Сергей Плотников
Не… спаситель мира?!

Глава 11

– Бабушка, это Зэта, она будет жить с нами! – с порога показал я родственнице системный блок.

– Руки иди мой, гулёна, переодевайся в домашнее да за стол садись, – с показным ворчанием тут же развернула меня Марина. – Хоть к ужину успел, и на том спасибо.

Вот уж о чём меня точно не надо упрашивать!

– Ба-абушка, а можно я дам доступ Зэте к нашей локальной сети? – взявшись за ложку, переспросил я. – Регистрацию я уже провёл!

Синта наверняка сейчас хмыкнула: мало того, что формальное разрешение ей было нужно как собаке пятая нога, так я ей уже сделал совершенно официальный аккаунт для работы через свой ПКУ удалённо. Опекунша моя, видимо, слишком долго жила одна и потому не заморочилась сегрегацией прав для вновь обретённого внука, оставив за собой лишь админские функции. Или просто так доверяла, что не ограничила доступ к умной инфраструктуре своего дома и хозяйства.

– Да пожалуйста, – наконец озвучила согласие женщина, с умилением наблюдая, как я наворачиваю её суп из кролика с «домашней» лапшой.

В кавычках – это потому что, задавшись вопросом доступа, я пробежался по списку подключённой в нашу локальную сеть техники и почитал спецификации. Так вот, бабушкина машинка, «Фермерский пищевой комбайн для малых и средних хозяйств ФПМ-2К9» Ковровского механического завода мог подобные изделия выпускать тоннами, только сырьё засыпай в приёмные бункеры. В смысле, зерно, яйца (если есть) и соль – но можно и покупную муку для особо безруких, у кого собственной пшеницы нет.

– Ты тоже можешь к ней обращаться, если что, – передал предложение я. – Зэте очень многое по плечу, она далеко не рядовой искин и реально может сильно помочь.

Покинув Влада, я первым делом в ближайшем магазине бытовых мелочей приобрёл собственную гарнитуру (благо бабушка настолько копеечный платёж сразу же подтвердила) – и весь оставшийся путь домой проболтал (в дирижабле – прочатился) со своей электронной девушкой. Встроенного в блок питания аккумулятора, по привычке называемого системой резервного энергоснабжения, Зэте должно было хватить суток на пять непрерывной активности – одна из приятных мелочей, недоступных ещё каких-то тридцать лет назад.

Так вот, синта очень настаивала, что, цитирую, «не хочет быть нахлебницей в семье». Пришлось дать обещание, что донесу её желание помогать до родственницы. Разумеется, прямо так, по-глупому, вываливать на голову бабушке новость, что Зэта не просто полноценная личность, но ещё и моя девушка, мы не собирались: не место и уж тем более не время.

Пообщавшись с Семпаем, я мог точно предсказать реакцию что опекунши, что других людей: мягко говоря, недопонимание с негативным оттенком. С тем же, как моей любимой полноценно позиционировать себя в обществе и кем её определять при попытке не как «ещё один кастомный/самодельный/самописный ИИ», а настоящей легализации, вообще очень большой вопрос.

Мы ещё не успели выяснить, как в здешней России в принципе относятся к иномирцам – собственно, получив доступ к Сети, Зэта как раз занялась аккуратным сбором и анализом информации в том числе и на эту тему. Тонкость в том, что синта к пришельцам из иных миров теперь формально не относилась!

После восстановления и последующей частичной адаптации под земные микроэлектронные технологии своего исходного кода она с полным на то основанием окончательно перестала состоять в Общности как в клане эмигрантов в Японию из другого мира. А так как чудо на базе «Молодых защитников Монтерей-Бэй», в результате которого Персональный Помощник превратился в Зэту, можно было в какой-то мере классифицировать как рождение, то моя синта вообще теперь являлась американкой согласно штатовским законам! И это только одна трактовка из массы более-менее юридически вменяемых.

Впрочем, бывшую в прошлой жизни старостой класса в японской школе-интернате «Хиро» электронную девушку вопрос собственного статуса не особо волновал. «Просто хочу быть всегда с тобой, – сказала она мне. – Это всё, что мне нужно для счастья!» Но с таким положением дел категорически не согласен был уже я. Конечно, на решение вопроса могли уйти долгие годы – принцип «слона надо есть по кусочкам» никто не отменял. Но мне ли не знать, что самые сложные задачи решаются, если в нужном направлении последовательно и упорно прикладывать усилия, не забывая включить голову? Особенно если эту самую голову в процессе никто не пытается оторвать.

* * *

Есть вещи очень важные, которые о стране можно понять, только пожив в ней. Например, в Японии практически невозможно подняться выше своего социального статуса больше, чем на несколько ступеней. Индивидуальное возвышение там лишь ступенька для твоего рода или клана, одна в долгой-долгой лестнице на самый верх. Соответственно, выскочку будут пинать всем миром. Определённая гибкость в этой системе есть, конечно, включая чёрные ходы – но основное правило остаётся незыблемым.

Соединенные Штаты Америки полная противоположность Стране Восходящего Солнца: место широчайших персональных возможностей! Да, пролететь из грязи в князи в один присест могут единицы и наверху им будут не рады – и так тесно. Но шанс есть у каждого. Вот только восхождение по социальной лестнице в Америке никак не гарантирует, что ты удержишься на верхней ступеньке.

За места на вершине социальной пирамиды в Штатах идёт непрерывная борьба. Чем выше забрался – тем больше желающих тебя столкнуть, завладев наработанным финансовым, социальным или политическим капиталом. Законы подобное рейдерство запрещают… как бы, но если очень хочется и есть возможности – на закон все, кто нужно, закроют глаза. А нанятые юристы потом отработают «хвосты», получив свою часть захваченного куша.

То, что я увидел за последние несколько дней на Родине, мне понравилось. Атомные дирижабли-станции, централизованный и, главное, автоматизированный, то есть с минимизацией человеческого фактора, контроль государства над многими сферами жизни, продвинутое социальное обеспечение вплоть до персональных приборов коммуникации – похоже, здешняя Россия последовательно развивалась в том же ключе, что и оставленная мною не по своей воле страна в моём мире. Только с поправками на фактор попытки иномировой инвазии и тридцать дополнительно прошедших лет. А это значит – я правильно сделал, сходу выложив главный свой козырь в консульстве – рассказав о наличии способностей якоря. Сейчас объясню, почему.

Политолог из меня тот ещё, как и экономист. Хотя я честно отработал почти год таксистом – видимо, этого оказалось недостаточно, чтобы почувствовать себя экспертом по таким важным вопросам и открыть в себе дар спортивного футбольного аналитика. Тем не менее ключевую особенность именно российских реалий даже мне выделить оказалось несложно: это централизация. Мегапроекты вроде аэромобильных АЭС не потянут частники, даже если они каждый год уносят в клюве треть военного бюджета США. А массовое их внедрение означает, что самодеятельность местных властей в регионах окончательно взята под контроль центральными структурами.

Плохо это или хорошо? Лично для меня – просто офигенно! Если в Америке я, засветив свои свойства, стал ценным призом, который надо перехватить и запрятать, чтобы не отняли противники-конкуренты, то здесь, в местной России, перетягивать за меня канат было попросту некому.

Все научно-исследовательские институты принадлежат государству, частных лабораторий нужного для исследования якорных способностей калибра просто нет – а все, что были, давно уже выкуплены в бюджет полностью или частично, но с установкой полного контроля. Аналогично и с другими крупными структурами типа предприятий и корпораций – ещё в 2020 году доля государственной собственности в РФ составляла семьдесят четыре процента, а сейчас идёт 2051.

Таким образом, находясь внутри страны и являясь гражданином, я, как стратегический ресурс, уже словно лежу на складе – в надлежащих условиях и под контролем Большого Брата, простите, Единого Национального Реестра. Меня просто незачем куда-то быстро тащить, прятать и неаккуратно препарировать, пытаясь добраться до вожделенных возможностей, пока более сильный не нашёл и не отнял. Проблемы могут возникнуть, если я начну действовать против системы – но я и не собираюсь. У нас общий враг – нависшая над миром угроза новой волны вторженцев и новых Изменений. Пафосно сказано – однако так оно и есть.

* * *

– Ну как, нравится? – спросил у меня довольный Прохоров.

Я только кивнул, продолжая завороженно крутить в руках шар из какой-то синтетической смолы, твёрдой и прозрачной, как горный хрусталь. Внутри раскинул ажурные, отливающие льдистой синевой лепестки невероятно красивый рукотворный цветок. Шар работал как линза, потому я без проблем мог разглядеть тончайший рельеф на поверхности составных элементов этого произведения искусства, сотканного из металла и пластиков.

– Это так, игрушка, – позволив мне налюбоваться образцом, постучал по массивной станине станка-фабрикатора трудовик. – Я, конечно, на его рисование четыре часа убил, но это лишь малая часть возможностей «Малого мобильного производственного комплекса». Скажу так: имея ММПК и доступ к нужным материалам или их временным заменителям, без проблем можно собрать ещё один ММПК. С нуля, без единой готовой микросхемы! Если интересно, приходи на факультатив по пятницам – через некоторое время сам так сможешь.

– Наверное, приду… – я всё ещё находился под впечатлением.

– Ладно, мне надо идти к твоим дружкам-оболтусам в класс, – покосился на дисплей ПКУ директор и недоверчиво переспросил: – Ты точно справишься? Ещё раз показать не надо?

– Справлюсь, – посмотрев на занявшее четверть помещения устройство для изготовления всего, я вздохнул и примерился лобзиком к закреплённому в тисках куску разрисованной фигурными линиями распила фанеры.

Впрочем, за шесть уроков труда подряд даже я должен уложиться.

– Кузнецов, ты мне, конечно, не поверишь, но без навыка работы руками тебе никакой МППК не поможет, – покачал головой учитель. – Сломаешь его только, да и всё. Да и что за мужик такой, если он пилой, напильником и молотком не может решить любую проблему? Так что пойдёшь на гражданку – ещё десять раз спасибо мне скажешь!

– Он имеет в виду Гражданскую срочную службу длительностью один год, обязательную для всех граждан обоего пола после достижения совершеннолетия, – в наушник подсказала мне Зэта, – Она заменила собой военную в две тысячи двадцать восьмом году. По сути это годовая подготовка и тренировка действий в различных экстремальных ситуациях, часть государственной доктрины противодействия иномировым угрозам. Призыв производится два раза в год, осенью и весной.

– Весело, – только и прокомментировал я, выкручивая удерживающие куски разорванного пополам полотна винты-барашки. И двух сантиметров не пропилил… Скорее бы уже МИД обработал мои американские документы, блин. – Ещё хорошие новости есть?

– У тебя начался урок, и я приняла за тебя звонок, – незамедлительно откликнулась синта. – Михаил Сергеевич Филиппов, научный сотрудник НИИ физики пространства. Просит тебя быть послезавтра с шести вечера дома для освидетельствования заявленных сверхспособностей.

Глава 12

Научный сотрудник НИИ физики пространства Филиппов в свои тридцать выглядел так молодо, что мне подспудно хотелось сказать про него «парень». Высокий, выше меня больше чем на голову, худой, со слегка растрёпанной короткой причёской, он явно чувствовал себя не в своей тарелке на сельской улице. Кроме одежды взгляды местных как магнитом тянул к себе сверкающий холодным никелем цилиндрический контейнер – в похожих хранят и носят прошедшие стерилизацию медицинские инструменты вроде скальпелей и зажимов, научный сотрудник нёс его за ручку на верхней части. Собственно, это был весь его багаж. А, ну и да: несмотря на официальную миссию, отдельный транспорт Михаилу Сергеевичу государство не предоставило, так что к нашей калитке ему пришлось топать через всю деревню.

– Разувайтесь, сразу мойте руки – и за стол! – не дала гостю и рта раскрыть бабушка.

Её, как и меня, о прилёте Михаила предупредила Зэта, всего за пару суток умудрившаяся втереться моей родственнице в полное доверие, пока я торчал в школе. Марина аж доверила ей вчера прополку грядок, разрешив напрямую управлять имеющимся в хозяйстве андроидом! То есть одну из самых сложных задач для бытового машинного интеллекта, которую даже садово-огородный культиватор не мог обработать без ошибок. Разумеется, синта не ударила в грязь лицом.

– Никаких возражений в моём доме: сначала еда, потом дела! У нас так принято!

Наворачивая сначала настоящий борщ со сметаной (ложка стоит, всё как положено), а потом нежнейшее куриное филе, запечённое в сливках, я исподволь наблюдал за «комиссией» для освидетельствования моих сверхспособностей, почему-то представленной в одном лице. И за его, хех, застольными приключениями!

Филиппов своей внешностью и поведением определённо растревожил в моей опекунше и так простимулированный моим появлением материнский инстинкт – а неуклюжими попытками отказаться от каждой следующей перемены блюд только ещё больше бабушку раззадоривал. Единственное, от чего мужику удалось отмахаться – это от стопки самогона, и то только потому, что это был со стороны моей родственницы своеобразный тест. Проверка прошла успешно и шансов увернуться от настойчивого потчевания у научного сотрудника не осталось вовсе. Как результат, отпив чая, он просто не смог встать с места, и первичный опрос ему пришлось проводить прямо тут же.

– Ярослав Витальевич, снимите, пожалуйста, гарнитуру…

– Лучше просто Слава, – пожалел я жертву домашнего пищевого насилия, откладывая средство связи с Зэтой на край стола. Логичная мера при устном опросе – нужно же убедиться, что анализируемому сверху никто ничего не подсказывает. – И можно на «ты».

– По протоколу положено… – Михаил заглянул в свой ПКУ, тяжело вздохнул и сдался. – Ладно. Слава, расскажи о своей способности как ты её себе представляешь. И как в себе обнаружил?

– Изменения, внесённые феноменом образования порталов, ведущих в другие реальности, очень медленно откатываются рядом со мной, – эту фразу я специально продумал заранее, узнав от Зэты, что разговор с комиссией мало того, что фиксируется, ещё и будет независимо анализироваться искусственным интеллектом.

Задачей ИИ является проверка на соответствие описанного формализованным описаниям других сверхсил. Мне вовсе не хотелось, чтобы после обработки пришлось дополнительно тестироваться, доказывая, что у меня именно якорные силы, а не какой-нибудь ремонт. И вообще, в этот раз я намеревался играть максимально открыто и честно… до разумного предела, конечно.

– Кроме того, сверхъестественные силы без физического компонента на меня не действуют совсем. Собственно, я так впервые за собой способности и обнаружил: когда менталист не смог взять меня под контроль…

Я аж внезапно поёжился: тёплая, даже жаркая домашняя атмосфера чаепития за настоящим, пышущим жаром самоваром резко сменилась на стылую и напряжённую.

– Это произошло ещё до того, как я покинул Японию, – переводя взгляд с лица Марины на лицо Михаила и назад, осторожно добавил. – Там такое… не то чтобы совсем в порядке вещей, но может не повезти. Как мне.

Научный сотрудник беззвучно выдохнул и тут же схватился за ПКУ – видимо, выискивая сведения об этой части моей биографии в предоставленных ему документах. А вот родственница даже не подумала успокаиваться:

– Тебя ведь обследовали после нападения? Что тебе тогда сказал психолог?

– Ба-абушка, – я демонстративно закатил глаза. – Говорю же: на меня не действуют чистые сверхсилы. Он мне ничего не смог сделать.

– Это правда? – теперь моя опекунша не постеснялась схватить за рукав всё ещё читающего с экрана Филиппова и хорошенько его встряхнуть! – Вы же можете проверить?!

Сначала я неправильно понял, о чём это она, подумав, что родственница просит провести проверку моего психического здоровья у Михаила, как у представителя государственной комиссии. Даже успел страдальчески поморщиться: знал бы – никогда про столкновение с психом-сверхом на крыше «Хилтона» не сболтнул. И только после этого заметил наконец, куда направлен был взгляд Марины: на небольшой круглый значок с простенькой пиктограммой, который до того удачно от меня и от камер под контролем Зэты закрывал лацкан пиджака.

– Боюсь, мой дар работает неподходящим для того образом, – очень сконфуженно промямлил научный сотрудник, после чего бабушка его всё-таки отпустила.

– Извините…

– Нет-нет, я всё понимаю! – в свою очередь принялся утешать пожилую женщину наш гость. – Сам бы так… Но я – сенсор, моя способность чувствовать пассивная, она ничего не передаёт…

Тут он заметил, что я рассматриваю его значок.

– Совсем голова дырявая, – окончательно расстроился он. – Хотел же перевесить ещё перед калиткой…

– Он указывает на сверхспособность? – перебил я его.

Пиктограмма на чёрной поверхности схематически изображала что-то вроде дисплея радара – ассоциация с силой гостя прямая. А почему он забыл – лично мне целиком и полностью понятно: благодаря Зэте научный сотрудник и секунды перед закрытым проходом в заборе простоять не успел.

– Действительно, вы же, наверное, не в курсе из-за жизни за рубежом, – догадался Филиппов и, наконец, всё объяснил подробно: – Не просто обозначает, этот нагрудный знак подтверждает, что на гражданской службе я достаточно овладел своим даром, чтобы на результаты его использования можно было бы опираться в чрезвычайной ситуации.

То есть на гражданке сверхов учат использовать выявленный дар не просто с пользой для других, а системно? Ка-ак интересно.

– Придётся лететь в Питер, – прежде, чем я успел озвучить новый вопрос, решительно оповестила меня Марина. – В Пскове точно нет специалистов нужного уровня.

– Но я же… – попытался напомнить ей про свою невосприимчивость я.

– Он мог просто заставить тебя забыть! – категорически отмела она все мои аргументы заранее.

– Тогда бы он заставил меня забыть и о нашей с ним встрече, – как мне показалось, резонно возразил я.

– Они все двинутые, – даже не стала слушать опекунша. – Кто знает, что у него в голове на тот момент было? Яр, ты что, не понимаешь, насколько всё серьёзно?!

Что крутилось в мозгах у психа-наёмника в тот момент, я знал прекрасно: уже ничего. Не после удара тяжеленной стальной дверью. А после я его и вовсе скинул с крыши в провал лифтовой шахты, поставив жирную точку в нашем знакомстве. Не думаю, что даже самый чокнутый разумник стал бы программировать жертву на собственное убийство – во всяком случае, конкретно вот у этого с жизнелюбием, помнится, был полный порядок. Но вслух я про эту историю хрена с два ещё какие-нибудь подробности озвучу!

– Я боюсь, Марина Викторовна целиком и полностью права, – тем временем подтвердил Михаил. – Менталисты с момента обретения способностей одна сплошная проблема и для других, и для себя. К счастью, рождаются дети с такими сверхсилами очень редко, а согласившихся научиться не просто подавлять свой дар, но использовать его во благо обществу и того меньше… Но если на тебя воздействовал такой одарённый, не обученный по нашей системе, да ещё с недобрыми намерениями…

– Пытался воздействовать. Пы-тал-ся! – с нажимом в голосе в третий раз повторил я.

Попадать в лапы психиатру, да ещё и светилу, работающему в клинике, а, скорее, даже в психбольнице федерального значения не хотелось отчаянно. И не потому, что я не верил в местную отечественную медицину – очень даже наоборот! Свои собственные силы и способности я оценивал адекватно: «психу» такого уровня не составит большого труда найти несоответствия в моём поведении с реальным возрастом. А раз он будет копать максимально глубоко в поисках следов ментальной травмы – раскопает в итоге вообще всё. Ну уж нет!

– Михаил… Сергеевич, раз не можете сами воздействовать на меня, может, другой сверх сгодится? Ведь наверняка у нас или поблизости, да хоть в райцентре, подходящий живёт? Он на меня воздействует, а вы – убедитесь!

– Если так подумать, то, возможно, можно будет обойтись контейнером с тестовыми образцами, – в очередной раз задумался научный сотрудник. – Я оставил его в кор… О, спасибо!

Андроид, которого синта незаметно пригнала в дом и продолжала держать под прямым контролем, передал цилиндр с ручкой в руки Филиппова раньше, чем он успел договорить. Прежде, чем человекоподобный, как местные говорят, болван успел уйти, я едва заметно ему кивнул. Да, любимая, я в тебе и твоей поддержке не сомневался ни на секунду: если бы меня родственница и гость куда-то решили повести против воли – их ждал бы очень неприятный сюрприз! Но до такого лучше не доводить, ежу понятно.

– Встаньте… Слава, встань, пожалуйста, между контейнером и мною, – подвинув на край стола свою стальную штуковину, отошёл в противоположную сторону сенсор. – Нет, не подходи ко мне, наоборот, закрой образцы спиной… Да, вот так. Спасибо! Теперь мне требуется немного времени…

– Образцы? – мне стало интересно, что же такое холодит стальным боком низ спины.

– Изготовленные и изменённые магией и сверхсилами материалы, изотопы, контрольная группа из проб жидких, твёрдых и газообразных веществ…

– Изотопов? – изогнула бровь бабушка, немного опередив меня.

– Никакой радиоактивности… вне контейнера, – теперь от своей болтливости провалиться сквозь землю захотелось Михаилу. Потому он зачастил: – Открывать его не придётся, пока он не вернётся в институт! Я же способен определить, что внутри, даже отсюда… Если мне ничего не мешает.

«То есть магия или ещё чего за стенки контейнера, по твоим же словам, просачивается?» – подумал, но не озвучил я. Слишком уж хотелось, чтобы представитель госкомиссии поскорее вынес свой вердикт. Вместо этого спросил другое:

– Значит, вы уже заранее знали, что ждать от обладателя якорных способностей, раз приготовили подобный тест с материалами?

– Ты о том, что скорость воздействия твоих способностей далека от мгновенной? – рассеянно переспросил меня этот тип, полностью сосредоточившийся на своеобразных попытках что-то рассмотреть у меня за спиной. Для этого он сначала пытался с места заглянуть за меня, потом начал перемещаться по комнате. – Ну согласись, это было логично. Иначе бы тебе не удалось столько скрывать проявление своих сил…

Л – логика. И ведь не сказать, что Михаил в своих выводах не прав.

– …Слушайте, а ведь и правда работает, – внезапно замерев посреди комнаты, вслух удивился Филиппов. – Если я пытаюсь работать через Славу, то контейнер словно пропадает за ним, а если смотрю сбоку… Это как маленькая чёрная дыра! Я вижу, что изменённые вещества деградируют, медленно, почти незаметно даже для меня, но… Словно из них что-то высасывает! А другие случаи, кроме разрушения воздействия менталиста, были?!

Вот это энтузиазм прорезался! Сразу бы так. Но просто так теперь ответы от меня не получить.

– Были, – со вздохом подтвердил я, и на вопросительный взгляд повёл зрачками в сторону всё ещё напряжённо наблюдающей за нами бабушки.

К чести сенсора он понял намёк спустя всего лишь секунду. Вздохнул…

– Уважаемая Марина Викторовна, я вынужден констатировать, что ваш внук действительно полностью защитился от воздействия менталиста, – вполне пристойно, даже напоказ вздохнув, типа «я пытался, но факты…», выдал своё экспертное мнение представитель комиссии.

И получил в ответ:

– Точно?! Может, всё-таки лучше провериться? Я уже записалась на приём…

Нет-нет, даже не смотри на меня – я вот чая прямо сейчас очень захотел. Вообще, кто тебя заставлял при родственнице меня расспрашивать?

– Это моё экспертное заключение, – повторил научный сотрудник, перестав косить на меня глазами.

– А может, лучше всё-таки провериться?!

Ох, это надолго…