Сергей Дестито
Путь культиватора
И в таком виде некоторое время шёл односторонний обмен ударами, после каждого из которых Бран оказывался лежачим на земле. Но тот не сдавался, ибо он верил, что у него есть крохотные шансы победить. Первой надеждой Брана был его дым, он несколько раз пытался подбежать к принцу, чтобы окутать его своим ядовитым облаком, но Ранд был слишком быстр, арена слишком большой, а его яд чересчур быстро рассеивался в воздухе, поэтому все эти попытки закончились неудачей. Второй надеждой юноши была его превосходная защита и могучая регенерация, которую ему даровала его частичная трансформация. Конечно, она не могла быть бесконечной, но он надеялся, что принц выдохнется раньше, всё-таки именно он постоянно атаковал, да и ещё с дистанции. Но шли минуты, Бран вновь и вновь чувствовал во рту землю, а принц не показывал никаких признаков усталости. И тогда Бран почувствовал безысходность.
– Я шда… – начал говорить заветное слово Бран, но принц Ранд прервал его речь, ударом длани по лицу.
– Мне не нужна твоя сдача, мне нужно, чтобы ты выполнял мои команды. По-другому ты отсюда не уйдешь живым.
– Это невозможно, моя дядя штарейшина, шейчас он прикажет прекратить бой. – после этих слов он направил свой взгляд на непроницаемый защитный купол трибун. Но ничего не произошло. Старейшина не мог не увидеть и не услышать его мольбу.
– Не прикажет, даже если я тебя тут изобью до смерти. Мой рыцарь об этом позаботится.
Ошеломленный Бран понял, что принц говорит правду. Он и правда мог его тут убить, и ничего ему за это не будет. Скорее всего, чтобы не портить отношения с императором, его смерть спишут на несчастный случай во время тренировочного боя. И даже его дядя ничего не сможет сделать, вернее он даже об этом не подумает. Для него его благополучие намного ценнее жизни племянника. Поэтому Бран понял, что у него есть лишь один выход.
– Хорошо, я лягу, как вы и приказываете.
– Молодец, пёсик, а теперь скажи «гав»
– Гав.
Глава 21. Защита лучше нападения.
Настоящее.
При входе в стадион перед Рандом предстала почти таже самая картина, что и семь лет назад. Ещё вчера здесь было пустое пространство, на котором послушники совместно тренировались в боевом искусстве, а сегодня на этом месте появилась впечатляющих размеров арена, окруженная высокими трибунами. Единственное, что отличало нынешнюю сцену от той, что была в его памяти, это отсутствие защитного купола на трибунах, не дававшего тогда увидеть сидящих там. Сегодня же можно было без каких-либо помех лицезреть находящуюся там небольшую толпу
В ней было больше сотни человек, много учеников, адептов, послушников, несколько дьяконов и четыре старейшины, некоторые из которых были давними знакомыми Ранда.
«Хм, как он и обещал, Байрон пришёл, да ещё и прихватил свою дочь, Морейн. Даже смешно, как будто семья пришла за меня поболеть… И, конечно же, старейшина внешней секты, Эдард тоже тут, это было ожидаемо, ведь, он обязан присутствовать на подобных мероприятиях. Именно его тогда Байрон, нарушая правила, подменил на площади для испытаний новых послушников. А вот других двух я в лицо не узнаю, но, наверняка, один из них отец Люция, старейшина Ройден. Очень уж оживленное это место для такого мелкого и незначительного события, как первое состязание послушников. Не думаю, что это обычное дело, слишком уж неинтересно для опытного культиватора смотреть на потуги молодых практикующих. Большинство такое времяпровождение назвали бы пустой тратой времени. А значит, либо у моих одногруппников куча родственников, которые пришли посмотреть на их успехи, либо тут есть какой-то другой смысл. Но на данный момент для меня, вероятно, это ничего не меняет», – размышлял Ранд, затем он повторно окинул всё пространство взглядом и увидел ещё одно знакомое лицо, совсем не изменившееся за годы, у подножия трибун, – «И тот недогадливый дьякон, кажется его звали Фаргус, всё ещё главный наблюдатель. Удивлён, что старейшина Эдард после того случая не сослал его куда-то подальше. Но, сомневаюсь, что у него как-то получится пренебрегать своими обязанностями в этот раз под взором стольких зрителей и особенно старейшин».
Погруженный в воспоминания и размышления Ранд, продолжал идти вместе с остальными послушниками под предводительством дьякона Герхарда ещё несколько десятков метров, оставшись на пол пути до арены, где их встретил подошедший дьякон Фаргус.
– Передаю их под твоё попечение. Но помни, Фаргус, если кто-то из них погибнет, то я лично с тебя спрошу. – с каменным лицом, буквально сверля оппонента глазами, изрёк Герхард.
– Ты так всегда любезен, друг Герхард. Не поздоровался, не спросил, как я поживаю… Всё ещё дуешься из-за того случая? Хотя ладно, давай не будем устраивать сцены перед нашими юными послушниками. Не беспокойся, ничего с твоими дорогими учениками не случится, если они будут следовать правилам. Особенно в этот раз.
Пораженные таким обменом фраз, послушники встали как вкопанные. Видно было, что эти двое друг друга совсем не переносят, даже более того, казалось, что дьякон Герхард очень хочет его ударить, но сдерживается изо всех сил. Почти все послушники сохраняли молчание, не желая привлекать внимание дьяконов, которые явно были не в духе от встречи, но один менее чувствительный к атмосфере послушник чрезвычайно тихо спросил своего друга-соседа:
– А разве на соревновании можно умереть? Думал, что в последний момент перед смертельным ударом формация на арене нас защитит.
Но для дьяконов подобное шептание было неотличимо от крика, и уже собиравшийся уходить Герхард решил ответить:
– Редко, но смерти случаются. Зачастую формации сложно самостоятельно оценить будет ли какой-то удар смертельным для конкретного послушника или ученика. Слишком много факторов нужно учесть, так что часто требуется вмешательство настоящего разума. И за подобным, помимо прочего, следит главный наблюдатель, именно он в последний момент принимает решение использовать силу формации для спасения ученика или нет. Но советую не доводить до подобного, сдаваться вовремя, ибо и он может ошибиться, недоглядеть, или даже специально опоздать и этим позволить кому-то умереть. – проговорил Герхард, не отводя взгляда от Фаргуса, в ожидании увидеть там какую-то реакцию на свои слова.
И он её увидел. Видно было, что Фаргусу такой ответ, порочащий его, как главного наблюдателя, перед столькими людьми, явно не понравился, его лицо скривилось в гримасе, но по какой-то причине он никак ему не возразил.
– Трус и ничтожество. – едва слышно для смертного уха проговорил Герхард, увидев, что Фаргус ничего ему не ответил, буквально провоцируя того на конфликт, но, вновь не услышав ответа, он больше не медлил и удалился на трибуны.
После его ухода, дьякон Фаргус глубоко вздохнул и за секунду с его лица пропало всё недовольство, к нему даже вернулась улыбка, после чего он впервые заговорил с послушниками, которые всё ещё были в ступоре от разыгравшейся сцены. Один дьякон публично унизил и оскорбил другого, а тот никак на это не отреагировал. И в обычный день, такая ситуация очень обрадовала бы послушников, и стала бы замечательной темой для разговоров и сплетён, но сегодня этот униженный дьякон будет следить за тем, чтобы они случайно друг друга не переубивали, и если он свою обиду на их учителя спустит на его учеников…, то они такое могут и не пережить. Так что никому не было весело.
– Приветствую вас, детишки. Как вы уже поняли меня зовут Фаргус, я дьякон и главный наблюдатель на соревнованиях послушников, и я прошу прощения за эту сцену, у нас с вашим учителем не слишком хорошие отношения, но не беспокойтесь, это никак не повлияет на моё судейство. Но, пожалуй, хватит об этом. Для начала я объясню вам, что вас ждёт. Это стандартное соревнование, состоящее из простых дуэлей один на один. Победа присуждается после того, как один из участников сдался или потерял сознание. Также, если я решу, что кто-то из вас больше не способен сражаться, то прекращу бой. Жеребьёвка первого раунда уже проведена, можете не переживать об её честности, она была совершенно случайна. Вас пятьдесят один, так что кому-то в первых раундах может повезти, и ему не придётся сражаться. Если после окончания всех раундов вас не устроит занятое вами место, то каждый начиная со второго и далее в порядке очереди сможет один раз вызвать на бой кого-то выше себя, но не более чем на десять позиций, и, если вы победите, то сможете занять место побежденного по рангу. Есть ли у вас по правилам какие-то вопросы?
Сразу же Линь, мальчик с синими глазами поднял руку, спрашивая разрешение говорить, и после кивка Фаргуса, спросил:
– Что делать если противник не хочет сдаваться, но при этом вы не завершаете бой? Правильно ли я понял, что можно добивать его?
– Верно, если ваш противник не хочет сдаваться, то можете наносить смертельный удар. Не беспокойтесь в последний момент, я остановлю его. Есть ли ещё вопросы по правилам?
Теперь руку подняла уже Мелиса, девушка-обладательница Тела Льда, а также тезка сестры Ранда.
– То есть, например, если я займу первое место, то каждый со второго по одиннадцатое сможет меня один раз вызвать на бой? То есть мне придётся сражаться дополнительно десять раз? Будет ли время на отдых?
– Какой интересный поток вопросов, девочка, ты зришь прямо в суть. Выносливость – это из важных качеств сильнейшего. Немного смысла в том, кто силён лишь пару минут, а потом превращается в слабака. Но нечасто все десять пытаются занять первое место, слишком сильна уж конкуренция, да и не стоит забывать об обидах проигравших от усталости чемпионов, они частенько бывает страшны. Обычно за лучшее место борется три-четыре человека, не более. И между раундами позволено отдохнуть пять минут. Может кто-то ещё хочет задать вопрос?
В этот раз никто не стал поднимать руку.
– Отлично, тогда следуйте за мной, кое-кто хочет произнести для вас короткую речь. И да, как только мы подойдём к трибунам, не забудьте поприветствовать присутствующих старейшин, а то они обидятся. – произнёс дьякон, после чего повёл за собой послушников на небольшую площадку перед трибунами, по приходу на которую, все практически синхронно поклонились сидящим фигурам на трибунах, одна из которых тут же встала и обратилась к пришедшим юношам и девушкам.
– Хорошо, хорошо, какое славное прибавление в нашей секте. Молоды, но от них уже веет силой, как и полагается молодым драконам. Но это я опять забегаю вперёд, в начале нужно представиться. Меня зовут Эдард, и я старейшина и глава внешней секты, а рядом со мной находятся старейшины Байрон, Ройден и Мелькор. Сегодня мы собрались здесь, что вы смогли показать нам и, что не менее важно себе, на что вы способны в настоящем бою. Кто-то из вас тренировался в боевых искусствах много лет, а кто-то лишь жалкие семь дней, у кого-то есть родители или мастер, помогающие с культивацией, а кто-то сирота без учителя, некоторым из вас восемнадцать лет и ваше тело полно силы, а кому-то лишь недавно стукнуло десять и до полноты силы вам ещё далеко. И если вы думаете, что сама концепция соревнования между людьми с такой разницей нечестна, то вы будете совершенно правы. В этом плане в соревновании нет ничего честного, но мы его всё равно проводим, потому что и в реальном сражении никогда нет ничего честного. И с помощью подобного мы хотим, чтобы вы научились приспосабливаться и адаптироваться, планировать и работать головой и самое главное бороться до конца как бы не было тяжело. Только когда вы научитесь подобному, именно когда, а не если, потому что я в вас уверен, то у вас получится раскрыть свой скрытый потенциал, и после этого вы сможете достойно сражаться с любым противником, какими бы преимуществами он не обладал, как бы не был он силён. По моему скромному мнению, это, а не только культивация, как многие считают, и есть один из главных признаков сильного практикующего. Но мы понимаем, что вы ещё молоды, мало знаете и понимаете, что вам тяжело объяснить зачем вам всему этому нужно учиться, поэтому мы ввели и награды, так сказать, чтобы мотивировать вас на великие свершения. Но награды эти благосклонны к сильным, и беспощадны к слабым… Ладно, не буду ходить вокруг, да около, знаю же ради чего вы сюда пришли, явно не за речью старика. Смотрите, что секта для вас приготовила. – окончил свою речь старейшина, после чего хлопнул в ладоши и перед не ожидавшими подобного послушниками из-под земли появилась стена из цельного камня, на которой были выгравированы слова:
За первое место пятьсот духовных камней, магический артефакт высокого качества на выбор, десять пилюль накопления Ци, а также черный приказ на получение техники.
За второе место триста духовных камней, магический артефакт среднего качества на выбор, пять пилюль накопления Ци, а также черный приказ на получение техники.
За третье место двести духовных камней и три пилюли накопления Ци, магический артефакт низкого качества на выбор, а также черный приказ на получение техники.
С четвертое по десятое место сотня духовных камней и одна пилюлю накопления Ци, а также белый приказ на получение техники.
С одиннадцатого по двадцатое место пятьдесят духовных камней, а также белый приказ на получение техники.
С двадцать первого по сороковое двадцать пять духовных камней, а также белый приказ на получение техники.
С сорок первого по пятидесятое десять духовных камней, а также белый приказ на получение техники.
Последний же не получит ничего.
Старейшина дал послушникам около минуты, чтобы всё прочесть и обдумать прочитанное, после чего заявил:
– Времени я вам дал достаточно, чтобы вы успели решить за какое место вы готовы бороться. Так что, пожалуй, начнём. Фаргус, приступай к выполнению обязанностей.
– Слушаюсь вас, старейшина. – произнёс дьякон, после чего выкрикнул имена послушников, чья очередь была первой, – Линь, Джоэль, вы первые, ступайте на арену.
Двое юношей тут же вышли вперёд и направились на арену. Джоэлю было двенадцать лет, для своего возраста был довольно высок и мускулист, и он был довольно силён в боевом искусстве, видно было, что с детства его тренировали, к тому же он был одним из тех, кто сумел достичь стадии Конденсации Ци за семь дней, но какого-либо дара у него не было. Линь же был старше, ему было тринадцать, но он из-за своей худобы и невысокого роста казалось, что он был намного младше. Он также уже пребывал на первой стадии. И хоть Линь не показывал каких-то выдающихся способностей в боевом искусстве, но он обладал глазами Синего Пламени, а это более чем уравнивало ситуацию.
Двое юношей молча поднялись по ступеням на арену, которую тут же окутала какая-то защита, оградившая её от внешнего мира, и встали напротив друг друга на расстоянии около десяти метров. Один высок и силён, другой низок и слаб, такое первое впечатление они производили, и по этому виду казалось, что исход уже предрешен.
– Начали. – прозвучал в воздухе голос дьякона. – И Джоэль тут же начал бегом сокращать дистанцию, а Линь продолжал стоять на одном месте и смотреть на приближающегося оппонента, даже не потрудившись встать в боевую стойку. Джоэль, подбегая к Линю, на последней паре метров почувствовал что-то неладное и притормозил, но, к его несчастью, он опоздал, для подобного маневра было уже слишком поздно. Глаза Линя резко засияли ярким синим пламенем, которое тут же вырвалось наружу, напоминая две огненные лавины. Единственное, что спасло Джоэля от судьбы быть полностью проглоченным этим огнём было то, эти лавины двигались не слишком быстро. В последний момент он успел прыгнуть в сторону, но левую его руку и ногу всё равно задело. Но этого для юноши было достаточно.
– АаАаааа, больно, больно, горю. Аааа. – кричал Джоэль, катаясь по земле в попытке сбить пламя с конечностей, с которых уже сползала кожа и начали виднеться мышцы. Но как бы он не старался, как бы не пытался потушить пламя, оно даже не думало затухать, более того оно ещё и продолжало распространяться, как будто тело Джоэля было отличным топливом.
Линь на всё это действо безмятежно смотрел и никак не пытался помешать Джоэлю себя потушить, показывая этим уверенность в том, что у того ничего не получится. Спустя несколько секунд, Джоэль не выдержал чудовищной боли и выкрикнул заветное слово:
– Прекрати это, я сдаюсь, сдаюсь, только прекрати это, аааа….
Тут же после выкрика, его окутало серебристым светом, и огонь, который не смогли потушить все потуги Джоэля, мгновенно погас, после чего Джоэль пропал с арены в вспышке серебристого света и оказался лежащим у ног дьякона Фаргуса.
– Съешь пилюлю, полегчает. – проговорил дьякон, подавая мычащему от боли Джоэлю пилюлю. Тот трясущейся правой рукой взял её и тут же проглотил, и через пару секунд его мычания стали затихать, а затем и вовсе прекратились, и он смог облегченно вздохнуть.
– Победитель Линь, можешь сходить с арены. Следующие: Оберин и Каирус. – произнёс дьякон Фаргус.
Молодые люди последовали приказу и также поднялись на арену. Каирус был пятнадцатилетним юношей с редкими для империи светлыми волосами, и был он одним из первых, кто сумел достичь стадии Конденсации Ци. Сделал он это ещё в первые четыре дня после получения метода, и сейчас вероятно превосходил Ранда, который почти всё время потратил на изучении техники, по количеству Ци в теле, хоть ему и было довольно далеко до второй ступени.
«Ну что же, проверим, насколько хороша техника Бронзового Тела», – подумал Ранд, разглядывая противника. Тот, как и Джоэль до него, сразу же после объявления о начале боя стал бегом сокращать дистанцию между ними. Ранд же, как и Линь до него, спокойно стоял, ничего не делая. Заметив это, Каирус резко остановился на пол пути, видимо испугавшись, что произойдёт что-то подобное предыдущему бою. Но подождав пару секунд и не заметив ничего странного, кроме слегка изменившегося со вчерашнего дня цвета кожи Ранда, продолжил осторожно сближаться. И, подойдя на нужное для атаки расстояние, он не стал медлить и правой рукой ударил в лицо Ранда. Каирус был готов ко всему: от уклонения или блока его удара, до неожиданной контратаки, но то, что произошло дальше вышло за пределы его ожиданий. Ранд продолжал не двигаться, даже когда кулак противника приблизился к его лицу. За эти пару мгновений Каирус успел подумать: «Он уже не успеет уклониться, видимо, он недооценил меня, я вложу всю силу в этот удар, опрокину его так, что он уже не встанет, и битва мгновенно закончится».
Бум, Каирусу показалось, что он ударил стальной доспех, а не человека. И то, что он ударил, применяя всю свою новую мощь, которую он получил от метода культивации Мифической Крови, сделало всё только хуже. После столкновения его кулак превратился во что-то невообразимое, слегка напоминающее недоделанный фарш, с торчащими в разных местах костями.
– ААА, да как так-то, что же такое, больно, больно…
Ранд же, поглаживая левой рукой то место, где его коснулся кулак, попросил Каируса:
– Ударь ещё пару раз, пожалуйста, а то я не совсем понял, почувствовал я что-то или всё-таки нет.
Глава 22. Истина открывается в бою.
Трибуны для зрителей.
Четыре старейшины сидели рядом друг с другом и оценивающе обсуждали каждый бой и его участников. Общались они с помощью духовного чувства, никак не двигая губами, чтобы никто из окружающих зрителей не слышал их беседы. Дьяконы, возможно, могли бы попытаться их подслушать, но они не смели пойти на подобное, ибо шансы, что старейшины это заметят были высоки.
– А твой ученичёк совсем неплох, Байрон. – рассматривая битву Ранда и Каируса, произнёс Эдард, – Герхард мне говорил, что у него большой талант в боевых искусствах, чуть ли не лучший за всё время, что он преподаёт, но в этом бою твоему Оберину даже не пришлось свой талант нам показывать. Ему достаточно было просто стоять, чтобы сокрушить все надежды Каируса на победу. С учётом его прочности тела, а также его изменившегося цвета кожи, он же практикует технику Бронзового Тела, правильно? Редко нынче можно увидеть, чтобы её кто-то практиковал, слишком уж серьёзный у ней недостаток. – произнёс Эдард, продолжая наблюдать за происходящим на арене. А там молодого и подающего надежды послушника Каируса, только что сдавшегося, унесла сила формации с арены.
– Да, от тебя подобное не утаить Эдард. Это, правда, была техника Бронзового Тела, для большинства она неподъёмна и слишком время затратна, но благодаря телосложению Оберина, всё её недостатки нивелируются, и остаются только огромные преимущества. Рад, что он не тратил времени зря и успел достичь в ней первого уровня до начала состязания. А насчёт его таланта к боевому искусству, я ничего подобного не знал и был приятно удивлён, когда Герхард сообщил мне о его успехах. Слышал, что он почти не уступал на тренировке твоему младшему сыну, Ройден. С учётом того, что его никто до этого не учил, это очень впечатляет. – разглядывая своего ученика, ответил Байрон, но хоть он и поддерживал беседу с другими старейшинами, но значительная часть его внимания и мыслей была сосредоточена на другом. Вглядываясь в фигуру своего ученика, он подметил мелкие различия с тем юношей, который был в его памяти. За эти несколько дней пока он его не видел, что-то в поведение Оберина изменилось: его взгляд и походка буквально кричали об уверенности в своих силах и превосходстве над другими. И хоть он не был выше или шире в плечах многих, Байрону почему-то казалось, что он видит могучего тигра среди слабых волков. И его действия только это подтверждали…То, как он попросил того мальчика «ударить его ещё раз» было направленно в первую очередь на наблюдающих за боем одногруппников-послушников, чтобы они ещё до боя с ним почувствовали своё бессилие перед его защитой, ощутили неуверенность и страх проиграть. А сомнения в своих силах для любого воина – это плавный путь к поражению.
И увиденное натолкнуло Байрона на мысли: «И всё это совершенно не совпадает с тем образом кроткого, но любопытного деревенского мальчика, которого я встретил на площади. Он скрывал от меня эту грань своего характера или я сам её просто не заметил? Хотя, наверное, я слишком много думаю, с учётом его возраста и резкого обретения могущества значительные изменения в характере нормальны. В своё время, став культиватором, я, ведь, тоже очень быстро превратился из пай-мальчика в… Хотя в конце концов всё это не особо важно». – Байрон так бы и продолжил размышлять, если бы дальнейший разговор не отвлёк его.
– Твой ученик Байрон может и неплох в «Танцующем Драконе», но как бы он не был талантлив, до моего сына ему в этом боевом искусстве ещё далеко, ведь, он много лет тренировался под моим присмотром. Как бы ты не был хорош, за пару дней все секреты не выучишь. Да и по большему счёту то был лишь тренировочный бой, где все, кто хоть что-то стоил, старались скрыть свои истинные способности, в настоящем бою моему сыну равных тут не будет. А по поводу техники Бронзового Тела хоть и весьма хороша, но Люцию найдётся чем ответить на подобное. – видно было, что Ройдену не понравилось сравнение Ранда и Люциуса, в котором его сын и он, как его мастер, выступили в не лучшем свете. И чтобы выразить своё несогласие с этой точкой зрения, он не пожалел слов на похвалу своего сына.
– Ладно вам, не из-за чего тут спорить. И твой сын, и твой ученик очень хороши, и мне лично будет очень любопытно понаблюдать за их схваткой. – прервал их спор ещё в зародыше Эдард, а потом после секундного молчания продолжил говорить:
– Вас должен больше беспокоить Линь, это мальчик с Глазами Синего Пламени, его дар буквально создан для боя, для победы ему не нужно знать какие-то техники или боевые искусства ему, достаточно просто по-настоящему открыть глаза в нужные момент. Для детишек, не знающих защитных техник и не имеющих оборонительных артефактов, он настоящий кошмар, а не противник. Думаю, у него хорошие шансы одолеть и твоего сына Ройден, и твоего ученика Байрон.
Старейшина Ройден тут же изъявил своё несогласие со мнением старейшины Эдарда.
– Хм, это совсем не гарантированно, потому что каждое использование его дара сопряженно с большими нагрузками и долго атаковать с его культивацией он не способен, так что, если детишки додумаются затягивать свои бои, то рано или поздно они его измотают до такой степени, что этот Линь просто не сможет открыть свои глаза, и тогда он будет почти беззащитен.
Эдард, оставшийся при своём мнение, произнёс:
– На словах это звучит легко, но, когда любое, даже незначительное попадание пламени станет для тебя последним, воплотить затяжной бой на небольшой арене становится невероятно сложно. Есть ещё одна любопытная вещь, связанная с этим Линем, от Миноса я слышал, что история этого мальчика, Линя, весьма необычна. Он единственный выживший из деревни на границе империи, и чтобы достичь нашей секты, он прошел сотни километров через северные леса полные духовных животных и других опасностей.
Услышав эту историю, даже Байрон не выдержал и высказал своё мнение:
– Обычному смертному редко удаётся пройти даже пару десятков километров в глубь леса, прежде чем он станет обедом, даже для одинокого слабого культиватора такой путь был бы слизок к суициду. А этот мальчишка прошёл северный лес насквозь… Это какая-то немыслимая удача.
Ройден тут же согласился с Байроном:
– Да, тут ты прав, но удача тоже в каком-то смысле сила, посмотрим, последует ли она за ним в дальнейшим. А пока давайте вернёмся к обсуждению идущих боёв. Кто там у нас сейчас? Тот мальчишка, на которого положил глаз магистр Рюк. Жаль, что его дар, на первых порах не слишком силён, не думаю, что у него получится занять сколько-нибудь заметное место. А против него та девочка со слабой драконьей родословной, Сильма.
– Да, сама по себе она совсем непримечательная среди обладателей родословной зверей, плотность её крови настолько низка, что она почти неотличима от человека и никаких способностей или талантов от своих драконьих предков она не унаследовала. Единственное, что заставляет обращать на неё внимание это то, что её кровь показала, что одним из её далёких предков был дракон, когда-то поглощенный великим старейшиной. В общем-то благодаря резонансу крови он её в прошлом году и нашёл, после чего и привёл ко мне. – рассказал историю Эдард.
– История у неё интересная, с одной стороны для неё великий старейшина её предок по крови, а с другой он убийца её предка, поглотивший его кровь. Не хотел бы я оказаться на её месте. – высказал своё мнение Ройден.
В этот момент старейшина Мелькор, молчавший на протяжении всего времени, заговорил:
– Ройден, я слышал, что какой-то мальчик сломал твой обелиск. Выяснил причину его разрушения? Не припомню, чтобы что-то такое случалось раньше.
– Не он сломал, смертный мальчик на подобное был бы не способен. К тому же я этого мальчишку потом повторно проверил на другом, аналогичным обелиске и ничего не случилось. В один момент артефакт наполнился таким огромным количеством Ци, что он не выдержал и само разрушился. Вероятно, был какой-то серьёзный дефект в одном из материалов артефакта, который проявился от постоянной нагрузки, после чего вместо пропускания сквозь себя энергии, он стал накапливать Ци в одном месте, чем затем, достигнув критической точки, вызвал неожиданный коллапс всей структуры…
В этот момент, зная, что Ройден может целую вечность говорить об артефактах, Мелькор его прервал.
– Мы поняли насчёт артефакта, а что там с мальчиком, как его там, Виид, кажется. Что-то кроме общедоступной информации о нём узнал твой обелиск?
– Нет, всё так как и записано, мне особо нечего добавить, второй обелиск не выявил никаких аномалий, талант к культивации у него слабый, почти минимальный по нашим меркам, дара нет. Сам по себе он весьма посредственный, он даже не смог достичь стадии Конденсации Ци за семь дней. Ему сейчас как раз повезло и в первом раунде он прошёл без боя. Как я уже говорил до этого, удача тоже в каком-то роде сила. Но боюсь, что во втором раунде она покинула его, ибо против него твой ученик Байрон. – ответил Ройден.
Недалеко от арены
Ранд стоял у арены и наблюдал за сражениями своих соперников, анализируя каждый бой и выявляя сильные и слабые стороны своих одногруппников.
«Линь, как и ожидалось, очень силён, в прямом бою с ним будет тяжело. Хоть его дар и довольно затратен в плане Ци, но вымотать его на арене будет не слишком легко, и даже после нескольких боев со слабыми противниками он не вымотается, так как сразу после боя он садится и медитирует, по большей части восстанавливая свои затраты энергии. К сожалению, техника Бронзового Тела приобретает сопротивляемость к огню только со второго уровня, но даже на первом более крепкая кожа даст мне какую-то временную защиту от огня. Но вот выйти из битвы с Линем без каких-то серьёзных ранений будет тяжело, а если он будет мудро использовать свою силу, то и невозможно. И в дальнейшим моими ранениями смогут воспользоваться другие и даже вероятность проигрыша не стоит в таком случае отбрасывать. Возможно, лучше применить против него какую-то тактику…» – размышлял Ранд, переходя от одного потенциального противника к другому.
«Люций уже достиг второй ступени Конденсации Ци, с учётом поддержки его отца и неплохого таланта это и не удивительно. Вкупе с его даром он может создать некоторые проблемы, особенно, если я встречусь с ним после боя с Линем.
Эйрон относительно опасен, как я и догадывался, он лишь притворялся на тренировках неуклюжим гигантом, вероятно его сила, дарованная даром, сможет нанести какой-то урон даже сквозь технику Бронзового Тела, но для него удар по мне будет более фатален. Но в идеале лучше избежать с ним прямого столкновения.
Тело Льда Мелисы даёт её некоторую защиту, напоминающую первый уровень Бронзового Тела, но намного слабее. Без какой-либо техники, связанной со льдом, её боевой потенциал не слишком высок и одолеть будет несложно.
А вот Сильма разочаровывает, такой посредственной родословной зверя я давненько не видел. Она быстро проиграла в первом же бою Балрону, не показав ничего достойного упоминания. Кажется, она ничего не унаследовала от предка, кроме пары нательных признаков».
Большинство других не заслуживали какого-то особо внимания, будучи лишь обычными послушниками, только что вступившими на стадию Конденсации Ци, и не показавшими каких-то особых способностей. Все они были где-то на уровне Каируса. Был также Балрон, но его дар на этом этапе делает его лишь чуть сильнее других на его ступени культивации, а больших способностей в боевом искусстве он не показал.