Реджинальд Хорсман
Вторая война за независимость США. Соединенные Штаты против Британской империи: сражения на суше и на море
Глава 2
Вторжение в Канаду
В то время как американский конгресс демонстрировал всему миру свои глубокие внутренние разногласия и военную слабость Соединенных Штатов, британские власти в Канаде готовились отразить вторжение, которое они уже давно ждали. В этих приготовлениях они не могли особенно надеяться на немедленную помощь со стороны Британии. Веллингтон вел наступление в Испании, Наполеон был готов ринуться в Россию, – все это означало, что борьба против революционной Франции вступала в последнюю фазу. Британское правительство не хотело войны с Соединенными Штатами, но не желало идти ни на какие уступки, чтобы избежать ее, пока не стало слишком поздно. Теперь, когда война в Новом Свете стояла у порога, Британия не собиралась отвлекать на нее какие-то значительные ресурсы из Европы. Таким образом, защита Канады зависела от британских властей и солдат на месте и тех ресурсов, которые были в их распоряжении. В 1812 году британское правительство в Лондоне не собиралось организовывать какую-то крупномасштабную операцию по их спасению, перебрасывая туда силы из Европы.
К 1812 году британские колонии в Северной Америке состояли из четырех материковых провинций: Нижняя Канада, Верхняя Канада, Новый Брансуик и Новая Шотландия. Генерал-губернатором этой территории был сэр Джордж Превост, прибывший в Нижнюю Канаду осенью 1811 года. Он был кадровым военным, сыном швейцарца, тоже служившего в британской армии. С 1800 года он исполнял административные обязанности в качестве губернатора в Вест-Индии и Новой Шотландии. Превост был достаточно невыразительной фигурой, но поначалу, благодаря неумелым действиям американцев, его ограниченность не бросалась в глаза. Хотя теоретически он отвечал за оборону всей Канады, на практике многие решения в Верхней Канаде и Новой Шотландии принимали лейтенант-губернаторы. Генерал-майор Исаак Брок, командовавший войсками в Верхней Канаде, был энергичным, амбициозным офицером, который с гораздо большим желанием шел на риск, чем Превост, и умел гораздо лучше воодушевлять тех, кто служил под его началом. Он стремился завоевать воинский престиж и приветствовал войну как возможность показать себя, которую он искал уже несколько лет. Сэр Джон Шербрук, лейтенант-губернатор Новой Шотландии, был еще одним кадровым военным, но безопасность приморских провинций зависела не столько от его усилий, сколько от присутствия британского военного флота.
Перед лицом сложившейся ситуации имелось достаточно причин бояться результатов американской атаки. Численность регулярных британских войск в Канаде не доходила до 6000 человек, распределенных очень тонким слоем по границе большой протяженности. Посты часто представляли собой одиночные изолированные объекты, и солдаты при каждом удобном случае дезертировали в Соединенные Штаты. Пьянство – эта постоянная проблема – стало хроническим состоянием этих убогих аванпостов, затерянных в глухом лесу. Революция показала, что дисциплина и порядок не всегда оказываются сильней незнакомой местности, расстояний и непрофессиональных, плохо обученных рекрутов из Соединенных Штатов.
Еще одной проблемой Канады была нехватка хороших опытных офицеров. Амбициозные военные рвались воевать в Испании, а не по другую сторону Атлантики, да и Веллингтон, воевавший против Франции, хотел иметь у себя под началом лучших офицеров. Генерал Брок говорил о 41-м полке, служившем в Канаде, как о части, «укомплектованной самыми жалкими офицерами», а канадцы, которые служили во время войны, заявляли, что «нам достался мусор из всех армейских департаментов. Каждый, кого герцог [Веллингтон. – Пер.] считал негодным для службы в Испании, считался вполне пригодным для канадского рынка».
Для пополнения британских регулярных войск, служивших в Северной Америке, использовались канадские «оборонцы» – части, набранные в североамериканских колониях, чтобы служить исключительно на своей территории. Так было в Канаде с 1803 года, но, когда война стала неизбежной, их численность попытались увеличить. Однако набор рекрутов шел нелегко. Так, численность легкой оборонительной пехоты Гленгарри, которую начали набирать еще до начала войны, в декабре 1812 года по-прежнему составляла только 500 человек, а не 800, как было запланировано.
Маловероятно, что в вопросе долговременной защиты британских владений можно было полагаться на канадскую милицию. У французского населения Нижней Канады не было причин любить как американцев, так и англичан, и оно не имело никакого желания умирать на войне за кого-то из них. В мае 1812 года Превост описывал 60-тысячную милицию Нижней Канады как «плохо вооруженный недисциплинированный отряд». Что же касается Верхней Канады, то из-за большого числа проживавших там американских иммигрантов он полагал, что было бы рискованно вооружать более 4 тысяч из 11 тысяч ополченцев местной милиции. Тем не менее в апреле губернатору наконец удалось добиться от ассамблеи Нижней Канады решения о создании новой милиции. Оно позволяло ему в случае войны в течение более двух лет держать на службе 2000 мужчин-холостяков, половина из которых каждый год подлежала замене.
Как и Превост, Брок опасался влияния американских иммигрантов в Верхней Канаде и в начале 1812 года пытался протолкнуть через законодательную власть этой провинции требование, исключавшее всех иностранцев из числа подлежащих набору в милицию. Этот билль был отвергнут, что только усилило опасения Брока в отношении американского влияния, особенно после того, как провалился другой билль, позволявший ему приостанавливать действие habeas corpus[8]. Однако он добился принятия закона, который позволял формировать «фланговые роты» милиции и тренировать их по шесть дней каждый месяц. При каждом батальоне формировалось две фланговые роты. В целом канадская милиция подлежала ограниченному использованию. Если бы ее призвали на какой-то длительный срок, это подорвало бы сельское хозяйство, и местные жители, как и регулярные войска, остались бы без продовольствия.
Таким образом, к началу войны 1812 года сухопутная оборона Канады не внушала большой уверенности. Слабая оборонительная структура растянулась почти на 2000 миль от Галифакса в Новой Шотландии на атлантическом побережье до форта Сент-Джозеф в восточной части Микилимакинака [современное название Макинак-Айленд. – Пер.] в отдаленном северо-западном углу озера Гурон. Сам Галифакс являлся военно-морской базой британской Североамериканской эскадры. Со стороны суши он был защищен девственной природой, в остальном находился под защитой британского флота. Любой серьезной атаке Новая Шотландия, Новый Брансуик или долина реки Святого Лаврентия могли подвергнуться только в случае такого маловероятного события, как установление над этой территорией временного военно-морского контроля Соединенных Штатов.
Большая часть населения Канады проживала на реке Святого Лаврентия между Квебеком и Монреалем, и именно это место являлось ключом к завоеванию Канады. У Монреаля не было массивных укреплений, его безопасность зависела от британского контроля над рекой Святого Лаврентия и подхода к нему с юга, со стороны реки Ришелье. Как и во время революции, можно было ожидать, что Соединенные Штаты воспользуются преимуществом естественного маршрута из долины Гудзона до озера Шамплейн в Канаде. В случае какого-либо нападения город мог выставить для обороны милицию численностью 12 тысяч человек.
Квебек рассматривался Превостом как сердцевина его оборонительной позиции. При необходимости его защиты «любая другая военная операция должна будет стать вспомогательной». Если бы Квебек пал, британцы на Северо-Американском континенте оказались бы заключены в ненадежном анклаве с центром в Галифаксе. В течение нескольких месяцев, непосредственно предшествовавших войне, Превост склонялся к тому, что в случае нападения американцев его главная надежда – это успешная оборона Квебека, который затем можно использовать как базу для каких-то будущих операций по отвоеванию у американцев других частей Канады.
Превост не испытывал оптимизма по поводу своих шансов на успешную оборону Верхней Канады. Основной вехой на западных границах канадских поселений был форт Малден в Амхерстбурге, находившийся на противоположной стороне реки Детройт в 17 милях южнее Детройта. Этот форт выглядел особенно уязвимым для американских войск из Огайо и Кентукки, и генерал Брок, командовавший войсками в Верхней Канаде, считал, что его падение почти неизбежно, если следовать оборонительной стратегии Превоста с главным плацдармом в Квебеке. Брок боялся, что если британские войска в Верхней Канаде не начнут наступление и не захватят Детройт и Микилимакинак, то все, что находится к западу от Кингстона (у выхода из озера Онтарио в реку Святого Лаврентия), подвергнется риску оказаться в руках американцев. Существовали похожие опасения – особенно со стороны Превоста, – что форты Джорж, Эри и Чиппава, расположенные вдоль реки Ниагара, также уязвимы для американской атаки.
Тем не менее, хотя канадцы опасались, что их силы окажутся недостаточными, чтобы противостоять решительному наступлению американцев к западу от Квебека, существовало достаточно причин – помимо вероятной американской неумелости – поставить под сомнение предположение, что британские провинции беззащитны перед американским вторжением. Удивительно, но, пока американский конгресс спорил о точном количестве солдат, необходимых для завоевания Канады, он не обеспечил себе военно-морской контроль над Великими озерами. Такой контроль мог бы гарантировать завоевание Верхней Канады. В июне 1812 года Британия контролировала как озеро Онтарио, так и озеро Эри и эта ситуация сохранялась до конца года. Часть флота, находившаяся на озерах, не зависела от силы военно-морского флота в Атлантике, поскольку речные пороги на реке Святого Лаврентия не позволяли Англии отправлять в озера корабли из океана. Даже озера Онтарио и Эри приходилось рассматривать по отдельности, поскольку их связывала только река Ниагара со своими водопадами. Вместо того чтобы объявить войну и вторгнуться в Канаду после того, как на озерах Онтарио и Эри будут созданы флотилии, превосходящие силы противника, Соединенные Штаты вступили в войну, не имея превосходства в силе на озере Онтарио и не имея вообще никакого флота на озере Эри. В результате американским войскам в Детройте потребовались поставки, которые приходилось везти по извилистым тропам дикой местности, в то время как британские войска в форте Малден могли снабжаться по воде. Чтобы компенсировать преимущество британцев на озерах Эри и Онтарио, американцам нужно было перерезать британские коммуникации с помощью успешного наступления в Канаде от озера Шамплейн на север в сторону Монреаля. Но это тоже требовало тщательной подготовки, поскольку подразумевало длительный переход на север по дороге, где британцы наверняка ждали американского наступления. Американцы контролировали воды озера Шамплейн, но у них не было боеспособной армии, готовой идти походным маршем на Монреаль.
К моменту объявления войны американская подготовка к ней была по-прежнему безнадежно недостаточной. Долгие обсуждения в конгрессе предыдущей зимой не позволили быстро принять меры по наращиванию американских военных сил. Из 35 тысяч солдат регулярной армии, которых предполагалось набрать к январю, в начале июня было набрано всего 7 тысяч. Но даже эти силы не были доставлены на границу с Канадой и приведены в боевую готовность к моменту, когда Соединенные Штаты объявили войну. Они были разбросаны по всей огромной территории страны от Мэна до Джорджии и от Микилимакинака до Нового Орлеана. Регулярные части ежедневно пополнялись рекрутами, но не вызывало сомнений, что, если Соединенные Штаты начнут широкомасштабное наступление на Канаду, им придется сильно зависеть от добровольцев, набранных на краткосрочной основе, и милиции. Президент Мэдисон получил право призвать 50 тысяч добровольцев, если найдет их, а 10 апреля он получил также полномочия призвать на федеральную службу милицию штатов численностью до 100 тысяч человек.
В начале XIX века создание эффективных военных сил в Соединенных Штатах оказалось задачей огромной сложности. Многие считали, что постоянная армия представляет угрозу индивидуальным свободам. Американцы, воспитанные на революционных идеалах, не хотели принимать идею жесткой военной дисциплины. При том обилии земли, которую они имели, и отсутствии большого класса бедных найти достаточное количество рекрутов было трудно. На бумаге штаты могли набрать милицию из сотен тысяч человек, но большинство из них не хотели служить больше трех месяцев подряд, и имелись существенные сомнения в том, сколько людей согласится служить за пределами Соединенных Штатов.
Кроме того, оппозиция из штатов Новой Англии серьезно затрудняла набор сколь-нибудь большой милиции. В начале войны 34 конгрессмена-федералиста выпустили обращение, где заявляли, что в войне нет необходимости. Штаты Новой Англии не соглашались, чтобы их милицию призывали на федеральную службу, утверждая, что это неконституционно, за исключением того случая, когда нападение угрожает их штату. Совершенно очевидно, что от Новой Англии можно было ожидать только спорадической поддержки, если не сказать совсем никакой. Федералисты крайнего толка опасались, что лидерство демократо-республиканцев подталкивает страну к анархии и разрушению. Они лишний раз утвердились в своем мнении, когда в июле толпа разгромила помещение газеты «Федеральный республиканец», выступавшей против войны, и в конце концов линчевала группу видных федералистов, которые после попытки защитить офис укрылись за воротами. Несмотря на то что регулярная армия получила значительное пополнение за счет рекрутов из Новой Англии, поступивших на службу в индивидуальном порядке, использовать милицию из этих штатов для вторжения в Канаду страна так и не смогла. На Западе энтузиазм населения обеспечил достаточное количество ополченцев в этом регионе, но, к несчастью для Соединенных Штатов, невозможно было нанести Канаде решающий удар из долины Миссисипи. Охваченные энтузиазмом войска требовались на Востоке, а не на Западе, и в результате нехватки общенациональной поддержки этой войны в американской стратегии обнаружился странный дисбаланс.
Американскому руководству не хватало способностей, необходимых для ведения успешной наступательной войны. Президент Джеймс Мэдисон, каким бы блестящим он ни был, едва ли мог считаться энергичным военным лидером, а хирург-революционер Уильям Юстис, занимавший пост военного министра, уделял мало внимания общим вопросам стратегии. Главнокомандующий Генри Дирборн в годы революции служил в чине майора, и английский уполномоченный в Соединенных Штатах Огастас Форстер прокомментировал его назначение словами «его военная репутация не слишком высока». Кроме того, в Соединенных Штатах наблюдалась плачевная нехватка других офицеров, имевших в недавнем прошлом военный опыт, за исключением полученного в отдельных приграничных постах и стычках с индейцами. Большие надежды в грядущей войне пришлось возложить на ветеранов революции, занявших высшие командные посты. Однако после 30 лет мирной жизни многим из них не удалось поймать задор молодости, позволивший завоевать репутацию в предыдущей войне. Во время революции Соединенные Штаты методом проб и ошибок в конце концов нашли генералов, способных, оставив гражданскую жизнь, завоевать воинскую славу, но такой процесс естественного отбора никак не мог помочь на первом этапе завоевания Канады.
И все же, даже если бы у Соединенных Штатов имелось ядро из блестящих и опытных офицеров, которых можно было бы призвать, непонятно, как они смогли бы преодолеть проблемы, возникшие из-за неумелой подготовки к войне. Количество солдат регулярной армии было крошечным; не предпринималось даже попытки обеспечить военно-морской контроль над Великими озерами; вопросы снабжения и коммуникаций были пущены на самотек. В начале 1812 года военное министерство состояло из военного министра и восьми клерков. Генеральный штаб отсутствовал. Военный министр Юстис связывался с каждым генералом по отдельности и одновременно с этим выполнял обязанности главного квартирмейстера. Только весной 1812 года конгресс сделал отчаянную попытку воссоздать жизненно важный административный департамент и департамент снабжения. Был создан отдельный департамент продовольствия и департамент боеприпасов, а также пост генерального комиссара закупок. Снабженец должен был выдавать, а генеральный комиссар закупать, однако их функции пересекались. Во время войны поставки продовольствия в армию осуществлялись посредством государственного аукциона, предполагавшего эти поставки по самой низкой цене, но продукты часто не поступали или оказывались несъедобными. Трудно было ожидать, что департаменты, созданные в 1812 году на скорую руку, будут во время войны работать гладко, и, в конечном счете, опасность, угрожавшая канадцам, оказалась меньше, чем они предполагали.
Известие об объявлении войны достигло Канады на удивление быстро. Торговые предприятия, работавшие в Монреале, получили эту весть из Нью-Йорка 24 июня, и Канада сразу же предприняла меры по подготовке к вторжению. Поначалу казалось, что оправдываются наихудшие ожидания британских властей, когда попытка сформировать милицию в деревнях, окружавших Монреаль, вызвала кризис. Некоторые из мужчин отказались служить, и толпа угрожала пойти освобождать тех, кого уже призвали. Когда протестующие направились в сторону Лашина, чтобы захватить лодки, путь им преградила легкая рота 49-го полка с двумя полевыми орудиями, и во время перестрелки одного из мятежников убили. Остальные разбежались. На следующий день порядок был восстановлен, и четыре сотни ополченцев милиции Монреаля совместно с регулярными войсками прошли маршем по территории.
Реакция франко-канадцев оказалась точно такой, на которую надеялись американцы, но она была скорее единичным феноменом, чем общим правилом. Обычно призыв жителей в милицию воспринимался спокойно и не вызывал общего недовольства. Даже в Верхней Канаде, где британские власти опасались, что на многих поселенцев американского происхождения нельзя будет положиться, им удалось набрать ополченцев для войны против американцев, хотя поначалу Брок брал их только во фланговые роты. Несмотря на беспорядки в окрестностях Монреаля, британские власти были приятно удивлены первыми результатами набора в милицию.
Из-за энтузиазма, который демонстрировали в отношении войны жители Запада, и противоположной позиции Новой Англии Соединенным Штатам пришлось сделать акцент на западной фазе своей военной операции вместо того, чтобы быстрым мощным броском идти на Монреаль. Американцы надеялись атаковать Канаду по нескольким фронтам: в Верхней Канаде в районе Детройта, через границу по Ниагаре и севернее озера Шамплейн в направлении Монреаля. Теоретически эти действия должны были координироваться между собой так, чтобы разделить оборонительные силы британцев, и их должны были поддерживать силы американского военно-морского флота на озерах. Но трудности в создании профессиональной армии и недостаточно хорошая подготовка привели к тому, что наступление в Канаде развернулось беспорядочным образом со стороны Запада.
Перед началом войны американцы, действительно, имели вдоль границы Детройта военное преимущество. Весной 1812 года губернатор Территории Мичиган Уильям Халл был назначен – в некотором смысле против своей воли – бригадным генералом. У Халла имелись выдающиеся заслуги во время революции, но он не поднялся выше подполковника. За годы гражданской жизни весь воинский дух, которым он когда-то обладал, исчез. Задача Халла заключалась в том, чтобы укрепить Детройт за счет сочетания милиции Огайо и регулярных войск, защитить этот регион и в случае войны вторгнуться в Канаду. Халл принял командование своими войсками в Огайо в конце мая. Проблемы у него были очень серьезные. Несмотря на то что население штата превышало 250 тысяч человек, большая часть этих поселенцев жила по берегам реки Огайо и ее притоков.
Северо-западная часть штата по-прежнему находилась в руках индейцев. Практически вся Территория Мичиган оставалась землей индейцев, а Детройт представлял собой всего лишь некий центр для нескольких тысяч поселенцев, живших в долине реки Детройт. Маршрут из густонаселенной американцами области на реке Огайо до Детройта проходил через густые девственные леса.
15 июня 1812 года Халл в конце концов выступил из городка Урбана в Огайо в сторону Детройта. Всю следующую неделю не переставая лил дождь, и его войска численностью более 2000 человек, включая четвертый полк армии Соединенных Штатов, которые медленно пробирались по заболоченной местности, добрались до реки Моми только к 29 июня. Халл не знал, что война уже объявлена. Когда он 1 июля двинулся от Моми в сторону Детройта, большая часть его обоза, больные и некоторые документы были погружены на шхуну и отправлены вниз по реке Моми до озера Эри, затем в устье реки Детройт и мимо британского форта Малден в Детройт. К несчастью для Халла, британцы из форта Малден уже получили весть о начале войны и захватили шхуну. Теперь они знали и каковы его силы, и какой приказ он получил.
Тем не менее Халл все еще был в состоянии вторгнуться в Канаду. У него имелось более 2000 человек, в то время как британские силы в форте Малден в конце первой недели июля составляли около 300 солдат регулярной армии, 850 ополченцев милиции и около 400 индейцев. Кроме того, американцы ожидали, что встретят сочувствие со стороны многих американцев, живших на канадской стороне реки, и Халл надеялся за счет их лояльности переманить на свою сторону канадскую милицию. 12 июля американцы перешли реку Детройт, и британцы не помешали переправе. Они намеревались закрепиться в форте Малден. Халл завладел Сэндвичем, расположенным напротив Детройта. Какое-то время казалось, что Малден и Верхняя Канада вот-вот сдадутся ему. Однако он не стал сразу же идти на юг для последующей атаки на форт, а решил подождать, пока тяжелые пушки будут поставлены на колеса для перехода к Малдену. Также он хотел дать канадской милиции время дезертировать. Чтобы подтолкнуть ее к дезертирству, Халл выпустил прокламацию о вторжении в Канаду, в которой обещал, что если ополченцы останутся дома и не присоединятся к британцам, то их жизнь и собственность будут в безопасности. Кроме того, он заявил, что ни один белый, сражающийся на стороне индейцев, не будет взят в плен.
В первые дни войны в Канаде шансы Халла на успех значительно выросли. Канадская милиция начала бросать британцев и возвращаться по домам. За три дня ушло около половины, а жители Амхерстбурга забрали оттуда свои вещи. Британцы ждали атаки с минуты на минуту. Когда генерал Исаак Брок, находившийся в форте Джордж на Ниагаре, получил известия о событиях у реки Детройт, он почти потерял надежду, что британцы смогут отстоять форт Малден. И не без оснований. 23 июля один американский военнопленный писал в своем дневнике, что этот форт «очень слабый» и что «я мог бы войти туда одним прыжком».
Но поскольку дни шли, а Халл так и не атаковал, настроение защитников форта стало улучшаться. 26 июля в форт прибыл полковник Генри Проктер, посланный Броком, чтобы принять командование. Милиция по-прежнему была неукомплектована, поскольку теперь люди стали уходить для сбора урожая, но вместе с тем генерал Халл сделался «объектом… для шуток и насмешек». Проктер не привел с собой подкреплений, но нерешительность Халла с каждым днем вселяла в защитников Малдена все бо́льшую уверенность. Несколько мелких перестрелок, имевших место, так и не стали началом какого-либо решительного движения в сторону форта со стороны американцев. Халл упустил свой наилучший шанс напасть на форт Малден, когда его защитники пали духом из-за дезертирства в рядах милиции. Он постоянно беспокоился о ненадежности своих линий снабжения. Но если бы он начал атаку и взял форт Малден, индейцы бы в страхе разбежались и едва заметной тропинке, по которой американцы пришли из Огайо, угрожали бы только те индейцы, которые не побоялись бы напасть без поддержки британцев. Взятие форта Малден могло хотя бы на время лишить британцев контроля над озером Эри и придать энергии американским военным действиям.
Только 7 августа орудия американской армии были приведены в боевую готовность для атаки на форт Малден, но к тому времени робость Халла начала сменяться паникой. Причинами его страхов были незащищенность линий снабжения, отсутствие какой-либо поддержки со стороны флота, неспособность американского фронта на Ниагаре помочь ему в атаке и, вероятно более всего, известие о падении Микилимакинака.
Микилимакинак долгое время являлся ключевым пунктом в торговле мехом к западу от озера Мичиган. Британцы отдали его американцам в 1796 году, но канадские торговцы мехом продолжали сохранять большое влияние в этом поселении, а британцы просто немного передвинули свой военный пост на восток от острова Святого Иосифа. В этом отдаленном районе, как и в Детройте, американцы пострадали по странному стечению обстоятельств. Несмотря на то что это они объявили войну, британцы, располагавшиеся вдоль канадской границы, узнали о ней первыми. Находившемуся на острове Святого Иосифа капитану Чарльзу Робертсу сообщили об объявлении войны 8 июля, и он сразу же решил напасть на Микилимакинак. Он имел в своем распоряжении меньше 50 солдат регулярной армии, но смог набрать около 180 рекрутов из франко-канадцев и более 300 индейцев. Капитан подошел к острову Макинак незаметно для американцев, поднял небольшую пушку на высоту, господствующую над фортом, и 17 июля гарнизону, ничего не знавшему об объявленной войне, было предложено сдаться. Поскольку численность американских сил составляла 57 человек и форт простреливался из британской пушки, американцы капитулировали. В этом событии участвовало совсем мало людей, но Микилимакинак доминировал на этой западной территории, и теперь у индейцев, обитавших к западу от озера Мичиган, появилось достаточно причин присоединиться к британцам.
Когда Халл, стоявший на границе в районе Детройта, услышал о падении Микилимакинака, он вздрогнул. Он написал военному министру Юстису, что теперь большое число индейцев двинется на юг, чтобы присоединиться к британцам. Позже в том же месяце, когда он пытался оправдаться за свои провалы, его точка зрения сводилась к тому, что «повсюду, куда ни глянь… кишели индейцы из северного улья». Это было не так, но в начале августа у Халла начали сдавать нервы. Даже несмотря на то, что его пушки практически стояли наготове, он 4 августа сообщил Юстису, что, учитывая вновь появившуюся угрозу со стороны индейцев и постоянную опасность, которой подвергаются его линии снабжения, ему, вероятно, придется отступить.
В первые дни августа линии поставок Халла, действительно, оказались в опасности. Вдохновленные тем, что он так и не решился атаковать, британцы и индейцы из форта Малден стали совершать нападения на ухабистую тропу, пролегавшую через леса вдоль противоположного берега реки Детройт. Халл решительно настроился очистить эту тропу и обеспечить безопасный путь для продовольственного обоза, который шел к нему из Огайо. 4 августа около 200 человек под началом майора Томаса Ван Хорна были отправлены, чтобы встретить обоз и сопровождать его. Южнее Детройта, в Браунстауне, они попали в засаду, устроенную индейцами во главе со знаменитым вождем шауни Текумсе. Отряд Ван Хорна повернул назад, потеряв 17 человек убитыми, и письма Халла, адресованные военному министерству, попали в руки британцев. На этот раз он высказывал опасения насчет того, что находится в невыгодной позиции, и что скоро на него нападут орды индейцев с западного берега озера Мичиган. Известия о падении Микилимакинака и о злоключении Ван Хорна оказались для Халла слишком сильным ударом. Когда 7 августа он услышал, что к нему направляются британские подкрепления со стороны Ниагары, он решил отойти через реку Детройт в более безопасный, как ему казалось, форт Детройт, деревянным стенам которого суждено было стать не убежищем, а гробом для его Северо-Западной армии.
Пока Халл колебался, генерал Брок организовывал оборону границы по Ниагаре и исправно исполнял другие обязанности лидера провинции. В последнюю неделю июля он уехал из Ниагары в Йорк на встречу совета по вопросам законодательства Верхней Канады. Брок был взбешен поведением законодательной ассамблеи. Как военный он считал, что, если страна подверглась нападению, законодательная ассамблея должна передать значительную часть своей власти военным. Он хотел добиться приостановки habeas corpus и частичного введения военного положения. Поскольку ассамблея сомневалась, стоит ли делать то, что он хочет, Брок получил от совета согласие на приостановку работы ассамблеи и на введение военного положения. Позднее он утверждал, что ассамблея пыталась скорее «избежать действий, способных вызвать возмущение противника, чем честно исполнять свой долг».
Несмотря на то что Брок опасался американского влияния в провинции и сетовал на дезертирство в рядах милиции, когда он попросил предоставить в его распоряжение милицию для освобождения форта Малден, ему дали 500 добровольцев. Опасаясь ослабить другие территории, Брок в конце концов двинулся в форт Малден с меньшими силами, но благодаря тому, что озеро Эри находилось под контролем британского флота, он смог пройти через Лонг-Пойнт в реку Детройт на лодках. Наконец в ночь на 13 августа Брок прибыл в Амхерстбург, имея около 250 ополченцев милиции и 40 солдат 41-го регулярного полка.
В то время, когда Брок двигался на запад, Халл пребывал в отчаянии, а его сомнения и страхи подрывали боевой дух его людей. 8 августа, переправившись через реку Детройт, он снова попытался освободить путь в Огайо для своего обоза. На этот раз отряд насчитывал 600 человек под началом подполковника Джеймса Миллера. То, что Халл выделил для этой цели такую большую часть своих сил, явно демонстрирует беспокойство, которое он испытывал в отношении своего положения и своих коммуникаций. Британцы и их индейские союзники снова поджидали отряд в засаде, на этот раз в 14 милях от Детройта, у Монгуагона. Британские силы насчитывали около 150 человек солдат и милиции под командованием капитана Адама Мьюира и примерно 250 индейцев во главе с Текумсе. Поначалу американцы действовали более успешно, чем в предыдущий раз, британцы и индейцы были отброшены и потеряли около 100 человек убитыми и ранеными, большую часть которых составляли индейцы. Потери американцев составили более 80 человек. Но даже эта частичная победа не привела ни к чему конструктивному, поскольку Миллер вместо того, чтобы двигаться вперед, освободить проход и встретить обоз, встал лагерем, и Халл отозвал его назад в Детройт. Теперь после двух неудачных попыток Халла пробиться к обозу с провиантом, застрявшему где-то в районе реки Рейзин, его страх оказаться в полном окружении возрастал день ото дня. После прибытия Брока 13 августа британцы приготовились усилить давление на Халла.