Роман Абрамов
Деликатес от дядюшки
– Во-вторых, после трудовой недели, в субботу, да ещё с племянником, которого полгода не видел, выпить самое милое дело.
– Выпить да, но не нажраться как свиньи.
– И, в-третьих, Танюха, хватит нудеть, неси закуску на стол.
– Вот стирать закончила, сейчас готовить буду.
– Готовить потом, – Петрович махнул рукой, – неси, то, что готовить не надо: огурцы, помидоры, сало, капусту квашеную…
– Ага, Андрейка с дороги, голодный, а ты говоришь капусту квашеную.
– Тёть Тань, да не голодный я, правда, – замахал руками Андрюха, – Как следует, потом поедим, все вместе. Что Вы будете из-за меня наготавливать. Дядя Паша прав, сальца, да капустки квашеной, под хорошую выпивку в хорошей компании в самый раз будет.
Тут забрехал пёс, калитка открылась, вошла Матрёна – жена Михалыча, в руке она несла свёрток.
– Чевой-то ты несёшь? – осведомилась Татьяна.
– Дык, мой сказал, тут у вас… здравствуй, Андрейка…
– Здрастье, тёть Матрёна.
– … пиршество какое-то намечается, вот закуски принесла: грибков беленьких маринованных баночку, тушёночки свойской, да сыру козьего; ты ж знаешь, я коз недавно завела.
– А, это ты к месту, пошли в дом, поможешь мне в подпол слазить.
– Так, – Петрович отложил трубку и потёр руки, – пока бабы стол накроют, мы начнём. Только вот с чего?
– Без закуски? – подал голос Михалыч.
– А то впервой! – всплеснул руками хозяин дома.
– Не ну то когда нет, а то… – Михалыч умолк.
– А мы по классическому рецепту, – вмешался в разговор Андрюха, – виски принято пить с содовой, так и будем, – он достал из пакета бутылку «швепса».
– Это содовая? – недоверчиво покосился на бутылку Петрович.
– Ну, типа того. – успокоил его Андрюха, – Дядь Паш, ты стаканы-то ставь.
Петрович поставил три гранёных стограммовых стопки в рядок, рядом ещё три стакана, для содовой. Андрюха откупорил бутылку виски, разлил по стопкам, затем разлил «швепс».
– Ну, за встречу, – произнёс тост Петрович, но пить не спешил. Понюхал виски, посмотрел на Андрюху, – Это ж самогон.
– Дядь Паш, – улыбнулся тот, – виски и есть самогон, только очень качественный.
– Как самогон? – не понял Петрович.
– Ну, технология изготовления виски, такая же точно как и самогона. Только на заводе делается.
– Хреновня какая-то, – проговорил Петрович.
– И не говори, – поддержал его Михалыч.
– Хотя пахнет, конечно, хорошо, – продолжал философствовать хозяин, – не то что у Васильны, сивуха сивухой.
– Это да, – снова согласился Михалыч.
– Пить-то будем? – вставил слово обиженный Андрюха.
– За встречу, – повторил Петрович и опрокинул стопку в рот.
Выпили, запили содовой, закурили.
– Не, – начал Петрович, – хорошо пошла.
– Что да, то да, – опять поддакнул Михалыч.
– Хорошая вещь, сразу чувствуется, – дядька обнял племянника за плечи, – угодил ты мне.
– Уже пьете, без закуски, – Татьяна с Матрёной вышли из дома с руками занятыми тарелками и банками.
– Да мы только по одной и успели, вас пока дождёшься… – хозяин решил не нагнетать ситуацию.
Бабы быстро накрыли на стол и Петрович тут же предложил:
– Девки, давайте с нами.
– Да ещё чего, – ответила Татьяна, хотя уходить она явно и не собиралась.
– Садитесь, садитесь, – вмешался Андрюха, – тёть Тань, тёть Матрён; посидим поговорим, сто лет не виделись.
Бабы сели за стол, Петрович поставил на стол заранее приготовленные рюмки и стаканы.
– Шотландский виски, – торжественно произнёс он, поднимая кверху бутылку.
– Ну, виски, так виски, – смиренно согласилась Татьяна.
Через полчаса разговор за столом струился спокойно и непринуждённо. Сначала все обсуждали качество заморского пития, пока не пришли к выводу, что это вещь всё-таки хорошая.
– Не, ну немножко на самогон похоже, – говорила Татьяна, – но пьется просто замечательно, чувствуется, что вещь качественная, дорогая. Кстати, Андрей, а сколько такая бутылка стоит?
– Ну, – растерялся тот, – я-то подешевле, через своих людей брал…
– А в магазине?
– А… в магазине такая тысячу восемьсот стоит, – выпалил Андрюха. А что? Он в магазине смотрел, такая стоит тысячу восемьсот рублей. Не эта, а такая. Он никого не обманывал.
– Сколько? – Татьяна поперхнулась малосольным огурцом, – Да ты обалдел такие деньжищи тратить!
– Мне для своего дядюшки ничего не жалко, – Андрюха положил руку на плечо Петровичу.
– Во у меня какой племяш, понятно? – тот улыбался во весь рот, – для дядьки родного ничего не жалко.
