Сергей Маркович Вейгман
Автобус уходит в Берлин
Жесть
Об украинских дорогах часто рассказывают ужасы, но трасса Киева – Житомир не относится к их числу – дорога здесь более-менее сносная почти на всем протяжении, много дорожных кафе с экзотическими названиями типа «Урарту» и «Бабушкин сад», а количество сотрудников ГАИ напрямую зависит от погоды, дня недели и времени суток. В этот раз на выезде из города было все два поста. К счастью, они пытались заработать на водителях фур, не успевших покинуть Киев до семи утра, так что на наш автобус особого внимания не обратили. Пассажиры начали засыпать, а я устроился поудобней, некоторое время изучал мелькавшие приглашения на шиномонтаж и установку бассейна, а затем достал мобильник и врубил радио. Экономить заряд батареи не было смысла – ближе к Житомиру сигнал станет едва уловимым, а звонить домой я не собирался.
– В эфире рубрика «Жесть» – сообщил мне приятный голос ведущего. – Звоните к нам в студию, рассказывайте свои истории и получайте приз – пять литров пива от Radio Roks…
Radio Roks появилось в Киеве совсем недавно и в кратчайшие сроки стало самой популярной FM-станцией в городе. Особенно выделялась его утренняя программа, которую вели говоривший по-русски бывший офицер-ракетчик и украиноязычная львовская журналистка. Идея была простой и в то же время неподражаемой – в программе крутили западный рок, а ведущие выдавали блистательные диалоги о музыке, сиськах и ежедневных проблемах постсоветского мегаполиса. Через несколько месяцев выяснилось что с утра пораньше Radio Roks слушают все – банкиры, программисты, домохозяйки, школьники, менеджеры по продажам сетевого оборудования и даже безработные. Почти каждый из них хотел рассказать свою историю в рубрике «Жесть» – сборнике абсурдных, страшных и смешных историй из жизни, которые приятно вспоминать, но нельзя рассказывать детям.
– История эта произошла с моим приятелем, – начал вещать хриплый прокуренный голос. – Они с женой овощи на продажу выращивают в Житомирской области. Осенью урожай продают, на вырученные деньги живут до нового.
– Хватает? – поинтересовался ведущий.
– Когда как, но в целом хватает – сейчас кризис, сами, знаете, а удобрения они еще по старым ценам купить успели, так что нормально. Но рассказать я хотел не об этом. Повез однажды приятель на «Москвиче» с прицепом капусту на базар продавать. Продал почти все и заработал даже больше, чем они с женой рассчитывали. Дополнительный бабки он припрятал и решил по дороге немного развлечься. Для начала заехал он на заправку, купил там водки и немного выпил. Дело шло к вечеру и захотелось ему, так сказать, женской ласки»…
– Треба було мені подзвонити, – cказала ведущая. – Одразу видно – чоловік-мрія! Добре працює, уміє відпочити, капусти повний «Москвіч». Так що там з ласкою?
– С лаской все получилось, – ответил прокуренный голос. – Недалеко от рынка была точка на трассе, где стояли девочки. Он к одной подъехал, быстренько с ней договорился и повез к себе – благо, жил он недалеко, километрах в тридцати. Дома, понятное дело, жена, но приятель не растерялся и повел подругу в гараж. Там у них была любовь – прямо на остатках капусты. Потом они допили водку и решил наш герой сгонять за добавкой. Подругу в гараже запер. Посиди, говорит, я быстро – магазин через дорогу. Ну, побежал быстро и на тебе – попал под мотоцикл.
– Ни фига себе! – было слышно, что ведущий явно заинтересовался. – И, что, на этом, закончилось? А как же Клеопатра в гараже?
– Да нет, было продолжение, – хриплый прокуренный голос явно хорошо подготовился. – Очнулся мой приятель в больнице, рядом жена с бледным лицом сидит, уколы, врачи. «Сколько я уже здесь?» – спрашивает. «Пять дней», – говорит жена. И тут он вспомнил, что у него в гараже сидит show-girl – без еды, воды и каких бы то ни было удобств, если не считать смотровую яму. Просит жену позвонить куму – у него, мол, дело к нему срочное, до аварии не успел решить. Через некоторое время приезжает кум. Приятель быстренько отправляет жену за газетой, вручает куму ключи от гаража, просит выпустить чувиху и дать ей немного денег – потом, мол, сочтемся. Однако кум выполнил свою миссию не до конца. Открыл он дверь не сразу долго возился с незнакомым замком. А когда все-таки открыл, получил сильный удар по голове тупым металлическим предметом, потерял сознание и через некоторое время оказался в той же больнице…
– Серьожа, в мене немає слів, – ведущая окончательно проснулась и поняла, что развернутый перед ней сюжет можно ставить в один ряд с трагедиями Эсхила и рассказами Конан-Дойля. – Сидиш тут, дивишся в цей несчасний монітор, а десь на Житомирщині люди переживають усі емоції життя за кілька годин! Знову ж таки, ця капуста…
– Подождите, это еще не конец, – сказал прокуренный голос. – Приятель вышел из больницы раньше кума и первым делом побежал в гараж. Двери были открыты, «Москвич» стоял на месте – кому эта рухлядь нужна? – но капусты в нем уже не было. Ее девочка с трассы съела – ничего другого все равно не было, а сидела она там почти неделю…
Житомир
Радио и приличная дорога выдохлись одновременно – голоса ведущих превратились в хрип, а спокойно катившийся по дороге автобус запрыгал на ухабах, как детский мячик. Я выключил радио и посмотрел в окно, где мелькнула табличка «Коростишів». Мы ехали по объездной, которая, словно конструктор, была собрана из плохо пригнанных бетонных плит. Мне часто приходилось проезжать эти места на машине, и плиты казались напоминанием о контрнаступлении танков Манштейна в 1943 году. Тогда в этих местах шли тяжелые бои, которые очень удачно вписалось в бизнес-план «Укравтодора» – организации, которая должна заниматься ремонтом и строительством дорог в нашей чудесной стране. Судя по всему, бизнес-план выглядел так: зачем тратить время на ремонт старой дороги или строительство новой, когда проблему можно решить с помощью нескольких тысяч больших кусков бетона, а затем доложить начальству, что из-за проклятого Манштейна смета на строительство превысила все допустимые нормы и… спокойно украсть разницу. Я даже представил, как защищавшие бизнес-план строительства инженеры демонстрировали слайды с изображение танков «Тигр» и, сокрушенно кивая головами, рассказывали о его огневой мощи, удельном давлении на грунт и многочисленных воронках, которые очень мешали прокладке прямого как стрела бетонного шоссе республиканского значения…
К счастью, плиты и Коростышев быстро закончились, и через 20 минут автобус подкатил к Житомирскому автовокзалу – гостеприимным воротам областного центра или, как сказали бы в Америке, столицы штата.
Мой друг Федька, гениальный бизнесмен-самородок, считает Житомир депрессивным городом ибо продажи бытовой химии, которой он торгует, здесь намного хуже, чем в соседней Виннице. Причина проста – близость столицы, куда валит все предприимчивое и трудоспособное население, не имеющее возможности открыть собственную аптеку или «ракушку» на местном рынке. Кроме этого, недалеко польская граница, за которой можно подыскать неплохо оплачиваемую работу строителя или горничной.
Мне приходилось бывать в Житомире десять лет назад и с тех пор в городе мало что изменилось – его жителям по-прежнему нечем гордиться, кроме облупленных памятников старины и знаменитых земляков, прославивших Польщу или Россию. В городе нет и не было приличной футбольной команды, жители привыкли добираться в Киев на маршрутках или автостопом, по улицам ездят старые советские троллейбусы, которые вот-вот развалятся, да и новых бизнес-центров я не заметил. В общем, после развала Союза одна часть оставшихся жителей перешла на подножный корм, а вторая приняла посильное участие в первоначальном накоплении капитала. Символом всего это безумия стала попавшаяся мне на глаза телега, на которую были погружены останки «копейки» – первой модели знаменитых «Жигулей», которые начали выпускать еще в начале 1970-х. В телегу была запряжена пожилая гнедая кобыла, которая неспешно везла этот хлам в сторону ближайшей базы приема металлолома…
Я достал из пачки две сигареты и вышел из автобуса. Одну из них отдал подъехавшему в коляске инвалиду – я помнил его по предыдущему автобусному пресс-туру в Ганновер. Вторую закурил и приступил к осмотру редкостей и красот Житомирского автовокзала.
Как и большинство аналогичных сооружений, автовокзал представлял собой грязное и запущенное бетонное здание с обновленным на всякий случай фасадом. Десяток платформ с навесами, отдельно стоящий сарайчик с гордой надписью WC, ларьки с водой, сигаретами и сомнительными пирожками, два бигборда, регулярное сообщение с Киевом, Бердичевом, Берлином и Барселоной. У входа стояли два краснорожих парня в турецких кожаных куртках, которые потягивали свое утреннее пиво из темных бутылок и обсуждали свою раздолбанную, как этот автовокзал, жизнь.
