Сергей Аркадьевич Сидоренко
Два одинаковых разных человека
Мой брат всегда был мне полнейшей противоположностью, по характеру, разумеется, внешне же нас иногда путали, как вы наверное уже догадались – мы близнецы. Он – усердно учится где-то там в престижном университете, а я работаю на автобазе водителем. Не дай Бог нам влюбиться в одну и ту же девушку. Конечно, учитывая наши кардинально разные предпочтения и взгляды на жизнь – это вообще невозможно. Он аристократ, а я простой парень, он всегда ходит в выглаженном с иголочки костюме, а я предпочитаю спортивный стиль. Его руки все время ухожены, а в мои уже прочно въелся солидол. Такие мы одинаковые, и в то же время совершенно разные. И с лучилось с нами из-за этого невероятная история. Близнецов не только в книжках и в кино путают, в жизни тоже, и дернула нас нелегкая на первое апреля поменяться ролями!
Утро началось со звонка в дверь, я разглядывал свое отражение в зеркале – оно было небритым, злым и невыспавшимся. Открыв дверь, я сначала подумал, что опять нахожусь перед зеркалом, лишь потом я сообразил, что отражение одето не в старую майку и штаны, а в красивый костюм, что пахнет оно духами, а не перегаром (вы не подумайте я совсем не пью, вчера был второй раз в жизни – мой юбилей, двадцать лет) Лицо отражения выбрито, волосы причесаны. Брат во всей лучшей форме стоял на пороге и улыбался.
– О-о-о-о,– протянул он. – Понятно, чем ты вчера занят был!
– Прекращай издеваться,– буркнул я сторонясь и пропуская его в комнату. – И так голова болит.
– Не надо тебе было так сильно то все-таки…
– Брательник, ну неужели ты пёрся в такую даль только ради того, чтобы читать мне нотации? Ты это брось, я нисколько не поверю!
– Нет, не нотации, а кое-что получше,– далее он выдал совершенно безумную идею.
Я только диву давался. Этот тихоня оказался вовсе не тихоней, а самым форменным тихушником – он предложил на первое апреля нам обменяться с ним местами и всех разыграть.
– Риска разоблачения никакого,– убеждал меня он. – Мы с коллективом собирались в ресторан, у одного из наших день рождения, вот ты за меня и пойдешь, а потом я приду, вот смеху то будет!
Ну а я что? Я ничего, все-таки брат редко о чем-то просит, так что грех отказываться! Да и потом – мы с братом вместе последний раз только в школе менялись местами на приеме к медсестре. Он, уколов, видите ли, боится. Нам родители для различия косынку дали. Как вы уже поняли, косынку на шею повязывал я, и шел во второй раз. Так почему не поменяться и теперь? Вот только это будет немного затруднительно.
– Жора,– я в сомнении посмотрел на брата. – Сейчас не школа, и косынкой мы поменяться не сможем, ты посмотри на меня, какой я, а какой ты!
– Да ерунда,– отмахнулся он. – Ты проведешь день у стилиста, за мой счет, а я проведу день в твоем гараже!
– Во! – хохотнул я. – Заодно там все в порядок приведи!
Мы вдвоем рассмеялись. Кто же знал, что у этой невинной забавы окажутся столь далеко идущие последствия!
Первое апреля я встретил не как обычно. Мы с братом поехали в салон красоты. В салон! Красоты! Со мной там возились как с привередливой дамочкой, маникюр, стрижка, укладка… Маникюр! А братцу тем временем было ох как несладко! Одна лишь мысль о том, что он, такой аккуратист и чистоплотный, человек, который терпеть не может грязи, копается в моем гараже, заставляла меня еле сдерживаться от приступов хохота. Да уж, братишка, это тебе не престижный универ! Со мной там возились незнамо сколько, но когда я посмотрел в зеркало, то оттуда на меня глядел мой брат – костюм, блестящие туфли, идеальный побор и гладко выбритое лицо.
"Да, Серега – подумал я. – Тебе хоть сейчас на свадьбу!"
Я тогда и не подозревал даже, насколько близок был к истине.
В гараже брата было просто НЕВЫНОСИМО грязно! И этот человек – мой с позволения сказать брат! Что же у них тут вчера было? Ясное дело – гуляли! Какая деградация, какое бескультурье – пить спиртное. В высшей степени отвратительно. Кругом были разбросаны обрывки газет и всякий хлам. Мне противно было прикасаться к опорожненным бутылкам и мятым одноразовым стаканам, я вынес бутылки на помойку, и по мере своих сил навёл порядок. Видела бы сейчас меня моя невеста… Единственное что здесь было разложено по местам – это инструмент. Господи, неужели этот неряха хоть в чем-то придерживается порядка? Ящики стояли открытыми и топорщились непонятного вида железками на каждой из железок были цифры – 10-12, 14-16, самая большая штуковина нумеровалась цифрами 22-24. Я взял её в руку – тяжелая, такой и человека можно убить, наверное. Я положил ее обратно. Единственное что мне было тут знакомо – это отвертка, их тут было нереально много, вернее отвертка была одна, но к ней прилагалось множество наконечников, я даже не подозревал, что такие бывают. И что ими крутят интересно? Приборы… Масса приборов и ничего непонятно… Что ими меряют? Плакаты звезд прошлого на стенах. Как можно это слушать? Ведь есть же классика, Бетховен, Лист, Бах… Гордость мировой музыки! А тут – Виктор Цой, Кинчев, Кипелов, Бутусов, Башлачев, Высоцкий, Шевчук, Юрий Клинских, Никольский, Николай Расторгуев и совершенно непонятно каким образом затесавшийся в эту компанию Андрей Макаревич. Ну и вкусы у брата! И почему наши пути так кардинально разошлись? Стены помимо плакатов были покрыты надписями типа: каждой собаке – палку и кость, и каждому волку – зубы и злость, скованные одной цепью, связанные одной целью и солнце тело мое жгло, ветер волосы трепал, но я смысла жизни так и не узнал. Над входом красовался странный вопрос – что такое осень? Ответа не было. Я устало плюхнулся на сидение стоящих в гараже «жигулей». Водительское зеркало бесстрастно отразило моего старшего брата – грязное лицо, растрепанные волосы. Как ужасно, но дело того стоит. После уборки тут стало в разы приятнее. Даже рок-музыканты на стенах, и фразы из их песен придавали некую атмосферу уюта. В гараже словно бы жил рок-н-ролл. Который я так не переношу, все-таки.
