Розалина Будаковская
Митчелл

В комнату кто-то вошёл: я отчётливо различаю шаги. Рут крутится где–то у стола с магическим шаром, а второй, вошедший в комнату, топчется где-то у двери. Возможно, это тот самый гость, которого скрывает от меня Дэвис. Открой глаза, Митч! Мне просто жизненно необходимо увидеть этого человека! Какими-то титаническими усилиями воли я всё же смог немного приоткрыть глаза, правда, разглядел только Рут в красивом платье. Видимо, это оно было под тем, вязаным.

Я проснулся в пятом часу и подскочил, словно ошпаренный. Таинственного гостя уже след простыл, а шарлатанка подметает в своей коморке, уставленной стульями. У двери всё уже выметено, шторка, закрывающая дверь наверх, приоткрыта. Через эту небольшую щель можно разглядеть светлые стены с большими акварельными цветами и ступени, выкрашенные в песочный цвет. Заметив меня, Рут сразу же закрыла дверь наверх и опустила штору.

– Выспался? – поинтересовалась она, мило улыбнувшись. – Так что ты хотел?

В памяти моментально всплыл вопрос, из-за которого я так долго шёл сюда. Сняв куртку, я вытащил конверт с фотографией и протянул его Рут. Девушка заинтересованно рассматривает саму бумагу, из которой сделан конверт, и зачем-то поглаживает все углы и стыки указательным пальцем правой руки. Мы прошли в комнату, где Дэвис принимает клиентов и сели за стол.

– Так чего ты хочешь? – отложив в сторонку конверт, спросила девушка и сложила руки перед собой.

– Мне нужно знать историю этой шкатулки, – начал я, прокручивая слова Янга об этой самой вещице в голове, чтобы ничего не упустить, и сравнить их с тем, что скажет Дэвис.

– Никаких демонов в этой штуке не запирали, если ты об этом, Митч, – легко сказала шарлатанка, склонившись над фотографией. – Это всё, что ты хотел узнать?

Сказать, что я ошарашен, значит, ничего не сказать. Как Рут могла узнать, о чём именно я хотел узнать у неё? Конечно, не сомневаюсь, что к мадам Бастьен часто приходят с подобными просьбами, но она ведь знает, я в это не верю! По правую руку от меня значительно похолодало. Мурашки по коже. Сквозняк, что ли?

– Не знаю, как ты это делаешь… – нервно усмехнулся я, потирая замёрзшую руку. – Но это совсем не смешно.

– Твоё упрямство – вот что совсем не смешно, – ответила девушка. Она обняла себя за плечи, откинувшись на спинку стула, и скосилась на то место, где, как мне казалось, сквозит. – Так чем ты занимаешься на данный момент?

– Убийство, Рут, – ответил я, спрятав руку под стол. – Братья убитого попросили…

– Это не его братья, Митчелл. У него вообще нет братьев, – перебила Дэвис. – И ты это прекрасно знаешь, – улыбнулась шарлатанка уголками губ. – Так зачем ты пришёл?

Заметив моё замешательство, Рут налила стакан воды, который я тут же осушил одним махом. Никак не могу сформулировать хотя бы один вопрос. У меня такое ощущение, что Рут уже ответила на все, которые у меня были.

– Хорошо, давай зайдём с другого конца, – предложила девушка, немного наклонившись ко мне. – Ты всё сфотографировал на месте убийства? – поинтересовалась она и насыпала в мои ладони по горстке каких-то некрупных камешков.

Это, что, галька? Она теперь и с камнями говорить будет? Машинально я стал перебирать их в руках, не разрывая зрительного контакта с шарлатанкой.

– Да, – послушно ответил я и для пущей уверенности кивнул. – Конечно.

– Отлично, – сказала она, снова и снова посматривая на «холодное» место. – Было что–нибудь… необычное?

– Убитого как будто только отмыли, – рассказал я. – Сомневаюсь, что он вообще хотя бы день жил в том месте.

Как ни странно, я подробно описал место преступления и ни разу не задумался о том, зачем всё это делаю. Детали расследования, вроде бы, тайна. В ужасе от собственной излишней разговорчивости, я высыпал камешки на стол и сложил руки перед собой. Рут указательным пальчиком слегка перемешала гальку на столе, рисуя неизвестный мне символ, а затем снова взглянула на меня.

– Ты с камнями говоришь? – не удержавшись, с опаской поинтересовался я.

– Нет, что ты! Мне и призраков хватает, – коротко рассмеялась она. – Успокаивает, когда перебираешь камешки, правда ведь, Митчелл? – Дэвис снова перемешала гальку. – Его зовут Джон Дэй. Ты сам его сюда привёл, между прочим.

Я нервно сглотнул и отодвинулся от «холодного» места. Может быть, я и мало что понимаю во всех этих духах и привидениях, но всё же от неизвестного откуда взявшегося сквознячка мне жутковато.

– Шкатулка. Где мне её искать, не подскажешь? – я зачем-то взглянул на шар, в котором фиолетовое облачко вдруг задвигалось. Похоже, от нервов уже галлюцинации начались.

– Мистер Дэй говорит, что видел её, – девушка смотрит на «холодное место», будто на самом деле с кем-то говорит. – Шкатулку ему дал Уильям. Фамилии Джон не знает. Потом он принёс её обратно Уильяму в тот дом, где ты нашёл его тело, и больше не видел.

– Зачем ему давали шкатулку? – поинтересовался я и машинально достал блокнот.

– Мистер Дэй должен был показать её человеку по имени Юн, он живёт недалеко, – ответила девушка. – Юн боится демона, который живёт в шкатулке. Китаец, Джон называет его «китайцем», отдал мистеру Дэю чек на большую сумму.

– Юн? – нахмурив лоб, повторил я. Слишком уж знакомое имя. – А фамилия?

– Он не знает, – коротко ответила Рут.

– Хорошо, хорошо, – затараторил я. – Мистер Дэй может показать, где он встречался с Юном? – в памяти фотоаппарата, кажется, ещё осталось фото Фаня. – Я знаю одного человека с таким именем, – быстро найдя нужное изображение, я протянул камеру шарлатанке. – Это он?

– Да, тот самый! – воскликнула девушка.

Я медлил с ответом, но тем не менее пазл сходился: нелепая имитация ограбления, которую провернул Фань, и это убийство, определённо, связаны. Наверное, даже больше, чем мне думается. Чек. Юн, кажется, заявлял, что не доверяет банкам свои деньги. В таком случае… Чек выписала его супруга? Выходит, Дэйю знает о «кухонном» тайнике и его содержимом, верно?

– Рут, мне очень нужно, чтобы ты прогулялась со мной, – решительно начал я, наклонившись ближе к девушке. – С мёртвыми свидетелями мне ещё работать не доводилось, – нервно усмехнулся я.

– Мне нужно переодеться, – стеснительно сообщила Дэвис и поднялась с места.

– И у тебя даже вопросов ко мне не возникло? – удивился я.

Рут обернулась на мгновение на меня, будучи уже у двери.

– Я преследую личный интерес, Митчелл, – ответила она и развернулась на пятках. – Это ведь не запрещено, верно?

– Пока твой «личный интерес» не переходит закон – нет, – сказал я. – Может, поделишься? Мы вроде как работаем в команде.

– Разберусь, тогда расскажу, – ответила Дэвис и скрылась за той самой дверью, которую прячет за звёздной шторой.

Шагов Рут не слышно. Воспользовавшись моментом, я быстро осмотрел всё, что мне удалось найти в «рабочей» комнате мадам Бастьен. Ничего особенного здесь нет. Даже жестяные банки, украшенные непонятными узорами, хранят в себе только соль крупного помола и не осыпавшиеся венички, которыми Рут здесь всё обвешивает. У двери я также заметил небольшой ящичек. Он без замка или щеколды, а внутри лежит большая горсть монет из разных стран мира. Мисс Дэвис часто путешествует? И для чего вообще нужен этот ящик? Клиенты мадам Бастьен оставляют в нём деньги за визит? Почему нельзя просто отдать их в руки? У мадам Бастьен есть какие-то расценки, следуя которым, люди платят ей?

Наконец спустилась хозяйка дома. Я услышал её шаги и буквально выбежал из комнаты, сделав вид, будто всё это время дожидался Рут у входной двери. Девушка быстро оделась, и мы, спустя каких-то двадцать минут, уже были на пороге дома семейства Фань.

Юн, открыв дверь, тут же пустил нас внутрь. Он побледнел, увидев нас, но больше, чем на меня, Фань таращится на Рут. У меня внезапно прибавилось вопросов к мисс Дэвис. Кем она должна быть, если её побаиваются? Или у неё есть покровитель, который держит в страхе этих людей? Кому мог разболтать что-нибудь тот молоденький официант? В самую пору завести папку побольше для Рут.

– Мистер Фань, Вы знаете этого человека? – я показал ему фото убитого Джона Дэя. – Вы, может быть, когда-нибудь видели его?

Узкие глаза Юна расширились, а сам Фань ещё больше побелел. Мужчина упомянул, что незваный гость носил усы. Он затараторил с сильным акцентом о «шкатулке Дьявола», долгах и братьях Белл. Речь идёт о тридцати семи тысячах долга «тому, кто вышел Беллов», одному из итальянцев – “Глупому из Эспозито”. Юн называет только имена братьев Белл. Где искать Эспозито и как их всех зовут, он, ожидаемо, не знает.

Итальянцы встречаются мне не первый раз. Работая в полиции, я несколько раз встречался с этой фамилией, но любое дело на членов этой семьи закрывали, не успев даже начать расследование. Беллами занимался в основном Дормер и, они ему жутко не нравились по то же причине, что мне итальянцы: и тех и других ни за что не удавалось привлечь к ответственности. Даже когда их вина или причастность были более чем очевидны.

Что ж, хорошо. Юн Фань задолжал некоторую сумму Беллам. Для того, чтобы получить свои деньги, братья отправили к нему Дэя со шкатулкой, которой бы Фань точно испугался. Звучит бредово, но ладно. Что было дальше? Дэй отнёс шкатулку и чек братьям Белл, получив взамен пулю в спину.

Мы с Рут разошлись каждый в свою сторону. Я – на место преступления, а Дэвис – домой. Вероятно, домой, я не уточнял. Вид у девушки был несколько задумчивый и временами недобрый. Понятия не имею, о чём она там думает, но пройдя буквально два квартала, я всё же решил, что лучше мне немного последить за Рути.

Я держусь в нескольких метрах от девушки. Она всё равно в наушниках – не заметит меня. Между делом я вспомнил о загадочной машине, на которой приезжает не менее таинственный гость к Рут. Я написал Дормеру с просьбой поискать, кто этот неизвестный, и что его связывает с мисс Дэвис. Чутьё подсказывает, что Рут, её таинственный гость, Фань и Беллы тесно связаны.

Дэвис будто чувствует мой взгляд и, должно быть, потому петляет. Я едва поспеваю за ней, стараясь по-прежнему не подходить близко. Некоторое время спустя она остановилась перед итальянским рестораном. Рут кому-то позвонила и только потом зашла внутрь. Знаю это место. Именно здесь большую часть времени проводят члены семьи Эспозито. Так считает полиция, по крайней мере. У чёрного входа я обнаружил ту самую машину, которую видел у дома Дэвис.

Один из поваров ресторана, ошивающийся у чёрного входа с сигаретой в руках, заметил меня. Он залепетал что-то на своём родном языке, и я, естественно, не понял ни слова. Видимо, выражение моего лица дало понять итальянцу, что со мной пытаться говорить не на английском бессмысленно. Повар закурил, напевая какую-то песню себе под нос. Я попросил у него сигарету, объяснив всё на пальцах.

– Вход с другой стороны, – на ломаном английском сказал мужчина. – Это для нас, – он указал на табличку над дверью «служебный вход».

Я нашёл фотографию Рут и показал её повару. Моя хорошая привычка таскать всё с собой каждый раз играет на руку мне же. Повар тут же затушил недокуренную сигарету о пустую пачку и снова взглянул на меня. Он замешкался: то пытается засунуть руки в карманы, которых нет, то нервно посматривает на дверь, откуда вышел.

– Я не знаю, – наконец ответил повар. – Не видел.

– Да ладно! Она только что зашла внутрь! – воскликнул я. – Кто она?

Послышался громкий мужской голос, который звал некого «Стефано». Повар вовсе впал в ступор. Наконец, вернувшись в реальность, он достал пустую пачку из-под сигарет из урны и что–то нацарапал на ней простым карандашом, который всё это время был заложен у него за ухо. Я скрылся, снова выйдя к главному входу.

На пачке я разобрал только «сеньора Рут». Сеньора? Значит, она замужем? Не видел у неё на пальце кольца. Возможно, она встречается в этом ресторане с каким-то мужчиной. Это снова возвращает меня к мысли, что у Дэвис есть покровитель.

Внезапно чистое небо за считанные минуты затянули тяжёлые тучи, и пошёл дождь. Единственным местом, где можно укрыться от ливня, оказался именно этот ресторан. Я забежал внутрь и занял первый попавшийся свободный стол. Не прошло и минуты, как ко мне подбежал официант. Он поставил на стол стакан воды, корзинку свежего хлеба и положил передо мной раскрытое меню.

– Сколько времени Вам нужно? – поинтересовался официант. – Я могу подойти через семь минут, если пожелаете.

– Мне хватит трёх, – кивнул я, листая страницы.

Под одним изображением я заметил знакомое название. Здесь оно написано и по-английски – цыплёнок Парминьяна. Что ж, у меня уже есть два слова. Если верить онлайн-переводчику, повар написал, что Рут любит это блюдо. Может, девушка и в это раз заказала цыплёнка? Что это вообще значит? Зачем Стефано написал о цыплёнке? Какой в этом смысл?

Я осмотрелся. Зал кажется полупустым, но то обман: здесь восемь столов, которые закрываются плотными шторами. Вполне возможно предположить, что в ресторане от шести до двадцати человек: у каждого стола стоит по четыре стула. Официанты косятся на меня. У противоположной стены я заметил перегородку, скрывающую дверной проём куда–то.

Мне непременно нужно узнать, что там. Бармен любезно указал в нужную сторону, когда я спросил про туалет. Через тонкие стены слышны голоса. Один из них принадлежит Рут. Она говорит жёстко и напряжённо: кажется, кто-то тут явно не в настроении. Всё из-за шкатулки? С кем она так?

– Притормози, принцесса, – успокаивал её мужчина. Его голос не похож на тот, что я слышал в доме мадам Бастьен. – Сейчас они сами всё тебе объяснят.

– Ох, думаешь, я поверю, что ты ничего об этом не знал?! – вскипала Дэвис, однако на повышенные тона не переходила. – Я знаю тебя немного лучше, чем хотелось бы, – она буквально прошипела это.

– Я нисколько в этом не сомневаюсь, – ответил мужчина. Выдержав небольшую паузу, он, по–моему, пересел. – Расскажи про шкатулку. Что тебя так заинтересовало?

– Я видела её у тебя, – несколько спокойней продолжила Рут. – Как она попала к этим непутёвым братьям?

– Если бы они тебя слышали! – засмеялся мужчина.

– Они знают, как я о них думаю, – по–прежнему серьёзно говорила девушка. – Так каким образом она оказалась у них?

В этот момент их кто-то прервал.

– Приведи, – приказал мужчина. – Хочу посмотреть на этого смельчака! – усмехнулся он.

После его слов меня обнаружили двое официантов. Глядя на их суровые лица, сразу понимаешь, что лучше не сопротивляться, однако не успел я в такой «приятной» компании подойти к заветной комнате, как на нашем пути возникла Рут. Мужчины тут же расступились, спрятав руки за спинами, а Дэвис потащила меня за рукав к выходу.

– Ты что здесь делаешь?! – прошипела она, стоило нам выйти за дверь заведения. – Опять следил за мной?!

– А ты что здесь делаешь? – не желал уступать я. – «Сеньора Рут», – прочитал я, показав ей пачку сигарет. – И причём тут цыплёнок?!

– Пошли, – недовольно произнесла Дэвис, указав на подъехавшее такси. – Адрес, где убили Дэя, помнишь?

Разумеется, я его помню! Забудешь такое. Мы приехали, и Рут сразу же направилась куда-то за дом. Ищет вторую дверь? Её тут нет, я всё облазал! Как ожидалось, девушка не обратила никакого внимания на мои слова, продолжив что-то искать. Дэвис просто в бешенстве! Что ей мог сказать тот мужчина, с которым она встречалась? До сих пор ломаю голову.

Тем временем я зашёл в дом и снова осмотрел помещение, где убили Джона Дэя. Чутьё подсказывает, что я мог что-то упустить. Прямо как в доме Фаня. Правда, очень надеюсь, что здесь не будет никаких тайников с миллионами долларов.

Кухня, спальня и ванная остались в своём прежнем состоянии. Ничего не поменялось. Но мне хватило одного быстрого взгляда, чтобы заметить на ковре блестящую китайскую монетку с квадратным отверстием посередине – цянь. Такие очень распространены как символы удачи, которые прикрепляют к связке ключей или к язычку молнии. Все те, что я встречал до этого, были в разы легче. Неужели эта из настоящей бронзы? На ней могли остаться отпечатки.

Дэвис наконец нагулялась и присоединилась ко мне. Девушка немного успокоилась. Она осматривается, с интересом разглядывает стены и кухню. Видимо, вековой слой пыли заметен не только «глазу детектива».

– Что ты там нашёл? – поинтересовалась девушка, остановившись в дверях.

– Монета, – осторожно сообщил я, будто улика может сбежать, если говорить громче. – У тебя есть пудра или что-то типа того? – спросил я. – Мне нужен отпечаток!

– Тени есть, – Рут протянула мне небольшую чёрную коробочку. – Можешь оставить себе, я всё равно собиралась выбросить.

Наконец у меня в руках был отпечаток! Я убрал монету в сумку. Больше здесь делать точно нечего. Мы покинули место преступление, направившись к дому мисс Дэвис.

До сих пор надеюсь, что из-за разногласий со своим другом Рут станет помогать мне с этим делом и случайно что-нибудь важное выболтает. Может, и не случайно: просто для того, чтобы добавить проблем обидчику. Желание женщин мстить ещё никто не отменял.

Дормер, наконец, ответил мне. «Очень смешно, Хилл. Думаешь, мне заняться нечем?!» – написал он. Похоже, нет такого номера. Тем не менее, я поблагодарил его за проделанную работу, за что Мэтт послал меня к чёрту. Ну разумеется!

Возле дома Рут, словно часовой, из стороны в сторону беспокойно ходит Фрост. Никак не привыкну видеть его в не подростковой одежде. Парень, заметив Дэвис, помахал ей рукой и улыбнулся. Меня этот молодой человек, кажется, в упор не замечает. Эйден вернул книжицу, которую он брал некоторое время назад, а девушка тут же спрятала её в свою бездонную сумку.

Мы втроём зашли в дом. Рут заперла дверь на все три замка. Боится чего-то? Не хочет, чтобы её отвлекали? Не знаю. Мне остаётся только гадать и слушать, что мне собирается сказать сама мисс Дэвис. Однако девушка не спешила начинать разговор. Она принесла три куска торта с клубникой и ванильным кремом, налила кофе и только потом села за стол.

За вечер ни Эйден, ни Рут не сказали ничего, что могло хотя бы косвенно относиться к делу Джона Дэя или Юна Фаня. Покидая их компанию в десятом часу вечера, я заметил, как за мной следил всё тот же человек в широкополой шляпе. Он, что, фильмов насмотрелся, где преследователь должен обязательно носить такую шляпу?

Рано утром ко мне без предупреждения наведался вконец обезумевший Дормер: с накладными пышными усами и неумело нарисованным огромным синяком под правым глазом. Полицейский кричит что–то непонятное и размахивает руками.

– Сколько можно?! – выкрикнул Мэтт, чуть не набрасываясь на меня с кулаками.

Он продолжает орать, попутно посматривая в окно. Наконец детектив успокоился и захохотал как безумный, упав на стул на кухне. Только сейчас я заметил, что с собой он притащил свою сумку с ноутбуком. Дормер вечно никому не доверяет и предпочитает хранить документы в своём личном компьютере.

– Во что ты опять вляпался, Митч? – своим нормальным голосом спросил он, потянувшись за открытой бутылкой воды. – За тобой следят, в курсе?

– Ты поэтому так вырядился? – спросил я, размешивая сахар в кофе.

– Нет, блин, имидж решил сменить! – чертыхнулся Мэттью, ударив по столу ладонью. – Во что ты влез?

– Слушай, мне нужна услуга, Мэтти, – я, не дожидаясь ответа, принёс ему отпечаток, который снял с монеты. – Очень нужно знать, кому он принадлежит.

– Пока не расскажешь, я даже пальцем не пошевелю, – настаивал Дормер.

– Я с радостью тебе расскажу всю историю, как только разберусь с этим делом, идёт?

К счастью, Мэтт не стал упрямиться и согласился помочь. Первым же делом я отправился к Рут. Шкатулка уже была у неё. Девушка не собирается отдавать её просто так. Её условие: мы пойдём вместе к этим братьям Белл. Пусть мне совсем не по душе это, но я мечтаю побыстрее отделаться от странного дела с трупом Дэя.

Медный сервиз

В документах, которые мне удалось сфотографировать в тайнике Фаня, значатся несколько адресов небольших продуктовых магазинов и одна лавка «с ценностями». Я обошёл все, кроме лавки, и не увидел ничего необычного. Также на листах упоминается одно и то же имя несколько раз подряд, я не мог не обратить на это внимание – Бруно Брок.

Помимо документов, мне не даёт покоя монета с отпечатком Фаня, как бы совершенно случайно попавшая на место преступления. Зачем Беллам так очевидно подставлять его? Похоже, мистер Фань, работая с Броком, не собирается делиться с братьями прибылью. Нужно спросить у Мэтта: возможно, магазины и лавка стоят на территории Беллов. Тогда бы это объяснило появление монеты.

После встречи с братьями Белл я ничего не слышал о Рут. Возможно, девушка, как и прежде, принимает клиентов с десяти до четырёх, а потом занимается своими личными делами. По крайней мере, я уверен, что Дэвис не встречается с тем неизвестным мужчиной – похоже, ему удалось конкретно задеть Рут. Значит, они всё же довольно близки. Вряд ли бы девушка стала реагировать так эмоционально на поступок не слишком близкого ей человека. Не терпится узнать о Рут больше. Откуда она, как попала в Бруклин и где могла познакомиться с тем человеком?

День начался с визита к Юну. Китаец нисколько не удивился, услышав о том, что вещь с его отпечатком каким-то образом оказалась на месте преступления. Он даже засмеялся. Правда, смех был горьким: мужчина вот-вот готов дать волю чувствам.

– На меня напали за пару дней до убийства, – наконец сказал Фань. – По голове ударили, но ничего не взяли. Я сначала и впрямь решил, что это просто совпадение, – мужчина написал номер телефона на визитке химчистки. – Вот, – протянул он бумажку мне, – эта медсестра, думаю, могла бы подтвердить мои слова.

О неком Бруно Броке я не стал пока расспрашивать Фаня. У меня всё ещё мало проверенной информации об этом человеке.

Медсестрой оказалась небезызвестная мне Саманта Кеньон. Мы уже встречались, когда я занимался делом Элис Блэк. Девушка предложила встретиться недалеко от больницы, в которой она работает, и сказала всё точь-в-точь, как до этого рассказал Фань: на него напали, Юн отделался лёгким сотрясением и незначительным ушибом правой руки.

– Я знаю семью Фань довольно давно, – поделилась Кеньон. – Мы познакомились года три назад, когда я только перебралась в Бруклин из Расина, это в Висконсине, – рассказала Саманта. – Некоторое время мы были соседями, пока Юн не начал собственный бизнес. Потом они перебрались в свой красивый дом.

– И Вам ничего не показалось странным? – поинтересовался я. – Возможно, мистер Фань очень быстро начал собственное дело?

– Дэйю, его замечательная супруга, говорила, что Юн занял у кого-то определённую сумму, чтобы начать. Может, у них были какие-то хорошие знакомые, потому что я не знаю никого такого, кто может дать большую сумму малознакомым людям, – Кеньон сделала пару глотков свежевыжатого апельсинового сока.

– Почему Вы считаете, что сумма была большой? Поймать с поличным на лжи – то что нужно, чтобы выведать подробностей больше, чем хотела бы рассказать Саманта.

– Я, может быть, и выгляжу не самой умной, но своё дело с нуля без крупных вложений не начнёшь, – робко улыбнулась она. – Разве я не права, детектив?

Что ж, мне нечего добавить. Мы расстались, наверное, сразу после этого. Оставшееся время я просидел за работой, но уже у себя дома. Несмотря на занятость, я периодически обращаю внимание на окно. На противоположной стороне улицы уже битый час из стороны в сторону ходит мужчина в широкополой шляпе. Стоит мне перейти в другую комнату, окно которой также выходит на эту сторону, он перемещается, чтобы наблюдать за мной. Раз в несколько часов он кому–то звонит. Разговор длится не особо долго, около минуты или двух, не больше.

Особое внимание я уделил сведениям, которыми со мной любезно поделился Дормер. Интересующая меня Рут Дэвис появилась в Бруклине два года и семь месяцев назад. Девушка взялась словно из ниоткуда и сразу же поселилась в доме, в котором до сих пор живёт. Как ни удивительно, мисс Дэвис купила его, выплатив всю немаленькую сумму в течение восьми месяцев. Конечно, к такому возникло намного меньше подозрений. Если бы девушка заплатила всё сразу, было бы очень и очень интересно.

Ближе к ночи Мэтт прислал фото, где была запечатлена Рут собственной персоной. Снимку ровно четыре года, а место, в котором его сделали – Лас-Вегас. Девушка позирует напротив одного из казино. В момент, когда делали фото, садилось солнце, небо сиренево-фиолетовое. Как ни странно, Рут здесь выглядит точно так же, как сейчас. Её лицо нисколько не поменялось. Однако, не мог не заметить, на ней довольно дешёвая одежда. Нарядное платье в нескольких местах имеет пару крошечных дырочек.

Фотографию нашли и приобщили к одному из дел только из-за того, что оно висело на доске одной из многочисленных забегаловок, в которой произошло убийство. Ничего особенного: двое друзей проиграли всё, что только могли, выпили, и один заколол другого. Фотографию по отчёту полицейского сделал сам хозяин заведения, это его хобби.

Не терпится встретиться с Рут, чтобы расспросить её об этом фото. Что она, интересно, скажет? Назовёт простым совпадением? Скажет про теорию о том, что у каждого человека есть около трёх так называемых близнецов, которые похожи как две капли воды? Или же наоборот просто испуганно вытаращится на снимок и захочет отнять его? Не могу дождаться!

Однако не успел я и подумать о том, чтобы позвонить и назначить Дэвис встречу, как на мой порог явился Дормер. У него есть для меня какое-то дело, не терпящее отлагательств. Ладно, Рут всё равно никуда от меня не сбежит.

– Джозеф Райан, – деловито начал полицейский. – Он привязался ко мне со своим чайником, – устало вздохнул Мэттью. – Медный, что ли, не помню, – брезгливо добавил мужчина. – В дом забрались и взяли только этот чайник. Займёшься?

– Чайники я ещё не искал, – засмеялся я. – Сколько?

– Райан обещал три сотни тому, кто вернёт ему чайник, – Мэтт поправил куртку и сунул руки в карманы. – Ты сам говорил, деньги нужны.

– А я уж подумал, тебе просто этот Райан противен, – усмехнулся я. – Хорошо, куда идти–то?

Детектив протянул мне бумажку с адресом и телефоном. Брайтон-Бич. То-то сюда не хотел соваться Мэтт. Не любит он этот район. Куда меня только не заносит. Рыская по улицам, я трижды столкнулся с невнимательными прохожими. Спустя некоторое время нужный дом я всё-таки нашёл. Мистер Райан, похоже, живёт скорее в своём собственном магазине, чем в обыкновенном доме – десятки блестящих кувшинов и расписных огромных блюд. Куда вообще я попал?

Джозеф коренастый тучный блондин с большой лысиной на макушке. Правда, глядя на густые широкие брови тёмного цвета, я думаю, этот мистер волосы красит. Благодаря какому-то чуду у него на носу держатся очки в тонкой позолоченной оправе без одного дужка. Хозяин встретил меня, держа на подносе медный сервиз с крошечными чашечками. По-моему, пить из них будет совершенно невозможно.

Он подробно описал мне пропавший чайник и пообещал уже тысячу долларов. У Джозефа нашлось фото, на котором запечатлён весь сервиз. Мужчина собрал целую кучу всевозможных снимков, на которых есть этот чайник. Мы прошли на кухню. В высокой кастрюле на плите варится что-то, источающее отвратительный запах. По-хорошему бы, здесь нужно долго проветривать. Я едва сдерживаюсь от того, чтобы не закрыть нос платком и не выбежать из этого странного дома, не оглядываясь.

– Мне нужен мой чайник в самые ближайшие сроки, мистер Хилл, – сказал мужчина, перемешав вонючее варево в кастрюле, и засыпал туда резаной моркови, которая лежала в миске рядом.

Он всерьёз собирается это есть?! Что, даже вонь не помешает?

– В нём есть что-то особенное? – поинтересовался я, едва соображая. У меня уже голова раскалывается. – Может, у Вас есть предположения, кто мог украсть его?

– Фамильная ценность, – сообщил Райан. – Вот, мой сосед, – он огляделся, будто этот человек нас подслушивает, – он всё время считал, что мать оставила этот сервиз ему.

– Простите? – что-то я запутался. – Так это Ваш родственник?

– Мой двоюродный брат! – воскликнул мужчина, вскинув руками над головой.

– Почему бы Вам, в таком случае… – начал я, но передумал.

– Вы, похоже, редко здесь бываете и не знаете этого жида! – Райан снова перемешал своё варево. – Аким трижды его уже крал!

Вот же чёрт! Этого мне не хватало – разборки родственников! Я от досады похлопал себя по карманам куртки и внезапно обнаружил пропажу кошелька. Там все мои деньги! Чтоб вас всех тут! Слава Богу, телефон остался на месте. Я быстро осмотрел всю свою сумку, а довольный сам собой Джозеф, глядя на меня, хитро улыбается.

– Я верну Ваш кошелёк, если Вы найдёте мой чайник, – предложил Райан. – По рукам?

– Вы серьёзно? – неприятно удивился я.

– Найдёте быстро, возможно, и всё содержимое останется на месте.

Неплохая мотивация, ничего не скажешь. Я согласился найти этот треклятый чайник. Здесь не обойтись без Рут. Как бы мне не хотелось это признавать, но Дэвис найдёт его в разы быстрее меня, а значит, я скорее получу назад свой кошелёк. Никогда в жизни сюда больше не сунусь! Лучше у Родригеса в долг возьму под его бешеные проценты, чем ещё раз возьмусь за дело в Брайтон-Бич.

Половина четвёртого. Разглядывая по дороге чайник на фото, я решил всё же зайти к Тревору. Возможно, он расскажет мне немного больше, чем Джозеф Райан. Не думаю, что из-за обыкновенной железки был бы такой переполох. К счастью, Янг оказался на месте. Как оказалось, у него сегодня ещё и вечер свободен.

– Опять какая-нибудь шкатулка? – сразу поинтересовался мужчина.

– Чайник, – ответил я и без лишних слов протянул ему фото. – Что можете сказать об этой вещице? Мне сказали, это семейная реликвия. Насколько старая вещь, не подскажете?

– На первый взгляд… – задумался Тревор. – На первый взгляд пару десятков лет от силы. Это медь, верно?

– Именно.

– Не знаю, – честно сознался историк. – Самое ценное в нём только то, что он из меди. Ну, возможно, ещё чьей-то семье он дорог, – Янг пожал плечами. – Это всё.

Я поблагодарил его и ушёл. Неужели моё чутьё подвело, и это на самом деле обыкновенный чайник?

Мадам Бастьен как раз проводила последнего клиента. Она ужасно уставшая и едва стоит на ногах. Девушка не особо-то рада меня видеть, но тем не менее пустила в свою «магическую» комнату и ушла наверх принять душ. Да, она так и сказала: «Пойду в душ, пока не убила кого-нибудь.» Наверное, чужая болтовня иногда раздражает. Думаю, Рут большую часть времени работает кем–то вроде психолога.

Я уже немного освоился здесь, поэтому позволил себе приготовить чай. Рут вернулась в своей обычной одежде. Она выглядит спокойней и, наверное, даже немного отдохнувшей. Девушка налила стакан воды и села напротив меня, готовая слушать.