраторшу. Но я больше внимания обратил на высокого грузного человека, замыкавшего процессию. Мне показалось, что это тот самый тип, который днем приходил в номер к старшему лейтенанту Линдеру.