Равиль Ихсанов
Вау и Дед Мороз
Через мгновенье они очутились в большом помещении, залитом ярким светом. Его источником был маленький, искусственный, по всей видимости, сгусток водородной плазмы. Он пульсировал в воздухе в такт ударов сердца Вани. В комнате, кроме него, ничего не было, если не считать сплошные каменные стены, такие же пол и потолок.
– Успокойся, – послышался мужской голос. – Не бойся. Вот и хорошо.
Сгусток плазмы стал биться всё реже и реже. Это означало, что Ваня начал успокаиваться. Вау тоже взял себя в руки, если это выражение применимо к собаке: он перестал оглушительно лаять и присел у ног Вани.
– Я тебе слушаю, Ванечка, – продолжил мужской голос. Он исходил из всех уголков большой комнаты.
Ваня хотел было что-то сказать, но поперхнулся. И ничего, кроме хрипа, не смог выдавить из своего горла.
– Ну, ладно, – с явно проявившимися мягкими нотками в собственном жестком тембре прозвучало в комнате. – Славно. Внятно. Ясно. Гласно…Так, кажется, начинает говорить в рифму твой брат Егор в минуты волнения?!
Ниоткуда возник дедушка Вани. Вернее, его копия, ничем не отличимая от оригинала.
– Ваня, говори свое заветное желание! Я обязательно исполню его! – прозвучало в комнате из уст дедушки Вани.
Ваня, не задумываясь, сказал: «Пусть помирятся папа и мама. Я так соскучился по отцу. Пусть придёт к нам на Новый год, в гости!».
– Хорошо! – сказал собачий бог в образе дедушки Вани. – Твоё желание идет от самого сердца. Оно исполнится! Ну, а теперь спросим про заветное желание у дорогого Вау…
В это самое мгновение рука мамы вырвала Ваню из сна. И Ваня не успел услышать, что желает Вау и что ему ответил собачий бог.
– Что-то сегодня ты разоспался, сыночек! Смотри, Новый год не проспи, – сказала мама Вани и вышла из комнаты.
В углах комнаты уже собирался ранний зимний вечер. За окном невнятно шумел оживленный как всегда проспект Космонавтов. В соседней комнате залаяла собака. Её басовитый голос был знаком, но со сна Ваня не мог вспомнить собаку. Затем в соседней комнате послышались голоса родных людей. Среди них выделялся голос Егора. Он что-то доказывал маме, временами его голос срывался, и ничего не было слышно, кроме визга. Затем его голос утих. И что-то внушительным басом стал доказывать дедушка. Дедушка! Вау! Их Ваня не видел несколько часов, но успел сильно соскучиться…
Ваня быстро оделся и дошел до дверей соседней комнаты. Ну, вот. В комнате стоял дедушка, в его ноге прижимался Вау, в отдалении стояли мама и прижавшийся к ней Егор.
– Доченька, – продолжал свой монолог дедушка. – Сколько Егор будет бояться собак?
– И что ты, наш дорогой папочка, собираешься предложить в такой страшной ситуации? Не лучше ли избавить ребенка от контакта с собакой?
– И сколько твой ребенок, которому в следующем году исполнится девять лет, будет бояться жизни? Насколько я знаю, он не очень хорошо ладит со своими сверстниками, обижает младшего брата, не говоря уже о собаках!
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
