Сергей Лысков
Смайлик человечеству

Телевизор хоть не включай, один за другим новостной блок о катастрофах, авариях, конфликтах, вся сетка вещания пестрила негативом в преддверье двадцать второго декабря две тысячи двадцать второго года. Вроде обычная красивая дата, но человечество, пользуясь принципом «обжёгся на молоке – дуй на воду», превратила шесть двоек в день апокалипсиса.

Новости: «В Перу произошла катастрофа: на скоростной автомагистрали водитель автобуса, перевозивший местную футбольную команду, преднамеренно, при входе в туннель, влетел в железобетонные ограждения; погибло сорок человек, и в обрушенном туннеле замуровано ещё около двадцати жертв. Взрыв обрушил железобетонные перекрытия…»

– Рита, выключи этот бред! – раздраженно попросил Никита.

– Не забывай, ты в группе риска, все переболевшие вирусом девятнадцатого года подвержены сильной депрессии, ты обязан интересоваться проблемой, а не отрицать, – возразила супруга.

Мужчина закрыл лицо ладонями и словно зверь прорычал от нежелания погружаться в услышанное. Он и без депрессии корил себя за гибель приемного сына. В начале двадцатого года, когда весь мир пребывал в панике, сам того не ведая, Никита Сергеевич привез из командировки вирус. Супруга не заразилась, а сын, страдавший ДЦП, пополнил печальную статистику умерших до 25 лет. А тут ещё массовые суициды на фоне прекращения выработки нейромедиаторов, такое коварное осложнение для тех, кто перенес инфекцию. Никто не ожидал таких последствий. Именно поэтому каждая новая крупица информации заражала негативом, казалось, он был везде, мир словно погряз в нем. И, что самое страшное, с каждым днем всё отчаяннее верилось, что конец неизбежен.

Сигнал телефона напомнил, что пора на работу. Он зашел в уборную и вытер запотевшее после утреннего душа жены зеркало. Из зеркала на него смотрел словно не он: растрепанные каштанового цвета редкие волосы по бокам лысины, местами седая щетина и полные грусти зеленые глаза. Даже улыбка больше походила на оскал. Он и сам не понимал, как буквально за пару лет превратился из жизнерадостного мужчины в наполненного страхами старика. Ответа не было.

Кофе, тосты с сыром, съеденные через не могу. Поцелуй в щечку перед уходом и неторопливые шаги к машине. Вместе с зажиганием включилось радио, и ведущий после позитивных, в кавычках, новостей вдохновленно произнёс: «Из приятного, впервые с января этого года счетчик психологических жертв мистической даты 22 декабря 2022 года, показал снижение роста на полпроцента, аналитики и психологи утверждают, что это временное явление, и чем ближе этот декабрьский день, тем количество суицидов только увеличится. Что ж, поглядим-посмотрим, до дедлайна остался ровно месяц».

Никита с пробуксовкой тронулся, и машина, набирая обороты, помчалась навстречу новому рабочему дню в центре «Надежда».

Двухэтажное помещение в центре города, с радужными занавесками, солнечной вывеской и специально оборудованным входом было знаменитым на весь город реабилитационным центром для «особенных» детей. На примере своего сына Никита Сергеевич разработал программу реабилитации, потом его работу заметили, и примерно десять лет назад он получил грант под инновационную методику восстановления подростков с детским церебральным параличом. За год он собрал крепкую команду и стал упорно трудиться. Они применяли способности нейросети для выстраивания курса восстановления. Не всегда получался идеальный результат, но дети с ДЦП как минимум становились социально адаптированными. А самые трудолюбивые подростки после полной реабилитации становились спикерами или тренерами для новеньких мальчишек и девчонок. Профессиональный штат сотрудников, принцип «равный лечит равного» и доступная в денежном эквиваленте помощь – эти постулаты составляли основу успеха центра «Надежда». Финансовую стабильность давали правительственные гранты, но так было до декабря 2019 года.

– Привет, – зайдя в центр, сказал он. – Сколько групп в работе?

– Одна с Антоном, – ответила дежурная медсестра, – остальные родители попросили войти в положение, мол, последние дни хотели бы провести в кругу семьи.