Сергей Соловьев
История России с древнейших времен

7. Спадение татарского ига

Кроме влияния на дела внутренние Софья Фоминична, как говорят, требовала от мужа, чтоб он перестал быть татарским данником. Татарское царство в это время делилось на три независимые орды – Золотую, Казанскую и Крымскую. Хан Золотой Орды Ахмат не был доволен Иоанном за то, что тот не ехал к нему с поклоном и не удовлетворял его требованиям относительно дани; притом же польский король Казимир, не имея средств прямо бороться с Иоанном, подстрекал Ахмата, чтоб тот нападал на Московское государство и таким образом отвлекал внимание Иоанна от запада на восток.

А. Д. Кившенко. Иван III разрывает ханскую грамоту

Ахмат в 1472 году напал на московские границы со стороны Оки и, сжегши Алексин, удалился назад. В 1480 году, услыхавши о восстании братьев великого князя и сговорившись с Казимиром литовским действовать заодно, Ахмат опять напал на московские владения, теперь уже со стороны реки Угры, и обнаруживал намерение идти далее, к самой Москве; Иоанн, сам крайне осторожный и уговариваемый двумя приближенными вельможами, Ощерою и Мамоном, опасался дать битву хану и хотел удалиться в северные области. Оставя войско на берегу Оки, он приехал в Москву, где был встречен сильным негодованием народа; митрополит и особенно ростовский архиепископ Вассиан уговорили Иоанна без боязни встретить Ахмата и дать ему битву. «Зачем боишься смерти? – говорил ему Вассиан, – ведь ты не бессмертен; а без року нет смерти ни человеку, ни птице, ни зверю; дай мне, старику, войско в руки: увидишь, уклоню ли я лицо свое пред татарами!» Иоанн поехал опять к войску и завел переговоры с ханом; в это время получил он грамоту от Вассиана, который опять в сильных выражениях увещевал его не слушаться людей, советующих избегать битвы. Иоанн прервал переговоры, а между тем наступила осень, река Угра стала, и таким образом открывалась возможность татарам переправиться на другой берег; Иоанн велел своему войску отступать к Боровску, обещая дать битву татарам в окрестностях этого города; войско не отступало, а бежало, пораженное страхом, но татары не преследовали его, ибо начались лютые морозы, которые отняли у плохо одетых татар всякую возможность идти далее на север, где еще они должны были сражаться с войском московским. 16 ноября Ахмат ушел назад в степи, где в начале 1481 года был настигнут врасплох и убит Иваком, ханом Тюменской Орды.

8. Союз Москвы с Крымом

Таким образом, последний грозный для Москвы хан Золотой Орды погиб от одного из потомков Чингисхановых; после Ахмата остались сыновья, которым также суждено было погибнуть от татарского оружия. Еще в княжение Василия Темного стала известна Крымская Орда, составленная Едигеем из улусов черноморских, но сыновья Едигеевы погибли в усобицах, и родоначальником крымских ханов был Ази-Гярей, от которого все его потомки назывались Гиреями. Сын Ази-Гиреев, Менгли-Гирей, по причине жестокой наследственной вражды с ханами Золотой Орды почел полезным для себя сблизиться с великим князем московским, чтоб вместе действовать против общих врагов; в случае изгнания от этих врагов Менгли-Гирей выговорил себе убежище у московского государя, который охотно принимал к себе татарских ханов для увеличения своего войска. Менгли-Гирей должен был готовить себе убежище на всякий случай и потому еще, что в 1475 году Крым был завоеван турками; Менгли-Гирей остался ханом, но в качестве подручника султанова и боялся, что в Константинополе могут когда-нибудь сменить его. Вражда Ахматовых сыновей с Менгли-Гиреем продолжалась, и московские войска ходили на помощь крымским; в 1502 г. Менгли-Гирей напал на последнего Ахматова сына, Шиг-Ахмета, и нанес его Орде тяжелый, окончательный удар; Шиг-Ахмет убежал в Польшу и там умер в темнице. Так окончилось существование Золотой Орды.

9. Подчинение Казани и завоевание Перми

Незадолго перед тем потеряла свою независимость и Орда Казанская. С начала своего княжения Иоанн все воевал с Казанью, несколько раз высылал против нее большое войско, которое, однако, возвращалось без значительных успехов; так шли дела до самой смерти хана Ибрагима, когда начались усобицы в Казани между двумя сыновьями его, Алегамом и Магмет-Аминем. Магмет-Аминь приехал в Москву, назвал Иоанна отцом себе и просил у него войска на старшего брата; это войско отправилось в 1487 году, осадило Алегама в Казани, и тот принужден был сдаться; на его место был посажен Магмет-Аминь как подручник великого князя московского. Иоанн распространил свою власть и на отдаленном северо-востоке, в странах, лежащих по обе стороны Уральских гор: в 1472 г. покорена Пермь; потом московские воеводы совершили несколько удачных походов за Уральские горы, в югорскую землю; русские суда явились на Иртыше и на Оби; дикие вогуличи принуждены были отказаться от нападений на русские области.

10. Войны с Литвою и Ливониею

Но важнее были дела на западе, где московский великий князь впервые после тяжелых времен Витовтовых начинает наступательное движение и высказывает мысль, что все западные русские волости должны принадлежать ему как потомку св. Владимира, а не князьям литовским. Не имея средств вести открытой войны с Москвою, король Казимир в сношениях своих с Новгородом и Ордой обнаруживал явную вражду к Иоанну и этим заставлял последнего принимать свои меры, искать союзников против Литвы: так, отправляя послов своих в Крым, он обыкновенно наказывал им стараться, чтоб Менгли-Гирей не заключал мира с Казимиром. Повод к неприязненным столкновениям между Литвою и Москвою подавали мелкие пограничные князья, большею частью потомки черниговских, из которых одни находились в зависимости от Москвы, другие – от Литвы; продолжая старые родовые усобицы, они беспрестанно ссорились между собою, переходили из литовского подданства в московское; так поступали князья Воротынские, Белевские.

Казимир жаловался, но войны не было до самой смерти его, случившейся в 1492 году; Польша и Литва разделились между его сыновьями: Яну Альбрехту досталась Польша, Александру – Литва. Иоанн немедленно послал воевод своих на Литву, настоял, чтоб и Менгли-Гирей послал туда же своих татар. Литве было трудно отбиваться от Иоанна и от Менгли-Гирея вместе; вельможи ее стали думать о мире с Москвою и, чтобы склонить Иоанна к уступкам, решили предложить ему брачный союз одной из дочерей его с великим князем Александром. Иоанн отвечал, что не хочет слышать о сватовстве до заключения мира, а для этого Литва должна уступить ему все его приобретения, которые увеличивались все более и более, ибо князья не переставали переходить из литовского подданства в московское с своими отчинами и воеводы Иоанновы не переставали забирать города Александровы; наконец литовский князь прислал в Москву великих послов и заключил мир на всей воле Иоанновой; город Вязьма, князья Новосильские, Одоевские, Воротынские и Белевские отошли к Москве с вотчинами; в договорной грамоте московский князь был написан государем всея Руси: Иоанн первый начал употреблять этот титул во внешних сношениях, что очень не нравилось великим князьям литовским и королям польским, имевшим за собою много русских владений.

В 1495 году Александр женился на Елене, дочери Иоанновой, причем дал тестю обещание не принуждать жены к принятию римско-католического исповедания; Иоанн требовал также, чтоб Александр устроил для Елены домовую православную церковь в самом дворце, но Александр не хотел исполнять этого требования, также перестал называть тестя государем всея Руси и не хотел, чтоб при Елене оставались московские бояре. Все это повело к размолвке между тестем и зятем, а возобновившийся переход князей из литовского подданства в московское повел к открытой войне: так, перешел князь Бельский на том основании, что православные терпят в Литве большую нужду от католиков; за Бельским перешли с богатыми волостями князья, до сих пор бывшие заклятыми врагами великого князя московского, а именно князь Василий Иванович, внук Шемяки, и сын приятеля Шемякина, Ивана Андреевича можайского, князь Семен Иванович; Шемячич поддался с своими волостями – Рыльском и Новгородом Северским, князь Семен поддался с Черниговом, Стародубом, Гомелем, Любечем; поддались и другие князья, менее значительные, – все по причине гонения за веру. Иоанн послал объявить Александру, что принял в службу можайского с Шемячичем, и в то же время послал складную грамоту, или объявление войны.

Война началась счастливо для Москвы. 14 июля 1500 года московское войско под начальством князя Даниила Щени встретилось у Дорогобужа, на речке Ведроше, с литовским войском, которое было под начальством гетмана князя Константина Острожского; благодаря тайной засаде, решившей дело, московские воеводы одержали решительную победу: гетман князь Острожский и другие литовские воеводы попались в плен; за ведрошскою победою следовала победа под Мстиславлем, где литовцы потеряли также много людей. После этого война продолжалась еще несколько лет; в ней принял участие ливонский магистр Вальтер фон Плеттенберг, который благодаря своей артиллерии разбил псковское и московское войско под Изборском, но потом русские ответили ему сильным поражением под Телмедом; в третьем сражении, на берегах озера Смолина, немцы, несмотря на малочисленность свою сравнительно с русскими, бились отчаянно, устояли на месте, и Плеттенберг со славою отступил к своим границам, но со славою бесполезною, ибо орден не мог бороться с Московским государством даже в союзе с Польшею и Литвою. Александр литовский, сделавшийся по смерти брата, Яна Альбрехта, и королем польским, должен был просить мира у тестя; при посредничестве венгерского посла заключено было перемирие на шесть лет – от 25 марта 1503 до 25 марта 1509 года; Александр уступил тестю земли всех князей, поддавшихся Москве, – стародубского, Шемячича и других. В то же время заключено было перемирие и с Ливонским орденом.

11. Отношения Москвы к другим государствам европейским

Кроме Литвы и Ливонского ордена на западе в Иоанново княжение велась еще война с Швециею в союзе с королем датским в 1496 году; война эта велась с переменным счастьем и кончилась, когда союзник московский, король датский, стал и королем шведским. В угоду тому же союзнику своему, королю датскому, врагу Ганзы, Иоанн велел схватить в Новгороде всех немецких купцов, отнять у них товары, гостиные дворы, божницу; этим был нанесен сильный удар торговле Новгорода и его благосостоянию. Кроме Дании при Иоанне начались сношения с австрийским домом, Венециею и Турциею; сношения с императором Фридрихом и сыном его Максимилианом кончились ничем по недостатку общих интересов; в Венецию Иоанн отправлял послов для вызова нужных ему мастеров; с султанами сносился для того, чтоб доставить русским купцам больше удобств в турецких владениях.

12. Кончина и завещание Иоанна III

Счастливый во все продолжение жизни своей, Иоанн перед смертью был огорчен печальною вестию, что подручник его, хан казанский Магмет-Аминь, свергнул это подручничество; Иоанн не мог наказать изменника: он умер 27 октября 1505 года на 67-м году от рождения, пережив вторую жену свою, знаменитую Софью, двумя годами. В завещании своем Иоанн поделил волости между пятью сыновьями: Василием, Юрием, Димитрием, Симеоном и Андреем, но старшему Василию дал 66 городов, и притом самых значительных, тогда как всем остальным четверым сыновьям вместе дал только 30 городов; право чеканить монету получил только один великий князь. Наконец, Иоанн III в своей духовной окончательно решает вопрос о выморочных уделах. «Если кто-нибудь из сыновей моих, – говорит он, – умрет, не оставив ни сына, ни внука, то удел его весь идет сыну моему Василию, а меньшие братья в этот удел не вступаются». Чтоб утвердить новый порядок престолонаследия, Иоанн при жизни своей заставил сыновей своих Василия и Юрия заключить договор, по которому Юрий обязался в случае смерти Василия не искать великого княжения под сыном его.

13. Внутренняя деятельность Иоанна III: вызов иностранных мастеров

А. М. Васнецов. Московский Кремль при Иване III

Прекращение дани, или выхода, в Орду, приобретение обширных и богатых земель, внутреннее спокойствие, благоприятствовавшее мирным промыслам и торговле, – все это увеличивало доходы Иоанна не в пример пред его предшественниками, и это увеличение доходов дало ему средства окружить себя царскою пышностью и украсить свою столицу Москву, до тех пор бедный город, наполненный почти исключительно небольшими и незатейливыми деревянными избами. Главным украшением города считался соборный храм, но Москва не могла похвастаться и своим Успенским собором, который, будучи построен при Калите, уже так обветшал, что своды тронулись, а потому должно было подпирать здание толстыми деревянными столпами. В 1472 году эту ветхую церковь разрушили, начали строить новую, но когда стали сводить своды, то здание рухнуло. Великий князь послал в Италию искать искусного архитектора, и привезли из Венеции Аристотеля Фиораванти, болонского уроженца, который согласился ехать в Москву за десять рублей в месяц жалованья. В 1475 году начал Аристотель свои работы и в 1479-м кончил построение Успенского собора, и до сих пор существующего. Кроме Успенского собора другими мастерами были построены соборы Архангельский и Благовещенский, каменный дворец великокняжеский, несколько красивых башен; митрополит и богатые люди строили себе также каменные дома, и таким образом Москва, т. е. собственно Кремль, приняла другой вид. Отправляя послов своих к иностранным дворам европейским, Иоанн наказывал им добывать мастеров: рудника, который руду знает золотую и серебряную, да другого мастера, который умеет от земли отделить золото и серебро; добывать также мастера хитрого, который бы умел к городам приступать, да другого мастера, который бы умел из пушек стрелять, да каменщика, который бы умел палаты ставить, да серебряного мастера, который бы умел большие сосуды делать и кубки, да чеканить бы умел и писать на сосудах; да лекаря доброго, который бы умел лечить внутренние болезни и раны. Судьба иностранных лекарей была незавидна в это время в Москве: одного умертвили за то, что не вылечил сына великокняжеского Иоанна Молодого; другого – за то, что не вылечил одного татарского князька.

14. Издание Судебника

В 1497 г. дьяку Владимиру Гусеву поручено было составить судебный устав, или Судебник. Здесь прежде всего определено, кто и как должен судить. Судья (боярин или сын боярский) не может судить один; при нем должны быть дворский, староста и лучшие люди; судьи, их тиуны и люди не должны брать посула (взятки). За двукратное воровство, разбой, душегубство, ябедничество, святотатство, похищение людей, подмет, зажигательство назначена смертная казнь. О наследстве определено так: если человек умрет без духовного завещания и не будет у него сына, то все имение и земля идут дочери, а не будет дочери, то наследует ближайший родственник.

15. Дела церковные

Русская Церковь во время Иоанна III боролась с опасною ересью жидовствующих. Эта ересь, отвергавшая таинство Св. Троицы, божество Иисуса Христа, необходимость воплощения, почитания угодников Божиих, икон, монашества, явилась в Киеве в половине XV века, а может быть, и ранее. Глава или член общества киевских еретиков жид Схария приехал из Киева в Новгород вместе с князем Михаилом Олельковичем и насадил здесь ересь. Первыми учениками Схарии были два священника, Дионисий и Алексей, наружное благочестие которых обратило на них внимание народа и содействовало быстрому распространению ереси; еретики отличались ученостью, имели книги, каких не было у православного духовенства, которое потому сначала и не могло успешно бороться с еретиками. Слава благочестивой жизни и мудрости двоих главных еретиков новгородских – Дионисия и Алексея достигла до того, что обратила на них внимание великого князя, когда он приехал в Новгород в 1480 году, и оба они взяты были в Москву; здесь они скоро распространили свое учение и между людьми знатными; в числе принявших это учение были симоновский архимандрит Зосима, дьяк Федор Курицын, известный своею грамотностью и способностями; наконец, невестка великого князя Елена, мать наследника престола. Когда новгородский архиепископ Геннадий открыл ересь в Новгороде и начал преследовать там еретиков, то они бежали в Москву, где жили без всякого стеснения. Видя такое послабление еретикам в Москве, Геннадий призвал на помощь Иосифа, игумена и основателя Волоколамского монастыря.

Иосиф Санин, сын московского служилого человека, еще до двадцатилетнего возраста успел испытать свои силы в безмолвном иночестве, а потом поступил в монастырь Пафнутия Боровского. Избранный по смерти Пафнутия в игумены Боровского монастыря, Иосиф уже не был доволен его уставом и хотел ввести строжайший; когда братия не согласилась на это, то Иосиф оставил Пафнутиев монастырь и основал собственный в лесах волоколамских с самым строгим общежительным уставом. Такого-то человека, неутомимого в подвигах, строгого к себе и другим, способного неуклонно стремиться к своей цели, несмотря ни на какие препятствия, вызвал Геннадий на борьбу с ересью, которая усиливалась все более и более. В 1489 году был посвящен в митрополиты тайный соумышленник еретиков симоновский архимандрит Зосима; по свидетельству Иосифа Волоцкого, в домах, на дорогах, на рынке все – иноки и миряне – с сомнением рассуждали о вере, основываясь на словах еретиков; Иосиф писал против них обличительные слова, собрание которых известно под именем Просветителя, требовал, чтоб архиереи отказались от всякого сообщения с митрополитом Зосимою; последний принужден был отречься от митрополии; но ересь не ослабевала, потому что находила себе подпору в самом дворце, в великой княгине Елене, на стороне которой были самые могущественные вельможи. Действуя против еретиков, следовательно, против Елены, Иосиф, естественно, должен был стать на сторону Софьи и ее сына, торжество которых над Еленою и ее приверженцами необходимо давало торжество православным над еретиками. Иосиф нашел доступ к великому князю и убедил его принять строгие решительные меры против еретиков: в конце 1504 года созван был собор, следствием которого было то, что главные из еретиков были сожжены, другие разосланы в заточение. Впрочем, удар, нанесенный ереси собором 1504 года, хотя был силен, однако не был окончательным, как увидим впоследствии.

Кроме борьбы против ереси жидовствующих Иосиф Волоцкий участвовал еще в решении важного вопроса о том, следует ли монастырям владеть населенными имениями. Вопрос этот становился все важнее и важнее, потому что служилые, или ратные, люди, которых число правительство старалось увеличивать, получали свое содержание от населенных земель, от наследственных (отчин) и жалуемых государем во временное владение (поместий); государю нужно было, чтоб таких земель, которые он мог раздавать в поместья, было как можно больше в его распоряжении; вместе с тем государю нужно было, чтоб служилые люди не уменьшали своих отчин, не уменьшали, таким образом, и средств к существованию и службе, а ратные люди уменьшали их, потому что имели обычай раздавать часть своих земель на помин души по монастырям. Вопрос о том, следует ли монастырям владеть селами, был поднят на соборе знаменитым отшельником Нилом Сорским (так названным по обители его на реке Соре, в 15 верстах от Кириллова Белозерского монастыря). Нил требовал, чтоб монахи жили по пустыням и кормились своими трудами; он смотрел на монастыри как на общества людей, отрекшихся от мира и потому не могущих заниматься ничем мирским. Нила поддерживали пустынники белозерские, но Иосиф Волоцкий смотрел на монастырь как на общество, из которого должны выходить правители церковные. «Если у монастырей сел не будет, – говорил Иосиф, – то как честному и благородному человеку постричься? Если не будет честных старцев, то откуда взять архиереев?» Мнение Иосифа Волоцкого превозмогло на соборе, и великий князь оставил дело, но вопрос не затих, как увидим после.

Кроме этих дел русская Церковь занималась при Иоанне III мерами для исправления нравственности духовенства и для просвещения его; новгородский архиепископ Геннадий, узнавши по опыту во время появления ереси жидовствующих, как необходимо просвещение для поддержания православия, поднял вопрос о необходимости училищ для духовенства.