Сборник
Святой праведный отец Иоанн, Кронштадтский чудотворец
По благословению
Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского
ВЛАДИМИРА
Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви
Деяние
Освященного Поместного Собора Русской Православной Церкви 7–8 июня 1990 года, Троице-Сергиева Лавра
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Великое смотрение Божие, от лет древних над землей нашей преславно совершаемое, ясно ныне зрим, ибо воссиял в Церкви Российской великих добродетелей подвижник, ходатай и предстатель за чад своих, пастырь добрый праведный Иоанн Кронштадтский, чудотворец (1829–1908), житие, труды, подвиги и чудеса коего Освященный Собор, рассмотрев, единомысленно определяет:
1. Причислить к лику святых всей Русской Православной Церкви сего праведного Иоанна, взирая на следующие его подвиги:
– праведность жизни, в которой он был образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте (1 Тим. 4, 12).
– ревностное, жертвенное служение Богу и Церкви;
– любовь к ближнему, в коей он, как милосердный самарянин, показал пасомым милость к бедным и отверженным.
– чудотворения, происходящие от святого Иоанна Кронштадтского, бывшие как при его жизни, так и после кончины и совершаемые поныне.
2. Телесные останки святого праведного Иоанна, покоящиеся под спудом в основанном им Иоанновском монастыре, считать святыми мощами.
3. Празднование церковной памяти сему угоднику Божию установить 20 декабря по юлианскому календарю.
4. Писать святому праведному Иоанну Кронштадтскому честные его иконы для поклонения и чествования, согласно правилам Седьмого Вселенского Собора.
5. Напечатать принятое настоящим Собором житие, а также творения сего святого для назидания и наставления в благочестии чад церковных.
6. Сообщить имя святого праведного Иоанна Кронштадтского, чудотворца, Предстоятелям братских Поместных Церквей для включения его в свои святцы.
По милосердному предстательству святого праведного Иоанна Кронштадтского да ниспошлет Господь милость Свою, дабы утвердиться в вере и покаянии народам Отечества нашего, любовью евангельской всех примиряя. Аминь.
10 июня 1990 года.
Смиренный Алексий II, Божией милостью Патриарх Московский и всея Руси.
Члены Освященного Поместного Собора.
Житие святого праведного Иоанна, Кронштадтского чудотворца
Родился протоиерей Иоанн Кронштадский в Архангельской губернии, в селе Сура Пинежского уезда, в семье бедного причетника (дьячка) Илии Михайловича Сергиева и его жены Феодоры Власьевны 19 октября 1829 года, в день памяти великого болгарского святого преподобного Иоанна Рыльского, в честь которого и был наречен. «За слабостью здоровья крещен в доме священником Сергиевым; восприемники: Иван Кунников и священника Сергиева дочь Дарья» – такова подлинная запись о рождении отца Иоанна в метрической книге.
Отец Иоанна, Илия Михайлович Сергиев, был не очень грамотным человеком, однако служил псаломщиком в местном бедном храме: даже священные сосуды в церкви были оловянные.
Известно, что дед отца Иоанна был священником так же, как и большинство предков по отцовской линии на протяжении, по крайней мере, 350 лет.
Впоследствии отец Иоанн рассказывал игумении Таисии: «Отец мой родился в 1802 году. В 1824 году он окончил учение в духовном уездном училище, в 1828 женился, а в 1829 году я, по милости Божией, родился на свет». «Родители мои были бедны; притом отец постоянно хворал; от тяжелых трудов у него сильно болел живот, в котором были не то грыжа, не то рак, от которого он умер рано, 48 лет, в 1851 году».
Феодора Власьевна, мать отца Иоанна, прожила сравнительно долго и увидела славу своего сына. Она была женщиной простой и глубоко верующей. Мальчиком он был слаб здоровьем, часто болел, однажды едва не умер от оспы. Не раз Иоанн видел, как мать молилась в слезах перед иконой, и сам учился глубокой проникновенной молитве.
Простая, строгая и нежно любящая мать умела поддержать и развить в сыне молитвенное настроение, безграничную преданность Церкви Христовой и полную покорность ее святым уставам, любовь к Богу и людям.
Священник и учитель нравственности отец Иоанн всю жизнь в особо важных случаях обращался за советом к матери, хоть она была и неграмотна. С самого раннего детства отец Иоанн представлял собою идеал послушания, покорности и нежной сыновней любви к родителям. Доброе семя, посеянное благочестивыми родителями, прорастало в душе мальчика и уже в детстве приносило плоды. Он умел сострадать чужому горю, и односельчане нередко просили его помолиться, замечая в нем этот особый, благодатный дар.
В отрочестве отец Иоанн не раз удостаивался чудесных явлений. С его слов игуменья Таисия рассказывает: «Однажды ночью Ваня увидел в комнате необычный свет. Взглянув, он увидел среди света Ангела в его небесной славе. Младенец смутился. Ангел успокоил его, назвавшись Ангелом Хранителем».
В 1839 году отец, с большим трудом собрав скудные средства, отвез Иоанна в Архангельское приходское училище. Однако учение на первых порах шло крайне туго: мальчик занимался целые дни и все равно не успевал. Его мучила мысль о родном доме, о нищете родителей; именно в это время он научился с особой болью ощущать чужую скорбь.
В записях отца Иоанна мы встречаем событие, похожее на эпизод из жития преподобного Сергия. «Ночью, – вспоминает он, – я любил вставать на молитву. Все спят, тихо. Не страшно молиться, и молился я чаще всего о том, чтобы Бог дал мне разума на утешение родителям.
И вот, как сейчас помню, однажды, был уже вечер, все улеглись спать. Не спалось только мне, я по-прежнему ничего не мог уразуметь из пройденного и не запоминал ничего из рассказанного. Такая тоска на меня напала, я упал на колени и принялся горячо молиться. Не знаю, долго ли пробыл я в таком положении, но вдруг что-то точно потрясло меня всего. У меня точно завеса спала с глаз, как будто раскрылся ум в голове, и мне ясно представился учитель того дня, его урок; я вспомнил даже, о чем он говорил, и легко, радостно так стало на душе, никогда не спал я так покойно, как в ту ночь. Тут засветало, я вскочил с постели, схватил книги, и – о счастье! – читать стало гораздо легче, понимаю все, а то, что прочитал, не только все помнил, но хоть сейчас и рассказать могу. В классе мне сиделось уже не так, как раньше. Все понимал, все оставалось в памяти. Дал учитель задачу по арифметике – решил, и похвалили меня даже. Словом, в короткое время я продвинулся настолько, что перестал уже быть последним учеником.
Чем дальше, тем лучше успевал я в науках, и к концу курса, одним из первых, был переведен в Семинарию».
В годы учения в Архангельской Семинарии религиозная настроенность Иоанна не ослабела. «Знаешь ли, – говорил он игумении Таисии, – что прежде всего положило начало моему обращению к Богу и еще в детстве согрело мое сердце любовью к Богу? Это – Святое Евангелие. У родителя моего было Евангелие на славяно-русском языке. Любил я читать эту чудную книгу, когда приезжал домой на вакационное время, а слог ее и простота речи был доступны моему детскому разумению. Я читал и услаждался ею, и находил в этом чтении высокое и незаменимое училище. Могу сказать, что Евангелие было спутником моего детства, моим наставником, руководителем, утешителем, с которым я сроднился с ранних лет».
В последние годы, проведенные в Семинарии, Сергиев увлеченно изучал богословие. От торопился запастись знаниями, еще не зная, когда и где придется ему приложить их. Особенно часто останавливалась его мысль на тайне искупления, домостроительстве спасения. В юноше росло сознательное религиозное чувство.
В 1851 году он с отличием окончил семинарский курс, и местное духовное начальство определило его на казенный счет в Петербургскую Духовную Академию; в то время это означало признание необычайного успеха.
Столица и Академия не изменили Иоанна Сергиева: он оставался так же религиозен, сосредоточен на внутренней жизни.
Когда в 1851 году скончался отец, Иоанн Сергиев в ущерб занятиям принял предложенное место письмоводителя в Академии с жалованием 9 рублей в месяц; все деньги он отсылал осиротевшим матери и сестрам. Кроме жалования, он получил еще и уединение. Письмоводитель, в отличие от студентов, пользовался «своей» комнатой, и контора стала местом его молитвенных и подвижнических трудов.
На заработок от переписи чьего-то профессорского сочинения он купил Толкование Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея и радовался покупке как «сокровищу из сокровищ».
Его товарищ по Академии, впоследствии протоиерей, Л. П-ов писал: «Чаще всего Сергиев беседовал со мной о смирении». «Смирение, – говорил он, – что может ему противится, какая злоба его победит, какая сила пойдет преградой против него?.. Когда остановишься перед преградой легкой и задашь себе вопрос, как сломить ее: силой или смиренной любовью, всегда отвечай себе: возьму смиренной любовью – и победишь».
Иоанн Сергиев много думал о добродетелях всепрощения, смирения и всепобеждающей любви и приходил к убеждению, что здесь – сила и центр христианства, что к Богу и торжеству Его правды ведет один путь – путь смиренной любви.
Он любил бродить по аллеям академического сада, который напоминал ему любимые северные архангельские леса, и размышлять о Жертве, принесенной на Голгофе Спасителем; он до слез жалел людей, которые не знают Христа, и рвался к ним проповедовать светлое Христово Царство. Он желал принять монашество и идти миссионером в далекий Китай или в глубь Северной Сибири, или в Америку. Но он видел, что и в столице, и ее окрестностях очень много работы истинному пастырю стада Христова. Он молился, чтобы Господь разрешил его сомнения, и увидел себя во сне священником, служившим в каком-то неизвестном соборе. Иоанн Сергиев увидел в этом сне указание Божие на то, что ему нужно быть священником.
Через несколько недель завершился четвертый год его студенчества. Вскоре Иоанн Ильич встретился с дочерью протоиерея К.П.Несвицкого из Кронштадта, Елизаветой Константиновной. Он сделал ей предложение, и по окончании курса они обвенчались.
В 1855 году Иоанн Сергиев окончил Академию. Позднее он с благодарностью говорил о приобретенных там знаниях: «При слабых физических силах я прошел три школы – низшую, среднюю и высшую, постепенно образуя и развивая три душевные силы: разум, сердце и волю. Высшая духовная школа имела на меня особенно благоприятное влияние. Богословские, философские, исторические и другие науки, широко и глубоко преподаваемые, уясняли и расширяли мое миросозерцание, и я, Божией благодатью, стал входить в глубину богословского созерцания. Прочитав Библию с Евангелием и многие творения святителя Иоанна Златоуста, святителя Филарета Московского и других церковных витий, я почувствовал особенное влечение к званию священника и стал молить Господа, чтобы Он сподобил меня благодати священства и пастырства словесных овец».
«Обильно открыл Ты мне, Господи, истину Твою и правду Твою. Через образование меня науками открыл Ты мне все богатство веры, и природы, и разума человеческого. Уведал я Слово Твое – слово любви, проходящее до разделения души же и духа нашего. Я изучил законы ума человеческого и его любомудрия, строение и красоту речи. Проник отчасти в тайны природы, в законы ее, в беседы мироздания и законы мирообращения; знаю населенность земного шара, сведал о народах отдельных, о лицах знаменитых, о делах их, происшедших своей чередой в мире, отчасти познал великую науку самопознания и приближения к Тебе – словом, многое, многое узнал я, так что с< вещая разума человеческого показа ми суть”.