Сандрин Дарсена
Трансгуманоид
– Нет, нет, продолжай. Я хочу знать.
– Я тебя не знаю, это слишком лично.
– Да какая разница!
– Ты же понимаешь, что каждое слово фиксируется?
– Конечно! И что?
– Да нет. Просто…Как сложно… Просто знаешь, я читал, когда-то, что раньше было такое слово «родная»…
– Да, я тоже. В бабушкиных дневниках.
– Ага. Понимаешь, значит. Так вот, показалось…
– Родная?
– Да, будто ты…Нет. Ерунда, говорю же…
– Нет. Не ерунда. Нет! ― я вдруг отчаянно начала защищать непонятную самой себе точку зрения, ― мне тоже показалось. Не знаю, что, но какое-то тепло. И спокойствие. Будто я… Ах, как же не хватает знаний! Есть слова, кажется они именно об этом, но я никогда так не чувствовала себя. Будто дома. Вот. Выговорила.
– Тихо. Молчи, пожалуйста. Пожалуйста, твой контакт. Пожалуйста, пожалуйста. Очень важно. Я чувствую, что это очень важно, для нас обоих. Ты выпала простым поиском, система все сотрет, и я тебя больше никогда не найду. Пожалуйста.
– Да. И ты. Это сумасшествие какое-то. Но надо дать ему шанс. Что мы теряем? Мой ID, ― я пишу длинный набор цифр и букв. Это я в глобальной инфосистеме. Человек-номер. Даже имени нет. Отправляю и жду его номер. Но, блять! Чертов Ален долбает по моему зеркалу и врывается в мой мозг!
Глаза его злобно сверкнули, на лице наглая ухмылка.
– Чего ищешь?
– Африку смотрю. Долго нам еще лететь?
– Недолго. Ну и что там, в Африке? Как обстановка?
– Там пингвины.
– Какие пингвины? Малыш, ты что перетрансформировалась, а мозг не догнал?
– Никогда не думала, но они там есть. В южной Африке.
– И зачем ты закрылась от меня? Что у тебя за секреты?
– Нет секретов, ― спокойствие меня покинуло. Знакомый страх пронзил тело, и душа потянулась куда-то вниз, ― не надо на меня так смотреть. Что тебе вечно от меня надо? Что ты следишь за каждым моим шагом?
– Потому что ты ненадежна, как и все особи твоего пола.
– Я не навязывалась.
– Ты нужна.
– Тебе? Это еще зачем?
– Женщина. Жизнь порождающая. Что тут объяснять? Ви? Ну пошевели мозгами, у тебя же их теперь много? Или нет?
– Видимо не так много, как у тебя. А что с нервишками? Пост Ален-1 такой же параноик?
– Не общайся ни с кем. Никому нельзя доверять. Никто не контактировал с тобой?
– Нет, ― ответила я, не моргнув глазом. Ален, как ни странно, не отследил реакцию моего организма, или же пост Ви-1 умеет справляться с эмоциями лучше прежней Ви? Только бы он сейчас не писал. Но пусть напишет позже. Это так важно для меня. Впервые в жизни я почувствовала подобие спасительного каната.
Капля предупредила о снижении. Пустыня перед нами. Ослепительно светлый песок. Точнее океан песка. Конца и края нет. Как там жить?
Ален скорректировал Каплю, мы полетели дальше.
– Затеряемся на острове Биоко. Пока.
– Мне эта идея не кажется хорошей.
– Меня интересовало твое мнение?
Промолчу. Мне нужен мир. Потому что я в этой ситуации вообще себе не принадлежу.
Остров был очень красивый. Большая зеленая гора. Бывший вулкан. Плантации какао и виноградники. Капля приземлилась на берегу океана.
Я наконец-то могу выйти и подышать. Какое же наслаждение вдыхать влажный океанический воздух, наполненный ароматами тропических растений! Я никогда не была на океане, и порой задавалась вопросом, чем он отличается от моря, как это ощущается. Такой внушительный массив воды, природная мощь! Стоя на берегу океана как-то по-другому воспринимаешь время. Оно перестает тебя пугать, ты будто сливаешься с природой под шум накатывающих волн.
В голове сигнал, сообщение. Открыть? Алена нет рядом, он в Капле. Мысленно ставлю зеркало. Ведь в тот раз сработало. Открываю.
– Привет! Это Йорген.
– Кто?
– Да я это. Лови ID. На всякий случай.
В какой-то момент я испугалась, что это козни Алена, но интуитивно я чувствовала, что это он, Йорген, теперь я знала его имя и ID. И, собственно, я знала главное, его волну. Эту особую энергию, от которой мне сносило крышу. Мягкое обволакивающее тепло, уют и ощущение дома. Меня, реально, будто накрывало. Неудачное слово, напоминающее наркотики, но нет, накрывало в хорошем смысле слова. Так чувствуешь себя, когда нежишься на весеннем солнышке или попадаешь под теплый, моросящий летний дождь, это также напоминает мягкий, согревающий плед, вовремя с бережностью накинутый на замерзающего тебя.
Я почему-то начала вспоминать, точнее пыталась вспомнить все хорошее, что было в моей жизни, то, что меня согревало, воспоминания, которые хотелось сохранить и вытаскивать, чтобы еще раз прочувствовать. Их было не так много. Во-первых, это была мама. Да, да. Как ни странно. При всем том, что Ви всегда считала, что с отцом у нее особая генетическая связь, ей даже порой казалось, что любит она его больше, чем маму, потому что понимает его на каком-то необъяснимом клеточном уровне, тут вдруг оказалось, что вспомнить дом и уют хочется именно с мамой. Именно она создавала это чувство семейного очага, спокойствия, безмятежности, бесконечной доброты, и туда хотелось вернуться. В детство, к маме. Ви вспомнила, как после школы, а позднее института, они с мамой любили посидеть за журнальным столиком в кабинете-гостиной с чашкой чая или кофе. Мама наливала себе рюмочку самбуки, бросала пару кофейных зерен на поверхность и поджигала. А еще они часто зажигали свечи. Хорошие были времена. Мама обычно читала. Она всегда много читала. Ви приходила к ней в промежутках между домашними заданиями, поболтать, посидеть рядом. Тогда казалось, что так будет всегда ― успех и процветание. В семье Ви все всегда много трудились, поэтому успех, сопутствующий в тот период жизни воспринимался как награда за труд, как должное. Позже Ви узнала, что труд далеко не всегда оценивается и вознаграждается, и птица счастья не сидит на одном месте, а очень переменчива. Еще Ви вспомнила обеих бабушек. С ними тоже было много уютных воспоминаний. Но это понятно ― детство, мама, бабушки. А вот дальше с воспоминаниями было сложнее. То есть, их просто не было. Будто она и не жила вовсе.
И вдруг это тепло незнакомца, воспоминания о котором хотелось прокручивать вновь и вновь и смаковать, гурманить, катать на языке памяти, хотелось их записать и зафиксировать, чтобы не потерять, чтобы эти ощущения не ушли, чтобы потом их можно было еще раз достать и повторно использовать, когда будет очень нужно.
Вот это по шарам дало! Я просто в шоке. Парой слов. Ну как такое возможно! Магия. Это просто абсолютно нереальная ситуация в таком-то возрасте. Сижу красная, нет-нет, не красная, такой никогда не была, но горю, щеки пылают. Кровь в голову прилила, прямо чувствую. Ужасно глупо, и я это понимаю. Теперь озноб начался. Гормоны шарашат. Интересно и почему это? От неожиданности? Потому что ничего и ничего, а тут сразу на тебя вывалили все, что ты всегда хотела услышать? Пальцы сразу заледенели. В голове опьянение как после крепкого алкоголя. А скажи это Ален? Ведь ничего бы не произошло. Почему? Чертовщина. Потому что страх? Потому что он зло? Нет, нет, нет, не торопись. Уже некуда. Нельзя. Просто зависни и осознай. Вот же ж! Такими словами не раскидываются просто так, направо и налево. Хотя конечно любыми словами раскидываются, но какой мотив?
Опасное состояние, на самом деле. Мне-то надо сосредоточиться и обдумать, как себя спасать. А я расслабилась и сразу потеряла контроль и над собой, и над ситуацией. Сказать бы, что не вовремя это все. Но наоборот, как нельзя более кстати. Иначе какой бы у меня был стимул выживать и бежать. Бессмысленность одна осталась бы со мной, и я стала бы пластилином в руках Алена.
Океан шумел и почему-то напомнил мне дождь, затяжной, стучащий по подоконникам. Он барабанил по крышам, качал на волнах, усыплял. Ви почувствовала накатившую усталость. Как будто она залпом выпила все накопившиеся волнения и физические перегрузки. Ноги подкосились и отказались держать, голова закружилась и Ви рухнула прямо на белый песок. Набежавшая волна омыла ей ноги и Ви приоткрыла глаза. Что еще со мной? Этого только не хватало. Слабость.
Из Капли выбежал что-то кричащий Ален. Что он вечно орет? Неужели нормально разговаривать не умеет?
– Что с тобой? К тебе никто не подключался?
– Не знаю. Слабость какая-то. Спать хочется.
– Так, давай-ка иди в кровать! Сейчас же!
– Но тут такой воздух!
– Вот и прекрасно. Окно откроешь!
Ален взял меня на руки как ребенка. Какая роскошь! Не ожидала от него! Вспомнила, как в детстве папа нес меня на руках до дома. Мне было лет пять. Родители возвращались из гостей, было очень поздно. Я послушно плелась рядом. Я всегда была очень послушная и никогда не ныла. И я дошла бы сама. Но вдруг папа предложил меня донести. Я, насколько мне не изменяет память, сказала, что дойду сама, но потом согласилась. Под мерный шаг я заснула на плече у папы. Запомнила на всю жизнь.
– Ален, я кофе хочу.
– Я принесу.
– Спасибо, ― отвечаю и думаю ― вот что мне мешает жить счастливо? Остров, необыкновенная природа, красавец-мужчина, который как-то по-своему меня любит, сделал нас более совершенными, я пока, правда, не поняла, в чем именно, но, видимо, именно незнание своих новых способностей и не дает возможность их использовать. Что мне не хватает? Кроме кофе и шуток.
