ГлавнаяЗарубежная классикаПроспер МеримеНовеллы

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Проспер Мериме
Новеллы

– На днях я разбила ваши часы. Они уже починены. Вот они.

Она передала ему часы, глядя на него нежно и шаловливо, закусив нижнюю губку, чтобы не рассмеяться. Господи, как прелестны были ее зубки! Какой белизной сверкали они на пылающем пурпуре ее губ! У мужчины бывает очень глупый вид, когда он холодно принимает ласки хорошенькой женщины.

Сен-Клер поблагодарил и собирался уже спрятать часы в карман, но она остановила его:

– Подождите! Откройте часы, посмотрите, хорошо ли они починены. Вы, такой ученый, вы, бывший ученик Политехнической школы, должны знать в этом толк.

– О, я мало в этом смыслю, – сказал Сен-Клер.

Он с рассеянным видом раскрыл часы. Каково же было его удивление, когда он увидел на внутренней стороне крышки миниатюрный портрет госпожи де Курси! Можно ли было после этого хмуриться? Лицо его просветлело; мысль о Масиньи исчезла. Он помнил только о том, что находится подле прелестной женщины и что женщина эта его обожает.

………………………………

Послышалась песнь жаворонка, «глашатая зари»*; на востоке длинные бледные лучи прорезывали облака. В такой же час Ромео прощался с Джульеттой; в этот классический час должны расставаться все влюбленные.

Держа в руке ключ от калитки, Сен-Клер стоял перед камином, внимательно глядя на этрусскую вазу, о которой мы уже говорили. В глубине души он все еще на нее сердился. Он был, однако ж, в хорошем расположении духа, и тут наконец ему пришла в голову простая мысль, что Темин мог солгать. В то время как графиня, желавшая проводить его до калитки, набрасывала на голову шаль, он стал сначала тихонько, потом все сильнее и сильнее постукивать по вазе ключом: можно было подумать, что он намерен разбить ее вдребезги.

– Боже мой! Осторожнее! – вскричала она. – Вы разобьете мою прелестную этрусскую вазу.

Она вырвала ключ у него из рук.

Сен-Клер был очень недоволен, но подчинился. Он повернулся спиной к камину, чтобы не поддаться искушению, и, раскрыв часы, принялся рассматривать портрет графини.

– Кто писал его? – спросил он.

– Р***. Кстати, меня познакомил с ним Масиньи. После своего пребывания в Риме он вдруг открыл в себе тонкий художественный вкус и сделался меценатом всех молодых живописцев. Я нахожу, что портрет в самом деле похож; разве только художник немножко польстил мне.

Сен-Клеру хотелось хватить часы об стену (после этого вряд ли удалось бы их починить). Он сдержался, однако ж, и снова спрятал их в карман. Заметив, что совсем рассвело, он вышел из дому, умоляя графиню не провожать его, быстрым шагом прошел через парк и вскоре очутился один среди полей.

«Масиньи, Масиньи! – мысленно восклицал он со сдержанным бешенством. – Неужели ты будешь вечно попадаться мне на пути?.. Живописец этот, без сомнения, написал другой такой же портрет для Масиньи!.. Каким надо быть глупцом, чтобы допустить хоть на минуту, что меня любили, как любил я!.. И все это только потому, что в волосах у нее розан и что она перестала носить драгоценности! У нее их полный ларчик… Масиньи, ценивший в женщине только туалеты, так любил драгоценности! Да, надо сознаться, у нее покладистый характер, большое умение приноравливаться к вкусам своих любовников. Черт побери, было бы в сто раз лучше, если б она была просто куртизанкой и отдавалась за деньги. Тогда я мог бы, по крайней мере, думать, что она действительно меня любит, – она моя любовница, а я ей не плачу».

Вскоре другая мысль, еще более мучительная, мелькнула у него в голове. Через некоторое время траур графини кончался. С истечением годичного срока Сен-Клер должен был с ней обвенчаться. Он это ей обещал. Обещал? Нет. Он никогда не говорил с ней об этом, но таково было его намерение, и графиня о нем догадывалась. По его понятиям, это было равносильно клятве. Еще накануне он принес бы в жертву все, чтобы только ускорить час, когда он сможет объявить во всеуслышание о своей любви; теперь он содрогался при одной мысли связать судьбу свою с бывшей любовницей Масиньи.

«Но я должен, однако ж, это сделать, и так это и будет, – повторял он мысленно. – Бедняжка, она, наверное, думала, что мне известна ее прежняя связь. Говорят, что они не скрывали ее. И то сказать: она мало еще меня знает и потому не может понять… Она думает, что я люблю ее так же, как любил Масиньи. Что ж, – прибавил он не без гордости, – благодаря Матильде три месяца я был счастливейшим из людей; такое счастье стоит того, чтобы принести ему в жертву остаток жизни».

Он не ложился и все утро ездил верхом по лесу. В одной из аллей Верьерского леса он увидел всадника на отличной английской лошади; всадник еще издали назвал его по имени и подъехал к нему. То был Альфонс де Темин. Сен-Клер был в таком состоянии, когда одиночество особенно приятно; при встрече с Темином его дурное расположение духа сменилось сдержанной яростью. Темин не замечал этого, а может быть, даже находил удовольствие в том, чтобы дразнить его. Он болтал, смеялся, шутил, не обращая внимания на то, что Сен-Клер молчит. Увидев перед собою узенькую аллею, Сен-Клер тотчас же направил туда своего коня в надежде отвязаться от назойливого спутника, но он ошибся – назойливые люди не так легко расстаются со своими жертвами. Темин повернул коня, въехал в аллею и, догнав Сен-Клера, продолжал болтать как ни в чем не бывало.

Как я уже говорил, аллея была узка; две лошади едва-едва могли двигаться рядом; ничего, следовательно, нет удивительного, если Темин, при всем своем умении держаться в седле, задел ногу Сен-Клера, проезжая мимо него. Но досада уже накипела в сердце Сен-Клера; он не в силах был ее сдерживать: привстав на стременах, он ударил хлыстом по морде лошадь Темина.

– Черт подери! Огюст! Что с вами? – воскликнул Темин. – За что вы бьете мою лошадь?

– Зачем вы за мной едете? – диким голосом закричал Сен-Клер.

– Вы с ума сошли, Сен-Клер! Вы забываете, с кем говорите!

– Отлично помню, что говорю с наглецом.

– Сен-Клер!.. Вы, должно быть, рехнулись… Завтра вы или извинитесь передо мной, или ответите мне за вашу дерзость.

– Итак, до завтра, милостивый государь!

Темин остановил лошадь; Сен-Клер проехал вперед и вскоре исчез в лесу.

С этой минуты он почувствовал себя спокойнее. У него была слабость верить в предчувствия. Ему представилось, что завтра он будет убит и что в этом простейший выход из положения, в которое он попал. Прожить еще один день – и больше никаких забот, никаких терзаний. Вернувшись домой, он послал человека с запиской к полковнику Боже, написал несколько писем, пообедал с аппетитом и ровно в половине девятого был у калитки парка.

………………………………

– Что с вами сегодня, Огюст? – спросила графиня. – Вы необыкновенно веселы, и тем ни менее все ваши шутки не смешат меня нисколько. Вчера вы были сумрачны, а мне было так весело! Сегодня наши роли переменились. У меня ужасно болит голова.

– Да, дорогой друг, признаюсь, я был вчера очень скучен, а сегодня я много гулял, много двигался и чувствую себя превосходно.

– А я поздно встала, долго спала утром и все время видела тяжелые сны.

– Сны? Вы верите снам?

– Какой вздор!

– А я верю, – сказал Сен-Клер. – Бьюсь об заклад, вы видели сон, предвещающий какое-нибудь трагическое событие.

– Я никогда не могу запомнить то, что вижу во сне. Впрочем, постойте, начинаю припоминать… Я видела во сне Масиньи. Можете из этого заключить, что в моих снах не было ничего интересного.

– Масиньи! Мне думается, что вы не отказались бы увидеть его снова.

– Бедный Масиньи!

– Бедный Масиньи?

– Огюст, скажите мне, прошу вас, что с вами сегодня? В вашей улыбке есть что-то демоническое. Вы как будто смеетесь сами над собой.

– Ну вот! Вы тоже начали обращаться со мной, как разные почтенные старушки, ваши приятельницы.

– Нет, кроме шуток, Огюст, у вас сегодня такое выражение лица, какое бывает, когда вы разговариваете с людьми, которых недолюбливаете.

– Какая вы нехорошая! Дайте мне вашу ручку.

Он поцеловал ей руку с иронической галантностью, и с минуту они пристально смотрели друг на друга. Сен-Клер первый опустил глаза.

– Как трудно прожить на этом свете, не прослыв злым человеком! – сказал он. – Для этого необходимо говорить только о погоде или об охоте либо обсуждать вместе с вашими приятельницами-старушками бюджет их благотворительных учреждений.

Сен-Клер взял со стола какую-то записку.

– Вот, – сказал он, – счет вашей прачки; будем беседовать об этом предмете, мой ангел, по крайней мере, вы не будете упрекать меня в том, что я злой.

– Вы меня просто удивляете, Огюст…

– Орфография этого счета напоминает мне письмо, найденное мной сегодня. Надо вам сказать, я разбирал сегодня свои бумаги; время от времени я навожу в них порядок. Так вот, я нашел любовное письмо, написанное мне швейкой, в которую я был влюблен, когда мне было шестнадцать лет. Каждое слово она писала особенным образом и притом крайне усложненно. Слог вполне соответствовал орфографии. Я был в то время немного фатом и находил несовместным с моим достоинством иметь любовницу, которая не владела пером, как госпожа де Севинье*. Я быстро с ней порвал. Перечитывая сегодня ее письмо, я убедился, что швейка по-настоящему меня любила.

– Прекрасно! Женщина, которую вы содержали…

– Очень щедро: я давал ей пятьдесят франков в месяц. Опекун мой был прижимист; он утверждал, что молодой человек, у которого много денег, губит себя и других.

– А эта женщина? Что же с ней сталось?

– Почем я знаю?.. Вероятно, умерла в больнице.

– Если б это была правда, Огюст… вы бы не говорили об этом таким равнодушным тоном.

– Если хотите знать, она вышла замуж за «порядочного человека», а я, сделавшись совершеннолетним, дал ей небольшое приданое.

– Какой вы, право, добрый!.. Зачем же вы хотите казаться злым?

– О, я очень добр!.. Чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что эта женщина действительно меня любила. Но в то время я не умел различить истинное чувство под смешной наружностью.

– Жаль, что вы не принесли мне это письмо. Я не стала бы ревновать… У нас, женщин, больше чутья, чем у вас; мы по стилю письма сейчас же узнаём, искренен ли писавший его или он разыгрывает страсть.

– Что не мешает вам, однако ж, попадаться так часто в ловушку глупцов и хвастунов!

Произнося эти слова, Сен-Клер смотрел на этрусскую вазу, и в его глазах и в голосе было зловещее выражение, которого, однако ж, не заметила Матильда.

– Полно! Все вы, мужчины, хотите прослыть за донжуанов. Вам кажется, что обманываете вы, а между тем вы сами часто попадаете в руки доньям жуанитам, еще более развращенным, чем вы.

– Конечно, с вашим тонким умом вы, женщины, должны чувствовать глупца за целую милю. Я не сомневаюсь, например, что ваш друг Масиньи, который был глупец и фат, умер девственником и мучеником…

– Масиньи? Он был далеко не так глуп. А потом, женщины тоже бывают глупые. Кстати, я вам расскажу одну историю, случившуюся с Масиньи… Впрочем, я, кажется, уже вам ее рассказывала?..

– Никогда! – произнес Сен-Клер, и голос его дрогнул.

– Возвратясь из Италии, Масиньи влюбился в меня. Он был знаком с моим мужем; муж представил его мне как человека умного и со вкусом. Они были созданы друг для друга. Масиньи был сначала ко мне очень внимателен: преподносил мне акварели, выдавая их за свои, тогда как он попросту покупал их у Шрота*, и беседовал со мной о музыке и живописи с видом знатока, не подозревая, как он смешон. Раз получаю я от него письмо невероятного содержания. В нем говорилось, между прочим, что я самая порядочная женщина в Париже – и по этой причине он хочет стать моим любовником. Я показала письмо кузине Жюли. Обе мы тогда были сумасбродками и решили сыграть с ним шутку. Как-то вечером собрались у нас гости, в числе которых был и Масиньи. Кузина вдруг говорит: «Я прочту вам объяснение в любви, – я получила его сегодня утром». Берет письмо и читает его во всеуслышание при общем хохоте! Бедный Масиньи!

Сен-Клер радостно вскрикнул и упал на колени. Схватив руку графини, он покрыл ее поцелуями и окропил слезами. Матильда была крайне удивлена; ей даже показалось, что с ним что-то неладное. Сен-Клер мог только вымолвить: «Простите меня! Простите!» Наконец он встал: на лице его сияла радость. В эту минуту он чувствовал себя счастливее, чем даже в тот день, когда Матильда в первый раз сказала ему: «Я люблю вас!»

– Я самый безумный, самый преступный человек на свете! – вскричал он. – Целых два дня меня мучили подозрения… а я не попытался объясниться с тобой…

– Ты подозревал меня!.. Но в чем же?

– О, я заслужил твое презрение!.. Мне сказали, что ты раньше любила Масиньи…

– Масиньи?..

Она засмеялась. Затем, сделавшись снова серьезной, сказала:

– Огюст! Можно ли быть в самом деле настолько безумным, чтобы дать волю таким подозрениям, и настолько лицемерным, чтобы скрыть их от меня?

В ее глазах блеснули слезы.

– Умоляю, прости меня!

– Могу ли я на тебя сердиться, мой милый?.. Но хочешь, я поклянусь тебе…

– О, верю, верю! Мне не надо клятв…

– Но, ради бога, скажи мне, на чем основывал ты свои нелепые подозрения?

– Виной всему мой злосчастный характер… И еще… эта этрусская ваза… Я знал, что тебе подарил ее Масиньи…

Графиня в изумлении всплеснула руками, но тут же, заливаясь смехом, сказала:

– Моя этрусская ваза! Моя этрусская ваза!

Сен-Клер тоже не мог удержаться от смеха, хотя по щекам его катились крупные слезы. Он заключил Матильду в объятия и сказал:

– Я не выпущу тебя, пока не получу прощения…

– Прощаю тебя, безумец ты этакий! – проговорила она, нежно его целуя. – Сегодня я счастлива: в первый раз я вижу твои слезы. Я не думала, что ты можешь плакать.

Высвободившись из его объятий, она схватила этрусскую вазу и, ударив об пол, разбила ее вдребезги. (Ваза принадлежала к числу очень редких. На ней изображен был в три краски бой лапифа с кентавром*.)

В течение нескольких часов Сен-Клер был самым смущенным и самым счастливым из смертных.

………………………………

– Ну что? – спросил Рокантен, встретив полковника Боже вечером в кофейной Тортони*.– Неужели это правда?

– К сожалению, да, – отвечал с грустным видом полковник.

– Расскажите же, как все произошло.

– Придраться не к чему. Сен-Клер сразу сказал мне, что он не прав, но хочет принести свои извинения только после того, как Темин сделает первый выстрел. Я не мог не одобрить его. Темин предложил бросить жребий, кому первому стрелять. Но Сен-Клер потребовал, чтобы первым стрелял Темин. Темин выстрелил. Я увидел, как Сен-Клер повернулся и тут же упал мертвым. Мне часто приходилось наблюдать, как солдаты, раненные насмерть, так же странно поворачивались, перед тем как испустить последний вздох.

– Это удивительно! – заметил Рокантен. – Что же сделал Темин?

– То, что делают в подобных случаях. Он с видом глубокого сожаления бросил на землю пистолет. Бросил с такой силой, что собачка сломалась. Пистолет английской фабрики Ментона*. Не думаю, чтобы нашелся в Париже оружейник, способный его исправить.

………………………………

В течение трех лет графиня никого не хотела видеть. Зиму и лето проводила она в своей усадьбе, редко выходя из комнаты, редко даже обмениваясь словами с горничной-мулаткой, знавшей о ее связи с Сен-Клером. По прошествии этого времени ее кузина Жюли вернулась из дальнего путешествия. Она почти насильно проникла к затворнице и нашла бедную Матильду страшно исхудавшей и бледной; ей показалось, что перед ней труп женщины, которую она оставила такой прекрасной и полной жизни. Ей стоило огромных усилий извлечь Матильду из ее затвора и увезти на Гиерские острова*. Там графиня протянула еще три-четыре месяца и наконец скончалась от «грудной болезни, вызванной семейными огорчениями», как уверял лечивший ее доктор М.

Наклонная башня – сооружение XII в. с семью ярусами аркад романского стиля. В результате опускания почвы эта башня немного наклонилась, но затем более не меняла своего положения.

Орканья Андреади Чьоне Арканьоло (ок. 1308–1368) – флорентийский художник и скульптор, автор фресок в часовне пизанского кладбища.

Блюхер Гебхард (1742–1819) – немецкий генерал; подход его корпуса во время битвы при Ватерлоо окончательно решил исход сражения в пользу союзников.

С. 15. Филиппини Антонио Пьетро (ок. 1529–1594) – французский историограф, корсиканец по рождению; его пятитомная «История Корсики» была переиздана в 1827–1832 гг.; Мериме пользовался этим изданием.

Сампьеро д’Орнано (Корсо) (1498–1567) – корсиканский военачальник, прославившийся своей борьбой с Генуей.

С. 18. Фьеско Джан Луиджи (1522–1547) – глава заговора против генуэзского кондотьера Андреа Дориа.

С. 19. Аттила – вождь гуннов; в 452 г. вторгся в Италию и опустошил ее.

С. 23. Маркиз Маскариль. – Эти имя и титул присвоил себе слуга в комедии Мольера «Смешные жеманницы», по указанию своего господина изображающий знатного вельможу и выражающийся «изысканно» и запутанно.

С. 26. Ментон – город в Англии.

С. 27. Франческа да Римини. – В «Божественной комедии» Данте («Ад», песнь V) рассказывается о любви Франчески да Римини и Паоло Малатеста, брата ее мужа. Они открылись друг другу в любви, читая рыцарский роман о любовных похождениях Ланселота.

С. 29. Фидий (ок. 490–430 до н. э.) – скульптор Древней Греции.

С. 30. По правилу Горация… – Мериме приводит далее слова из «Поэтического искусства» Горация (стих 148), сказанные им о Гомере.

С. 32. …«oт природы боялся побоев», как Панург… – Намек на героя романа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» (кн. II, гл. 21).

С. 39. Компания – имеется в виду Ост-Индская торговая компания, державшая в своих руках всю английскую торговлю с Индией и наживавшая на этом огромные деньги. Компания безжалостно эксплуатировала индусов.

С. 41. Он был подарен… королем Теодором. – Барон Теодор Стефан Нейгоф, родом из Меца, известный авантюрист XVIII в., так называемый единственный корсиканский король. Ему удалось ненадолго провозгласить себя королем Корсики в 1736 г. Он умер в тюрьме в Лондоне в 1755 г., посаженный туда за долги.

С. 42. …танцующая у Эльмака! – Речь идет об известных в те времена публичных балах в Лондоне.

Конрад – герой поэмы Байрона «Корсар».

С. 46. Марбеф Луи-Шарль-Рене (1712–1786) – губернатор Корсики, немало сделавший для благоустройства острова.

С. 49. …под Катр-Бра. – Эта битва на территории Бельгии состоялась 16 июня 1815 г.; французские войска под командованием маршала Нея одержали победу над англичанами. Битва под Катр-Бра предшествовала сражению при Ватерлоо.

С. 53. «Амбигю Комик» – парижский театр.

С. 55. Шенди – главный герой романа Лоренса Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена».

С. 58. При детях надо вести себя особенно прилично… – измененная цитата из сатиры XIV Ювенала.

С. 60…стихи Вергилия… – Далее приводится цитата из «Энеиды» Вергилия (IX, 587–588).

С. 64. Прозопопея – олицетворение (поэтич.).

С. 83. Моя кроткая Коломба… – «Коломба» по-итальянски и по-корсикански – «голубка».

С. 87. Орецца – город в центре Корсики.

С. 93. Сартене – город на юге Корсики.

С. 95. «Отелло» – опера Россини, написанная в 1816 г. на сюжет одноименной трагедии Шекспира.

Ирида – в греческой мифологии вестница богов, богиня радуги.

С. 96. Коронер. – В Англии так называют следователя по уголовным делам.

С. 116. Эльзевир – фамилия голландских печатников, работавших в Лейдене, Утрехте и Амстердаме в XVI–XVII вв. Основателем фирмы был Луи Эльзевир (ок. 1540–1617). Их издания отличались небольшим удобным форматом, высоким качеством печати и изяществом шрифта. В XIX в. во Франции выходила серия книг, по оформлению подражавшая этим старинным изданиям и называвшаяся «Эльзевир».

Алеатико – сорт легкого белого вина.

ДВОЙНАЯ ОШИБКА

Впервые – журнал «Ревю де Пари», 1833, 25 августа (гл. VI–IX); полностью, отдельной книгой, в сентябре.

С. 120. Девушка зеленоглазая… – Эпиграф взят из испанской народной песни.

С. 121. …подобно Фрозине… – Фрозина – сводня из комедии Мольера «Скупой», пытающаяся устроить брак старика Гарпагона с молодой девушкой Марианной, возлюбленной его сына. Фрозина утверждает, что может повенчать кого угодно, даже таких заклятых врагов, как Венецианская республика и турецкий султан, постоянно враждовавших между собой (акт II, сц. 6).

С. 124. …жестом, несколько напоминавшим Тартюфа… – Намек на сцену из комедии Мольера «Тартюф» (акт III, сц. 3): делая вид, что изучает качество бархата на платье Эльмиры, Тартюф пытается дотронуться до ее колен.

С. 125. …«Квентин Дорвард»… – Этот роман Вальтера Скотта (1771–1832) был издан в 1823 г. и вскоре же переведен во Франции.

С. 126. «Персидские письма» – философский роман французского писателя-просветителя Шарля де Монтескье (1689–1755).

С. 127. Кнастер – один из сортов крепкого курительного табака.

С. 128. «Лиллибулеро» – любимая песенка дядюшки Тоби, одного из главных героев романа Лоренса Стерна (1713–1768) «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» (1760–1767).

С. 131. «Вы лучше на жену мою взгляните». – Этих слов в «Гамлете» Шекспира нет.

«Maometto» – «Магомет II», опера Россини, созданная композитором в 1820 г.

С. 135. Потье Шарль (1775–1838) – популярный в 1820—1830-е гг. парижский актер, выступавший в комических ролях на сцене театра «Варьете».

С. 141. Р. Р. С. – сокращенная форма вежливости (Pour prendre conge, букв. с фр.: «вместо прощального визита»); эти три буквы писались обычно на визитных карточках, когда прощальный визит не наносился.

С. 142. …верный Ахат… – герой поэмы Вергилия «Энеида», друг и спутник Энея.

…вечер драматических пословиц… – «Пословицами» назывались небольшие пьески, иллюстрирующие суть какого-либо морального изречения или пословицы. Возникнув как чисто салонное развлечение актеров-любителей, «пословицы» в XIX в. проникают и на большую сцену; самым талантливым автором «пословиц» был Альфред де Мюссе (1810–1857).

С. 143. Калидор (букв. с гр.: «вода красоты») – рекламировавшееся в те годы шарлатанское средство для ращения волос.

Карамания – область в Центральной Турции.

С. 144. «Гяур» – одна из «восточных» поэм Байрона, написанная в 1813 г., где рассказывается, как невольница Лейла была брошена со скалы в море за неверность.

С. 145. «Сотир». – Слово «сотир» или, точнее, «сотер» – древнегреческое (в новогреческом произношении именно «сотир»).

С. 148. …султана Махмуда… – Речь идет о Махмуде II (1785–1839), турецком султане (с 1809 г.), прославившемся жестоким истреблением янычар.

Мамамуши – якобы турецкий титул, присвоенный Журдену («Мещанин во дворянстве» Мольера).

С. 149. Франки – так мусульманские народы Средиземноморья называют всех европейцев.

Ларнак (современное название – Ларнака) – город на Кипре.

С. 152. «Монитер» – парижская ежедневная газета, основанная в 1789 г. В 1799–1869 гг. была официальным правительственным органом.

С. 156. Каррик – шинель с тремя широкими пелеринами. Моду на нее ввел английский актер Дейвид Гаррик (1717–1779); название шинели – его искаженная фамилия.

«Ты везешь Цезаря и его счастье» – то есть пока на борту находится Цезарь, кораблю будет сопутствовать его (Цезаря) удача. Эту фразу приводит Плутарх в своем «Жизнеописании Цезаря».

С. 158. Виргиния – героиня пасторального романа французского писателя Бернардена де Сен-Пьера (1737–1814) «Поль и Виргиния».

С. 160. Долина пресной воды – живописные окрестности Константинополя, излюбленное место прогулок жителей города.

Святая София – памятник византийской архитектуры в Константинополе (построен в первой половине VI в.); в XV в. превращен турками в мечеть.

Геро – в античной мифологии – возлюбленная юноши Леандра, жившего на другом берегу пролива Геллеспонт (Дарданеллы). Каждую ночь Геро зажигала сигнальный огонь, чтобы он мог переплыть пролив. В одну из бурных ночей огонь погас, и Леандр погиб в волнах. Найдя утром его труп, Геро бросилась с башни в море.

С. 162. Янсенист – сторонник одного из оппозиционных течений в католической церкви, возникшего в XVII в. во Франции; название «янсенист» происходит от имени богослова Корнелия Янсения (1585–1638). Янсенисты отличались крайней строгостью в вопросах морали.

С. 172. …во избежание объяснений, как в «Мизантропе»… – Намек на сцену из комедии Мольера «Мизантроп» (акт. V, сц. 2): два претендента на руку Селимены – Альцест и Оронт – просят ее сделать наконец свой выбор.

КАРМЕН

Впервые – журнал «Ревю де де Монд», 1845, 1 октября.

С. 177. Всякая женщина – зло… – Эпиграф к новелле взят из сочинений позднегреческого поэта V в. н. э. Паллада Александрийского.

Мунда – город в древней Испании; около него Юлий Цезарь одержал решительную победу над сыновьями Помпея – Гнеем и Сикстом (45 до н. э.). Первоначально этот город отождествляли с современной Мондой в провинции Малага, около которого жило финикийское (или пуническое) племя бастулов. В настоящее время ученые склонны отождествлять древнюю Мунду с современной Монтой в провинции Кордова.

С. 178. Сьерра – горная цепь.

С. 179. Эльзевир – см. коммент. к с. 116.

Гедеон – израильский полководец, о котором рассказывается в Библии; перед его битвой с соседним племенем мадианитян Бог повелел ему испытать своих солдат, заставив их напиться воды; те из них, кто пил прямо из озера, были отосланы домой как «плохие воины» (Книга Судей, 7:2–7).

С. 181. Хосе Мария. – Об этом испанском бандите Мериме подробно рассказал в своем третьем «Письме об Испании».

С. 183. Сорсико – национальный баскский танец, сопровождаемый пением.

…мильтоновского Сатану. – Речь идет об одном из персонажей поэмы Джона Мильтона (1608–1674) «Потерянный рай».

С. 186. Алькальд (исп.) – комендант города, крепости, замка.

С. 187. …мужчины… могут представить себе, не опасаясь участи Актеона, купание Дианы и ее нимф. – Намек на эпизод из античной мифологии: юный охотник Актеон подсмотрел однажды, как богиня Диана купалась с нимфами. За это он был превращен разгневанной богиней в оленя и растерзан своими же охотничьими собаками.

…«и в свете сумрачном, струящемся от звезд»… – цитата из трагедии Пьера Корнеля (1606–1684) «Сид» (акт IV, сц. 3).

С. 188. Халкида – город в Греции на острове Эвбея.

Франсиско Севилья – известный пикадор; о нем Мериме писал в своем первом «Письме об Испании».

С. 189. Об остальном можете справиться у Брантома. – Мериме имеет в виду книгу Брантома «Галантные дамы».

С. 191. …в… древней резиденции мусульманских владык. – В Средние века Кордова была столицей арабского халифата в Испании.

С. 192. При нынешнем конституционном строе… – Конституционная монархия после долгой борьбы демократических сил испанского общества была установлена в стране в 1836 г. До этого конституция провозглашалась в Испании дважды: при французах в 1812 г. и в период революционного подъема 1820–1823 гг.

…«карошенький маленький пофешенья»… – цитата из комедии Мольера «Господин де Пурсоньяк» (акт III, сц. 3). Это говорит солдат-швейцарец, коверкающий французский язык.

С. 196. …скоро познакомится с этим самым ослом, когда сеньор коррехидор повезет ее кататься на нем… – В старой Испании существовало следующее наказание для женщин легкого поведения и подозреваемых в колдовстве: их сажали на осла и возили по городу; впереди шел коррехидор, а сзади – стражники, бичевавшие наказуемую кнутом.

Шебека – старинное военное судно с узким длинным корпусом, применявшееся на Средиземном море.

…андреевские кресты… – Крест Андрея Первозванного – диагональный крест в память о том кресте, на котором, согласно преданию, был распят святой в Патрах Ахайских (город в Греции) по приказу наместника римского императора.

С. 199. Лонга Франсиско (1783–1831) – испанский военачальник, прославившийся во время войны с Наполеоном (1808–1813).

Мина Франсиско (1784–1836) – испанский генерал, один из вождей либеральной оппозиции абсолютистскому режиму Фердинанда VII.

Чапалангарра Хоакин де Пабло Антон (ум. 1830) – испанский военачальник-республиканец; вынужденный эмигрировать в 1823 г. после подавления испанской революции, он в 1830 г. вернулся на родину, сделал попытку поднять восстание, был схвачен и расстрелян.

«Черный». – Так в Испании называли сторонников кортесов (народного парламента) в период революции 1820 г.

С. 202. Дон Педро (1334–1369) – король Кастилии, решительно расправившийся с непокорными феодалами и за это прозванный ими Жестоким; в народе о нем слагали много различных легенд. Вольтер сочинил о нем трагедию; о доне Педро писали также Лопе де Вега и Кальдерон. Мериме несколько лет изучал его деятельность и в сентябре 1848 г. выпустил книгу «История дона Педро I» (в декабре 1847 г. – феврале 1848 г. печаталась в «Ревю де дю Монд»).

Изабелла Католичка (1451–1504) – королева Кастилии; при ней завершилось объединение Испании.

Харун аль-Рашид (766–809) – багдадский халиф; согласно распространенной легенде (она использована и в «Тысяче и одной ночи»), он по ночам любил прогуливаться по Багдаду, чтобы таким образом узнавать настроение своих подданных.

Суньига Дьего Ортис (ок. 1610–1680) – испанский историк; жил и работал в Севилье, городские архивы которой хорошо изучил.

С. 208. Данкайре. – В переводе с испанского эта кличка значит «игрок на чужие деньги».

С. 210. Ремендадо. – В переводе с испанского – «пятнистый».

С. 212. Рольона. – В переводе с испанского – «пышка».

С. 221. Мария Падильо (ум. 1361) – возлюбленная короля Кастилии дона Педро I, с которой он познакомился в 1352 г.

Бланка Бурбонская (ок. 1338–1361) – жена короля дона Педро I (см. коммент. к с. 202), дочь Пьера I, герцога Бурбонского. Вышла замуж в 1353 г., но была брошена мужем; приняла участие в заговоре против него, была схвачена, заточена и, очевидно, отравлена.

<< предыдущий лист

следующий лист >>