Сергей Павлович Степанов-Прошельцев
Хорошо смеётся тот, кто смеётся
АНЕКДОТ С БОРОДОЙ
Много анекдотических случаев было в нижегородской истории. Вот только некоторые из них.
Как архиерей купца обидел
Жил в середине позапрошлого века в Нижнем Новгороде купец Акифьев – человек известный своими нелепыми выходками. И очень богатый.
Однажды – это случилось в 1851 году – возжелал Акифьев позолотить крышу своего дома. Однако запротестовал архиерей.
– Золочёным подобает быть только Божьему храму, – заявил он.
Купец обиделся. И приказал мастеровым покрыть золотом металлическую ограду вокруг своего особняка. А главы церкви Вознесения, что стояла рядом, обычными были — из жести…
Лаппоприкладство
Фамилия нижегородского полицмейстера Лаппо-Стражанецкого вошла в историю. Но не потому, что его портрет написал Тарас Шевченко. Дело в другом. Свои кулаки он пускал в ход частенько, поскольку отличался крайней неуравновешенностью.
Особенно злоупотреблял «лаппоприкладством» полицмейстер по отношению к своим подчинённым. Это усердие привело к тому, что добрая половина блюстителей порядка ходила без зубов. Поэтому, когда ожидался приезд наследника престола, будущего императора Александра II, прищлось брать полицейских напрокат в других городах.
Связан с Лаппо-Стражанецким и ещё один анекдот. Будто бы он в целях экономии распорядился уменьшить норму выдачи овса лошадям, обслуживающим пожарную команду.
– Жеребцы, — заявил он, — жуют лениво, много корма просыпается на пол, а при уменьшении нормы жевать будут сноровистей.
Позвони мне, позвони
В 1891 году газета «Нижегородский листок» изрядно удивила своих читателей. В ней было опубликовано обращение к нижегородцам некоего Гусева. «Кто не слыхал, как много случалось фактов, что признанные положительно умершими оживают через несколько дней в гробу и начинают метаться и кусать свое тело от невыносимого страха и тоски», — так начиналось это послание (Государственное каз1нное учреждение «Центральный архив Нижегородской области» – ГКУ ЦАНО).
А далее нижегородский часовщик подробно описывал сконструированный им аппарат, основанный «на принципе обыкновенного индукционного тока». Этим «аппаратом» «изобретатель» предложил оснастить каждого покойника, дабы тот мог предупредить своих родственников, что он их решил немного разыграть, что умер, но не взаправду. При малейшем движении трупа в гробу должно было произойти короткое замыкание, и колокольчик в кладбищенской сторожке начинал бы трезвонить, как ненормальный.
Любопытно, что к сообщению Гусева нижегородцы отнеслись с чрезвычайным вниманием. Нашлись спонсоры, с помощью которых было пущено в эксплуатацию несколько «опытных» установок. А вскоре практически всё Петропавловское кладбище было изуродовано многочисленными столбами, от которых расходилась паутина проводов, ведущих на «центральный пульт».
Однако напрасно родственники ждали весточки от ушедших в мир иной. В течение двух лет не ожил ни один покойник. В том числе и автор проекта.
«Пребываю в отпуске»
В 1892 году сотрудник газеты «Волжский вестник» Блинов выпросил у редактора Рейнгардта отпуск и поехал к своим родственникам в Васильсурск. И вот этот, совершенно рядовой, на первый взгляд, факт поставил на уши всю редакцию.
«Волжский вестник» издавался в Казани и распространялся по всему Поволжью. Сотрудниками «Вестника» являлись Владимир Короленко, Глеб Успенский, несколько позже Максим Горький и другие маститые писатели, краеведы, журналисты. Они любили друг друга разыгрывать.
У одного из сотрудников редакции, Иванчина-Писарева, в Васильсурске жил родственник. Он переговорил с ним, и не успел Блинов добраться до конечного пункта своего маршрута, как на стол редактора легла телеграмма. Она гласила: «Нахожусь отпуске тчк Блинов». Сам Блинов, разумеется, к этой телеграмме не имел никакого отношения.
Рейнгард очень удивился.
— Я и так знаю, что Блинов в отпуске, — сказал он и выбросил телеграмму в корзину с мусором.
Но через два дня пришла еще одна телеграмма. «Продолжаю отпуск тчк Блинов», – было написано в ней.
— Что за чепуха? — не выдержал редактор. — Может быть, он вообще каждый день будет докладывать о том, что происходит в его личной жизни?
Блинов словно его услышал. Телеграммы стали приходить ежедневно. Они содержали один и тот же текст: «Продолжаю отпуск». И только однажды текст был другим: «Заканчиваю отпуск тчк Блинов».
Рейнгардт пришёл в ярость.
— Что это такое? – задал он на планерке риторический вопрос. И сам же на него ответил: — Впрочем, все понятно. Пить надо меньше.
О том, что было потом, когда Блинов предстал пред его грозными очами, история «Волжского вестника» почему-то умалчивает.
Чего не знал Шаляпин
С конца позапрошлого века в Нижнем Новгороде рядом с Благовещенским монастырем обосновалась колония одесситов. Они занимались торговлей, работали часовщиками, скупщиками старья, точильщиками.
Однажды Шаляпин заглянул на Нижний базар. Только собрался что-то купить, как одессит, проницательно глядя ему в глаза, сказал:
– Федя, у вас такой замечательный сын.
Шаляпин опешил.
— У меня был сын Игорь, но он умер. Есть только дочери, — сказал он.
— Он мне будет рассказывать! — услышал он в ответ. — Знаю я эти рассказки.
Когда Шаляпин вернулся в Москву после гастролей, он узнал, что у него родился ещё один сын.
Споемте, друзья!
В 1903 году, за несколько месяцев до официального открытия Народного дома в Нижнем Новгороде, в нём состоялся концерт Федора Шаляпина «в пользу строительства». «Первые звуки музыки, огласившие Народный дом, были звуки, принесшие ему материальную пользу, — писал 31 августа того же года „Нижегородский листок“. – Пожертвования в тот день от сильных мира сего лились рекой».
Но газетчики так и не узнали о том, что случилось с Шаляпиным после концерта. Растроганный тем, что в Нижегородском уезде решено открыть народную школу его имени, певец поймал извозчика и отправился на ярмарку, в ресторан. И тут услышал, что извозчик на козлах распевает во все горло «Камаринскую». Шаляпин удивился, но ещё больше удивился, когда тот попросил заплатить за его исполнительское мастерство. «Я вам пел», — так он аргументировал свое требование.
Шаляпин не стал скупиться. Он дал извозчику денег и запел сам. Ту же «Камаринскую». А когда закончил, сказал:
— А теперь, братец, платить тебе. Я тоже пел.
Извозчик, конечно же, узнал великого певца. Он вынул из кармана деньги и протянул их Шаляпину. Вышло так, что он проехал на ярмарку бесплатно.
Чего по пьянке не бывает…
В молодости Максим Горький часто прогуливался на Откосе. И однажды случилось с ним «нечто странное и очень глупое».
«В 11-м часу вечера, — писал он своему другу К.П.Пятницкому, – я встретил неизвестного мне субъекта. Он спросил меня: „Вы Горький?“ и, получив ответ, ткнул меня ножом в левую сторону груди настолько сильно, что я упал на колени».
Лезвие не причинило вреда писателю. «Нож прорезал великолепные пальто, тужурку и хорошенький портсигар из наплыва карельской берёзы» (Архив Горького, т. IV).
Горький считал, что это нападение было инспирировано полицией, но полиция злоумышленника не нашла. По её версии, писатель в тот вечер изрядно выпил, а никакого нападения на него не было – он сам, потеряв равновесие, упал в кусты.
Как было на самом деле, теперь уже не установить. Известно только, что Горький мог выпить много вина, но не пьянел. Но бывают же иногда и исключения из общих правил.
Сало надо есть под одеялом
1919 год. Лето. В стране разруха. Идёт гражданская война. Голод. Вдобавок ко всему страшная жара. И вот в эту жару, открыв окна, в нижегородском кремле чиновники едят сало.
Кто-то стукнул об этом в ЧК, Якову Воробьеву (Коцу). И тот наведался в кремль, застав салоедов на месте преступления.
— Что же вы делаете? — сказал Воробьев. — В Поволжье голод, положение архипоганое. Как не стыдно! Ведь вы же большевики! Тоже мне конспираторы. Неужели нельзя было это сало под одеялом есть?
Бедный, бедный Жданов
Андрей Жданов с 1922 по 1934 год работал в Нижнем Новгороде, ставшим при нём Горьким, на руководящих должностях: и в губисполкоме, и в губкоме партии. Избирался потом первым секретарем крайкома ВКП (б).
В декабре 1927 года в Нижний Новгород приехал американский писатель Теодор Драйзер, и Жданов повёз его покататься по городу. В Автозаводском районе путь им преградила очередь.
— За чем стоим? — не выходя из машины, спросил Жданов.
— За раками, — ответила очередь. — Только что привезли. Варёные раки. К пиву – самое то.
— А можно мне попробовать? — спросил Драйзер.
Пиво и раки в программу посещения Нижнего Новгорода Драйзером не входили. Жданов не знал, что и сказать. Наконец, нашёлся:
– Извините, товарищ Драйзер, но я денег с собой не взял.
– Не стоит беспокоя, — на ломаном русском языке ответил американец. — Ай эм, то есть, я сам купить будем.
Но продавщица повертела в руках долларовую купюру и вернула её Драйзеру.
— Я только советские деньги могу принять, – сказала она.
Надо было как-то выходить из положения.
— Займите, пожалуйста, — обратился Жданов к очереди. — Отдам, водитель запишет ваш адрес.
Водитель адрес заёмщика записал, но никакой компенсации кузнец ГАЗа Петр Гоголев так и не получил. Зато варёные раки с пивом Драйзеру понравились. Правда, он называл их устрицами.
Да здравствуют все-все-все!
В 1931 году многотиражная газета «Автогигант» Горьковского автозавода дала маху. В феврале, в передовице, которая славила газету «Правду», был допущен самый натуральный «ляп». «Да здравствует руководитель ленинской партии — газета «Правда!» — призывал безымянный автор.
Через пару дней газета извинилась перед своими читателями. «По вине редакции, — писала она, — была допущена грубая ошибка. Следует читать: «Да здравствует руководитель рабкоровской армии — газета «Правда!».
За такие ошибки в то время и к стенке ставили. Но в тот раз обошлось. Скорее всего, потому, что «отец всех времен и народов» «Автогигант» не читал. А то бы показал рассеянным газетчикам, как покушаться на начальника партии
Покроем кобыл при первой охоте!
Бюрократия, как и мафия, бессмертна. А чувство юмора бессмертным просто ни к чему. Вот и выходят порой из-под пера чиновников такие циркуляры, что хоть стой, хоть падай.
В присно памятном 1937 году директор автозаводской фабрики-кухни Гладилов создал аттестационную комиссию по проверке квалификации поваров. И она приступила к решительным действиям. Проверив, как выполняет задание повар Удалов, его, как гласит протокол, «повели в душ, чтобы он вымылся». Когда Удалов освежился, комиссия осмотрела его и вынесла такое решение: «Учитывая, что Удалов грызет ногти, запретить ему работать в общественном питании» (ГКУ ЦАНО).
А вот в Тоншаевском районе было посложнее. Там на районной партийной конференции приняли резолюцию: «Обязать председателей колхозов организовать крытье кобыл (холостых — в первый месяц случной компании, ожеребившихся — при первой охоте после выжеребовки» (там же).
Тяжело пришлось председателям.
Памятники тоже плачут
Город Горький по праву можно заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Хотя бы потому, что первый памятник Сталину здесь демонтировали, когда вождь был жив-здоров и не жалел своих сил в борьбе с «врагами народа». Как он не ввёл тогда новый термин «город-враг», непонятно.
А история приключилась анекдотическая. И связана она с праздничными демонстрациями.
Проходили они вначале на площади Первого Мая (ныне площадь Горького), а потом на площади Революции. Поезда ставили на прикол, и колонны трудящихся бодрым шагом, выкрикивая здравицы в честь отца всех времён и народов и его сподвижников, проходили мимо трибун, с которых вяло махали флажками местные удельные князьки.
Но однажды кого-то из партийных боссов осенила идея: воздвигнуть рядом с трибунами монумент вождя. Номенклатура эту идею горячо поддержала. Исполнить её поручили известному скульптору Андрею Кикину, который прославил себя монументальными арками при входе в Горьковский институт инженеров водного транспорта и ресторан «Россия».
Кикин лихо взялся за дело. Но тут кончился гипс, а фигура вождя должна была достигать шестиметровой высоты. Куратор проекта, работник горкома партии Невзоров не знал, что делать. Пришлось провести рейд по всем аптекам города и изъять весь гипс. Потом такой же рейд провели и по аптекам соседних районов. Судьба будущего шедевра соцреализма была спасена. Создатели памятника, который был установлен в назначенный срок, уже думали о солидных премиях и орденах. По этому случаю накануне ноябрьской демонстрации закатили грандиозный банкет в ресторане «Россия».
Но партийные боссы не учли капризной нижегородской погоды. В самый разгар манифестации хлынул проливной дождь, и гипсовый колосс, что называется, поплыл. Это была настоящая катастрофа.
Демонстрантов срочно завернули обратно — в свои родные заводы и фабрики. А Кикин и Невзоров стали ломать голову, что им делать с истекающим гипсовой кровью и слезами вождем. И ничего не могли придумать.
Выручил первый секретарь обкома партии Юлий Каганович, родной брат Лазаря Кагановича.
– Поступайте так, как вам подсказывает ваша партийная совесть, — сказал он.
А партийная совесть подсказала, что без помощи военных и взрывчатки не обойтись. Памятник накрыли шатром, а ночью взорвали. Уцелевшую, хотя и порядком оплывшую голову с усами дробили отбойными молотками. То, что осталось, вывезли тайно на свалку.
Но кто-то все-таки сообщил в НКВД. Кикина и Невзорова арестовали. Кикину припомнили, что его брат Василий был репрессирован. Попахивало высшей мерой наказания – расстрелом…
Но суда не было. Скульптора и его горкомовского куратора неожиданно выпустили. Видимо, посчитали, что «плачущий большевик» не украсил бы площадь Революции. Сам ли усатый вождь принял такое решение, или же просто побоялись ему сообщить, история умалчивает.
…А Невзоров с Кикиным с тех пор перестали здороваться и, завидев друг друга издали, переходили на другую сторону улицы.
Алексей Толстой и «Анна Каренина»
Перед Великой Отечественной войной Алексей Толстой жил на даче в Зименках, в Кстовском районе. Писатель пользовался большой популярностью. Однажды его привезли на завод «Гидромаш». После встречи с его коллективом, как водится, накрыли стол. Первый тост произнёс тогдашний секретарь обкома партии, Юлий Каганович.
— Мы все очень рады, что знаменитый писатель нашёл время, чтобы оторваться от писания своих великих произведений, таких, как «Война и мир» и «Анна Каренина», – сказал он.
Алексей Толстой за словом в карман не полез.
– Я написал еще и «Мертвые души», – уточнил писатель.
Мыла ему хватило надолго
Когда-то в Богородском районе был завод по производству хозяйственного мыла. Его выпускали здесь до 500 тонн в год. И в 1964 году огромную глыбу мыла привезли в Нижний Новгород, в мастерскую художника Михаила Холуёва. Директор предприятия лично попросил его сотворить из мыла бюст первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущёва. Видимо, полагал, что без мыла…
– Я не скульптор, а художник, – сказал Михаил Фёдорович. — Пишу в основном портреты.
Но директор не знал, чем отличается художник от ваятеля.
— Но ведь вы же в художественном училище преподаёте, – возразил он. – Значит, вам всё по силам. Изобразите, пожалуйста, нашего горячо любимого. И непременно с кукурузным початком.
И – уехал, оставив Холуёва в замешательстве. Он откровенно не знал, что делать с этим мылом.
Но вскоре оно пригодилось. Подхалимаж не состоялся. Буквально через несколько дней Хрущёва сместили со всех постов и отправили на пенсию. Мыло же осталось у Холуёва. Хватило его надолго.
Керженский мамонт
В декабре 1987 года Горьковский облисполком принял решение об организации Керженского государственного заповедника площадью 45 тысяч гектаров. Узнав об этом, в Горький приехал корреспондент Всесоюзного радио.
Добраться в поселок Рустай тогда было непросто. Радиокорреспондент решил прибегнуть к услугам авиаторов. И вылетел вместе с ними на «кукурузнике».
Летчики сбрасывали в тайгу брикеты прессованного сена для подкормки лосей.
— Да вот, понимаете, мамонта в тайге нашли, — пряча улыбку в густые усы, — сказал бортмеханик. — Его своим ходом перегоняют в зоопарк, в Москву, а мы его подкармливаем, чтобы в дороге не голодал.
Миша — так звали корреспондента — от волнения даже охрип.
— А можно в Рустае связаться с Москвой? – спросил он.
— Навряд ли, – огорчили его летчики.
Мише пришлось ждать возвращения в Горький. Глубокой ночью он позвонил из гостиницы в редакцию и передал сенсационную новость о гиганте, поросшем рыжей шерстью, который скоро объявится в столице. Ночной редактор запустил её в эфир в шесть утра по московскому времени. А в семь тридцать Миша уже был уволен.
Как ленинская голова с ногами подружилась
Памятников Ленину в Нижнем Новгороде – море. Никто не считал. Бронзовые, мраморные, гипсовые. Ленин с поднятой рукой, Ленин стоя, Ленин сидя. Лежащего, разве что, нет.
Самый величественный монумент вождю и основателю – на площади, которая по сию пору носит его имя. Посмотришь – и меркнут расхожие представления о человеке невысокого роста, отнюдь не богатыре. Такому бы грузчиком работать: атлетическое сложение, мощные бицепсы, как у Ивана Поддубного.
Художник Владимир Холуёв рассказывал, как накануне 100-летия со дня рождения Ленина творческая интеллигенция получила срочные заказы. Скульптор Юрий Нерода должен был в короткий срок сварганить памятник вождю.
Нерода, что называется, зашивался. Руки-ноги Ленину удалось присобачить. А вот с головой вышла заминка.
И вспомнил скульптор, что когда-то его отец, тоже художник-монументалист, Ленина до ума не довёл по причине своей престарелости, но начал его ваять в отличие от сына не с ног, а с мыслительного органа. Отыскался и он самый. Примерили – тютелька в тютельку. И вскоре над миром вырос Ленин огромной головой.
Полвека с лишним простоял Ильич на площади. В 90-х годах прошлого века памятник был снят с государственного учёта. Но снести его так и не осмелились. Как и другие изваяния вождя. И они по-прежнему простирают вперёд указующие персты. Правда, насчёт вперёд или назад – вопрос довольно сложный.
Привыкли руки к топорам
В средине 80-х годов прошлого века в поселке Гнилицы Автозаводского района в разгар дня на улицу вылетел взлохмаченный мужик и стал долбать топором телеграфный столб, который стоял здесь с незапамятных времен.
Вокруг собрались соседи.
— Зачем ты это делаешь? — спросили гнилицкого терминатора.
— Не ваше дело! – огрызнулся он и снова стал крошить в щепу памятник соцреализма, на котором лампочка Ильича начала отчаянно мигать.
Вызвали стражей порядка, но пока они ехали, столб уже лежал на земле. На нём сидел довольный столборуб, отхлебывая пиво из бутылки.
Когда мужика привели в отделение, на вопрос, каковы мотивы его поступка, ответ ошарашил всех, кто при сем присутствовал:
— Привык, знаете. Вся жизнь на лесоповале. Так и тянет, так и тянет…
Пожелание его суд удовлетворил.
Наши «Нивы» глазом не обшаришь…
В октябре 2020 года сотрудники ГИБДД остановили на выезде из города Павлово Нижегородской области обшарпанную «Ниву». А когда заглянули в её салон и багажник, глаза их стали размером с колесо.
Оказалось, что в этой машине водитель перевозил десяток баранов, двух поросят и прочую мелкую живность в виде кур, а всё это он украл, как, впрочем, и саму «Ниву».
Любопытно, что во время следственного эксперимента удалось затолкать в автомобиль только восемь с половиной баранов.
Вчера его не было
На прогулочном теплоходе, когда он проплывал мимо Нижнего Новгорода, экскурсовод всегда говорил одно и то же:
– Перед вами жилой массив Верхние Печеры, больница имени Семашко, древний монастырь…
– А это что такое? – спрашивали обычно экскурсанты, когда видели какие-то руины.
– Это дом, который никак не построят уже тридцать лет.
Но кто-то из туристов звякнул об этом в областную администрацию. Экскурсовода вызвали на ковёр. Потом он уже не отвечал на неудобный вопрос. Однако экскурсанты задавали его каждый раз. И однажды он вывернулся:
– Сам в первый раз вижу. Ещё вчера здесь ничего не было.
Куда ты завёл нас?
Один из старейших заводов Нижнего Новгорода «Серп и молот» был преобразован в акционерное общество, но всё равно загнулся. Любопытно, что его возглавлял некто Сусанин.
Миссия невыполнима
В 1975 году одна известная журналистка получила задание редактора съездить в Варнавино и написать фельетон о махровом многоженце. Тогда многоженцами считались и те, кто имеет сразу две или более жён (таких судили), и те, кто многократно вступал а брак, а потом разводился (таких тоже судили, если усматривали корыстный интерес. Если такого интереса не обнаруживали, – предавали общественному порицанию).
Вернувшись из командировки, газетчица сообщила редактору, что задание не выполнила.
– Почему? — грозно спросил тот.
– Я вышла замуж за героя моего ненаписанного фельетона. Он неотразим.
Не в проглот и унитазу
Михаил Л. с юных лет сочинял вроде как стихи, а на самом деле, как выяснилось, рифмованную прозу. Это он узнал от профессионального литературного критика Эвальда Туберозова.
В порыве гнева Михаил схватил охапку своих писаний и сунул в унитаз. Но вода их не смыла. Тогда он запалил бумагу.
Жаркое пламя взвилось к потолку. Раздался треск. Унитаз раскололся. Скорее всего, не от огня, а от того, что не выдержал такой нагрузки.
А рукописи не превратились в пепел. Они, как справедливо заметил Михаил Булгаков, не горят. Даже у графоманов.
Летающие панталоны
Летом 1910 года газета «Нижегородский листок» объявила о том, что состоится показательный полёт на аэроплане в исполнении одного из первых российских авиаторов Сергея Уточкина.
Собралась многотысячная толпа. Вскоре появился пилот в шлеме и очках и пригласил кого-нибудь из желающих составить ему компанию.
Воцарилась тишина. Публика летать побаивалась.
– Нет смелых? – спросил пилот. И тут вперёд вышла молодая женщина.
Толпа возбуждённо загудела. Несколько раз чихнув, мотор заработал, аэроплан взмыл в голубое небо, развернулся и пролетел над ипподромом.
И тут раздался хохот. Поскольку никакой обшивки фезюляжа самолёта не было, толпа увидела только развевающееся платье пассажирки и её розовые панталоны.
О моральном облике пьяницы
Сотрудники патрульно-постовой службы задержали пьяного, спящего на обочине дороги беспробудным сном. Случилось это ночью, когда электрическое освещение в округе вырубили.
Пьяного доставили в вытрезвитель, которые снова возрождены. Там тоже света не было. Горела свечка.
– Как фамилия? – спросил дежурный.
Выпивоха промычал что-то невразумительное.
– Эх ты! – сказал дежурный. – Напился так, что потерял всякий человеческий облик.
А когда дали свет, выяснилось, что человеческий облик клиент не терял, потому что у него его изначально не было. Патруль привёз в вытрезвитель обезьяну из Нижегородского цирка. Она оттуда сбежала, прихватив бутылку коньяка, которую стащила у дрессировщика.
Кто кого обманул
Десятиклассник Артём Суворов поспорил с приятелем на три упаковки жвачки, что проглотит десять костяшек домино.
К этому спору Артём подготовился надлежащим образом. К воротнику джинсовки пришил потайной карман. Делая вид, что глотает костящки, прятал их в него.
Но одноклассник Артёма Денис был не так-то прост. Он потихоньку спрятал одну костяшку.
Когда в коробке убавилось на десять костяшек, Артём потребовал выигрыш. Но Дэн заявил, что их проглочено не 10, а 11.
Артём побледнел. «Неужели я одну костяшку действительно машинально проглотил?» – пронеслось у него в голове.
Сразу заболел живот.
– Вызывай скорую, – попросил он Дениса.
– Да ладно тебе, – ответил тот. И достал спрятанную костяшку.
Неправильный стетоскоп
Врач-терапевт одной из сормовских поликлиник, Вячеслав Петрович, был большим ловеласом. Ни одной юбки мимо не пропускал. А тут приходит ему на приём девушка красоты необычайной. Жалуется: дескать, простыла, кашель.
Петрович схватил стетоскоп, говорит:
– Раздевайтесь до пояса.
А формы у девушки были такими совершенными, что врач ошалел совсем. Выслушивает её, а сам пожирает глазами.
Пять минут прошло – пациентка мёрзнуть стала.
– Что-нибудь слышно? – спрашивает.
Доктор пробурчал что-то невнятное, вроде как нет.
– А вы трубочки-то в уши вставьте, – посоветовала девушка терапевту.
Поросёнок с отличной родословной
Павел Семёнович Спирь никакой живности никогда не имел. А вот внучка его Катя, которая живёт с дедушкой и бабушкой (мама её во Франции) спала и мечтала о породистой собаке.
Уламывала она деда долго и методично. И уломала. Он стал звонить по объявлениям и приобрёл щенка бультерьера с хорошей родословной. Принёс домой, а Катя чуть не плачет:
– Страшненький он какой-то. Шерсти на нём совсем нет, нос на пятачок поросячий похож.
Дальше – больше. Стали щенка молоком поить, а он и захрюкал.
Катя в слёзы:
– Какая это собака? Свинья натуральная.
– Ничего ты не понимаешь! – спорит с ней дед. – Лучше погляди на её родословную…
Финал этой истории, думается, описывать не стоит. Опасно для слабонервных.
Так мчалась юность бесполезная…
Первыми забеспокоились родители Димана. Он стал приносить одни двойки.
– Никогда такого не было, сказала мать Димы классручке Наталье Сергеевне. – Раньше, когда мы жили в Саратове, учился хорошо.
– Может, трудно привыкает к новой для себя обстановке? – высказала предположение учительница.
– Да нет, у него появились новые друзья, говорит, что прижился.
Стали разбираться. Оказалось, новичка по ошибке привели не в тот класс. Нужно было в восьмой, а его отправили в девятый. И никто на это не обратил внимания. В том числе и сам Диман. Впрочем, как он полагает, в каждом просчёте есть свои плюсы. Например, он научился курить.
В наших жилах – спирт, а не водица
Житель Нижнего Новгорода Дмитрий Боков, более известный как Алконавт, был доставлен в больницу с острым алкогольным отравлением, вызванным пятимесячным запоем. Медики думали, что у него белая горячка, но этот диагноз не подтвердился.
– Не дождётесь! – сказал Боков.
Когда у него взяли кровь на анализ, оказалось, что она на 90 процентов состоит из спирта и только 10 процентов в ней составляет собственно кровь.
Российские специалисты с таким уникальным случаем ещё не встречались. Переводить его на безалкогольную диету опасаются.
Паренёк кудрявый прошептал три слова
Достижение последних лет: ругаться теперь стадии шёпотом. Характерный пример: в автобусе 40-го маршрута пенсионер Виктор Иванович Селезнёв нечаянно наступил на ногу молодому человеку. Тот вскрикнул от боли, но мужественно подавил свои инстинкты, наклонился к обидчику и прошептал ему на ухо несколько слов. Эти слова Виктор Иванович хранит в тайне, но уже можно сделать вывод: культурный уровень нашей молодёжи значительно вырос по сравнению с годами застоя.
