Раина Романовна Яковлева
Ёжичек
Годы шли. Больше так никто и не сделал ей предложения. Ну и не надо. Ребёнка то уже теперь не родить.
А Валерий, проснувшись поутру в окровавленной постели, мгновенно разозлился:
-"Сука, диван изгадила, куда пёрлась в красные дни?!"
Обнаружив отсутствие Ларисы, хотел на работу к ней пойти, за космы оттаскать. Ключей нет, машины нет:
-"Убью, стерву!"
Приехал к ней на работу, говорят, что не вышла в свою смену. Пошёл в полицию и заявление написал, пока далеко не уехала.
"Кто она вам?" – задал следователь традиционный вопрос.
"Да, жена грёбанная!" – сам удивился своему ответу и ему стало как-то неловко.
"Ну, если жена, разберётесь сами. Вернётся, не переживайте!" – попытался успокоить его следователь. Валера молча вышел из кабинета.
О месте нахождения машины на территории больницы в милицию сообщили сотрудники больницы. Добрый человек остановился, увидев распластанную Ларису на дороге, привёз её на этой машине в больницу. Машину поставил во дворе больницы, ключи оставил в приёмном покое. Машину забрали, вернули хозяину.
Случайно Валера наткнулся на того следователя лет эдак через десять после этих событий. Тот узнал Валеру, возьми и спроси у него, ну, как, мол, твоя грёбанная жена поживает? Валера уже и забывать стал эту неприятную историю, пожал плечами.
А следователь смотрит ему в глаза и говорит:
-"Она, если бы скорую ждала, умерла бы. На твоей машине она добралась до дороги, вышла из машины и упала, мужик увидел, привёз в больницу. Медицинское освидетельствование подтвердило изнасилование, внутреннее кровотечение по причине прободения матки. Заявление писать отказалась. Спасибо скажи, что не посадила тебя за зверство такое, что ты с ней сотворил".
Валера не поверил своим ушам. В одно мгновение вспомнилась Лариса, а в ушах гудело:
-"Пойду, пойду, пойду, пойду, пойду…".
Как он не усмотрел тогда в ней светлого человечка, которого нельзя было обижать ни при каких обстоятельствах! Все эти годы он вспоминал о ней с брезгливостью, не мог простить испорченный диван. После того, как нашли машину, он не сделал ни одной попытки найти её…
Лицо его перекосилось от подступающей острой боли в груди. Он застыл, словно получил пулю, и сказать ничего не мог, да и сказать-то было нечего. Он пытался, но мало что вспомнил из того, что было в тот вечер. Так сильно был пьян или, по обыкновению, принял её за очередную "бабочку": уж больно готовая была ко всему в первый же вечер. А что замуж звал, вот только-что вспомнил. А ведь так и не женился ни на ком. А мог бы…