Рина Гиппиус
Неслучайная
Не выдержала, спросила:
– Цветы растут?
– Что, простите? – он встрепенулся, будто вынырнул из мыслей.
– На мне цветы растут, что так смотрите?
Ефим улыбнулся. Так, как улыбался, когда я утром вышла из квартиры, собираясь идти с ним.
Я все же сильная, независимая женщина. Я не растаю, нет-нет-нет!
– Нет, не цветы.
Я хмыкнула и вновь отвернулась к окну. Ну и пусть разглядывает, с меня не убудет. Зато вон как все косятся на нашу парочку. В особенности дамы, понятное дело. Ну конечно – Ефим какой и какая я. Он блистательный, пусть и одет неброско. Хотя мне эта неброскость казалась нарочитой. Словно он специально хотел выглядеть как можно более незаметным. Ха, куда там. Женщины так и пожирали глазами его крепкую, стройную фигуру, облаченную в темно-серый свитер и черные джинсы, заправленные в высокие, зашнурованные ботинки. Про лицо я вообще молчу – его-то не скроешь ничем. А вот шапку сосед так и не снял. Что с него взять – иностранец. Ему на наши правила приличия, видимо, плевать. А может он с южных, теплых стран, а здесь у него постоянно уши мерзнут?
Другое дело, что сосед смотрел на меня не с обычным мужским интересом. Да, интерес был, но такой… Непонятный. Я не могла определиться, что значит его этот пристальный взгляд. То ли он меня с кем-то путает, то ли нашел вдруг во мне какую-то загадку, то ли еще что-то, неведомое мне. Скорее всего последнее.
В тепле меня разморило. Захотелось свернуться в этом же кресле клубочком и задремать. Царь бы меня сейчас понял.
Я почти задремала, когда меня наконец окликнул Ефим.
– Идем?
Не нагулялся что ли? Наверно, он заметил мое замешательство, поэтому добавил:
– Домой.
Расплатиться за свой заказ он мне не дал. Даже заглянуть в счет мне не позволил.
А все равно ведь приятно.
Вот только домой мы все равно пошли пешком. Уговорить воспользоваться хоть каким-нибудь транспортом я его не смогла. А когда упомянула метро, мне показалось, что сосед вообще испугался – глаза настороженно блеснули, губы нервно сжались. И поза вновь будто обороняющаяся. Из какой иностранной дыры он выбрался? Этого он мне тоже не раскрыл. Сказал, что приехал издалека и все.
Что странно – пока шли домой, я совсем не замерзла. Словно меня окружал теплый кокон. Что меня грело? Выпитый чай? Воспоминания? Быстрая ходьба?
Не знаю.
Я поднималась на лифте, Ефим шел пешком.
Когда вышла на нашем этаже, сосед уже стоял у моей двери. И запыхавшимся не выглядел.
– Завтра продолжим?
Нет-нет, с меня достаточно.
– Только не так рано. Хорошо?
Он явно колебался: прищурил глаза, руки в карман засунул и, наверняка, в кулаки сжал. Но все же выдал, словно выцедил:
– На час позже.
Спасибо, барин, теперь я точно высплюсь!
Царь встречал меня с радостным мявом. Соскучилась, морда мохнатая. Я тоже!
Подхватила пушистого обормота, прижала к себе и пошла на кухню. Радовался-то он мне понятно по какой причине.
***
– Точно туда? – переспросила я.
Ефим не ответил. Впрочем, взглядом он все что нужно до меня донес. Посмотрел на меня так снисходительно и улыбку будто сдержал, хотя губы и подрагивали.
Сегодня нам предстояло идти в почти в тот же район, но на пару кварталов дальше, чем мы были вчера. А еще там рядом была художественная школа, куда я ходила когда-то… Таланта, как тогда выяснилось, у меня не было. Я компенсировала его отсутствие старательностью, переходящей в настырность. Но руку неплохо набила, чертежи потом влет удавались.
Ефим вновь не дал себя затащить в транспорт. Я возражала долго – препиралась, настаивала. Даже грозила бросить его.
– Гулять полезно.
– Ну так-то на свежем воздухе! А где его тут найдешь? Да и холодно же.
Внезапно погода вспомнила, что ей положено быть зимней: температура понизилась, ночью пошел снег. Он не прекратился и днем.
– Не замерзнете. Обещаю.
И я действительно не мерзла. Даже нос и щеки перестал кусать мороз.
Сегодня сосед не молчал. Сам ничего не рассказывал – задавал вопросы мне. А я взяла и купилась на подобие дружеского расположение ко мне. Поверила, будто ему действительно интересны мои рассказы.
Как оказалось, вчера он меня на самом деле слушал. И слышал. И в чем-то даже понимал.
Я выболтала значительно больше, чем стоило бы рассказывать.
Ефиму в спецслужбах работать – цены бы ему не было. Вроде бы невинный вопрос, ничего особенного. Потом другой, третий. А в сумме… В сумме вся моя скромная и небогатая биография вместилась в разговор на пару часов, что заняла дорога до места назначения.
И не забыл спросить, чем же закончилась наша драка с Олькой. Вот запомнилось же ему!
– Мы помирились и с Максимом больше не общались.
– Что, он оказался не так хорош? – в голосе соседа разливался сарказм.
– Обычный парень. Даже скучный. Мы с Олей договорились, что я подойду к нему, попрошу помочь с геометрией – у него с математикой все было замечательно. Задержались после уроков, он действительно помог мне с каверзной задачкой. Но сам… До чего же он оказался скучным и нудным! Ужас просто! А ведь до этого мы не могли в нем подобное рассмотреть.
– Так и закончилось ваше увлечение?
– Именно. Зато я вынесла немаловажный факт – за красивой картинкой не всегда скрывается приятное нутро.
И посмотрела Ефиму прямо в глаза. Даже чуть притормозила. Только сейчас поняла, что и кому сказала.
Нас разделяло расстояние в шаг и сотни падающих снежинок, которые словно застыли между нами.
Нас разделяла бездна недосказанности, недомолвок. Ну и тайна. Какой же красивый, преимущественно молчаливый мужик, да и без тайны? Непорядок.
Это и отталкивало, и притягивало.
Я сбросила наваждение, смогла оторваться от колдовской синевы его взгляда. Подняла голову вверх, ловя губами снежинки. Они капельками таяли на губах, ресницах, но холода я все равно не ощущала.
– Идем? – спросила я.
Казалось, будто сосед не слышал моего обращения. Он смотрел на меня с непонятной злостью. Прищурил свои глазюки, сжал губы и буравил взглядом. Неужто так задели мои слова?
И все же он оттаял, ледяная корочка в глазах треснула, и Ефим кивнул.
Дальше что-либо рассказывать он мне не дал.
– Холодно. Наглотаешься морозного воздуха еще.
Так мы и перешли на «ты». Так своеобразно он выразил свою заботу. А может надоела моя болтовня? Но зачем тогда сам спрашивал?
Сегодня бродили мы не так долго.
Ефим все также выискивал глазами что-то неведомое мне, на вопросы, что ему нужно, не отвечал и упорно водил меня по окрестностям. Я даже встретила своего преподавателя по художке. Ирина Владимировна узнала меня и принялась расспрашивать, как дела. И пока сосед бродил, я с удовольствием пообщалась. А после он аккуратно сцапал меня за локоть и бросил Ирине Владимировне:
– Простите, мы торопимся. Всего доброго.
В глазах преподавательницы застыл укор: «А говорила, что не замужем». Не упоминать же, что я этого типа в третий раз в жизни вижу!
– И что это было? – недовольно поинтересовалась я.
– Пора греться. – Ответ был невозмутимым.
Мы вернулись ко вчерашнему кафе. Только в этот раз, помимо чая, меня все же вынудили и поесть.
В тепле меня вновь разморило, я даже подобрела.
Ефим все же решил порасспрашивать меня. Только теперь уже о художке. Он почему-то не верил в мои способности.
– Ах так! – заявила я.
И достала из сумки ручку. На салфетке за пять минут набросала его портрет. Сходство было очевидным. Но вот души в рисунке не было – лишь четкие, аккуратные линии. Но не живые. Сложно это объяснить. Но я вдоволь нагляделась на работы других ребят, что учились со мной. Некоторые из них могли двумя штрихами передать движение воздуха, дрожащего в жару. Они действительно могли оживлять свои картины и даже просто наброски. У меня же получалось сухо, уныло. И от этого скучно.
– Похоже, – хмыкнул Ефим и спрятал салфетку в карман.
Понравилось ли ему? Сложно сказать.
Как только я допила чай, а выдула я почти полный чайник, мы пошли домой.
И я вновь отметила, что, как ни странно, не замерзла. Закалилась, видимо.
Царь встретил меня внимательным взглядом.
– Да все в порядке со мной, – заверила я кота.
Он нервно дернул хвостом и повел меня на кухню.
***
На следующий день Ефиму нужно было в район, куда мы переехали с родителями тринадцать лет назад.
– Откуда у тебя список этих мест? – спросила я.
Мне уже было, мягко говоря, не смешно. Паранойя махала своей ручкой, зазывно приглашая к себе в гости.
Сосед внимательно на меня посмотрел. Вот так прям с ног до головы, будто первый раз видел. Вновь прищурил глаза, что делал весьма часто, смотря на меня. Ослепляла его что ли? И, наконец, соизволил ответить:
– Знакомый дал. Попросил найти одну вещь.
И упрямо сжал губы, словно и без того слишком много сказал.
– И как ты ее найдешь, вот так просто гуляя?
– Как-нибудь.
Доходчиво и подробно. А главное, ой как меня успокоило!
Я шла и озиралась по сторонам – лишь бы знакомых не встретить. Не хватало еще, чтобы донесли родителям, будто я с симпатичным мужиком разгуливаю. Ведь только вчера вечером, навещая маму с папой, рассказывала им, что совершенно одинока, в свои-то двадцать семь годков. И только кот ждет меня дома. Ну а что? Как приличная старая дева. Осталось еще с десяток котов подобрать. Впрочем, Царя мне достаточно.
На всякий случай я натянула шарф до глаз. И шла позади Ефима и ласковыми тычками в спину указывала ему направление. Он смотрел на меня как на ненормальную, но комментариев не бросал.
Лишь спросил позже, откуда знаю этот район. Пришлось сказать, что жила здесь, пока не съехала от родителей.
Период, когда мы переехали в этот милый спальный район, был моим персональным адом. Я перешла в другую школу и долго приспосабливалась к новому месту. Учитывая переходный возраст, ту ситуацию я переживала весьма болезненно. Воспринимала все остро. Лишь к концу десятого класса смогла адаптироваться. Стали появляться друзья, ко мне лучше относились одноклассники.
Знакомых я все-таки встретила.
– Настя! – заверещала Аленка – когда-то была соседкой снизу, пока также не уехала от родителей. Она же была моей школьной подругой. – А я вот своих решила на праздниках проведать. Подарки привезла. Ты тоже решила? Ну и правильно. Или ты с более почетной миссией? – Аленка кивнула в сторону соседа. – Знакомиться привела? – Она наклонилась к моему уху: – А хорош! Где откопала?
Я чуть не буркнула: «В сугробе».
– Ты извини, но мы очень торопимся, – произнесла я, хватая Ефима за локоть. Нужно было спешно уходить, иначе подруга так просто не отстанет. – Потом как-нибудь поболтаем.
Не вежливо, зато быстро отделалась. Но родителям она своим точно донесет, а те моим… Готовься, Настя, к головомойке!
Подруга провожала нас недовольным взглядом.
– Она решила, что мы… – начал было Ефим.
– О-о-о, ты даже себе не представляешь, что она себе там нарешала.
Он вздернул подбородок и отвернулся. Его ледяная светлость оскорбилась? Да и пожалуйста. Плакать не буду.
Так и шли молча.
А меня все же задело, прямо очень задело. Ну и что, что он весь такой из себя! Подумаешь, бабы головы сворачивают, оглядываются на него. Ну и ладно, что они слюной капают на дорожку, а я потом поскальзываюсь – на морозе же быстро схватывается. Я себя тоже не на помойке нашла. Только Царь там нашелся…
Греться повел меня Ефим в кафе, которое выбрал сам.
Не такое милое, как предыдущее, но не в моих интересах было капризничать.
Я вообще с соседом не разговаривала. Он со мной тоже.
Так и сидели молча – каждый уткнулся в свою тарелку. Я нехотя ковырялась в еде, изредка отправляя что-либо в рот. Сосед отменным аппетитом сегодня тоже не страдал.
В какой-то момент я ощутила пристальный взгляд. Будто кто-то настырно не сводит с меня глаз. Опять пытается во мне что-то разглядеть и не находит? Оказалось, не Ефим. Этот вообще на меня внимание не обращал. Его значительно больше интересовал салатный лист, и без того уже искромсанный.
На меня пялились молоденькие парнишки, сидевшие за спиной моего соседа. Хорошенькие, симпатичные. Впрочем, я ничего не теряла, поэтому подмигнула одному, улыбнулась второму. Они тоже мне разулыбались. Так мы и перестреливались глазами. Ну а что? Я еще очень даже ничего. Один из них даже покрутил телефоном. Номерок хочет взять? Я глупо хихикнула. Нет, так далеко заходить не буду. Просто решила тряхнуть стариной.
