Роман Нестеров
Седьмая сфера
Под светом солнца я, наконец-то, смог их разглядеть. Одно из существ было чёрным, а второе – тёмно-красным, как кровь. Тощие, жилистые тела с длинными конечностями, именно это и делало их немного выше людей. У красного было по две кисти на каждой руке, а вместо стоп были такие же кисти рук, по одной на каждую ногу, только пальцы длиннее. Красный был слепым существом, у него совсем не было глаз, огромный широченный рот с клыками и щёчными зубами, как у тюленей, с ответвлениями. Его зубы я очень хорошо рассмотрел, в один момент он обнюхал всё моё лицо, чем здорово меня напугал. Красный был со множеством разных усиков и носов разных животных, но на его ужасной морде их не было видно, они, как будто вылезали изнутри. Язык, которым он меня облизал, был длинным и мягким. Возможно язык был длиннее, чем он представил по моему лицу. Чёрный – немного медленнее и спокойнее красного, но немного выше. Тощие руки заканчивались обыкновенными жилистыми кистями с ярко выраженными фалангами на пальцах и светлыми, бледными ногтями. Ноги были совсем нормальными, как у обыкновенного человека, только пальцы длиннее и стопы, на самую малость. Самое ужасное в чёрном – всё, что выше плеч. Нос был как у Месгера – две дырки прямо на шее, но у существа шея была перекрученной. Только после того, как взгляд поднялся на его лицо, я видел его мельтешащую голову. От скорости мельтешения головы всё было размыто, а когда она останавливалась – было всегда разное лицо. Когда он остановил свою голову на чуть дольше, чем обычно – я ужаснулся. Вечно мельтешащая голова ещё и крутилась на шее, поэтому и шея была перекрученной. У него было четыре лица. Все без ртов, носов и ушей. Только глаза. Это было невероятно страшно, мои ноги сами подкосились, и я упал. Обыкновенной формы голова перекручивала на себе эти лица, меняя одно на другое, и все лица были разными. В ступоре я даже заметил, как он слышит. Он был глухой тварью, но, по всей видимости, видел звуки своими глазами, и чувствовал их своим телом, из-за чего его тело немного дрожало и появлялись маленькие волнения и колебания. Оба существа были лысыми, бесполыми и ужасными.
Когда подоспели Каледдон, Слори и Галлорн, существа были еле видны, и они не успели их увидеть. Они издалека наблюдали, как я, Герлос и Герро гоняемся за пустотой, в попытках её поймать. Совсем скоро существа исчезли полностью. Пришедший в себя Месгер вышел из своих чертог и еле слышно сказал, придерживаясь за проём пещеры:
– Зачем ты это сделал? – Судя по его виду и состоянию, удар щитом по голове ещё давал о себе знать. – Я ещё не закончил свою работу над ними.
– Это послужит тебе наказанием за твою выходку… – Тихо, но очень чётко ответил я, прямо в его уродливое лицо. Но не успел договорить, он перебил:
– Или тебе. – Шёпотом произнёс Месгер. Его вид, слова и интонация были пропитаны отчаянием.
Теперь не было сомнений, Месгер действительно скрывал от нас ужасных существ и неизвестно ради каких деяний. Первое время, почти три года, никто не хотел его ни видеть, ни слышать, но и прогонять я его не собирался. У Месгера уже было достаточно свободы, и он в своём одиночестве сходил с ума. Нам было неизвестно, что творилось у него в голове, какие помыслы им двигали и что было в планах. Спустя ещё пару лет все уже относились к Месгеру как обычно, но его обида была сильней. Все начатые с ним разговоры поддерживались только молчанием с его стороны и резкими, недобродушными взглядами из-подо лба. Только на восьмой год после событий с чудовищами, Месгер начал резко и активно со всеми общаться. Меня насторожила эта активность. Я неустанно следил и наблюдал за ним, но пока ничего не предпринимал. Я хотел выяснить его планы, угадать его следующее действие и предотвратить ужасные деяния. Если бы я сразу стал что-то делать, мог бы его спугнуть, и всё затянулось бы ещё на семь, или больше, лет.
Проходили годы, даже десятилетия наблюдений, но ничего мне так и не удалось понять. Он был очень дружелюбен, отзывчив и любопытен. Всё что ни делалось, всё его интересовало, и во всём он хотел принять участие. Если бы не его внешний вид и заражающий страх, он был бы сильно похож на меня. Даже я потихоньку в это начинал верить и потерял бдительность, но ещё очень долго ничего не происходило. Наконец-то мы жили спокойно и мирно, а при взгляде на Месгера страх был похож на приятную неожиданность. Все Галларты периодически посещали нас с Месгером в землях народа Аххат. Месгер посещал все народы, и все люди всех народов его полюбили. Возвращаясь, он делился самыми разными впечатлениями от каждого из народов. Однажды Месгер не выдержал и предложил: собрать всех Галларт вместе; поделиться своими достижениями; обучиться самим, чтобы обучать свои народы новым искусствам и наукам. Такая мысль была безобидной, и даже очень полезной. Конечно же, такие мысли добились одобрения.
Совсем скоро все мы уже сидели у костра, или просто на песчаном берегу, наслаждаясь обществом друг друга. Было много прекрасных новостей – поля становились шире, леса гуще и выше, сталь прочней. Из маленьких поселений вырастали города, новые корабли становились лучше, вместительней и надёжней. Торговля процветала, а многие племена Лорг присоединялись к Толесс. Всё продвигалось очень хорошо, но не у всех во всём, только Толесс везде поспевали.
Несколько дней мы обсуждали наши народы и достижения, обучались и практически были готовы к нашему расставанию. Последний день мы все посвятили друг другу. Все Галларты сидели вместе со мной у костра, все смеялись, радовались и желали удачи. Некоторые продолжали давать наставления, особенно Герлос, желая, чтобы Галларты ничего важного не упустили и не забыли при передаче навыков своим народам. Герлос был больше озабочен племенами Лорг, ведь не все присоединялись к народам, большинство оставалось враждебными и, в основном, боялись других народов. Его тревога подпитывалась тем, что даже его искусство сражения подразумевало и обучение тому, что страх перерастает в ненависть, а от ненависти к общему врагу Лорги смогут объединиться. Чем больше племён Лорг присоединялось к другим народам, тем больше боялись остальные племена и были менее сговорчивы. Но только Герам доводилось сражаться с Лоргами, а их набеги становились всё более многочисленными и вооружёнными.
Я пообещал лично заняться этим необразованным народом, а свой народ хотел оставить на Месгера, или наоборот. У Месгера всегда был другой подход, и все народы его любили, даже его внешний вид не был помехой. Мне казалось он сможет образумить Лорг. А после этого Месгер хотел отправиться к своему народу, к Латао – в бесконечные вьюги, снегопады и вечную мерзлоту. Он зачем-то попросил моего разрешения. Я не обратил внимания на это, ведь он был свободен, и никто его не держал, но всё же своё согласие я дал, раз он просит.
День уже давно закончился. Ночь пролетела незаметно, и перед самым рассветом я ушёл в свои размышления, а все слова Галларт стали для меня прекрасной музыкой среди птичьего пения. Солнце ещё не взошло. Свет костра всё ещё переливался тенями на обликах моих созданий. Я забылся прекрасными мыслями и рассматривал Торла у самых ног, и взгляд постепенно поднимался выше. Его чудное одеяние так подходило ему. Вроде обычные тряпки, накинутые поверх его тела, но на нём они смотрелись роскошно и свободно. Его одежду подвязывала обыкновенная верёвка на поясе, но мне казалось, что она светится. На его пальцах было кольцо, оно появилось с дарованной ему силой, и с тех пор он его не снимал. В правой руке он всегда держал свою книгу, для Торла – обыкновенная книга, но для человека она была огромной. На левой руке, украшенной кольцом был отдельный футляр с пером и чернилами, закреплённый ремнями на его предплечье. Вдруг, моё внимание остановилось на очень интересной вещице. На плече Торла было красивое украшение, или часть доспеха. Украшение – тёмного цвета, с пятью кривыми отростками, на концах которых были серебряные вставки. Вглядываясь – очень интересное и красивое украшение делилось деталями, чем вносило больше ясности.
Мой утомлённый и спокойный взгляд всё больше рассматривал вещицу, и вот – это уже не украшение, а рука, с длинными пальцами и бледными ногтями, схватившая Торла за плечо. Я уже видел эти пальцы. Моя память начала перебирать образы тех, кому может принадлежать эта рука. Постепенно мой взгляд поднимался выше плеча, мимо Торла, и я увидел знакомое мельтешение. В моём горле будто застрял лимон, отдавая кислым запахом изнутри. Из моих глаз поневоле выступили слёзы. Мельтешение за плечом Торла прекратилось, и я увидел лицо. Давным-давно я видел подобное. Я уже видел это лицо, безо рта и носа – только глаза. Лицо выражало тихую угрозу. Даже без носа и рта это было понятно. Всего лишь мгновение – целая вечность. Мой взгляд перешёл к лицу Торла, за которым опять началось размытое мельтешение. Последнее, что я запомню о Торле – угасающая ухмылка, как его глаза теряли заинтересованность и начинали смотреть в никуда, а его губы неслышно проговорили – «Аленда» (Прощай). В тот же миг, в моей памяти, мелькали образы существ Месгера. Торла коснулся тот, что был чёрным. После его прикосновения, после прощания Торла, когда жизнь в его глазах угасла, его глаза закатились, а веки закрылись, и Торл из сидячего положения – бесшумно рухнул на спину.
Ещё несколько мгновений никто, кроме меня, не замечал произошедшего. Меня сковало от увиденного. Я думал, что превратился в камень. Ком в горле не позволял даже пискнуть. Как только я смог хоть что-то сделать, я окликнул всех, но они успели лишь увидеть – прекрасную оболочку Торла разорвал свет внутри него. Свет рассеивался, ослепив нас вспышкой, а его осколки разлетелись очень далеко. Даже глаз уже не мог видеть, а осколки всё летели, пока не скрылись за горизонтом.
Глава пятнадцатая. Гнев
Теперь мне всё стало понятным. Все ниточки замыслов Месгера собрались воедино, а его планы стали реализовываться с нами, на наших глазах. Месгер долгое время находился рядом, просто ожидая нужного момента. Дождавшись момента моей слабости, когда я потерял бдительность и стал к нему очень снисходительным, он нанёс удар. Но стало явным – он хотел убить нас, и самому захватить власть над всей Агорой. Сперва он действовал неумело. Используя наши силы, создал звёзды и луну с нашей помощью, из-за чего у нас были большие проблемы с восприятием окружения и нас самих, чем и ослабил всех на долгое время. Сам Месгер всё время боялся того, что его ужасные замыслы могут раскрыться и боялся моего гнева. В страхе он уходил в свои странствия, прикрывался исследованиями окружения и познаниями, а у самого зрел новый план. Сделав жалостливый вид, он раскрыл потенциал своих сил, а я ему ещё и помог в этом. Дальше свои действия он выставлял как случайные совпадения, но его первой жертвой была не Салесс, с созданием людей, а Горана. Горана владела всеми нитями наших судеб, и только она могла помешать его планам. Зная о её слабости и была создана луна, закрывшая солнце. Месгер это знал, и под предлогом избавления её от печали, лишил всех чувств. Горану это не убило, но и препятствием она уже не была. Даже не успев расправиться с Гораной, он приступил к Салесс. Создание людей – его идея, которую остальные с удовольствием подхватили. Так незаметно начался конец Салесс. Будь Горана с нами – возможно проблема была бы обнаружена раньше, но её уже с нами не было. Когда проблема с Салесс обнаружилась, он обо всём знал, и лишь тянул время в наших путешествиях. В ожидании проблем с Салесс он уже готовил своих существ – погибель остальных. Из-за происходящего с Салесс он даже бросил свою работу над ними. Ни от кого такого содействия я не наблюдал, как от Месгера, а он всего лишь тянул время. Но как только услышал мой запрет, он испугался, ведь работа над ужасными существами не была закончена. Он создавал их, чтобы устранить остальных Галларт, но не успел. Тогда ему пришлось ждать. Как только все потеряли свою бдительность в спокойствии и в рассказах о хорошем, которое он сам и предложил, его существа начали действовать. Сразу же был убит Торл. Именно Торл мог предотвратить его планы, узнав про него всё, но теперь не сможет.
Планы Месгера были раскрыты. Он хотел всех уничтожить, быть самым могущественным созданием на Агоре и покорить всех существ, даже людей всех народов. Все мои размышления и совмещение всех догадок заняли не много времени. Все в печали прощались с рассеявшимся светом, но только Месгер делал вид. Его всегда выдавали его силы, источая настоящие чувства. Он всё время продолжал источать страх, а сейчас очень чётко чувствовался испуг. Его существа начали действовать. Для него это было неожиданно, и тёмные, как он сам, замыслы могли быть раскрыты… Что и произошло. Дальше я очень пристально смотрел на него. По моим предположениям он уже готовил расправу для одного из оставшихся Галларт, но это ещё не скоро произойдёт. Я решил остановить его, заточить Месгера в первой пещере навсегда, но без опасности для других. Никто не должен был знать об этом, а значит, нужно было дождаться, когда все мои дети покинут нас, разойдясь по своим территориям.
Костёр погас, оставив тлеющие угольки. Было уже светло, но солнце еще не вышло. Мой пристальный взгляд так и держался на омерзительном Месгере. Месгер пока что ничего не предпринимал. Вдруг, один из глаз Месгера, летающих возле него, поймал мой взгляд. Его глаз остановился прямо перед моим лицом, замер и всматривался в меня, хотя я сразу и отвёл свой взгляд. Я всё ещё видел этот уставившийся на меня глаз. Моё внимание ещё и было приковано к этому летающему глазу, испускающему лёгкое чёрное испарение, но мой взгляд постепенно опускался вниз и по земле переходил в сторону всех Галларт.
Пока я отводил свой взгляд, моё внимание было приковано к глазу Месгера и к нему самому, хотя я и смотрел в ноги Галларт. Ужасное, печальное и горькое молчание прервали речи Герлоса. Его слова не были злыми, а его голос был спокойным и добрым. Даже не смотря на него, можно было понять – он говорит с лёгкой улыбкой:
– Торл всегда нам помогал, направлял нас и оберегал от неправильных поступков. Теперь его нет.
Его одинокая слеза упала на землю, а в голосе постепенно проявлялась грубость.
– Хорошо, что он навсегда останется у нас в памяти.
Теперь в его голосе чувствовалось презрение. От слов Герлоса я поднял свой взгляд к его глазам. В них читалась скорбь, а воспоминания, пришедшие к нему в голову, выражались на его лице презрением и злым оскалом. Спустя небольшую паузу – резко продолжил:
– Не то, что Горана. О ней мы никогда не должны были вспомнить.
Я теперь оставался единственным, кто о ней помнил. Но как Герлос сумел вспомнить? Тем временем, пока на моих глазах выступали очередные слёзы, Герлос продолжил:
– Сначала поменял дни и ночи. – С комом в горле, сдерживая слёзы говорил он. – Из-за этого исчезло солнце. Горана перестала существовать для нас из-за тебя. Ты отнял у неё чувства, и она исчезла.
Дальше Герлос выдохнул, и продолжил с криком:
– Твоя идея сотворить людей забрала свет Салесс, и она тоже исчезла.
Люди и существа, вообще не содержали свет, и все уже понимали, что Герлос обвиняет Месгера, сдерживая свою злость.
Вся обстановка накалялась всё сильней. Я всё ещё смотрел на Герлоса, но теперь я заметил еле видное существо на его голове. У меня перехватило дыхание. Я очень слабо видел это существо, но сразу его узнал – красное существо Месгера, обхватившее голову Герлоса четырьмя кистями двух рук и двумя кистями ног. Держась за его голову, оно каталось на его голове из стороны в сторону, периодически облизывая его лицо сквозь пальцы. Никто его не видел, кроме меня. Почувствовав мой взгляд, мерзкое красное существо исчезло, предварительно прошипев через нос. В тот момент Герлос выхватил меч и с криком: «А теперь твои создания уничтожили Торла!», хотел ударить им Месгера, но тот ловко увернулся и пустился прочь. Удар был убийственно сильным. Этим ударом Герлос, одним махом, срезал дерево в диагональ, возле которого мы сидели. В ярости Герлос помчался за Месгером, а его брат поспешил за ним, для помощи. Мы даже не успели отреагировать – погнавшись за ними, просто медленно шли по их следам.
* * *
– В тот день я последний раз видел и слышал братьев. Мне неизвестно, что случилось, но в древних книгах, сказаниях и рукописях народа Латао, всё сохранилось. В одно время я прочитал абсолютно всю древнюю библиотеку их народа. Теперь я могу рассказать о дальнейших событиях, но сначала мне придётся рассказать о работе Санцура Саготта. Ведь о землях и народах в то время никто работ не создавал кроме него, а события с тех пор понеслись с безумной скоростью и в небывалых количествах.
Книга Санцура Саготта о народах и обычаях
Толесс
– Я родился в прекрасном городе Варико (Столица), в народе Толесс. Известно, что в нашем народе очень любят новые знания, а ещё больше – любят их совершенствовать. Но далеко не все знают, как наш народ делал свои первые шаги навстречу новым познаниям.
Когда наш огромный народ, в самые первые дни, был ещё мал, было сложно говорить о нашей великой способности к обучению и развитию. Люди были разделены на маленькие племена по всему континенту, а пространства земли были ещё больше, да настолько, что эти племена могли и не знать друг о друге. Но всё переменилось когда Игнер начали приходить к нам. Игнер очень старательно обучали нас, помогали в трудные времена и делали всё, чтобы такие времена наступали реже, или вообще не наступали.
Будущий народ Толесс зародился на самом юге с приходом Торла и Салесс. Изначально они должны были вместе обучать нас, но из-за огромной территории, наши земли были поделены на северную часть и южную. Наш образовавшийся народ был подéлен на Северных Толесс и Южных Толесс (Уле Толесс и Алес Толесс), но всё равно мы были единым народом. Салесс была неприхотливой, она не особо была привязанной к землям и видам, в отличие от Торла – он очень сильно любил вид больших вод, леса и все их красивые виды. Торл очень редко приходил в бескрайние поля Уле Толесс, но очень много времени уделял Алес Толесс. Салесс не знала чем заняться. Торл всегда участвовал при обучении, и его влияние было сильней. Он никогда не посещал северные территории, а Салесс часто уходила на север. Постепенно она больше времени проводила на севере их земель, появляясь на юге всё реже. С самого начала на северных землях даже она редко появлялась, и людей в племенах становилось всё меньше. Постепенно стали исчезать и племена. К тому времени, когда Салесс начала много времени уделять людям этих земель, тогда и произошло разделение. Их уже было так мало, что она смогла объединить все племена в одно огромное племя.
Дни пролетали, а за ними и десятилетия. Уле Толесс были очень малочисленными, по сравнению с другими народами. Для обучения людей Салесс не требовалось переходить от одного большого племени к другому и обучала всех быстрее. Салесс дарила знания о заботе друг о друге, силе духа и ещё много чему, в чём была её сила и знания. Её народ так быстро обучился ранним знаниям, что на то время больше ничего не оставалось, и Салесс переходила к другим народам, обучать их своим знаниям.
Всего через сто лет племя опять теряло своих людей. Люди уходили, и больше их никто не видел. Вскоре наступила новая напасть. До прихода Игнер люди из многочисленных племён постоянно носили воду из рек и озёр, обрабатывали землю и выращивали разные растения, но с объединением всех племён, в тех землях поселились животные. Всякая травоядная живность расплодилась в полях, поела почти всю траву и оставила землю голой, не давая вырасти ни одному растению. Земля быстро высохла под палящим солнцем тех мест, а реки размыли берега, после чего и сами высохли. Повсюду появлялась пустыня и, стремительней всего, в южных землях Уле Толесс. Пустыня прижимала их народ всё больше к северу, к высоченным горам, где они могли найти немного воды и плодородной земли. Со временем Салесс потеряла свой народ в пустыне, где уже ничего не росло, и везде был песок, или высохшая земля.
С тех самых пор Уле Толесс больше не существовали, а Алес Толесс, в которых я родился и вырос, стали просто Толесс. С моего появления на свет Уле Толесс уже очень долгие годы не существовали. О них остались только древние упоминания в старых записях. С самого детства мне была интересна история об этом древнем исчезнувшем братском народе. Ещё в те молодые годы я пообещал себе обязательно побывать в их землях, в пустыне и мечтал там отыскать хоть малейшее упоминание или следы их жизни, спрятанные под толщей песка. В том возрасте мне всё казалось проще, чем всё было на самом деле. Я сообразил, что даже не знаю своего родного города и своего народа, не то чтобы искать исчезнувший народ в неизведанной пустыне. В момент моего осознания, ещё в совсем юном возрасте, я понял, что для знаний такого рода требуется посещать народы, которые ещё существуют. Следует записывать их обычаи и род деятельности, тогда и не будет забытых народов, и их память будет жить в книгах сотни лет, а, может, и больше.
В народе Толесс все дети от трёх лет считались полноценными, осознанными людьми, оставалось лишь дойти ростом и телосложением. В нашей семье у меня было три старших брата и две старшие сестры. Я был самым младшим среди всех братьев и сестёр, но я их почти не видел. Все они уже были достаточно взрослыми для обучения в высших школах, а я был ещё совсем мал. В мои четыре года они уже давно находили свой род деятельности. В основном, в нашем городе, уделяли больше внимания на управление городами, прилегающими территориями и, конечно же, всем народом, от того и было много школ с уклоном в данную сферу деятельности. Но было ещё очень много других школ и разных специальностей, однако перед тем, как рассказать моему читателю про обычаи народа Толесс, следует рассказать о выделенных им территориях.
Алес Толесс располагали большой и протяжённой территорией на южных берегах Агоры. Люди, жившие в племенах, были разрозненными, но с приходом Торла и Салесс они объединились. Торл постоянно посещал все племена, большие и маленькие, но Салесс переставала уделять своё время маленьким племенам, а вскоре вообще появлялась только в одном, самом большом и главном племени нашего народа. В последствии, за долгие годы до моего рождения, Салесс тоже исчезла по известным для всех причинам, и траур был отмечен днём костров.
Основную часть всей территории Толесс покрывали леса, среди которых и жили племена. Наш народ заселился по побережью и распространялся вширь, вдоль больших вод, пока не появился Торл. К нему начали тянуться все, и даже севернее его места обитания. Ещё с шести лет я продумывал своё путешествие, собирал карты, прокладывал путь и думал о месте, с которого всё начнётся. Всю территорию Толесс можно было поделить на три части: западную, центральную и восточную. Хотя мой город и находился в центральной части, мне следовало побывать во всех частях, и разумней было начать с ближайшей, с западной, а потом двигаться на восток. Но пока я только прокладывал свой путь, а сам в то время учился в академии, изучая историю. О моих планах знали учителя и помогали мне во всём, хотя и не до конца меня понимали. Но, прознав о том, что я прокладываю путь через все земли Толесс, мне подсунули учебник по торговле. Там и было то, что мне нужно – действующий торговый путь через все земли нашего народа, и проходил он через все основные города, в которых мне следует побывать.
Когда люди ещё были похожи на животных, никаких записей не могло быть. С приходом Торла всё изменилось. Люди сразу доверились ему и БЕЗОГОВОРОЧНО слушались. Так они раньше всех организовывали племена, а самое первое организовал некий Орла. В те времена общение людей было не очень связным, их язык был примитивным и использовал много жестов и звуков. Вскоре племён стало очень много, а первое стало небольшим поселением. Как только в нашем народе начали строить города, Торл обучил нас новому языку, и развитие пошло с небывалой скоростью. Вскоре Толесс крепко сдружились с огромными кочевыми племенами Лорн, и полюбили вместе сотрудничать. Лорны придумывали очень много изобретений, а Толесс совершенствовали их. Так появились колесо и тележка, топор и молоток, но и сами Толесс могли придумывать новое, в основном науки. Полностью, от начала до конца, Толесс придумали: деньги, торговлю, общественные правила, правила сотрудничества, политику, школы и полное разделение ремёсел. Таким образом, каждый человек Толесс был мастером в своём деле.
Время шло, и первое племя из маленького поселения переросло в очень большой город с каменными домами. Множество городов было основано по всем землям, и каждому городу нужна была помощь. Тогда и придумали разделять все земли между большими городами, для лучшей координации в потребностях.
Конечно, здесь будет рассказано обо всём, что касается нашего народа, но сначала следует рассказать о их землях, и обо всём что окружает всех людей.
Толесс расположились на большой территории, и основную её часть покрывали леса. Территория охватывала всё центральное побережье юга на континенте. Обширные леса и джунгли были насыщены множеством рек и озёр, но, из-за их малых размеров, стоит упомянуть только три основные большие, главные реки этого народа.
В западной части текла река Таура, одна из трёх больших рек, с двумя большими притоками. Для неё никак не могли придумать название, но услышав, как называют её берега – Тау и Ра – сама река и два её притока сразу приобрели имена. Левый берег основного течения назывался Ра – так и назвали северный приток, а правый – Тау, как впоследствии и назвали южный приток. Имена у притоков уже были, но основному течению так и не придумали название, и до сих пор называли по притокам. Первым впадал приток Тау, а после Ра – так и осталось Таура.
В центральной части земель Толесс находилась Трёхглавая река. У неё было три притока, и никто не мог понять, какой приток был основным. От любого истока до устья было даже расстояние одинаковое, и все три брали своё начало в горах, потому это была самая чистая река. С севера на юг каждый приток называли головами. Первая – самая северная, вторая – центральная, а третья – самая южная. И только после слияния всех трёх голов у подножия гор, начиналась Трехглавая река – широкая и чистая. До того, как первая голова впадает в трёхглавую, течёт Двуглавая, так как вторая и третья голова сливаются раньше, ещё в горах. Основное название Трехглавой реки – Орла, в честь первого вождя Толесс.
Третья большая река была меньше, чем первые две, но гораздо шире, чем они вместе взятые. Брала она свои истоки из тех же гор, что и Орла, но бурным потоком текла в другую сторону – с запада на восток. Бурный поток, спускаясь с гор на землю, сотворил широкое русло. Протекая чуть дальше, её поток подхватывал приток, делая реку ещё шире, да настолько, что другого берега даже видно не было, но поток становился гораздо спокойней. Об этой реке с притоком рассказывала одна легенда, которая гласила:
«В горах, в уединении, мирно жила семья. Мужчина в этой семье был очень талантливым мастером обработки дорогих камней и украшений. Даже сам Игнер Каледдон – властелин стихий, сотворивший Агору, не смог сравниться с ним в искусности и точности этого дела. Каледдон очень часто посещал своего друга, тренировал свои навыки в маленьких деталях, а иногда просто приносил подарки и устраивал застолье. Но в один ужасный день мужчина сорвался вниз вместе со своим маленьким сыном, который едва начал ходить, упав в пещеру немного ниже их небольшого дома. Пещера была очень тёмной и узкой, а о длине этой пещеры ничего не было известно. Пещера проходила не глубоко в горах, а практически на поверхности, и шла от их дома до самого подножия гор. В поисках своего мужа и единственного ребёнка девушка днями и ночами рыла пещеру, после себя оставляя желоб. Даже прорыв всю пещеру до самого подножия, она не нашла свою семью. В отчаянии девушка продолжала прокапывать широкий желоб в полях, но уже без надежды найти родных. В отчаянных трудах ей встретилась серая большая и толстая змея с чёрными глазами и двумя жёлтыми зрачками в каждом из двух глаз. Она была очень медлительной и не могла сопротивляться. Змея молила о том, чтобы она смогла спокойно переварить свою еду, а взамен предложила помощь в поисках семьи девушки. Пока змея переваривала свой обед, она рассказывала, что видела её семью совсем недавно, и спросила девушку хочет ли она быть снова вместе с ними? Девушка, с радостью и надеждой, ответила согласием. В тот же момент змея набросилась на девушку и проглотила её. Затем поползла дальше, к озеру, на восток, на водопой, запить свою трапезу. Змея стала ещё толще, а от своей тяжести она не смогла полностью выбраться из сотворённого девушкой желоба, и её брюхо продолжило творить огромную вырытую полосу. Как только змея добралась до озера, шёпот стихий призвал Каледдона в свои чертоги и поведал ему о печальной участи его друга и его семьи. Каледдон обрушил свой гнев на ужасную змею, разрезав её брюхо от самой головы до кончика хвоста. Достав уже почти переваренные тела, он был удивлён. Тел было всего два. Тела взрослых людей он, по традиции народа Толес, разместил в лодке и похоронил в стихиях огня и воды. Саму змею он растянул по всему желобу, вспоротым брюхом кверху, а с самих гор, у самого дома этой семьи – пустил воду. До сих пор вода течёт по всему желобу, промывая все внутренности змеи, впадая в озеро, к которому она приползла. Озеро разрослось, прорвалось и влилось в большие воды. Говорят, Каледдон ещё сто лет искал несчастное дитя, или его тело, но всё было безуспешно.».
Но это всего лишь легенда, а настоящая история, скорее всего, не так интересна. По легенде девушку звали Лаурис, так и называли основную реку, а приток – назвали Змеёй. По легенде этот приток и образовался от пути самой змеи, до встречи её «обеда». Конечно же, имена мужчины и их дитя неизвестны, но имя девушки навсегда останется именем реки, известным всем.
Леса располагались почти по всей территории земель Толесс: местами редкие, а севернее, ближе к экватору – постепенно перерастали в джунгли. Вьющийся лес рос южнее от реки Таура, в самой западной части Толесс. Своё название он приобрёл от его внешнего вида, заполняющие его вьющиеся растения красиво ползли во все стороны. Это был самый маленький лес народа Толесс, но считался самым опасным из-за хищников и своей непроходимости. Но даже не это было самым опасным. Частые туманы, плотные как вода, не давали вдохнуть воздух полной грудью, но и это не сравнится с тем самым вьющимся растением. Оно было живое. Ему было тяжело выжить и приспособиться в туманном лесу. Растение научилось перемещаться с одного места в другое, подыскивая более походящую среду. Солнце, как и туманы, растение не любило, уйти из леса не могло, но и оставаться на одном месте нельзя – туман не дал бы ему дышать. Для людей оно совсем не опасно, люди его не интересовали, а вот его перемещения могли сильно сбивать с пути и заводить их вглубь. тогда только знающий человек, или очень везучий, мог выбраться. Растение не просто росло – оно, почти как змея, переползало на другое место и могло очень быстро сделать только что пройденный путь непроходимыми и неузнаваемыми дебрями. Как только условия этого места становились неподходящими, оно перерастало, двигаясь в поисках нужных мест и условий.
