Роман Горбунов
Отношения

«Если две системы, взаимодействуют друг с другом в течение определенного периода времени, а затем отделяются друг от друга, мы можем описать их как две разные системы, но они уже существуют как одна уникальная система. То, что происходит с одним продолжает влиять на другого, даже на расстоянии миль или световых лет».

Квантовое уравнение Поля Дирака

Часть 1 ИСКРЫ

Она

Я училась в десятом классе, когда приехала первый раз в большой город из своего маленького. Дома заранее я уже выписала все адреса магазинов, которые хотела бы посетить. За долгие дни ожидания этой поездки я успела накопить значительную сумму денег, которую намеревалась потратить здесь до конца своего короткого пребывания. Остановилась я у тетушки, маминой сестры, которая меня тепло приняла, но сразу сказала, что ей со мной по городу гулять некогда будет. Но я совсем не расстроилась, даже еще больше загорелась прогулкой, представляя себя одну и независимую в большом мегаполисе. В день моего приезда сначала моросил небольшой дождик, стуча каплями по моим чемоданам, а затем стал ускоряться и зашипел в лужах как сумасшедший. Я так и не дождавшись, когда он кончится, уснула у окна прислонившись к нему лбом, глядя на струи воды стекающие вниз и размазывающие вечерние огни.

Утром, когда я проснулась, уже ярко светилось солнце. Тетушка уже ушла на работу, оставив на столе записку и ключи, раскинутые в форме «оленьих рогов». Я тут же привела себя в порядок, и выбежала на улицу навстречу к таинственным магазинам, которые раньше видела только в сериалах по телевизору. Тетушка жила всего в пяти минутах ходьбы от большого торгового центра, поэтому пройдя всего несколько жилых кварталов, подпрыгивая при каждом чириканье сверху, я оказалась на месте своих детских фантазий. Духота, поднимающаяся от земли после ливня, еще больше пьянила и кружила мне голову от счастья. Я уже накупила несколько пакетов, когда решила проехать в другой торговый центр, – не хотелось истратить все деньги, не посмотрев всех этих волшебных мест, которые я возможно увижу уже не скоро в следующий раз.

Едва я вышла из магазина на тротуар, как по моим глазам скользнул чей-то взгляд, внутри меня что-то встрепенулось, будто птица взлетела. Я не решилась обернуться, и продолжила свой путь к остановке, максимально делая вид, что не замечаю лучи глаз, касающиеся меня со спины как прожекторы в темноте. Дойдя до остановки, я решила все-таки взглянуть на него, встав с боку под деревом при удобном ракурсе на тротуар. Потянулись медленные секунды, прежде чем он появился в поле моего обзора, и меня снова что-то резнуло внутри, или сверкнуло острие на свету. Что-то в нем было такое, что щекотало мне грудь изнутри: может походка, может волосы, может рост, может профиль, а может все это вместе, – я не могла толком разобрать. Но он шел так же как прежде даже не обернувшись на меня, и мне захотелось броситься ему вслед, взять его за руку, и раскачивая ее кверху, пойти вместе с ним далеко-далеко.

Вот подошел мой троллейбус, и я все еще оглядываясь на него, медленно зашла, и заняла первое свободное место у окна. Я стала смотреть на одну точку, но не за окном, а прямо на окне, на какую-то трещинку, и все думала о нем, – куда он пошел, откуда он шел, а вот все-таки надо было пройтись с ним вместе куда-нибудь, – к черту эти магазины. Вдруг я услышала за спиной крик кондуктора, которая на кого-то кричала в конце троллейбуса, но в толпе пассажиров я не смогла ничего разглядеть. Я ехала за покупками, о которых уже совсем позабыла, даже о тех, обновках которые лежали у меня в пакетах. Все это больше не увлекало меня, теперь я думала только о нем.

Люди выходили и заходили на остановках, и вдруг я снова почувствовала на своей спине те же греющие лучи знакомых глаз, – я вздрогнула, наверное мне кажется, ведь я видела как он ушел. Должно быть я уже схожу потихонечку с ума, но ощущения тепла на спине не проходили, и обернувшись, я увидела его лицо так близко, что от неожиданности только сказала: «скоро остановка Универмаг?». Не понятно правда кому я это адресовала, то ли себе самой, то ли ему, сидевшему от меня через сиденье, то ли в пустоту, но точно произнесла я это с удивлением и ужасом, – интересно, что он обо мне подумает. Да все равно, ведь он вернулся, – радость переполняла меня. Он снова рядом со мной и сидит от меня так близко, что я могла легко представить, как он меня обнимает. Я чувствовала на своем затылке тепло его дыхания и кожи.

Значит жар от его глаз на спине, – это настоящий жар, а не тот который мог мне показаться. Я еще раз мельком оглянулась, а он в это время так смешно разглядывал пассажиров, что я еле сдержала смех, – все уголки его глаз тянулись ко мне при этом. Он снова хочет встретится со мной глазами, – так же как и я, нас тянуло друг к другу. От этого мне стало еще теплее и мягче, будто кто-то там внутри разлил теплое молоко, с медом. Это было незабываемое чувство радости и легкости одновременно, и оно не могло сравниться с походом по магазинам, которые я так долго ждала, а вот этого всего совсем не ожидала. Вероятно, то же самое испытывают старшеклассницы, когда целуются с парнями на дискотеках. А может это любовь, которую все ищут по свету, и находят вот так неожиданно. Но чтобы это ни было, мне хотелось продлить это чувство навсегда, и за это я готова была отдать все свои покупки и магазины на свете.

Он

В этот день солнце нагрело воздух так, что вдыхать его не хотелось. Было душно от вчерашнего дождя, который только сегодня начал испаряться, и каждый сквознячок воспринимался как прохладный душ. Я вывернул из тихого двора на шумную улицу вдоль автомобильной магистрали и удушливый запах резины сразу заполнил мне нос. Сегодня я рано встал, поэтому сонная нега не спешила меня отпускать, я шел поглаживая ровно стриженные кусты вдоль тротуара ладонью, и нырял в мечты о том, что когда-нибудь тоже разбогатею, у меня будет своя машина и дом, и самое главное жена и маленькие детишки как у всех людей, на которых я с завистью заглядывался как на киногероев.

Вдруг прямо передо мной из магазина вышла девушка, похожая на желтый и по весеннему ароматный ландыш. Я резко почувствовал, как мое сердце расширилось, до предела упершись в тонкие тощие ребра, а дыхание застыло с ментоловым привкусом во рту, колени начало приятно щекотать. Я ощутил чувство похожее на то, когда находишь ту самую деталь, которая завершает всю картину. И найдя ее я не захотел ее отпускать, я незаметно пристроился за ней на расстоянии десяти шагов и вцепился взглядом, как верный пес, не отрываясь в ее походку. Мне казалось она не шла по асфальту, а будто скользила по льду на коньках. Она шла не замечая меня и не оглядываясь, разглядывая чеки из магазина и проверяя покупки в своем пакете, потом резко убрала все в сумочку и с довольным видом свернула к остановке, встав скромно с краю под деревом.

Я прошел мимо, делая вид, что сам увлечен какими-то заботами, не выдавая свою увлеченность ею. Лишь дойдя до конца остановки, я осознал что с каждым шагом отдаляюсь от нее все дальше и дальше, от той, которая может управлять мои сердцем и дыханием в буквальном и переносном смысле. Я резко остановился, разглядывая вывеску магазина, и как бы в раздумьях обернулся в сторону остановки – она все так же стояла, выглядывая свой транспорт и прижав к коленям пакеты с покупками. Пока я придумывал следующий сценарий поведения, к остановке подошел поскрипывая троллейбус, и она спешно вбежала в его первую дверь. Нужно было срочно что-то делать – ехать с ней?, но у меня было всего 50 рублей, половина из которых ушла бы на проезд в один конец, а обратно пришлось бы возвращаться пешком.

Я подумал, что не каждый день встречаешь ту самую, – произвольно набрал полную грудь душного воздуха для смелости и резко вбежал в последнюю дверь троллейбуса прямо перед закрытием, так что даже ботинок немного прищемило. Увидев это, кондуктор сразу подняла крик: «Ну что вы делаете, неужели не видите, что троллейбус уже тронулся! Куда вы ломитесь! А если бы тебе так голову прищемило?» Ее гнев прошел мимо меня как ветер в поле, все мое внимание было приковано только к ней, главное не привлечь внимание к этому дурацкому эпизоду, но она сидела непоколебимо глядя в окно перед собой. Я не спеша протолкнул свое тело поближе к ней, и сел совсем близко, через одно сидение.

Я хотел разглядеть ее поближе, хотел понять, что именно заставляет меня неметь от дрожжи. Я фотографировал каждое ее скупое движение, каждый наклон и поворот головы, я чувствовал запах ее волос и тонкость кожи, но не мог понять, что именно создавало такую магию. Вдруг она резко оглянулась, вспорхнув копной волос, как будто ее шею прижгло чем-то горячим, ее раздраженное лицо сразу впилось в меня, как будто она точно знала кто прижег ей шею своим взглядом. Красота ее томного взгляда пронзила меня насквозь словно два острых тонких кинжала воткнулись мне в глаза до упора, но это была не боль, а неизвестное удовольствие. Я не смел остановить этот поток ощущений, и был приковал шляпками ее зрачков к месту. Я смотрел на нее не моргая как в первый и последний раз, я даже вообразить не мог что такая красота встречается в природе у людей. Я словно пил из большого ручья и никак не мог напиться.

Вдруг она возмущенно, но очень нежно что-то сказала в мою сторону, но он уже ничего не слышал кроме ускоряющихся бубнов своего сердца, которые барабанили все выше и громче. Мне показалось что меня раскрыли, я почувствовал стыд за то, что тайно за ней следил, а сейчас прилюдно был пойман. Я задрожал всем телом и притворился не понимающим, затем отвернулся в противоположное окно на проезжающие автомобили. Мой взгляд был пуст, я не смотрел, а вспоминал ее восхитительные черты лица, пряча от окружающих свое наслаждение как сокровище. Сердце все так же барабанило, но все медленнее и медленнее как котящееся по неровной земле колесо.

Все что мне хотелось, это смотреть на нее вечность, наслаждаясь кинотеатром ярких ощущений от ее вида и движений. Кондуктор проходя мимо меня, небрежно толкнула мою ногу, которая болталась в проходе. Я сразу спрятал свои воспоминания поглубже в память, как большой сверкающий алмаз, и решил еще раз взглянуть на нее, но на этот раз не заметно.

Люди заходили и выходили на остановках, но никто из них не загораживал прямой обзор на нее. Я решил что сделаю вид, будто разглядываю весь троллейбус и украдкой гляну на нее еще раз. Я не спеша стал просматривать каждого пассажира слева на право, а сам дергал ногой от нетерпения, – что же она там делает сейчас. И когда наконец-то дошел до того места, где сидела она, я стал с жадностью впитывать каждый кадр с ее участием, – от страсти и жары у меня плыло в глазах. Она все так же непринужденно сидела глядя в окно на проскальзывающие фасады разноцветных домов, но теперь она была легка и больше не возмущалась, а наоборот скрывала чем-то довольную улыбку. Я обрадовался, что мой трюк с непониманием удался, и она больше не злится на меня, а наоборот чему-то радуется.

Как бы мне хотелось быть причиной этой радости. Но еще больше мне хотелось разгадать ее секрет: почему она вызывает во мне такое сильное впечатление, в чем была ее магия, почему она одна из миллиона может управлять моим дыханием. Я не мог поверить, что кто-то ещё кроме меня может управлять моим телом, и почему каждое ее короткое движение во мне отражалось как брызги огромных освежающих волн бьющихся о скалы. Как ей все-таки удается это делать? Я первый раз примерил на себя это чувство, которое все вокруг называют любовью, но я этого еще не знал. Я так же не знал и то, что это чувство ко мне вернется еще не раз и не два, но сегодня оно казалось мне последним и неповторимым.

Снова она

Я вышла замуж очень рано, мне тогда только исполнилось 19 лет, и я только закончила школу. Я маленькая девченка, тогда о большем и мечтать не могла, – это был предел моих фантазий. В нашем маленьком городе парней было не много, и выбирать, надо сказать было не из кого, а замуж хотелось как можно быстрее. Тогда я не понимала еще разницы между любовью и симпатией, поэтому вышла замуж скорее из любопытства, чем по велению сердца. Странно, может этой любви и вовсе не существует, или может быть во мне что-то не так, но мое сердце никогда ничего не шептало мне, даже при виде тех парней, от которых другие девчонки падали в обморок. Некоторые мои подружки до сих пор засиделись в девках, и все ждут того самого «принца», которого они сами себе придумали. Вот по себе скажу, никогда по настоящему за всю жизнь ни в кого не влюблялась, да кто-то нравился мне периодами, но так чтобы сносило голову никогда. Любовь это сказка, за которой скрывается обычное бытовое хозяйство, и к которому большинство девченок просто не готовы. Ухаживать и заботится за человеком, которого ты до конца еще не узнала, не так просто. Вот мы уже прожили вместе почти 15 лет, а мне он до сих пор кажется чужим, ну каким-то не родным, – членом другой семьи, не моей. Поэтому скандалы у нас с ним не такая редкость, ну не готова я ему уступать как родному. Отцу, брату, сыну, дяде я бы с легкостью уступила в тех же ситуациях, а ему не могу и все. Вроде близкий, но не родной почему-то.

Возможно дело во мне, а возможно дело и в нас, в том, что мы не любили друг друга никогда. Сколько раз я пыталась развесить с ним, иногда по нескольку раз в день, и если бы не сын, который у нас появился через год после свадьбы, я наверное это сделала бы уже давным-давно. Теперь только и живу сыном, он моя гордость и надежда во всем, но надо сказать с возрастом он начинает все больше походить беспечностью на своего папаню. Я всегда хотела себе девочку, похожую во всем на меня, эдакую маленькую копию, чтобы я ее водила на танцы или в музыкальную школу, которых не было у меня в деревне. Она бы стала моим продолжением и сделала бы то, что не успела сделать я до замужества, а именно все. Сколько моих мечт, было похоронено под кухонным столом, за уборкой, стиркой, глажкой. Раньше я при каждом случае расстраивалась, а сейчас я даже рада, что все так случилось. В конце концов, у меня есть сын, который хоть иногда, но меня радует. Подружки говорят, что у него мои глаза с ресницами, которыми я очень гордилась с раннего детства, они такие яркие и ровные, что я их даже не крашу.

Я как вечная девчонка любила спать до полудня, поэтому мой день начинался с большой кружки кофе дома, и еще одной по прибытии на работу, после чего я только выползала с глазами котенка в торговый зал. Мой рабочий день начинался с семи часов, надо было красиво разложить все продукты на полках, чтобы первые покупатели, восхитившись эстетикой внешних форм, сразу же расхватали их по корзинам. Наша старшая уверяла, что даже картошка выложенная идеальной пирамидкой Хеопса, должна призывать к ее покупке. По мне так, всех привлекала только цена и скидки от этой цены, а пирамидки привлекали только администраторов и контролеров, но спорить с ними я никогда не решалась, так как нельзя кусать руку, которая тебе платит. Через некоторое время все эти игрушки и продукты, расставленные в идеальном порядке, и с идеальной пропорцией друг к другу, стали нравится и мне самой. Я даже начинала критиковать работу своих коллег, которые допускали небрежность в их раскладке.

Первые посетители приходили не раньше восьми часов, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы навести порядок на полках. Затем мне надлежало садиться за кассу, разгружать очереди от нарастающего потока клиентов. И так до самого обеда, одни пики – сигналы сканеров от штрихкода, и мои зазубренные до дыр фразы: «пакет нужен?», «Спасибо за покупку, приходите еще!». Особенно мне не нравились те, кто приходил с мелочью, и я тратила столько времени, выскребая эти монеты из кассы, когда на дворе был еже 21 век и все пользовались пластиковыми картами. Вот не могла я понять, ведь всем же и зарплату и пенсию начисляли на карту, но нет ведь, они шли и снимали с нее наличные, чтобы платить ими в магазине, которые все поголовно принимали эти карты. Если же этим людям не возможно объяснить их бессмысленное поведение, то тогда я предложила начальству отсылать их в отдельные кассы, которые принимали только наличные, и которые из-за этого постоянно задерживались, в отличии от тех, где покупатели за безнал пролетали мгновенно, лишь приложив кусок пластика к терминалу. Администратор мне на это ответила, что это слишком революционная идея, и наш магазин не готов идти на такие кардинальные изменения. С таким подходом, люди никогда бы не изобрели телевизор, компьютер, и никогда бы не полетели в космос, – подумала в очередной раз я, но как обычно не сказала вслух, лишь одобрительно кивнув головой.

Покупатели это отдельная история, мне кажется они соревнуются друг с другом во вредности. На входе в магазин нужно рядом с почетными работниками выставлять доску вреднющих покупателей. Одним цена не соответствует ценнику, другим вес на руке отличается от показателей на весах, другие по запаху герметично закрытой упаковки отличали просрочку и т.д. В основном этим занимались люди преклонного возраста, которые имели кучу свободного времени, чтобы продемонстрировать свою экспертность. Они считают, что если они с кем-нибудь хоть раз в день не заспорят о чем-нибудь, то значит в жизни ничего не знают и не умеют. Естественно их день начинался с похода в магазин, пока остальные не проснулись, и тут им на глаза попадались мы – кассиры, с невинными глазами, и покорными манерами, которые, по их мнению, должны молча выслушивать все их претензии, потому что клиент в каком бы уме и состоянии не был, всегда прав. Как меня только не называли, и куда на меня только не собирались пожаловаться, но к счастью, большинство этих угроз так и остаются невоплощенными, если молча со всем соглашаться. Не в коем случае, нельзя ссылаться на закон, потому что у них были свои законы, по котором должны жить все остальные, они еще их не написали, но мы обслуживающий персонал, должны их выполнять уже сейчас.

Молодые наоборот стеснялись пользоваться скидочными картами, и делали вид, что их эти копейки не интересуют, хотя по виду сами еще их зарабатывать не начали. Любой может хорошо одеваться, когда родители, тебе дают на карманные расходы, и тебе не приходится делить свою зарплату на три части. Молодые девушки смотрели на меня с пренебрежением, мол что я из себя представляю, сидя за этой потрепанной кассой. Хорошо когда тебе до двадцати пяти еще, когда нет детей, когда спишь до полудня, когда на работе тебя не достают клиенты. Если бы все эти условия были у меня, то наверное я выглядела не хуже, а то и лучше многих из них. Только один макияж они наносят по несколько часов, перед тем как выйти в наш магазин. Ну, ничего пройдут десятилетия, их мужья побросают, родители разорятся, и им придется пойти работать, и тогда они поймут, как выгляжу я сейчас хорошо.

Поначалу меня сильно задевала их заносчивость, и их высокомерные взгляды. Я жутко стеснялась саму себя, потом поняла, что мне на них ровняться нет смысла. Старшая администратор всегда нам повторяла: «нельзя стыдится своей собственной работы», и в самом деле, пусть это они стыдятся своей беспечности и лености. С тех пор, я работала, гордо подняв голову, и по-настоящему восхищаясь тем, что я делаю. Все, что они говорили, проходило сквозь меня как камень по ветру. Надо сказать, хоть я уже была не молода, но еще ловила на себе похотливые взгляды мужчин, правда все они были намного старше меня и вовсе не в моем вкусе, но все таки я чувствовала себя еще привлекательной женщиной. Хорошо, что мои смены все приходились на утренние часы, потому что коллеги говорили, что подвыпившие посетители вечером пристают вообще без разбора к кассиршам, а охранники их только стыдят, и ничего не делают, так как закон запрещает рукоприкладство.

В этот вечер заболела как назло коллега и меня назначили на вечернюю сменю, и я как обычно расставляла хлебные пакеты, привычной для глаз пирамидкой на равном расстояние от другой пирамидки другого производителя. Переходя к прилавку с морковкой, я заметила как в двери магазина спешной походкой вбежал парень, невольно он коснулся меня своим серьезным взглядом, а я невольно улыбнулась в ответ. Зачем, зачем я улыбнулась незнакомому парню, спрашивала я себя, ведь я его совсем не знаю, и принялась перебирать морковку, храня зачем-то его недавний взгляд в памяти. Вдруг очень близко мимо меня снова прошел этот парень чем-то встревоженный, будто искал кого-то или чего-то. Он был одновременно и серьезен и как бы расслаблен; он как бы их хотел любви, и в тоже время мог спокойно обходится без нее. Запах его тела, который он оставил вокруг меня вызвал у меня дрожь в коленях и мурашки на руках, я сначала не поняла что это было, и лишь потом почувствовала это электричество исходившее от него. Все в нем было идеально: фигура – и не худой и не толстый, то что надо; походка, по которой можно сказать о человеке, больше чем по его голосу, который я кстати еще не слышала.

Я стояла и смотрела ему в спину не отрываясь, пока он ломал мою пирамидку из хлебных пакетов, разглядывая самый свежий на этикетке. Даже со спины от него исходило, какое-то электричество, которое проходило и через меня, будто мы были внутри одного провода. Так стоять среди торгового зала я долго не могла, ведь это было неприлично, поэтому опомнившись, зашла за другой прилавок со свеклой, и уже оттуда следила за ним более спокойнее. Схватив нужный пакет с хлебом, он резко повернулся и на мгновение наши глаза снова встретились, я тут же скрылась за товарами, думая, что он меня заметил. Боже какой же у меня наверное был глупый взгляд, когда он меня увидел, – думала я. Однако выглянув из-за кучи свеклы, я увидела как он шел как ни в чем не бывало к полке с кашами, там взял две овсяных, и пошел уверенной походкой к мясному прилавку.

Все это время я не спуская глаз за ним следила, мне было стыдно, ведь я взрослая замужняя женщина, а занимаюсь каким-то ребячеством, но сделать ничего с собой не могла, это было выше моих сил. Потом мне пришла в голову еще более безумная мысль: мне показалась, что я его больше не увижу, и потому решилась его незаметно сфотографировать, пока он выбирал себе мясо. Ну а что, это самое невинное, что мне тогда пришло в голову. Обойдя незаметно его сбоку, выключив вспышку и звук на телефоне, я сделала несколько увеличенных его фото, прежде чем он направился к кассе. Все еще пораженная я провожала его взглядом утопленницы, когда поняла, что стою снова в центре торгового зала одна и гляжу на его удаляющуюся фигуру. Он внезапно обернулся, почувствовав мое тепло, и наши глаза сомкнулись в электрическую цепь уже третий раз, но на этот раз, он не отводил глаза, а разглядывал меня так тщательно, что от смущения я отвернулась и быстро скрылась за полками с товарами. Когда я очнулась и выглянула, у входа кроме шаркающего ногами старого охранника, никого не было. Было ощущение, что меня выдернули из розетки: вкус, запах, зрение, слух, все сразу пропало. Не может быть, не может быть! Не уже ли только сейчас в достаточно зрелом возрасте я впервые в своей жизни влюбилась. То, во что я уже перестала верить, пришло ко мне неожиданно, напомнив мне, что чудеса еще случаются.

Весь тот вечер я хранила тепло его образа, походки и взгляда. Это был последний день моей смены, и все последующие три дня я только о нем и думала, ходив полуоткрыв рот, и закатив глаза. Со всех сторон я слышала от коллег и знакомых: «что с тобой?», «а не влюбилась ли ты?», и сами же себе отвечали за меня «да поздно ей уже!». Муж и сын как обычно ничего не заметили, как будто я совсем не изменилась, и я этому была несказанно рада и расстроена одновременно. Какова вероятность, что он еще раз зайдет в наш магазин в мою смену, да вообще никакой, ведь большинство людей не приходят снова, либо я их просто не запоминаю. Да и какая вообще разница придет он или нет, – может я ему не понравилась, то что я на него пялилась, это еще ничего не значит, для него уж точно. Он наверное тоже женат и у него есть дети, слишком было бы странно что такой парень и был бы холостым в его возрасте. Знаю я этих девченок, они разбирают всех свободных парней в радиусе десяти километров, до того как они выйдут из дома, по крайне мере у нас в деревне было так. А тут такие красотки вокруг ходят молодые, выспавшиеся, накрашенные, и разодетые, уж неужели ни одна его не соблазнила своим вырезом декольте, или обтягивающим талию вечерним платьем.

Да о чем я вообще размечталась, сама по уши в работе, домашних делах, замужняя женщина. Чтобы смотреть на другого сама должна для начала развестись, а на это я никогда не пойду. Даже представлять не хочу, все эти удивленные лица родственников с моей и его стороны, которые бы сначала вопрошали: «ну как так?», а потом бы приговаривали «вот потаскуха!». Выбор сделан еще 15 лет назад, когда я сказала «да» этому, уже сейчас сильно располневшему, мальчугану за футбольной трибуной. Никто не собирается бросать все это накопленное и выстраданное за многие годы ради того, кого я даже не знаю, и видела вскользь всего три раза. У меня уже взрослый сын, скоро пойдет в седьмой класс, знал бы он, чем тут занимается его мама на работе, – разглядывает чужих мужиков, пока он дергает за косы одноклассниц. Все, мое время ушло навсегда, поздно что-то менять, да и надо сказать не все так плохо, как могло бы быть. Вон некоторые подружки жалуются на своих мужей за такое, что я бы и раза не стерпела. Все мы хотим чего-то большего чем имеем, не зная а нужно ли оно нам, или лучше ли будет там. Ну уж нет, меня на это не проведешь, как говорят «лучшее враг хорошего», ведь можно потерять и то малое.

Время шло быстро, и я уже стала забывать его, и всю эту ситуацию дурацкую, как через два дня мне на телефон пришло сообщение от охранника с работы: «Только, что тебя искал какой-то парень. Я сказал, что ты в отпуске». Я несколько раз перечитывала сообщение и не могла понять, кто бы мог меня искать. Ну если через охранника, то это не из персонала магазина, и значит покупатель, а если рассерженный покупатель, то оставил бы жалобу у администратора на стойке. Это мог быть только он, но что ему надо, не подаст ли он на меня в суд за три невинных взгляда и две смазанных фотографии его профиля. Нет, этого не может быть, но больше некому меня искать, у всех остальных есть мой телефон, и они могут мне позвонить напрямую в любое время. С другой стороны, я вся уставшая и без косметики среди толпы молодых красавиц не могла ему понравиться точно, но тогда зачем он меня ищет не понятно. Может, хочет меня застыдить, за мое слежку за ним, но это ведь законно и вполне невинно, и не доказуемо, – мало ли куда у меня глаза глядят. Может он маньяк какой-нить, и выискивает беззащитных женщин, похожих на его бывших, потом выслеживает их… Ну нет не похож он был на такого совсем, тогда зачем он меня ищет, неужели я ему понравилась. Да ну, это еще менее правдоподобная мысль чем все предыдущие, хотя надо сказать мне она очень льстила.

Выйдя на работу, я сразу же уточнила у охранника, как выглядел тот, кто меня искал, и он точь в точь описал мне его, а я уже живо дорисовала его бесподобную походку и пронзительный взгляд у себя в голове. При этом охранник добавил, что с тех пор он ходит в наш магазин каждый день за всякой мелочевкой, хотя до этого он ни разу его не замечал. Я насторожилась, для чего он так настырно ищет встречи со мной, и попросила охранника в следующий раз как он появиться дать мне знать, и следить за ним, вдруг он на меня нападет. Охранник на это только засмеялся, заметив, что выглядит он вполне безобидно, несмотря на свой расслабленно-серьезный взгляд. А я сказала, что мы точно не знаем, что у него на ему и надо быть начеку. Как только он заверил меня, что все сделает так как я просила, сама пошла расставлять товары на полках. Я снова его заметила еще в окне на улице, он определенно шел в магазин, я отвернулась спиной к прилавку, чтобы он прошел мимо меня, дабы присмотреть к нему повнимательнее, кто он и чего хочет от меня. И как только он проходил мимо меня, мой телефон запищал, это охранник оповещал меня о его приходе. Этот звук привлек его внимание, он сразу же оглянулся на меня, краем глаза я видела что он остановился за моей спиной и молча ее разглядывал, пока я вся дрожала от страха, а затем пошел дольше как будто этой остановки вовсе не было. Пока я приходила в себя, он уже ушел далеко.

Заметив мою рассеянность и отсутствие работы в торговом зале, старший администратор, сразу же позвала меня сесть за кассу. Поток клиентов меня немного отвлек и успокоил привычным занудством и вредностью, которая меня уже веселила. Стоило мне отпустить в пять клиентов, как в конце очереди я увидела снова его фигуру и взгляд, выглядывающий меня, – меня снова затрясло и бросило в дрожь. Здесь за кассой я совсем беззащитна, он может меня разглядывать сколько захочет, сможет даже если захочет заглянуть мне в глаза, может даже что ни будь сделать со мной по страшнее. Отпустив клиента, я махнула охраннику, и тот спешно подошел к моей кассе, страхуя меня от его неожиданных действий. Очередь приближалась, и приближалось это наэлектризованное тело, искры уже летели в стороны. Что сказать ему, спрашивать ли про пакет, посмотреть ли ему в глаза, – совсем скоро он будет от меня на расстоянии вытянутой руки. Внезапно, когда он уже стоял от меня через одного клиента у него зазвонил телефон и он спокойным здоровым голосом ответил: «Да, все сделал, как вы просили. Сейчас еще вернусь и все перепроверю». Первая моя мысль от услышанного: он адекватный, и ждать от него опасности не следует. Вторая мысль: тогда чего он от меня хочет? Зачем искал? Неужели хочет заставить меня стереть свои фотографии? Вот будет стыдно мне перед всеми, если он поднимет вопрос о том, что я тайно его сфотографировала, но он никак не мог этого видеть.

Все! – подошла его очередь, на ленте лежала коробка конфет и пару пакетов каши. Когда я пробивала его кашу она посыпалась у из пакета, – видимо пакет был дырявый. Я тут же попросила его вернуть кашу, чтобы завернуть ее в одноразовый пакет, чтобы она вся не высыпалась по пути. В ответ он что-то пробубнил, типа «тут недалеко, итак донесу», но пакет все же протянул. Его сильные пальцы были пусты, ни одного кольца ни на одном пальце, – он холостой, такой то парень. Или может он снял его передо мной, так делают бабники. Быстро обернув кашу в одноразовый пакет, я сразу же занялась следующим покупателем, стараясь не глядеть на него. За все это время я смотрела на него не выше груди, так что ни разу не встретилась с ним взглядом. Затем я услышала с его стороны голос типа «это вам», а сама сделала вид, что будто ничего не слышала. Что бы он там мне не предлагал, меня это не интересует. Когда закончив с покупателем, я перевела взгляд в его сторону, он уже ушел, а возле меня лежала его коробка конфет, а на ней свернутый вчетверо листок, и стянутый в углу розовой скрепкой. Не может быть, неужели это оставил он, – для меня? Я старалась не прикасаться к ним, вдруг он просто забыл их, и скоро вернется. Но он не вернулся, они простояли до моей сменщицы еще пару часов возле меня, храня тепло его рук, после чего я их пододвинула к себе поближе. «Это твое?» – спросила коллега и улыбнулась, я кивнула и быстро убрала коробку под мышку, а листок в карман. Спрятавшись в раздевалке одна, я не удержалась и развернула листок, – это было любовное послание! Мои руки сразу задрожали, а глаза покрылись девичьими слезами. Не может быть, я ему понравилась, он мне написал! Впервые в жизни тот, кто мне понравился, написал мне письмо! Мне никто никогда не писал писем, тем более любовных!