Руслан Лимаренко
Истина в сумраке. Отражения зеркал. Том 2. Книга 4
Редактор Иванов И.
Корректор Семенов И.
Дизайнер обложки Василий Кошарич
Иллюстратор Василий Кошарич
© Руслан Лимаренко, 2021
© Василий Кошарич, дизайн обложки, 2021
© Василий Кошарич, иллюстрации, 2021
ISBN 978-5-4493-1058-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Истина в сумраке. Отражения Зеркал
Том 2 Книга 4
Психологическая драма нашего времени.
Идея романа основана на реальных событиях.
Персонажи романа вымышлены,
совпадения имен случайны.
Книга 4 – продолжение трилогии:
1. Сила Прощения.
Том 1 Книга 1
2. Билет в одну сторону.
Том 2 Книга 2
3. Истина в сумраке. Знаки.
Том 1 Книга 3.
Продолжение в романах:
5. Ангел потерянного рая. Компас Судьбы.
Том 1 Книга 5
6. Ангел потерянного рая. Город замороченных людей.
Том 2 Книга 6
7. Ангел потерянного рая. Блуждающие во тьме.
Том 3 книга 7.
Зная одну грань бриллианта, можно сказать, что знаешь весь бриллиант. Но Истина как раз в том, что на каждую грань можно посмотреть под разными углами. И тогда каждая грань будет своеобразна, многолика и интересна так же, как разнообразна и непредсказуема наша жизнь.
Автор
Часть первая. Большие надежды
Глава первая. Пятница, тринадцатое
Рус заканчивал свой последний курс обучения в магистратуре СПБГУ. В один из последних дней перед летней сессией, поднимаясь по лестнице в здании юридического факультета, он увидел сексуальные ноги, свесившиеся с подоконника. Рус поднял глаза и увидел обладательницу этих ног – привлекательную блондинку с короткой стрижкой. «Вот, блин, какая сексуальная женщина сидит на подоконнике», – подумал он. Ему очень хотелось подойти к ней поближе, но он стеснялся. Он прошел мимо нее по направлению к вывешенному на стене расписанию лекций, дабы выбрать те предметы, которые ему надо посещать по самостоятельно избранному им плану учебы в магистратуре. Пока он находился у расписания, к блондинке подошел преподаватель и, несмотря на ее нахальный вид, – блондинка мало того, что сидела на подоконнике, она еще была в мини юбке, – заговорил с нею. Рус наблюдал издалека, как тот жестикулирует руками, что-то ей объясняя. Сам не зная как, но Рус тоже подошел к ним и стал в сторонке, прислушиваясь к разговору. Мужчина, жестикулирующий руками, по-видимому, был преподавателем уроков трудового права, так как громко и уверенно говорил об этой отрасли законодательства с чувством глубоких познаний в этой области:
– А я вам говорю, что если законодатель примет эти поправки к новому Трудовому кодексу России, то они коренным образом изменят всю систему трудового права, и мало того, отсутствие необходимых ресурсов в органах исполнительной власти субъекта Федерации принесет серьезные проблемы…
И вдруг Рус неожиданно для себя встрял в их беседу:
– Позвольте с вами не согласиться, – сказал он вдруг.
Блондинка, сидевшая на подоконнике, удивленно и с интересом посмотрела на Руса, преподаватель замер на полуслове. Рус понял, что он должен что-то сейчас умное сказать, чтобы не выглядеть дураком.
– Я имею в виду, что если законодатель примет эти поправки, то помимо этого, будут даны соответствующие резолюции и органам исполнительной власти, в которых будет установлен срок внедрения их в жизнь с наименьшими потерями для граждан, – сказал Рус и выдохнул с облегчением.
Прерванный Русом разговор не возобновлялся: преподаватель продолжал молчать, поедая его недовольным взглядом, всем своим видом показывая, что Русу не мешало бы отвалить так же внезапно, как он сюда и подвалил. Но Рус не мог так уйти, уж сильно притянули его сюда свисающие в мини юбке ноги блондинки. «Ладно, дядя, – подумал Рус, – поборемся».
– Я имею в виду, что ничего страшного не будет, если примут эти поправки, – повторил Рус, с интересом посмотрев на блондинку. Блондинка с таким же интересом смотрела в ответ. «Оба-на! Да ты клюешь, детка», – подумал Рус и на радостях продолжил рамсить:
– Я думаю, что…
– Молодой человек, вы так бестактны, – строго сказал преподаватель, – мало того, что вы влезли в разговор без разрешения, так вы еще продолжаете тут находиться, не давая людям продолжить беседу.
При этом препод очень строго сверлил Руса взглядом, на который Рус не обращал внимания.
– Но мы же все в одном ВУЗе учимся! – сказал Рус. – Тут же кладезь науки! Альма матер наша! Тут это нормально, когда в споре рождается истина. Это еще Цицерон сказал вроде, да? – сказал Рус, посмотрев на блондинку.
– Да, молодой человек, вы правы, – поддержала его блондинка, – я тоже так считаю, что в Альма матер все просто обязаны искать истину.
– Что ж, не буду вам мешать, – произнес препод, побледнев, и тактично удалился.
– Жалкий такой ушел, – сказала блондинка, посмотрев ему вслед.
– А пусть валит преподает вместо того, чтобы студенток тут клеить, – сказал Рус.
– А вы такой смелый, молодой человек, – сказала блондинка.
– Да последнее дело стоять и жаться в углу в то время, когда теряются последние шансы, – ответил Рус.
– О, да вы еще и философ? – произнесла она, посмотрев на него с нескрываемым интересом.
– Нет, не специализируюсь я в философии, я тут в магистратуре учусь, на втором курсе, а вы на каком?
– А давай на «ты» сразу перейдем, – предложила она.
– Давай, – согласился Рус. – Рус, – сказал он.
– Фекла, – ответила она, протянув ему руку.
Рус осторожно пожал ее. Ладонь была мягкая, нежная, ухоженная.
– Какое странное имя, – произнесли они почти одновременно и, посмотрев друг на друга, рассмеялись. «Сексуальная женщина», – подумал Рус.
Видимо, его мысли прочитала Фекла, потому что она откровенно посмотрела на него, сказав:
– Предлагаю встретиться после лекций в восемь вечера возле входа в Альма матер и пообщаться уже в более свободной обстановке, ты как?
– Я? Конечно же – за! – радостно ответил Рус. – Договорились.
Кое-как отсидев на своей лекции полтора часа, Рус почти бегом кинулся к выходу из юрфака. Он спустился со второго этажа по лестнице, выскочил во двор, ее еще не было. «А вдруг она ушла?» – в страхе подумал он и побежал в сторону Большого проспекта. Отбежав несколько десятков метров, он понял, что она, возможно, еще не спустилась, и вернулся обратно к выходу, раскрасневшись и задыхаясь от бега. В этот момент из двери повалили студенты, и вышла Фекла. Увидев Руса, она улыбнулась ему.
– А я думала, ты не придешь, – сказала она.
– Я не мог не прийти, – ответил он. – Ну что, куда пойдем?
– Поедем, – ответила она, щелкнув брелком автомобильной сигнализации. В нескольких метрах на сигнализацию отозвался припаркованный черный джип.
«Ни хрена себе! – удивился Рус. – Так это же крутая телка, что же теперь делать?» – подумал он, при этом вся его уверенность куда-то пропала.
– Пошли, садись, – сказала она, кивнув Русу в сторону своего джипа.
Рус молча пошел за ней следом. Он ездил на джипе с Мишаном, на шестисотом Мерседесе с Седым1, на Вольво с Петровичем, но чтобы на джипе ехать с красивой блондинкой, этого он никогда даже и представить себе не мог, потому что считал, что на него никто из таких крутых не обратит внимания, ибо внимание в таком кругу людей привлекают только деньги, а у него их не было. Рус молча сел в машину на сиденье рядом с водительским. Фекла положила сумку на заднее сиденье, села на место водителя, сняла туфли и завела машину. Джип радостно отозвался своим мощным мотором.
– Хорошо звучит, – сказал он, кивнув в сторону капота машины. – Новый?
– Трехлетка, – ответила она.
– Класс! Когда-нибудь и у меня такой будет, – сказал он, проведя рукой по панели автомобиля.
– Будет и лучше, – согласилась Фекла.
Пока Фекла готовилась к началу управления автомобилем, Рус постарался ее хорошо разглядеть. Еще когда она сидела на подоконнике, он заметил, что у нее карие глаза, на то время это был любимый цвет Руса. Теперь же он рассмотрел ее красивые тонко изогнутые брови. Вообще, если у девушки нос был небольшой, или, скажем, лицо обладало крупными чертами, но в целом все было гармонично, Рус считал такую девушку красивой. Конечно же, фигура девушки должна была гармонировать с лицом и умственными способностями. В случае отсутствия какой-то детали или нарушения гармонии, например, большим носом, или крупным подбородком, то все: на такой девушке можно было ставить крест, и это еще без анализа ее умственных способностей. Вот и получалось, что Рус относился к девушкам так же, как и они относятся к парням, как и друзья относятся к друг другу, являясь уже и не друзьями вовсе, а приятелями – потребительски. И это было потому, что он еще так никого ни разу и не любил, хотя считал, что любил. Это было много раз в его жизни, когда он в очередной раз, влюбившись, писал своей избраннице стихи. Но писать стихи – одно, а любить – другое, и что такое любовь, Рус не знал, и где узнать об этом, тоже не знал. Да и не стремился узнать, потому что считал, как и вся молодежь считает во все эпохи и времена, что он и так все знает. Но вопрос о любви – это серьезный вопрос, и когда развернутся события в романе, Рус убедится, что на него не знает ответа и старшее поколение. Именно исходя из незнания ответа на этот простой вопрос: «Что же такое любовь?» – и совершают ошибки многие, и лишь немногим дается свыше узнать на него ответ, да еще и успеть после этого стать счастливым, ибо жизнь так коротка. Любовь – это Дар Божий, который дается не каждому и не за просто так2, но Рус об этом не знал и не мог знать, потому что только еще начал свой путь в поисках потерянного рая.
– А почему Рус? – спросила она, неожиданно прервав молчание. – Какое у тебя полное имя?
– Ростислав, – ответил Рус, – Ростислав Лимонов, – поспешил добавить он. – А почему Фекла? – спросил он в ответ.
– В честь прапрабабушки, – ответила она, – а что, странное имя?
– Да нет, такое же почти, как и у меня.
– Не почти, ты сам себя называешь Русом, а у меня реальное имя, старорусское, и оно страннее, чем твое.
– Ты права, – согласился он и замолчал снова, погрузившись в свои мысли. Какое-то время они вновь ехали молча.
– О чем думаешь? – спросила его Фекла, напомнив о себе. Рус пришел в себя и увидел, что они уже давно едут по Большому проспекту.
– Да… так… о жизни, – ответил он, – а что, я давно молчу?
– Ну минут пять уже как, – ответила Фекла. – А о чем ты думал, если не секрет?
– О любви, – ответил Рус.
– И что именно?
– Что такое любовь? Где ее искать и как понять, что это она? А вдруг ты не понял, что она уже была, когда понимать это уже поздно?
– Да ты точно – философ, – сказала она, остановившись на светофоре. – Я так тебе скажу, – сказала она, повернувшись в сторону Руса и посмотрев ему в глаза: – Лучше уж новая любовь, чем взгляд в прошлое.
После этого она тронулась на зеленый свет.
– Ты не спешишь? – вновь спросила она Руса.
– Нет, – ответил он, – меня дома никто не ждет.
– Тогда поедем со мной в больницу, надо съездить на Костюшко.
– Поедем, – ответил Рус, обдумывая ее слова про любовь.
Снова воцарилось молчание.
– О чем ты все время думаешь? – спросила она, посмотрев на Руса.
– Да о любви я думаю, о твоих словах тоже, – ответил он.
– Да не парься ты, – спокойно ответила она, – все будет хорошо.
Эти слова Рус воспринял как ответ на его мысленные сомнения по поводу их знакомства, что «мол, не парься, все будет и так хорошо, все будет…» – и успокоился. Хотя на самом деле он все еще был сконфужен и расстроен из-за скрытой зависти к тому, что она такая красивая и с машиной, какой у него нет и вряд ли когда будет. Так он думал на тот момент, скрывая свое расстройство мнимой задумчивостью о любви.
– Да, все будет хорошо, – ответил он.
Джип был мощным, на малых оборотах резко стартовал с места, и пока еще другие машины только трогались с места, он уже скрывался за следующим светофором. Так они быстро и приехали до больницы.
– Ну, ты меня тут подожди, я скоро, – сказала она, выйдя из машины.
Рус остался ждать, о чем пожалел, так как ее очень долго не было. «Что же у нее тут за дела?» – думал Рус, периодически посматривая на часы. Прошло уже двадцать минут – ее все не было, сорок минут – не было, и только по прошествии часа она наконец-то появилась в сопровождении доктора. Доктор был мужчиной средних лет со смуглым лицом, который при взгляде на Руса улыбнулся, посмотрев на него с повышенным интересом. «Странно как-то он на меня смотрит, – подумал Рус. – И все это вокруг, и то, что я в машине около больницы – все это тоже очень странно. Что я тут делаю?» Что он тут делает, Рус и вправду не знал.
– Ну что, заждался меня? – спросила она, вернувшись в машину.
– Ну да, скучно мне тут было сидеть одному.
– Извини, я сама не знала, что меня доктор так долго продержит.
– А что ты тут делала?
– А, – сказала она, махнув фривольно рукой. – Ничего особенного, на аборт приезжала.
– Как… на аборт? – выдохнул Рус, замерев от услышанного.
– Да я пошутила, пошутила, – сказала она, взглянув удивленно на Руса, – успокойся ты.
– Ну ты, блин, даешь, ну и шутки у тебя, – произнес Рус, покачав головой из стороны в сторону.
– Ну, даже если и не шутки, что в этом такого? Ребенок у меня уже есть – сын, ему тринадцать лет, хватит мне одного. Зачем рожать от нелюбимого?
Рус хотел было ответить ей вопросом на вопрос примерно так: «А зачем трахаться с нелюбимым?» Но решил промолчать и только покачал головой.
– Ладно, проехали. Извини, – сказала она холодным тоном, – если я тебя расстроила этим.
– Твое дело, я не Бог, чтобы тебя судить, – ответил он, – но для меня это звучит как-то дико.
– А у тебя есть дети? – спросила она, повернув голову в его сторону.
– Да откуда? Я ведь еще и не женат.
– Не обязательно быть женатым, чтобы иметь детей, – возразила она, повернув ключ в замке зажигания.
– Да у меня и девушки-то нету, – ответил Рус, покраснев.
– Нету? Не может быть! – воскликнула она. – А я-то сижу на подоконнике и вдруг вижу – идет такой красивый парень, – и начинаю думать о том, что, наверное, у него женщин много, и он сейчас пройдет мимо меня и на меня не посмотрит, а ты прошел, но посмотрел, и теперь мы едем вместе в моей машине. И ты еще говоришь, что у тебя девушки нету?! – снова воскликнула она, ударив рукой по рулю. – Не поверю никогда! Этого просто не может быть!
– Может, – спокойно ответил Рус, – когда я прихожу на дискотеку, со мной никто не идет танцевать! Ни одна из всего зала! А ты говоришь, что не может быть! Может, да и еще как!
– Странные девушки там. Может быть, ты не в тот клуб ходишь? – спросила она, повернув на Английскую набережную.
– В тот, в молодежный, где веселая музыка.
– Надо тебе ходить туда, где люди постарше тусуются, примерно моего возраста.
– Раз уже ты себя привела как пример про возраст, то скажи, сколько тебе лет?
– А как ты думаешь?
– Не знаю, – ответил Рус, пожав плечами. Он посмотрел на нее более внимательно, лицо ее было без морщин и морщинок в уголках глаз, не было никаких признаков, что ей много лет. – А лет двадцать восемь, – сказал он наугад.
– Мммм, хорошо, – ответила она, мотнув при этом головой в знак одобрения, – а я-то думала уже, что мне никто столько и не даст.
– Ну, а реально тебе тогда сколько? – снова спросил Рус.
– Женщине всегда восемнадцать лет, – ответила она, – но тебе скажу: ровно через неделю – в следующую пятницу – мне тридцать семь будет, и я тебя приглашаю к себе на день рождения.
– Эх, ничего себе! – удивился Рус.
– Что?! Не устраивает?
– Не думал, что тебе так много… но ты так хорошо выглядишь, что я не смог мимо тебя просто так пройти.
– Не ты один не смог, тот препод по трудовому праву давно меня окучивает, да я его все время обламываю, а после того, как ты подошел сегодня, он мне вообще на семинаре двойку поставил.
– Да уж, извини, – ответил Рус.
– А, не парься. Кстати, ты где живешь? Давай я тебя сейчас подвезу.
– На Техноложке, – ответил Рус.
– О, как раз я повернула в нужную сторону, – ответила она, выезжая на Вознесенский проспект. – И где тебе остановить там?
– До конца улицы Бронницкой, если не сложно, – сказал Рус, – сразу налево вот тут, и тут же направо – вон там, – сказал он, показав рукой. При этом, когда она поворачивала направо, машину повело в эту же сторону, и Фекла легонько коснулась грудью вытянутой руки Руса. Рус почувствовал ее тело и понял, что она без лифчика. Возбуждение ударило ему в голову. Рус попытался скрыть свое состояние, а потому почти прокричал:
– Все! Стой тут! Я тут выйду!
Машина резко затормозила.
– Ты что, с ума сошел? – удивилась она, повысив тон. – Я же чуть было на газ от страха не нажала!
– Прости, но я выйду тут, мне еще в магазин надо, – ответил Рус, отводя глаза.
Фекла внимательно посмотрела на него, потом улыбнулась, ответив:
– А… все понятно… я поняла, ну ладно, тут – так тут. Только телефон мой запиши. Хотя нет, вот возьми мою визитку и позвони мне на работу.
– Хорошо, – сказал Рус, взяв визитку из ее рук, после чего выпрыгнул из машины на улицу и захлопнул дверь.
– Пока, позвони мне, – сказала Фекла, помахала ему на прощание рукой и отъехала.
«Вот ведь, блин, история», – подумал Рус, рассматривая визитку, на которой было написано: Мэрия Санкт-Петербурга, Жилищный комитет, юрисконсульт Дубинина Фекла Вадимовна.
Рус пришел домой в необычном настроении: с одной стороны, его радовало новое знакомство с Феклой и оно казалось ему перспективным, а с другой, его пугал ее возраст, ее ребенок: будет ли у него с ним дружба и общение, примет ли он его. Но самое главное отталкивающее ощущение у Руса было в том, что она в финансовом плане была обеспечена и зарабатывала больше Руса, а значит, командовать привыкла. Эта причина коробила его больше всех предыдущих, и он был на грани депрессии.
«Вот ведь как: понравилась мне она внешне сильно, а все остальное как принять? – спрашивал он себя мысленно. – Если б любил бы, то принял бы все, как есть, – пришел ему неожиданно ответ. – А что такое любовь? Как понять, люблю или нет? У кого спросить?» – задавал себе Рус вопросы, на которые не находил ответа.
Он пришел домой, лег на диван, закрыл глаза и расслабился, и тут перед его глазами возник образ Феклы, и он вспомнил, что она ждет его на свой день рождения. «Странно, а почему она мне не дала свой домашний номер телефона? – подумал Рус. – Что ж, стоит, наверное, сходить к ней на ее день рождения».
Трудовая неделя Руса пробежала быстро, он был так сильно занят своей работой, что и не заметил, как наступил четверг.
И вот наступила долгожданная пятница тринадцатого июля. Да – именно тринадцатого июля она и родилась. Рус с самого утра начал тщательно готовиться к празднику. Он пошел в парикмахерскую, где попросил мастера сделать ему модельную стрижку, потом прикупил себе новую модную майку. «А какой подарить ей подарок? – задумался Рус. – Так, с чем Фекла может ассоциироваться? Что ей подходит? – думал он. – Может быть, подарить ей просто цветы и конфеты? Нет! Не пойдет – это слишком банально. А может, купить ей какие-нибудь духи? И написать стихи? Точно: духи и стихи!» – решил он.
Рус сел за компьютер, включил его, загрузил нужную текстовую программу и задумался. Вдохновения у него не было. Он и не знал еще так глубоко эту женщину, чтобы испытывать к ней что-то необходимое для вдохновения. «Черт! Что же делать?! Как же мне быть-то?» – в сердцах подумал Рус. Он закрыл глаза и постарался прислушаться к себе, чтобы понять свои ощущения, волнения, эмоции, могущие дать для него эту творческую почву. Но в голову ему так ничего связанное с Феклой и не приходило. Рус встал из-за компьютера, подошел к окну. За окном была капель, весело бежали ручейки, таял снег. Рус глубоко вдохнул свежего весеннего воздуха, подувшего на него из открытой форточки.
– Эх! Хорошо! – сказал он. – А напишу-ка я о том, что сейчас чувствую, может, там будет что-то и для нее.
Рус снова вернулся за свой включенный компьютер, сел за него, посмотрел в белый электронный лист ворда, вздохнул и… поймал волну творчества, начав быстро стучать по клавишам клавиатуры компьютера.
Колдовская страсть захватила меня.
Мелькают тени в пламени костра.
Танцую в круге, возбуждая тебя,
Вкус мороженного расслабляет льда.
– О, какое необычное стихотворение получается! – обрадовался Рус.
Он полностью погрузился в его тематику, и через пятнадцать минут оно было закончено. Рус быстро его распечатал на своем струйном принтере, потом засунул руку на книжную полку, где у него лежали отложенные про запас деньги, нащупал там пару купюр и, не глядя на их достоинство, сунул в карман джинсов. После чего быстро обулся, закрыл все двери и вышел из дома, направившись прямиком в Гостиный Двор. Он знал, что ему нужно, и сразу пошел в отдел парфюмерии. А там… глаза его разбежались: на полках было столько всяких духов, что он просто не знал, что выбирать!
– Добрый день, чем я могу вам помочь? – обратилась к нему девушка-продавец.
– А мне, знаете… мне для подруги надо купить духи, – сказал он, почесывая затылок.
– Хорошо, сейчас что-нибудь подберем. Сколько вашей девушке лет?
– Тридцать семь. Нет, тридцать восемь! – выдал, не задумываясь, Рус.
– А… понятно, – ответила девушка, оценивающе посмотрев на Руса. – А что она любит, какой запах: свежий, сладкий?
– Я не знаю, не успел еще узнать ее предпочтения, но я думаю, что ей понравится сладко-свежий.
– Мммм, хороший у вас вкус, – сказала она, – тогда я вам посоветую Миракл. Это новинка, понюхайте, – сказала она, побрызгав немного духов на полоску бумаги и протянув ее Русу. Рус поднес к носу полоску.
– Да, дивный запах! Как раз то, что нужно, – сказал, выдохнув, он. – А сколько они стоят?
– Большой флакон сто миллилитров – две тысячи восемьсот рублей.
– Эх, нихрена себе! А чего так дорого-то?!
– А вот так, хорошее всегда стоит дорого. Я вам вот что скажу: если вашей девушке тридцать восемь лет – значит, она разбирается в духах, и не оценит подарок дешевле. Вы ей на день рождения хотите подарить?
– Да.
– Тем более, на день рождения. Берите большой. Наши питерские женщины все избалованные, искушенные, на меньшее они даже обидятся.
Рус залез в свой карман.
– Минутку, – сказал он ей и отошел в сторону.
Он стал рыться по своим карманам, разыскивая там деньги.
– Увы, девушка, две восемьсот у меня нету, есть только полторы тысячи.
– Ну что ж, за это вы можете купить только тридцать миллилитров.
– Хотя бы так, – грустно сказал Рус.
– Проходите в кассу, я вам все сейчас туда принесу.
Рус купил духи и поспешил в жилищный комитет.
Он открыл тяжелую дверь и прошел в прохладный большой зал.
– Вы к кому?! – громко произнес дежурный, загородив ему дорогу. – Рабочий день и приемы уже все закончены.
– Я к Дубининой Фекле Вадимовне, – тихо сказал Рус.
– Минутку.
Охранник подошел к телефону, набрал номер.
– Фекла Вадимовна, тут к вам пришли.
– Фамилия ваша, имя? – спросил он, посмотрев на Руса.
– Лимонов Ростислав, – ответил Рус.
– К вам пришел Ростислав Лимонов, – передал охранник.
– Не знает такого, – ответил он Русу и положил трубку.
– Как не знает? – не на шутку удивился Рус.
– А вот так! Все, уходите, до свидания! – произнес он строго и пошел в его сторону.
Пройдя мимо Руса, он приоткрыл входную дверь и сказал:
– Так, все, прошу вас, прошу, уходите, – снова настойчиво сказал он, учтиво показывая Русу на дверь.
– Ну, что ж, – сказал Рус с неприкрытой грустью, протянув ему празднично украшенный сверток в упаковке. – Вот, хотя бы подарок ей передайте.
Вдруг на проходной зазвонил телефон. Дежурный резво метнулся к телефону и схватил трубку. Рус задержался в дверях.
– Да, я, да, тут еще, пропустить? Хорошо, – говорил он, кивая, – пропущу, да, ладно… все.
Он положил трубку. Рус намеренно задержался в дверях, когда зазвонил телефон.
– Молодой человек! – окликнул его дежурный. – Велено вас пропустить. Знаете, куда идти?
– Нет, я тут в первый раз.
– Ну, тогда проходите на второй этаж, комната двадцать один.
– Спасибо, – сказал Рус, все еще чувствуя легкое расстройство от произошедшего недоразумения.
Он прошел на второй этаж. На подступах к двадцать первому кабинету до него донеслись громкие голоса, смех и легкая музыка.
«Маршрут правильный», – подытожил Рус, подходя к приоткрытой двери. Он тихо постучал и заглянул в кабинет.
В кабинете было не так много людей, как думал Рус поначалу. Он стал искать глазами Феклу и увидел ее сидящей к нему спиной. Рус подошел сзади и протянул ей свой подарок. Фекла вдруг повернулась к нему лицом и сказала ему на ухо:
– Я знала, я чувствовала, что сейчас придешь, и ждала тебя.
После сказанных ею слов голова его закружилась и Рус покачнулся.
– Садись, – сказала она, показав ему рукой на стул рядом с собой.
Рус присел и внимательно посмотрел на Феклу. Она по-прежнему была в короткой мини юбке и в белого цвета блузке, в которой оголялось полностью одно плечо. «Ничего себе, как она сексуально одевается на работу, – подумал Рус. – Тут явно проблемы с сексом».
В этот момент на Руса все обратили внимание.
– Так, Феклуша, а ну-ка, давай знакомь и нас с этим симпатичным молодым человеком, – неожиданно произнесла незнакомая женщина.
Рус посмотрел в ее сторону и подумал: «Очень типичный чиновник – толстая, по голосу – строгая, понавешено золото, наглый самоуверенный взгляд. Наверное, ее начальница».
Кабинет, в котором шло празднование, был не маленьким, но и не особо большим, он был полуовальной формы, с одним большим, даже скорее огромным окном для такого кабинета, посередине стояли сдвинутые три стола, за которыми все пытались разместиться. Мест не хватало, а потому некоторые женщины сидели на коленях у мужчин. В комнате было накурено и пахло спиртным. Рус почувствовал, что он здесь лишний, и что это не его общество, он отвернулся, привстал со стула, чтобы потихоньку свалить отсюда, как вдруг кто-то взял его за локоть сзади.
– Пьешь? – спросил женский голос.
Рус обернулся и увидел перед собой ту самую даму, которая, по его мнению, была начальницей Феклы, протягивающую ему бокал с шампанским.
– Нет, – ответил он.
– За рулем?
– Да, – соврал Рус, хотя машины никогда не было даже у его родителей. Ему вообще казалось, что иметь машину – для него невозможно! Он никогда не мог представить себя за рулем. Хотя иметь машину ему все же хотелось, особенно такую, как у Феклы.
– Жаль, – ответила начальница.
– Анастасия Петровна, – окликнула начальницу Фекла, – ведите его к столу.
– Ну, пойдем, – согласилась начальница, кивнув Русу в сторону столов. Рус пошел за ней. Фекла взяла со стола стакан и постучала по нему ложечкой.
– Всем, всем, всем! – сказала она. – Внимание!
Гул голосов стих.
– Так, выключите музыку, – снова сказала она своим строгим голосом.
«А со мной она говорит мягче», – заметил Рус.
– Всем внимание! У нас новый гость – мой новый знакомый и однокурсник – Ростислав Лимонов! Прошу любить и жаловать! – сказала она, потом добавила: – Ну, любить… – она сделала паузу, взглянув Русу в глаза, – не знаю как, а вот жаловать – жалуйте!
– А у меня есть подарок, – сразу сказал Рус, – только необычный – творческий. Я написал стихи. Вот, – сказал он, протянув Фекле свернутый пополам листок.
– Э, нет, так не пойдет, – раздались отовсюду разные голоса, – надо прочитать, просим.
– Да… просим, – сказал какой-то лысый мужчина в очках, как-то странно косившийся на Руса после того, как его Фекла всем представила.
– Да, прочти, – попросила она, повернувшись к Русу и улыбнувшись ему.
– Ну, хорошо, по просьбе большинства я прочитаю, – согласился он, развернув свой листок. – Написано сегодня, несколько часов назад, – сделал он такое вступление. – «Любовь Дракулы» называется, – сказал он и начал читать:
Колдовская страсть захватила меня.
Мелькают тени в пламени костра.
Танцую в круге, возбуждая тебя,
Вкус мороженного расслабляет льда.
Я ласкаю тебя руками в воздухе теней,
Я шепчу тебе глазами в отблеске живых огней.
Я колдую над водою, закипающей в котле,
На тебя кладу заклятье вечной преданности мне…
Рус произнес два четверостишия и окинул взглядом аудиторию. Все замолчали, в глазах ошарашенных людей появился интерес, они были удивлены, не ожидая ничего подобного. Рус продолжил:
…В дикой пляске тени прячут
Твои глаза, зовущие свет,
Мерцают кольцами запястья:
Тебя я заковал в браслет.
И дым из варева все выше
Дымится над котлом давно,
Мое заклятье ты не снимешь
Оно мне Дьяволом дано.
Я тебя у ложа раздену
И подам молодое вино,
А потом сцежу кровь из вены
И смешаю в бокале все.
Ты узнаешь, что такое крещенье,
Но не Духом – холодным огнем,
Испив из бокала творенье,
Ты всегда будешь спать только днем.
Я тебе дарую свободу
Свежей крови, бессмертной души.
Я прошел сквозь пространство и годы
На зов погибшей любви3.
Рус закончил читать. Все молчали.
– Браво! – закричал какой-то парень, сидевший напротив Руса, и захлопал в ладоши.
Остальные дружно последовали его примеру.
– Браво! Белиссимо! Потрясающе! – слышалось со всех сторон. Он посмотрел на Феклу и передал ей листок со стихами.
– Я очарована, – ответила она ему тихо и провела рукой по его плечу, отчего Рус вздрогнул, как от удара током.
– Где ты такого самородка нашла?! – выкрикнула из-за стола ее начальница. – Мне бы такого мужа, как у тебя, или хотя бы такого друга, как Ростислав. Зачем тебе так много мужчин?! – спросила она.
– Мужа?! Друга?! – сказал Рус и остолбенел, посмотрев непонимающим потерянным взглядом на Феклу.
– Я тебе потом все объясню, – сказала она, осторожно наклонив голову, не показывая вида, что что-то говорит Русу.
«А, ясно, – понял Рус, – тот лысый, который на меня все время как-то нехорошо пялится, значит, муж, – догадался мысленно Рус. – Вот попал – так попал! Нахрена я сюда приперся, бисер тут перед свиньями мечу?! Не, надо валить отсюда». Гнев в нем так и закипал, но он собрал всю свою волю, дал себе установку успокоиться.
– Давай, иди к нам! – крикнул ему кто-то с задних рядов, призывно махнув рукой.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал Рус, наклонившись к Фекле.
– Хорошо, – ответила она, – запоминай мой номер телефона, домашний, – сказала она, назвав ему цифры. – И обещай, что ты мне обязательно позвонишь, – сказала она, взяв его под столом за руку. Рус поднял голову, посмотрев ей в глаза, и увидел, что она говорит ему искренне. Сердце его дрогнуло, и он ответил:
– Хорошо, я позвоню.
Номер был простым, и Рус запомнил его без труда. В этот момент включили музыку, все повставали со своих мест, Рус прокрался к двери и выскочил в коридор. Он поспешно спустился вниз по ступенькам, прошел мимо дежурного и вышел на улицу.
– Ух, хорошо! – обрадовался он вечернему солнцу. – Хорошо, что купил ей духи только тридцать миллилитров, а не сто, вот было бы обидно. У нее, оказывается, муж есть! Муж! А зачем она тогда меня с собой везде таскала, в больницу, когда на «аборт» ездила, душу свою открывала, и все эти ее ухмылочки, шептания, взгляды, что это все такое, если ты замужем?! Зачем все это нужно!? Вот, блин, попал – так попал, – ругался Рус по дороге к метро.
