Сергей Карпюк
Современная Древняя Греция. Античная и советская история
Девочки в большинстве греческих полисов считались взрослыми в 14–15 лет и в этом возрасте, как правило, выходили замуж. В Спарте было установлено ограничение брачного возраста для девочек: он наступал в 18 лет. Как правило, в 50 лет замужняя женщина считалась «матроной» и могла исполнять важные религиозные функции: быть пифией (прорицательницей) в Дельфах или жрицей храма Геры в Олимпии.
Экономический рост. Полис высвобождал личную инициативу граждан, способствовал быстрому экономическому росту и культурному развитию. В результате, по приблизительным оценкам, валовой национальный продукт Греции за архаический период увеличился по крайней мере в три раза. Такие темпы, неслыханные для древних обществ, были превзойдены только в Европе в начале Нового времени, в эпоху промышленной революции в Англии. Итак, период VIII–VI вв. до н. э. был для Греции временем бурного роста экономики, быстрых (в исторической перспективе) социальных перемен, расширения географического кругозора греков.
Колонизация. Одним из наиболее выдающихся достижений греков архаического периода была Великая греческая колонизация. Почему «колонизация» и почему «великая»?
Колония – слово латинское (от colere – «возделывать землю»). Греки называли колонии апойкиями (дословно «выселками»), они основывались самыми разными греческими полисами (Милетом, Коринфом, Мегарой, Эретрией и др.). Число основанных греками колоний за период между серединой VIII и серединой VI в. до н. э. сопоставимо с количеством существовавших в Эгейском бассейне до начала колонизационного движения греческих городов. Поэтому ту волну колонизации и назвали великой. Но она была не единственной: как уже говорилось, в самом конце II – начале I тыс. до н. э. в результате колонизационного движения три греческих племени – ионийцы, дорийцы и эолийцы – заселили западное побережье Малой Азии и некоторые острова, а после походов Александра Македонского на Восток, в IV–II вв. до н. э., шел процесс греко-македонской колонизации Ближнего и Среднего Востока вплоть до Индии.
Основными направлениями Великой греческой колонизации были западное (Сицилия, юг Италии, средиземноморское побережье Франции и Испании), северо-восточное (Фракия, побережье Мраморного и Черного морей) и южное (Египет, Киренаика). На восток Средиземноморья путь грекам был закрыт из-за соперничества с финикийцами, а также потому, что там существовали мощные государства.
Западное направление. «Великая Греция». Первыми основали колонию на западе поселенцы из Халкиды на Эвбее – это был Наксос недалеко от Мессинского пролива (734 г. до н. э.). Годом позже коринфяне основали Сиракузы; сначала поселение возникло на небольшом островке Ортигия, затем колонисты расширили его, освоив одну из самых удобных в Сицилии бухт. Мессана, Гела, Акрагант были основаны впоследствии: за исключением занятой карфагенянами крайней западной оконечности острова, вся Сицилия (точнее, все побережье Сицилии) была колонизована греками. Они заселили также юг Италии: наиболее известными колониями были Кимы и Неаполь в Кампании, Тарент и Сибарис на юге Италии. Предел освоению Италии положили этруски, и греческих колоний на севере Италии не было, за исключением греко-этрусской Спины.
Юг Италии и Сицилия получили название «Великой Греции» по причине как многочисленности и богатства городов, так и обширности сельскохозяйственных угодий. Археологические раскопки и разведки свидетельствуют, что размеры таких городов, как Сиракузы и Акрагант, сопоставимы с размерами Афин в период их расцвета. Одним из самых богатых городов был Сибарис. По преданию, поля вокруг города обладали неслыханной урожайностью (100 выросших зерен на одно посаженное), население достигало 100 тыс. (цифра явно недостоверная), город имел большие доходы и от торговли. Это объясняет, почему название жителя Сибариса сибарит приобрело значение «богатый и ленивый человек». И когда в 511 г. до н. э. в результате войны город был полностью разрушен жителями соседнего Кротона, Сибарис стал в греческой традиции символом пагубности роскоши и лени.
Однако ни Сицилия, ни Италия не стали крайними западными точками греческой колонизации бассейна Средиземного моря. Еще в VII в. до н. э., по свидетельству историка Геродота, уроженец Самоса Колей был отнесен бурей к Геракловым столбам (Гибралтарскому проливу) и достиг легендарной страны Тартесс (финик. Таршиш), находившейся в устье реки Гвадалквивир на Пиренейском полуострове. Вслед за этим мореходы из малоазийского города Фокеи обследовали побережье Испании и Франции и основали около 600 г. до н. э. в устье Роны Массилию (современный Марсель), ставшую важнейшим торговым центром в Западном Средиземноморье. Через нее шло распространение греческой культуры по Галлии.
Колонизация Причерноморья. Колонизация бассейнов Мраморного и Черного морей происходила несколько позже. Сначала в проливе Босфор были основаны Халкедон (около 680 г. до н. э.) и Византий (около 660 г.), затем постепенно осваивалось Причерноморье. Ведущая роль в колонизации этого региона принадлежит Милету. Конечно, были и исключения: мегарцы основали Гераклею Понтийскую на южном берегу Черного моря, которая, в свою очередь, вывела колонию в Херсонес на южном берегу Крыма.
Милет, богатейший город Ионии, державший в своих руках торговлю с Лидийским царством, в конце VII – начале VI в. до н. э. вступает в период острой социальной борьбы. На это же время приходится пик милетской колонизации – полисом за непродолжительное время было основано несколько десятков колоний. Конечно, даже в условиях массовой эмиграции, вызванной социальной борьбой, в Милете не было достаточно колонистов. Как предположили ученые, Милет стал центром колонизационной активности, именно туда стекались желающие попытать счастья на новом месте из Ионии и из всей Малой Азии.
Одной из наиболее процветающих милетских колоний стала Ольвия в устье Южного Буга. Она была центром транзитной торговли со скифскими племенами: в Грецию вывозились зерно и рабы, а ввозились оливковое масло, вино, предметы роскоши. Милетской колонией был также и Пантикапей (ныне Керчь), который в V в. до н. э. стал столицей Боспорского царства (Боспором Киммерийским греки называли Керченский пролив). Боспорское царство, занимавшее и Керченский, и Таманский полуострова, было специфическим греко-варварским образованием на периферии античного мира, монархией, объединившей как греческие полисы-колонии, так и местные племена.
Киренаика и Египет. Третьим направлением греческой колонизации было южное: Киренаика и Египет. Еще в VIII в. до н. э. возникла греческая колония на африканском берегу – Кирена, население которой составили поселенцы из разных дорийских полисов (Феры, Родоса, Спарты), но все – дорийцы. Кирена славилась исключительным плодородием, кроме того, там выращивался сильфий – целебное растение, высоко ценимое греками. В Египте независимой греческой колонии возникнуть не могло. Но около 600 г. до н. э. фараон Амасис (Яхмос), заинтересованный в присутствии в Египте греческих наемных войск и торговцев, разрешил преобразовать существовавшее ранее поселение греков Навкратис в полис, пользовавшийся внутренней автономией.
Таким образом, к VI в. до н. э. греки освоили огромные пространства побережья Средиземного и Черного морей, основав десятки колоний. По выражению философа Платона, они жили вокруг Средиземного моря словно лягушки вокруг болота: колонии располагались либо на берегу, либо рядом с морем. Греки были народом мореходов, и море служило главным путем сообщения между полисами.
Причины колонизации. Какие же причины побуждали греков основывать новые полисы, искать счастья за морем?
Прежде всего следует указать на недостаток пригодных для сельскохозяйственного использования угодий как в самой Греции, так и на западном побережье Малой Азии. Значительную часть территории Греции и островов Эгейского моря занимают горы, предгорья и холмы, которые частично использовались только для скотоводства. Западная часть балканской Греции к тому же более засушлива, чем восточная. Более или менее значительными территориями, пригодными для земледелия, обладали лишь Спарта, Афины, Фивы и немногие другие полисы. Характерно, что их участие в процессе колонизации было незначительным.
Насколько можно судить по косвенным данным, в VIII–VI вв. до н. э. Греция переживала период быстрого демографического роста. Земельные наделы были предметом бесконечных тяжб между наследниками. Колонии привлекали обилием пахотной земли, и, несомненно, большинство обитателей новых полисов были земледельцами.
Другой причиной колонизации было стремление расширить торговые связи с местными племенами. Колонии, как правило, основывались на месте эмпориев, существовавших ранее мелких торговых поселений – перевалочных складов продукции. Некоторые колонии занимали весьма выгодное географическое положение, способствовавшее их торговому процветанию: например, Византий в проливе Боспор, Пантикапей на Боспоре Киммерийском (Керченском проливе), Массилия в устье Роны. Многие изделия греческих мастеров, найденные в скифских курганах, были специально сделаны по заказу в греческих ремесленных центрах и доставлены скифским правителям через колонии.
Третьей причиной колонизации была острая социальная борьба в греческих полисах в период архаики. Источники полны свидетельств о расправах над политическими противниками, массовых изгнаниях. Общественные конфликты объясняют как расселение греков, так и возникновение тирании в греческих полисах.
Основание колоний. Как же происходило основание колоний?
Вот что рассказывают легенды и греческие историки о возникновении в 660 г. до н. э. на берегу пролива Босфор и бухты Золотой Рог города Византия (впоследствии, с 330 г. н. э., Константинополя, столицы Восточной Римской империи, ныне это Стамбул). Одна из легенд приписывает основание города Византу – сыну морского бога Посейдона и Кероэссы – дочери Зевса и Ио. Однажды во время совершения Византом жертвоприношения орел схватил сердце жертвенного быка и унес на мыс, образованный Босфором и Золотым Рогом. Визант, приняв это за божественное предзнаменование, основал город на том месте.
Версия историков более прозаична. Мегарский полководец Визант, выбранный ойкистом (основателем) колонии, обратился к дельфийскому оракулу и получил в ответ прорицание, которое обещало счастье тем, кто поселится «на фракийском мысе, отовсюду омываемом водою, при устье Понта». После этого был основан Византий, несмотря на сопротивление воинственных фракийских племен, которые неоднократно совершали на него набеги. Только после того, как через несколько десятилетий полис был обнесен мощными стенами из массивных камней, его жители почувствовали себя в сравнительной безопасности.
Итак, при основании колонии сначала с помощью купцов-мореплавателей подбирали место, затем из числа почтенных граждан назначался либо избирался ойкист, который должен был исполнить религиозные обряды на новом месте. Первопоселенцы (как правило, молодежь), независимо от их социального происхождения, часто становились родоначальниками новой аристократии. Колонии обычно сохраняли дружественные отношения с метрополией, признавали гражданские права друг друга при переселении, однако, за редчайшим исключением, были политически независимыми. Греки не создали империи, но смогли распространить феномен полиса, гражданской общины по всему Средиземноморью и Причерноморью и оказать влияние на развитие социальных отношений и культуры многих местных народностей.
Тирания. VII–VI вв. до н. э. были временем распространения в Греции нового социального явления – тирании. За ней в исторических трудах закрепилось название «старшей», или «древней», тирании, в отличие от «младшей» тирании IV в. до н. э.
Тиран – слово негреческое, и пришло в древнегреческий язык с Востока. Так называли единоличного правителя, получившего власть не по наследству, и слово не имело столь устойчиво отрицательного значения, как сейчас. В Греции тирания возникла как результат ожесточенной социальной борьбы в полисе, борьбы между демосом и аристократией за перераспределение власти. Значение демоса постоянно возрастало, рядовые граждане добивались успехов в ремесле, торговле, их материальное положение улучшалось. Для них стали тесны рамки и ограничения аристократического общества.
Применительно к Греции VII–VI вв. историки ввели термин «гоплитская революция». В тот период главной боевой силой на поле сражения стала фаланга (строй) тяжеловооруженных (копье, щит, шлем, поножи) воинов-гоплитов. Исход битв решали уже не поединки аристократов, не боевые колесницы, как это описано Гомером, а противоборство фаланг пехотинцев, когда каждый воин закрывал щитом и себя, и товарища. Состоявшая из представителей аристократии конница играла вспомогательную роль, и ее задачей являлась защита флангов боевого строя. Поэтому представители демоса, выдвинувшиеся на передовые позиции на поле брани, стали требовать равных прав и в политической жизни.
В некоторых полисах тирании исторически предшествовала эсимнетия. Граждане сами избирали эсимнета (посредника) и вручали ему верховную власть в надежде, что он сможет прекратить социальную борьбу. Таким эсимнетом был Питтак из Митилены на Лесбосе. Тираны использовали недовольство демоса и захватывали власть в некоторых городах. Кипселиды правили в Коринфе в 657–583 гг. до н. э., Орфагориды в Сикионе – в 670–556 гг., Писистратиды в Афинах – в 545–510 гг. Значительного могущества достигли и другие тираны: Фрасибул Милетский, Поликрат Самосский, властители Сиракуз в Сицилии.
Тираны не стремились к проведению социальных реформ, их целью было установление и удержание режима личной власти, но своими репрессиями они в значительной степени подорвали влияние аристократии. Их опорой были отряды личных телохранителей. Как правило, античные историки осуждали тиранов, признавая при этом, как «отец истории» Геродот, что те совершали «великие и достойные удивления деяния». Так, в правление тиранов были построены многие храмы, общественные сооружения (например, водопровод на острове Самос); они проводили активную внешнюю политику.
Историческая недолговечность старшей тирании объясняется несколькими причинами. Социальная опора тиранов была достаточно узкой: ее составляла, как правило, лишь вооруженная сила. Демос, хотя и получил некоторые выгоды от ослабления аристократии, не был заинтересован в долговременной власти тиранов, он сам стремился принимать активное участие в управлении государством. Тираны обычно не проводили каких-либо значительных социальных преобразований, их действия часто ограничивались борьбой против роскоши и организацией религиозных празднеств.
Тирания в принципе не была свойственна полису, гражданской общине, и не случайно философ Аристотель считал ее наихудшей из «неправильных» форм государственного строя. Значительная часть аристократии активно боролась с тиранами. Решительной противницей такого рода правления была Спарта, которая способствовала свержению тиранов во многих греческих полисах.
Тирания в Греции была достаточно распространенным, но не всеобщим явлением: многие полисы, особенно аграрные, ее избежали. Это было своего рода болезнью роста, переходным периодом, который в чем-то задержал, а в чем-то стимулировал социальное развитие греческого полиса (см. Эписодий второй).
Эписодий второй. Перстень Поликрата: загадки верховной власти
Архаический период греческой истории – удивительное время экономического бума, социальных перемен и географических открытий. Но даже на этом фоне судьбы и дела старших греческих тиранов впечатляют. Эти богатые и влиятельные вожди аристократических кланов были жесткими (часто жестокими) и дальновидными правителями, захватившими власть в самых процветающих полисах.
Самосский тиран Поликрат был, по сути, настоящим пиратом: грабил всех подряд, возвращая награбленное друзьям (за дальнейшие услуги?). Удача сопутствовала ему во всех делах, но греческие боги завидуют людям удачливым. Обеспокоился тиран и отправил послание своему «другу по переписке» египетскому фараону Амасису. Для подобной дружбы были вполне реальные основания: Самос вел активную торговлю с саисским Египтом, самый расцвет которой приходится как раз на правление фараона Яхмоса (греки называли его Амасисом). Друг Амасис дал ясный совет: избавься от чего-то самого дорогого; ты сразу опечалишься, а боги перестанут завидовать.
Поликрат так и поступил: сел на быстроходный корабль, заплыл куда подальше и выбросил в море свой драгоценный перстень. Опечалился, конечно, и вернулся на Самос. А через некоторое время рыбак выловил большую рыбину и решил подать ее на стол любимого тирана. Повар взрезал брюхо, и что же он обнаружил? Перстень с печаткой – символом тирана (что-то похожее на древнюю электронную подпись). С радостью побежал он к Поликрату, но не обрадовался самосский тиран, а растревожился и снова обратился к Амасису за советом. Ответ фараона был прост и однозначен: с тобой, Поликрат, всякие отношения я прерываю, ибо боги тебя покарают, человек ты конченый. Так и случилось, погиб тиран страшной смертью: персидский наместник зазвал его для переговоров на материк и повелел распять на кресте.
Эта красивая легенда была увековечена в балладе немецкого поэта Ф. Шиллера, которую перевел русский поэт В. А. Жуковский. Но она имеет и историческую основу, поскольку отражает представления греков о могуществе старших тиранов и о непрочности их власти. Действительно, в балканской и малоазийской Греции тирания оказалась исторически недолговечной, тем не менее она преподала гражданам греческих полисов много полезных уроков. Больше всего те стали бояться узурпации верховной власти, всячески ограничивая власть своих лидеров. Но старшие тираны, сами вожди аристократических кланов, подорвали власть других аристократических кланов, и народ-демос осознал, что он может править в полисе, выдвигать свои требования и не подчиняться безропотно диктату аристократических лидеров. На смену тирании пришло либо демократическое правление, как в Афинах, либо аристократическое, как в Коринфе.
Глава 4
Спарта: государство граждан-воинов
Особое место среди греческих полисов занимала Спарта. Для многих поколений греков она была идеальным государством, и даже недоброжелатели отдавали должное его устойчивости, доблести спартанцев, их стремлению сохранить отеческие традиции.
Спарта в XI—VIII вв. до н. э. Спарта (греч. Лакеде́мон) была главным городом Лаконики, области на юго-востоке полуострова Пелопоннес, которая охватывала плодороднейшую долину реки Эврот и прилегающие гористые местности. Племена дорийцев пришли в Лаконику в XI в. до н. э. и обосновались там, постепенно подчинив местное ахейское население. Полис Спарта образовался около или несколько ранее 1000 г. в результате объединения четырех поселений: Месоя, Питана, Лимны, Киносура; впоследствии к ним присоединилось еще одно – Амиклы. Порабощенное местное население долины Эврота спартанцы назвали илотами[4].
К VIII в. до н. э. вся Лаконика уже была подчинена спартиатами (гражданами Спарты) и Спарта вела войны с соседним Аргосом за пограничные земли и за военно-политическое лидерство на всем Пелопоннесе. В это же время начинается колонизация греками заморских земель. Спарта основала лишь Тарент в южной Италии в конце VIII в. до н. э.; колонистами стали, согласно преданию, дети от смешанных браков спартанских женщин и неграждан. В отличие от многих других греческих полисов, спартанцы направили основные усилия не на заморскую колонизацию, а на завоевание Мессении – соседней области на юго-западе Пелопоннеса, в которой жили соплеменники спартанцев – дорийцы. В результате 1-й Мессенской войны (736–720 гг. до н. э.) Мессения была захвачена спартанцами, а мессенцы превращены в илотов. Век спустя, во второй половине VII в. до н. э., мессенцы восстали под предводительством Аристомена (2-я Мессенская война). Но, несмотря на поддержку со стороны полисов горной области Аркадии, а также Аргоса, мессенцы потерпели поражение и были окончательно порабощены. В результате численность илотов многократно (возможно, в семь – десять раз) превысила число граждан.
Законы Ликурга и государственный строй Спарты. С именем законодателя Ликурга связывались изменения в законодательстве, которые превратили Спарту в «общину равных».
Согласно традиционным представлениям, Ликург жил в конце IX или в начале VIII в. до н. э. и был одним из основателей Олимпийских игр (776 г.). Он получил в Дельфах оракул, предписывавший ему произвести преобразования. Их результатом выступило то, что граждане Спарты стали равны между собой не только в правах и обязанностях, но и в богатстве. Плодородные земли Лаконики были поделены жеребьевкой на 9 тыс. (по другим сведениям, на 6 или 7 тыс.) примерно равных участков-клеров, каждый из которых обрабатывали несколько семей илотов. Половину урожая илоты должны были отдать спартанцу – владельцу клера.
Мужчины-спартиаты были исключительно воинами, и любой другой вид деятельности был для них немыслимым. В то время как по всей Греции в качестве денег использовались монеты, в Спарте продолжали рассчитываться неудобными и громоздкими железными деньгами-прутьями. Обогащение сделалось невозможным, а само стремление к нему полагалось постыдным.
В Спарте в необычной для Греции форме сохранилась царская власть: два царя-басилея, которые считались потомками Геракла, пользовались большим почетом, возглавляли спартанское войско во время походов, однако их функции в самом полисе были незначительными. Вместе с 28 геронтами (старцами) они составляли герусию (совет старейшин) – орган, который имел большое значение: там обсуждались важнейшие вопросы – войны и мира и т. п. Апелла (собрание граждан) формально считалась высшим органом власти: она избирала должностных лиц, утверждала решения по главным проблемам. Но на рассмотрение апеллы выносились уже готовые проекты, которые одобрялись либо отвергались весьма примитивным способом, который философ Аристотель назвал «детским»: принималось то решение, в поддержку которого собравшиеся граждане громче кричали, силу крика оценивали специальные «слушатели» в закрытом помещении.
Несколько позже принятия законов Ликурга апелла стала ежегодно избирать пять эфоров (наблюдателей), призванных обеспечить исполнение и неизменность ликурговых законов. Их права были столь велики, что они могли отстранять от власти даже царей.
Спартанское воспитание. Единственным занятием гражданина Спарты была война, к которой его готовили с самого рождения: маленьких детей не кутали, закаляли, скудно кормили. Существует предание о том, что болезненных младенцев после осмотра старейшинами сбрасывали в пропасть; позволялось воспитывать только тех, кто был признан здоровым. Современные историки не уверены в правдивости этих сведений; к примеру, известный спартанский полководец Лисандр был хромоногим.
С семи лет спартанские мальчики воспитывались в специальных группах – агелах, где их воспитатели и старшие сверстники (ирены) стремились привить им качества, необходимые истинному спартиату – отвагу, ловкость, смелость. Старшие мальчики управляли младшими – так прививался коллективизм, без которого невозможно сражаться плечом к плечу. Благодаря суровому коллективному воспитанию спартанская фаланга считалась непобедимой. Цель обучения состояла в том, чтобы сделать будущих воинов нечувствительными к боли и крайне дисциплинированными. Муштра в школах была настолько жесткой, что спартанцы шли на войну как на праздник, так как во время походов допускались некоторые послабления.
В этих же школах детей обучали минимальной грамоте, для того чтобы они могли читать военные донесения. Спартанцы выражались емко и кратко – такая манера речи приобрела название лаконичной по названию местности, где расположена Спарта.
Спартанские женщины должны были вырастить настоящих воинов, поэтому спартанкам следовало контролировать свои эмоции. Когда мать провожала сына, уходящего на войну, она говорила: «Возвращайся со щитом или на щите». Потерять щит считалось бесчестьем, он играл большую роль, в том числе символическую, и даже использовался как колыбель для мальчиков.
Регламентация повседневной жизни. Брак спартиатам разрешался по достижении 20-летнего возраста, но до 30 лет мужчина должен был жить среди сверстников, посещая жену только ночью. После 30 лет он становился полноправным гражданином.
Подчинению интересов индивида интересам коллектива способствовали и совместные трапезы (сисситии), присутствие на которых было обязательно для мужчин-граждан (кроме больных и немощных), вносивших свой вклад в виде продуктов. Исключение не делалось ни для кого: когда один из спартанских царей-полководцев после победоносного похода захотел пообедать с семьей и не пришел на общественную трапезу, эфоры наложили на него штраф.
После адаптации спартанским обществом законов Ликурга, с VII в. до н. э., Спарта не дала Греции ни одного поэта, философа, художника; лаконское ремесло деградировало, переключившись на выпуск простых, примитивных в художественном и техническом отношении вещей. Значительно сократилось даже число олимпийских победителей-спартиатов. Все силы спартанского общества были направлены на сохранение системы равенства среди граждан и на подавление угнетенных слоев населения. Согласно государственному устройству Спарты, среди граждан не должно было быть ни нуждающихся, ни чрезмерно богатых. Никому не разрешалось иметь золото или серебро, а деньги делались из железа. Однако к концу V в. до н. э. наметилось имущественное расслоение, некоторые спартиаты теряли право гражданства, потому что не могли вносить взносы для участия в совместных трапезах.
Сословия Спартанского государства. Сложившееся в Спарте политическое устройство обеспечивало права господствующей социальной группы спартиатов (гомеев – равных) и эффективную систему подчинения и угнетения других социальных групп, весьма значительных по численности. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в битве с персами при Платеях в 479 г. до н. э. помимо 5 тыс. спартиатов принимали участие 5 тыс. периэков и 35 тыс. илотов.
Обитателей горных районов Лаконики, которые сохраняли личную свободу, спартанцы называли периэками («живущими рядом»). Их поселениями управляли спартиаты-гармосты («губернаторы»), периэки занимались ремеслом и торговлей и пользовались внутренним самоуправлением. Они служили в спартанском войске гоплитами и, несмотря на отсутствие политических прав, оставались в целом надежной опорой спартиатов. Их главными занятиями были ремесла и в небольшой степени торговля. После запрета спартиатам заниматься любыми связанными с обогащением видами деятельности периэки в этих сферах были вне конкуренции, и, невзирая на упадок внешней торговли после реформ Ликурга, они обеспечивали Спарту всеми необходимыми товарами – особенно ценились лаконское оружие и простые предметы быта.
Илоты составляли самую большую группу населения Спартанского государства. К ним присоединили также жителей завоеванной спартанцами Мессении, так что общее их количество, вероятно, в десять раз превосходило численность спартиатов. Фактически они находились на положении государственных рабов, вынужденных отдавать спартанцам половину урожая. «Точно ослы, отягощенные тяжелым бременем, несли они своим господам под гнетом тяжкой необходимости половину плодов, которые приносит земля, – писал о них поэт Тиртей в конце VII в. до н. э. В отличие от рабов в других греческих государствах, илоты жили компактно семьями, принадлежали к одному племени. Они ненавидели спартиатов («готовы были пожрать их живьем», – как писал древний автор), поэтому всегда существовала опасность восстания, особенно в периоды внешней опасности или внутренних неурядиц в Спартанском государстве. Так, в 464 г. до н. э., после сильнейшего землетрясения, когда погибло много спартиатов, илоты взбунтовались и даже пытались захватить саму Спарту, а затем в течение десяти лет сопротивлялись угнетателям (3-я Мессенская война).
Постоянная опасность восстания илотов была главной причиной милитаризации Спарты. По отношению к рабам любая жестокость считалась оправданной: время от времени спартиаты устраивали криптии (облавы на молодых и сильных илотов). При этом преследовалась двойная цель; убийство самых активных из них уменьшало риск мятежа, а участвовавшие в этих акциях молодые спартиаты приучались ненавидеть угнетенных и не страшиться жестокости по отношению к ним.