Роберт Курганов
Волки, звери и люди
Пещерка успокаивала, отсюда мир походил на картинку в искореженной раме. Славик сбросил рюкзак, вынул маманькины сушеные грибы в холстяном мешочке и вяленые рыбьи головы. Мягких частей рыбы они с мамой не ели – слишком дорого. Зато «головешки» с голоду научились есть без остатка. Перекусил. Пора идти дальше.
Широкий проход в скалах вел наверх, когда-то там стоял сосновый лес. Теперь его в полвысоты заснежило, и деревья превратились в иссохшие, исчерненные временем костистые руки, тянущиеся из-под земли к мертвому серому небу. Вкупе с чернью скальной породы и темными пятнами пролысин в снегу, выметенных ветрами до чернозема, этот мертвый лес всегда подавлял своей мрачностью. Не зря его называли Черным местом.
Молодой охотник продолжил путь, медленно и пристально озираясь, он, казалось, пугал сам себя своими страхами. Через полчаса добрался до первой пары петель. Нет зайца. Постоял, прислушался. Вздрогнул, пугливо обернулся, выставив отточенное копье. Никого. Послышалось? Ветер поземью мел снег, шипя и шурша, будто шептал о чем-то неведомом.
Мальчик присмирил дыхание, накрепко сжал древко копья, двинулся дальше. Вторая пара петель порадовала уловом: в одной из ловушек красовался взрослый заяц килограмма на три. Его выдавленные удушьем глаза казались разумными. Славик огляделся, вслушался в движущийся воздух. Никого. Середина дня затуманилась, видимость упала.
Присев для надежности спиной к валуну и, то и дело поглядывая по сторонам, мальчик принялся выпутывать трофей. Снял рюкзак, вынул льняной мешок, сунул в него зайца. Замер, прислушался. Порывы ветра сбивали с верхушек сушняка мелкие веточки. Упаковал поклажу, натянул рюкзак, связал лямки на груди, поправил петли. Теперь идти будет тяжелее.
Третья пара капканов была пуста. В одну из петель заяц попался, но смог вырваться – лопнул тонковатый тросик. Ну что ж, теперь вон из этого Мертвого леса.
Обратный путь спускался под гору, дело шло быстрее. Но поворачиваться спиной к Черному месту… Лучше бы его назвали как-то по-другому. Славик останавливался, всматривался в мутную пелену, вылавливал звуки из общего плывущего потока. А их было так много…
До края «леса» он добрался шустро, но взмок, выдохся, и бремя усталости навалилось на его отдавленные тяжестью вещмешка плечи. Охотник остановился, воткнул копье в снег, осмотрел и поправил лямки снаряжение. Напряженное созерцание окружающего смешало все в разнородное месиво – звуки, тени, образы явные и вымышленные. Вот опять: краем зрения Славик уловил мнимое движение, будто кто-то за ним шел. Он схватил копье и попятился к скале, замотал головой, выпученно зыркая по сторонам и стараясь видеть все вокруг одновременно. Вот, еще движение! Кто-то все-таки есть!
Ах, это гиблое кладбище деревьев! Где-то там впереди, за туманной стеной, есть безопасное место. Бежать туда!
Но, нет. Отступил к гребневой скале и двинулся боком вдоль ее стены, чтоб прикрыть и обезопасить спину. Поле зрения почти полностью охватывало пространство вокруг, замутненное предательским полуденным туманом. Прямо перед мальчиком в матовой непроглядности снова двинулась тень. Она мягко плыла попутно метрах в двадцати. Ложбина шла к сужению, и темное пятно немного приблизилось. Волк! Позади него еще один. Край зрения уловил и движение слева – явное и отчетливое. Уже трое! Стая брала жертву в кольцо.
Черное место вошло в низину и осталось позади, вот и знакомый валун из рыжего песчаника. Где-то здесь «передышка». Славик быстро вертел головой: влево-вправо, пауза посередине. И двигался, двигался боком к заветной расщелине.
Волки уже не скрывались. Передовой скользнул наперерез, отсекая жертве дальнейшее движение. Следовавший за ним замедлился и стал приближаться, готовился к схватке. Но звери не знали о «передышке». Славик до нее добрался, не поддаваясь панике медленно впятился в неглубокую пещеру. Дернул веревку, развязал стяжку и, освободив лямки, сбросил рюкзак.
Волки поняли, что жертва зажата в угол, и сгруппировались вокруг пещерки. Их было четверо. Вожак, крупный и темнее шерстью, и трое серых молодых самцов. Главный скалился, рычал и медленно, не сводя глаз с испуганного лица человека, словно пытаясь загипнотизировать, подкрадывался. Вот он уже на «пороге» пещеры.
Остолбеневший мальчик направил на хищника копье, будто хотел выстрелить. Волк отшатнулся. Наверное, «знаком» с огнестрельным оружием. Славик заметил это движение, стал тыкать копьем воздух, совершая резкие броски, и громко вскрикивая. Вожак еще немного попятился, зарычал и рявкнул. Вперед выдвинулся другой волк, помоложе. Скованный напряжением, он вздрагивал с каждым вскриком мальчика и «выстрелом» копья в воздух. Вздрагивал, но продвигался вперед. Стоит ему начать атаку, остальные хищники тут же ворвутся в пещеру дикой клокочущей сворой.
До жертвы оставалось меньше трех метров, когда зверь сжался в пружину, готовый выстрелиться прыжком в следующее мгновение. Волк прыгает мощно, как взрыв, бьет передними лапами в грудь, на ногах не устоять. Но еще до того, как человек упадет на землю, мощные челюсти уже вгрызутся в горло, вырывая хрипящий кадык и разрывая артерии.
