Рашид Кабжанов
Повелитель
– Слушаю и повинуюсь, – с улыбкой и покорностью ответил сын.
А те, кто слышал этот разговор, с удовлетворением кивали головой.
Тут Артур оторвался от текста бумажной книги, страницы которой были желтыми и потрепанными. Он на секунду вспомнил своего любимого деда Назыра, который подарил ему эту книгу много лет назад и просил беречь ее.
Только спустя много лет Артур понял, что иметь бумажные книги было преступлением, что правительство их запрещало, а те, кто имел такие книги, подлежали аресту и наказанию за использование устаревших технологий.
Ему удалось ее сохранить лишь потому, что отец, который работал в управлении городом, не уделял ему особого внимания, а книга лежала на дне коробки с игрушками.
Теперь, когда Артуру было уже 30 лет и он был командиром межгалактического военного корабля, ему было позволительно избегать досмотра, когда он поднимался на это судно. Так и оказалась она у него в каюте в длительном полете.
Сейчас он задумался над тем, что система безопасности корабля записывает все происходящее на корабле, за исключением каюты и туалета с душевой, и то если ты выключаешь бортовую связь. «И даже в каюте, если я усну, то не узнаю, что, пока я сплю, командование может включить или выключить эту связь и даже слышать мой храп».
Так же он припоминал, как ему было неприятно осознавать, что каждый его шаг, каждое передвижение любого человека фиксируется на фото и видео дома, на улице, в машине.
«Дед же мне рассказывал, что было время, когда у людей был не биопаспорт, а бумажный паспорт, который они носили в кармане. Потом появился пластиковый, который умещался в кожаном кошельке, который был маленькой сумкой для денег, который носили также в кармане. А когда я родился, то прямо в роддоме мне вживили биопаспорт, который внешне похож на четыре полоски длиной с сантиметр на внутренней стороне запястья.
Теперь всю жизнь это паспорт на моей коже. Даже в детстве я помню, как бегал за мороженым или жевательной резинкой в магазин, а папа или мама пополняли мне этот паспорт деньгами. Мне тогда было непонятно, почему, показав свою руку, я мог взять то, что мне хотелось, а иногда нет.