Сергей Алексеев
От Москвы до Берлина
Сергеев Алексей
Дорогие ребята!
Эта книга о том, как мы победили немецких фашистов. Шёл 1941 год. На рассвете 22 июня враги вероломно напали на нашу Родину. Фашисты хотели захватить наши земли и поработить наших людей. Началась Великая Отечественная война народов Советского Союза (так в те годы называлась наша страна) за свою свободу и независимость.
Для нас война началась неудачно. Враги напали неожиданно. Фашисты были сильнее. Лучше вооружены. Наши армии отступали.
Трудным был путь к победе. Вся страна сражалась с фашистами. Шли бои на земле, в небе, на море. Прогремели великие битвы: Московская, Сталинградская, битва на Курской дуге. 250 дней не сдавался врагам Севастополь, героический Севастополь. 900 дней в страшной блокаде стойко держался Ленинград. Отважно сражался Кавказ. На Украине, в Белоруссии, в других местах громили захватчиков партизаны. Миллионы людей, в том числе и дети, самоотверженно трудились у заводских станков и в полях страны. Враг был сломлен. Фашисты отступали, но упорные бои продолжались.
Весной 1945 года наши войска подошли к столице фашистской Германии – городу Берлину. Началась последняя из грандиозных битв Великой Отечественной войны. Берлин был взят штурмом. Фашистская Германия признала полное своё поражение.
Вскоре в Москве на Красной площади состоялся парад Победы. Шли, шли по Красной площади воины-победители. Потом вдруг одна из рот резко остановилась, повернулась лицом к Кремлёвской стене и швырнула на землю знамёна побеждённых фашистов. А вечером был салют. Взлетали, взлетали, взлетали над торжествующей Москвой разноцветные огни. Казалось, сама радость взлетала в небо.
Вместе с нами против фашистов сражались и другие государства: Соединённые Штаты Америки, Англия, Франция, Югославия, Польша, другие страны. Они были нашими союзниками и очень помогли нам в борьбе с врагами.
Хорошо помню первый день этой страшной войны. Я был молод, только что закончил московскую десятилетку, был принят в школу военных лётчиков. Наша школа находилась далеко на западе страны, рядом с советско-германской границей. В первый же день войны мы вступили в бой с фашистами. Нас было сто человек москвичей. Почти все мои друзья в этом бою погибли.
Завершилась война. Я стал детским писателем. Начали выходить мои первые книги: «Небывалое бывает», «История крепостного мальчика», «Рассказы о Суворове и русских солдатах», «Птица-слава», «Сто рассказов из русской истории». Мне очень хотелось написать книгу для детей о войне с фашистами. Она всё не получалась, не получалась. Давила память о прошлом. Боль о погибших друзьях и товарищах. Писал книгу долго, мучительно. Годами и годами. Рассказ за рассказом.
Каждый рассказ – ещё один штрих войны.
Ещё одна боль.
Ещё одна радость наших военных успехов.
Ещё один поклон победителям.
Книга о Великой Отечественной войне стала самой дорогой, самой святой для меня книгой.
Всё меньше и меньше остаётся людей моего возраста. Всходят новые травы. Рождаются новые поколения.
Дорогие ребята! Вы молоды. Вся ваша жизнь впереди. Желаю вам много счастья. Пусть минуют вас беды и войны. Пусть окружают вас люди, подобные героям этой книги. Любите своих родителей, свой дом, свою школу, свою великую Родину. Любите, и она вам ответит тем же.
Итак, перед вами книга о бессмертном подвиге нашего народа. Переверните страницу, и вы уже на полях сражений, среди битв и героев великой войны с фашистами.
Глава первая
Конец «Тайфуна»
Холм Жирковский
Осень коснулась полей Подмосковья. Падает первый лист.
30 сентября 1941 года фашистские генералы отдали приказ о наступлении на Москву.
«Тайфун» – назвали фашисты план своего наступления. Тайфун – это сильный ветер, стремительный ураган. Ураганом стремились ворваться в Москву фашисты.
Обойти Москву с севера, с юга. Схватить советские армии в огромные клещи. Сжать. Раздавить. Уничтожить. Таков у фашистов план.
Верят фашисты в быстрый успех, в победу. Более миллиона солдат бросили они на Москву. Тысячу семьсот танков, почти тысячу самолётов, много пушек, много другого оружия. Двести фашистских генералов ведут войска. Возглавляют поход два генерал-фельдмаршала.
Началось наступление.
На одном из главных участков фронта фашистские танки двигались на населённый пункт Холм Жирковский.
Подошли к посёлку фашисты. Смотрят. Что он танкам – какой-то там Холм Жирковский. Как льву на зубок горошина.
– Форвертс! Вперёд! – прокричал офицер. Достал часы. Посмотрел на время: – Десять минут на штурм.
Пошли на Жирковский танки.
Защищал Холм Жирковский вместе со всеми солдат Унечин. Не лучше других, не хуже. Солдат как солдат. Пилотка. Винтовка. Противогаз. На ногах сапоги кирзовые.
Засели солдаты в окопах.
Ползут на окопы фашистские танки. Один прямо идёт на Унечина. Взял Унечин гранату в руку. Зорко следит за танком. Ближе, ближе немецкий танк.
– Бросай, бросай, – шепчет сосед по окопу.
Выжидает Унечин.
– Бросай же, леший тебя возьми! – уже не шепчет – кричит сосед.
Не бросает Унечин. Выждал ещё минуту. Вот и рядом фашистский танк. Сосед уже было глаза зажмурил. Приготовился к верной смерти. Однако видит: поднялся Унечин, швырнул гранату. Споткнулся фашистский танк. Мотором взревел и замер.
Схватил Унечин бутылку с горючей жидкостью. Вновь размахнулся. Опять швырнул. Вспыхнул танк от горючей смеси. Улыбнулся Унечин, повернулся к соседу, пилотку на лбу поправил.
Кто-то сказал:
– Вот это да, браток! Выходит, дал прикурить фашистам.
Рассмеялись солдаты и снова в бой.
Слева и справа идёт сражение. Не пропускают герои танки.
Более суток держались советские бойцы под Холмом Жирковским. Подбили и подожгли 59 фашистских танков. Четыре из них уничтожил солдат Унечин.
К исходу суток пришёл приказ на новый рубеж отойти солдатам. Меняют бойцы позиции. Вместе со всеми идёт Унечин. Солдат как солдат. Не лучше других, не хуже. Пилотка. Винтовка. Противогаз. На ногах сапоги кирзовые.
Идут солдаты. Поднялись на бугор, на высокое место. Как на ладони перед ними лежит Холм Жирковский. Смотрят солдаты – батюшка свет! – всё поле в подбитых танках: земли и металла сплошное месиво.
Кто-то сказал:
– Жарко врагам досталось. Жарко. Попомнят фашисты наш Холм Жирковский.
– Не Жирковский, считай, Жарковский, – кто-то другой поправил.
Посмотрели солдаты опять на поле:
– Конечно же, Холм Жарковский!
Слева, справа идут бои. Всюду фашистам жарко, всюду Холмы Жарковские.
Вязьма
Привольны поля под Вязьмой. К небу бегут холмы.
Слова из были не выкинешь. Под городом Вязьмой большая группа советских войск попала к врагу в окружение. Довольны фашисты.
Сам Гитлер, предводитель фашистов, звонит на фронт:
– Окружены?
– Так точно, наш фюрер, – рапортуют фашистские генералы.
– Сложили оружие?
Молчат генералы.
– Сложили оружие?
Вот смелый один нашёлся.
– Нет. Осмелюсь доложить, мой фюрер… – Генерал что-то хотел сказать.
Однако Гитлер отвлёкся чем-то. На полуслове прервалась речь.
Вот уже несколько дней, находясь в окружении, советские солдаты ведут упорные бои. Сковали они фашистов. Срывается фашистское наступление. Застряли враги под Вязьмой.
Снова Гитлер звонит из Берлина:
– Окружены?
– Так точно, наш фюрер, – докладывают фашистские генералы.
– Сложили оружие?
Молчат генералы.
– Сложили оружие?
– Нет.
Страшная брань понеслась из трубки.
– Осмелюсь доложить, мой фюрер, – пытается что-то сказать тот, смелый. – Наш Фридрих Великий ещё сказал…
Однако не слушает дальше фюрер. Бросил с досадой трубку.
Снова проходят дни. Не утихают бои под Вязьмой. Застряли, завязли враги под Вязьмой.
Вяжет их Вязьма, вяжет. За горло рукой взяла!
В гневе великом фюрер. Снова звонок из Берлина.
– Сложили оружие?
Молчат генералы.
– Сложили оружие?!
– Нет, – за всех отвечает смелый.
Снова брызнул поток нехороших слов. Заплясала мембрана в трубке.
Притих генерал. Переждал. Уловил минутку:
– Осмелюсь доложить, мой фюрер, наш великий, наш мудрый король Фридрих ещё сказал…
Слушает Гитлер:
– Ну, ну так что же сказал наш Фридрих?
– Фридрих Великий сказал, – повторил генерал, – русских нужно дважды застрелить. А потом ещё и толкнуть, мой фюрер, чтобы они упали.
Буркнул что-то невнятное в трубку фюрер. Отсоединился берлинский провод.
Целую неделю под Вязьмой не утихали бои. Неоценимой была для Москвы неделя. За эти дни защитники Москвы успели собраться с силами и подготовили для обороны удобные рубежи.
Привольны поля под Вязьмой. К небу бегут холмы. Здесь на полях, на холмах под Вязьмой сотни лежат героев.
Здесь, защищая Москву, совершили советские люди ратный великий подвиг.
Знай!
Запомни!
Светлую память о них храни!
Генерал Жуков
Командующим Западным фронтом – фронтом, в состав которого входило большинство войск, защищавших Москву, был назначен генерал армии Георгий Константинович Жуков.
Прибыл Жуков на Западный фронт. Докладывают ему штабные офицеры боевую обстановку.
Бои идут у города Юхнова, у Медыни, возле Калуги.
Находят офицеры на карте Юхнов.
– Вот тут, – докладывают, – у Юхнова, западнее города… – и сообщают, где и как расположены фашистские войска у города Юхнова.
– Нет, нет, не здесь они, а вот тут, – поправляет офицеров Жуков и сам указывает места, где находятся в это время фашисты.
Переглянулись офицеры. Удивлённо на Жукова смотрят.
– Здесь, здесь, вот именно в этом месте. Не сомневайтесь, – говорит Жуков.
Продолжают офицеры докладывать обстановку.
– Вот тут, – находят на карте город Медынь, – на северо-запад от города, сосредоточил противник большие силы, – и перечисляют, какие силы: танки, артиллерию, механизированные дивизии…
– Так, так, правильно, – говорит Жуков. – Только силы не вот здесь, а вот тут, – уточняет по карте Жуков.
Опять офицеры удивлённо на Жукова смотрят. Забыли они про дальнейший доклад, про карту.
– Слушаю дальше, – сказал командующий.
Вновь склонились над картой штабные офицеры. Докладывают Жукову, какая боевая обстановка у города Калуги.
– Вот сюда, – говорят офицеры, – к югу от Калуги, подтянул противник мотомехчасти. Вот тут в эту минуту они стоят.
– Нет, – возражает Жуков. – Не в этом месте они сейчас. Вот куда передвинуты части, – и показывает новое место на карте.
Удивились штабные офицеры. С нескрываемым удивлением на нового командующего смотрят. Уловил Жуков недоверие в глазах офицеров. Усмехнулся.
– Не сомневайтесь. Всё именно так. Вы молодцы – обстановку знаете, – похвалил Жуков штабных офицеров. – Но у меня точнее.
Оказывается, побывал уже генерал Жуков и под Юхновом, и под Медынью, и под Калугой. Прежде чем в штаб – поехал прямо на поле боя. Вот откуда точные сведения.
Во многих битвах принимал участие генерал, а затем Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков – выдающийся советский полководец, герой Великой Отечественной войны. Это под его руководством и под руководством других советских генералов советские войска отстояли Москву от врагов. А затем в упорных сражениях и вовсе разбили напавших на нас фашистов.
Тульские пряники
Тульский пряник вкусный-вкусный. Сверху корочка, снизу корочка, посередине сладость.
Встретив героическое сопротивление советских войск на западе и на других направлениях, фашисты усилили свою попытку прорваться к Москве с юга. Фашистские танки стали продвигаться к городу Туле.
Здесь вместе с Советской Армией на защиту города поднялись рабочие батальоны.
Тула – город оружейников. Тульские рабочие сами наладили производство нужного вооружения.
Одно из городских предприятий стало выпускать противотанковые мины. Помогали этому производству готовить мины и рабочие бывшей кондитерской фабрики. Среди помощников оказался ученик кондитера Ваня Колосов. Изобретательный он паренёк, находчивый, весёлый.
Как-то явился Ваня в цех, где производили мины. Под мышкой папка. Раскрыл папку, в папке лежат наклейки. Наклейки были от коробок, в которые упаковывали на кондитерской фабрике тульские пряники. Взял Ваня наклейки. Подошёл к готовым минам. Наклейки на мины – шлёп, шлёп. Читают рабочие, на каждой мине написано: «Тульский пряник».
Смеются рабочие:
– Вот так фашистам «сладость».
– Фрицам хорош «гостинец».
Ушли мины на передовую к защитникам города. Возводят сапёры на подходах к Туле противотанковые поля, укладывают мины, читают на минах – «тульский пряник».
Смеются солдаты:
– Ай да «сюрприз» фашистам!
– Ай да «гостинец» фрицам!
Пишут солдаты письмо рабочим: «Спасибо за труд, за мины. Ждём новую партию „тульских пряников“.
В конце октября 1941 года фашистские танки подошли к Туле. Начали штурм города. Да не прошли. Не пропустили их советские воины и рабочие батальоны. На минах многие машины подорвались. Почти 100 танков потеряли фашисты в боях за Тулу.
Понравилось советским солдатам выражение «тульские пряники». Всё, что из Тулы приходило теперь на фронт – снаряды и патроны, миномёты и мины, – стали называть они тульскими пряниками.
Долго штурмовали фашисты Тулу. Да всё напрасно. Бросали в атаку армады танков. Безрезультатно. Так и не прорвались фашисты к Туле.
Видимо, «тульские пряники» хороши!
«Знай наших!»
Явилась она, как птица. Словно с неба, словно из снега, словно из дивной сказки.
Суровые бои идут на северо-западе от Москвы на Ленинградском шоссе. Фашисты прорвались к городу Клину. Отходят советские роты. Поднялись бойцы на пригорок. Слева низина. В низине покрытая льдом река. Здесь собрались фашисты. Жмутся один к другому. Много их – сотни, а то и тысяча. К новой атаке тут сборный пункт.
Смотрят бойцы на фашистских солдат. Кто-то сказал:
– Э-эх, картечью бы в это месиво.
– Верно – картечью, – подтверждает второй.
– Да, картечью бы в самый раз, – соглашается кто-то третий.
Размечтались солдаты.
– Эх бы пушку сюда, – произнёс один.
Второй добавляет:
– А к ней – снаряды.
– И смелых ребят к орудию, – включается третий.
Мечтают солдаты. И вдруг с той, с другой стороны оврага, на такой же высокой, как эта, круче появилась артиллерийская упряжка.
Протёрли глаза солдаты – считай, мерещится. Нет! Всё настоящее. Лошади. Пушка. Два солдата. Офицер при пушке.
Посмотрели артиллеристы в низину. Тоже заметили там фашистов. Остановились.
Смотрят солдаты на пушкарей. Словно с неба, словно из снега, словно из сказки они явились.
Постояли артиллеристы минуту над кручей и ближе к фашистам – на полном карьере – слетели вниз. Видят фашисты артиллеристов. Гадают: куда это мчит упряжка? Да и чья, сразу не разобрали. Пока разбирались – упряжка рядом. Развернули солдаты пушку. В ствол вложили снаряд с картечью.
– Ну, знай наших! – прокричал офицер. – Огонь!
Чихнула картечью пушка. Выстрел, за ним второй.
– Знай наших! Знай наших! – кричал офицер. – Огонь! Огонь!
Третий выстрел. Четвёртый. Поднял снежные вихри пятый.
– Знай наших! Знай наших!
Покрылась телами фашистов низина. Те, кто остался жив, бросились вверх по крутому склону, как раз туда, где стояли солдатские роты. Встретили их пулемётным огнём солдаты. Довершили отважное дело.
Когда бойцы вновь посмотрели вниз, не было там упряжки. Скрылась она из вида. Как птица, как песня. Как пришла, так и ушла, словно вернулась в сказку.
Долго стояли над кручей солдаты.
Кто же герои? Кто эти дерзкие артиллеристы? Так и не узнали о том солдаты.
«Знай наших!» – вот и всё, что на память об отважных бойцах осталось.
Орлович-Воронович
Не утихают бои под Москвой. Рвутся и рвутся вперёд фашисты. В середине ноября 1941 года особенно сильные бои развернулись на подступах к городу Истре. Немало и здесь героев. Гордятся солдаты младшим лейтенантом Кульчинским, гордятся заместителем политрука Филимоновым, гордятся другими. Насмерть стоят солдаты. Отважно разят врага. Выбивают фашистских солдат и фашистскую технику.
Как-то после тяжёлого дня собрались солдаты в землянке, заговорили о подвигах. О лётчиках речь, о танкистах – вот кто народ геройский!
Сидит в сторонке солдат Воронович. Тоже о смелых делах мечтает. Только не танкист Воронович, не лётчик. Скромная роль у него на войне. Связист Воронович. Да и характером тих, даже робок солдат. Где уж такому мечтать о подвиге!
И вдруг порвали где-то фашистские мины связь. На поиски повреждения и отправился солдат Воронович.
Шагает, идёт Воронович, пробирается лесом, полем, и вот у овражка, у прошлогоднего стога сена, стоят четыре фашистских танка. Всмотрелся солдат. Кресты на боках. Дула пушек на него, на Вороновича, глазом змеиным смотрят.
Неприятно солдату стало. Холодок пробежал по телу. Прилёг Воронович на землю. Зорче ещё всмотрелся. Видит – у танков в кружок собрались фашисты. Соображает солдат – привал у врагов. И верно – достали фашисты еду.
Лежит Воронович. Громко стучит сердце. Один солдат и четыре танка! Уйти? Отступить? Отползти? Укрыться?
Ещё громче забилось сердце, в висках молотком застучало. А что-то внутри: «Вот минута твоя, солдат. Вперёд – там ожидает подвиг!»
Четыре танка, один солдат. Да разве тут сила к силе. Лежит Воронович: «Четыре танка! Конечно, не к силе сила».
Но снова какой-то голос: «Вперёд! Не мешкай, солдат. Вперёд!»
Лежит Воронович: «Четыре танка! Отряд фашистов!» А мысли одна за другой: «Смелее, солдат, смелее! Время не трать, солдат!»
Пополз Воронович к фашистам. Остановился. Поднялся. Швырнул гранату. Тех, кто выжил от этой гранаты, тут же гранатой второй скосил.
Поражались потом солдаты.
– Один – и четыре фашистских танка. Орёл! Орёл! – смеялись солдаты. – Не Воронович ты вовсе. Нет! Есть ты у нас Орлович!
Отдельный танковый батальон
Продолжается жестокая схватка с фашистами. Тяжёлые бои идут у посёлка и станции Крюково. С особой силой здесь жмут фашисты. Не хватает солдатских сил. Вот-вот отойдут солдаты. Звонят командиры старшим начальникам. Просят о срочной помощи. Нет у старших начальников помощи. Все резервы давно в бою.
Всё тяжелее дела под Крюковом. Снова звонят командиры начальникам.
– Хорошо, – говорят начальники. – Ждите танковый батальон.
И верно, вскоре на командный пункт сражающегося здесь полка явился офицер-танкист. Молод, красив танкист. В кожаной куртке, в шлеме танкистском. Глаза синие-синие. Словно в мае с неба схватил лазурь и сунул себе под веки.
Подошёл танкист к командиру полка, руку к шлему поднёс, представился:
– Товарищ командир полка, отдельный танковый батальон прибыл в ваше распоряжение. Докладывает командир батальона старший лейтенант Логвиненко.
Доволен – нет сил – командир полка. Мало того, что доволен – счастлив. Обнял офицера:
– Спасибо, браток, спасибо. – И сразу конкретно к делу: – Сколько в батальоне танков?
– Одна машина, – отвечает танкист. И небесной лазурью на командира смотрит.
– Сколько-сколько? – не верит своим ушам командир полка.
– Одна машина, – повторяет танкист. – Одна осталась… Танк типа «Т-37».
Большие потери несли под Москвой фашисты. Но и у наших они немалые… Вся радость с лица у командира полка – словно кто-то огромный дунул – секундой слетела. Танк «Т-37» самый устаревший советский танк. Самый старый и самый малый. Один пулемёт – вот и всё вооружение. Броня толщиной с мизинец.
– Жду боевую задачу, – сказал танкист.
«Катись к чёрту – вот и вся боевая задача», – хотел было сказать командир полка. Однако сдержался, себя осилил.
– Направляйтесь в распоряжение первого батальона, – сказал командир полка.
Этот батальон больше всего и атаковали сейчас фашисты.
Прибыл танкист к батальону и сразу с пехотинцами ринулся в бой. Умно поступал танкист. То в одном месте поддержит бронёй пехотинцев, то быстро меняет позиции. И вот уже виден на новом месте. Видят броню солдаты. Легче в бою солдатам. Слух от солдата идёт к солдату – прибыл танковый батальон.
Устояли тогда герои. Не пустили вперёд фашистов.
И вторую отбили атаку солдаты. А за этой ещё четыре. Теперь уж не только первому батальону – всему полку помогал танкист.
Закончился бой. Стоит танкист – молодой, возбуждённый, красивый. Глаза синие-синие. Майской горят лазурью.
Подошёл к танкисту командир полка, крепко обнял героя:
– Спасибо, браток, спасибо. Вижу, что прибыл действительно танковый батальон.
Испаряются
По-прежнему рвутся вперёд фашисты. Однако непросто даётся врагам победа. Прорвали фашисты советский фронт под городом Наро-Фоминском.
Торжествуют фашистские генералы:
– Путь на Москву открыт!
Посылают депешу быстрей в Берлин: «Путь на Москву открыт!»
Мчат к Москве фашистские танки. Пройдено пять километров… десять… пятнадцать… Деревня Акулово. Здесь, под Акуловом, встретил врагов заслон. Разгорелся смертельный бой.
Был у фашистов один лейтенант. Своеобразно любил докладывать. Прибыл лейтенант на доклад к полковнику.
– Ну как обстоят дела?
– Убывают.
– Что убывают?
– Как дни.
– Что, как дни?
– Зимою.
– Что зимою?
– Убывают наши силы, как дни зимою.
Не прорвались фашисты к Москве со стороны Наро-Фоминска, наносят удар южнее. Прошли пять километров… десять… пятнадцать… Село Петровское. Но и здесь, у Петровского, перегородили дорогу фашистам наши. Разгорелся смертельный бой.
Был у фашистов один лейтенант. Прибыл лейтенант на доклад к полковнику.
– Ну как обстоят дела?
– Тают.
– Что тают?
– Как снег.
– Что, как снег?
– Весною.
– Что весною?
– Тают наши силы, как снег весною.
Не прорвались фашисты к Москве со стороны села Петровского. Повернули фашисты на север. Устремились к станций Голицыно. Но и здесь ожидал их заслон. Разгорелся смертельный бой.
Прибыл лейтенант на доклад к полковнику:
– Ну как обстоят дела?
– Испаряются.
– Что испаряются?
– Словно роса.
– Что, словно роса?
– В июле.
– Что в июле?
– Испаряются наши силы, словно роса в июле.
Не прорвались фашисты к Москве и со стороны Голицыно.
Идут упорные сражения за Москву. Всё новые силы бросают фашисты в бой. Убывают, тают, испаряются эти силы.
