Петрович Петрович
50 оттенков черно-белого или Исповедь физрука
Саня: Ладно, нам морс литровый и четыре кваса.
Славик: Ого, а ты чего? Тоже на ЗОЖ теперь?
Саня: Ну че я, один буду? Ладно уж… Думал, наоборот, сегодня будем заливать проблемы Макса.
Я: А чего их заливать? Их решать надо. Спиться любой дурак может.
Макс: Нормально, парни, не волнуйтесь. Говно случается. Честно говоря, я даже немного рад.
Славик: Например чему?
Макс: Деньги, карьера – это хорошо, но некомфортно иногда с ней было. Она командир такой…
Саня: Признавайся, она дома на ошейнике тебя водила?
Макс: Да иди в жопу, Сань!
Славик: Макс, а с чего у вас разлад-то пошел?
Макс: Знаешь, стала она на работе перед всеми мне приказывать, отчитывать. Скажи лично, если что не так, а она как врагу какому-то! А дома все уже якобы забыла и ничего не было, ходит улыбается. А я вскипевший. Говорил ей об этом, что не надо так делать, неприятно! Она, типа, – это рабочие моменты, я не могу иначе. Долго я терпел, в общем. А потом просто при всех ее на хуй послал и резко ушел.
Саня: Ебааать! Красава!
Славик: Мужииик!
Макс: Когда вернулся, мне сказали, что меня уволили, даже к ней в кабинет не пустили, типа занята. Ну, и дальше…
Славик: А сейчас ты как? Что думаешь?
Макс: Сейчас в гостишке. Завтра поеду квартиру смотреть, снимать буду. А работа, хрен знает… Буду думать. Ладно, хватит мое перемалывать. У вас как дела?
Саня: Норм! Так же.
Я: Нормально.
Славик: Димон, как там у тебя с Аней?
Я: Знаешь, чего-то не заладилось. Короче, мы разошлись.
Саня: Да лааадно?! А че молчал?
Я: Не знаю, ну, нормально все. Все как надо сложилось.
Славик: А че вы так? Что случилось?
Саня: Это всё грузины??
Я: Да нет, короче, не сложилось. Все нормально.
Славик: Вот я думаю: Саня за компанию на квасе сегодня – может, мне тоже за компанию разойтись с Машей?
Саня: А у вас чего?
Славик: Хрен знает… Срок отношений такой, думаю… Знаешь, уже долго вместе, и дальше либо жениться пора, либо расходиться. Развиваться перестали друг за счет друга. Детей она не хочет, я тоже не горю желанием. И на хрен тогда все это?
Я: Может, тебе кажется? Просто со стороны давление? Даже моя мамка, прикинь, спрашивала, не собираетесь ли вы жениться?
Славик: Ого! Это даже приятно. Я ж как родной сын был у нее, угощала всегда пирожками.
Саня: Да-а, пирожки лучшие были! Как у них дела-то, Дим?
Я: Хорошо. Хочу поехать на пару недель. Обещал в июне, а он вон как пролетает быстро.
Саня: Ты в отпуске уже, да?
Я: Да.
Саня: Парни, а может, вместе рванем куда-нибудь? Хотя бы на пару дней. Мы со Славой выходные возьмем, вы пока свободны?
Славик: Я за!
Макс: Давайте, я бы развеялся.
В этот момент за спиной у Сани я наблюдал следующую картину. Силуэт был мне знаком, это был тот самый парень, который стоял первый передо мной, когда меня избили. Он подошел к бармену, закрабился с ним (поздоровался за предплечье) и стал болтать. Сука, бармен! И меня он тогда сдал этим щенкам, и как бы сейчас не повторилось.
Славик: Дим, че думаешь?
Я: Парни, кажись, бармен дружит с теми щенками, которые меня избили. Вон там стоит с ним один из них, языками чешут.
Саня и Макс обернулись, и мы вчетвером высматривали их. Через некоторое время этот парень закончил разговор, сел с пивом за столик рядом с барной стойкой, по пути уронив глаза прям на меня и сделав вид, что не узнал.
Я: Я думаю нам пора, пока они народ не собрали.
Славик: Да, пойдем.
Мы вышли на улицу. Перед входом был большой пятачок, окруженный зелеными пушистыми деревьями. То место, где меня избили. Перед нами встали семь молодых людей, они нас ждали. Кто-то одет в дорогие модные шмотки, кто-то просто в футболке «ЦСКА». Один был в круглой шапке и темных очках, но это не придавало ему особой харизмы, так как тело его было такое худое, будто из концлагеря. Они о чем-то шептались. Мы стояли в десяти метрах, замерев.
Я: Че делать будем?
Саня: Въебем их!
Макс: Парни, не надо. Их больше. Давайте поговорим.
Славик: Может, по съебам?
Саня: Че ты как баба?! Давайте въебем их! Они щенки, бля!
Мне реально хотелось оторваться, выпустить все говно, что накопилось. Взбодриться, пройти обновление и начать новую жизнь. Именно такой выпуск адреналина смывает из разума все, что мешало. И мне было не важно, чем это все закончится, мне было важно начать новую жизнь.
Я: Въебем их!
Мы встали ровнее в линию. Дальше я видел только глаза оппонентов. Они начали медленно приближаться. Один по центру начал: «Один за всех!», и остальные его поддержали: «И все за одного!».
Саня: Ебать коней, ебать!
Славик, Саня, я: ЕБАТЬ КОНЕЙ, ЕБАТЬ!!!
И наши ряды столкнулись. Мои глаза приметили уже родные «Нью-белансы», парень в них бежал на меня и прыгнул с ногой. Я быстро отскочил назад и схватил эту ногу. Он скакал пару секунд на опорной, но я не удержался и вернул ему должок. Получив удар по бубенчикам, он подлетел вверх на полметра и потом упал, скрючившись. Сразу по пути с шага он получил от меня ногой по животу, от чего два раза перевернулся и заскулил, как псина. Поднимаю голову – Саня сидит на одном парне и вбивает его голову в асфальт, сзади его хватает на удушение другой, Саня выкручивается, и они начинают скакать в стойке друг перед другом. Чуть дальше двое валяли Славу, один сжал его ногами в партере, лежа на спине, а другой наносил удары сзади. Я побежал к нему, по пути как косой ударил по ноге оппонента Сани, его развернуло, и он упал. После чего Саня с разбегу страшно ударил его по голове, как по футбольному мячу, с криком: «Гол, блядь!» Уже вдвоем мы помогли Славику. Свалили того, кто бил его сзади и уже двоих его оппонентов запинали ногами, пока они не начали просить пощады. Смотрим: Макс очень аккуратно скачет в стойке с тем парнем в очках, и они не могут друг по другу попасть. Саня, подскакивая, крикнул: «Стоять!», отчего противник Макса отвлекся и получил от него шикарный правый прямой в челюсть. Его очки смешно слетели, а сам он упал прямо между еще двумя ребятами, которые лежали в отключке.
Саня: Ебать, Макс! Это ты их всех?
Макс: Ну да.
Саня: Ты где так научился? Ты ж никогда не мог ударить никого!
Макс: Я на бокс уже год хожу.
Открылась дверь пивной, оттуда вышел еще один, который болтал с барменом. Увидел все это, и его затрясло. Я поймал его взгляд и хотел положить его рядом с друзьями.
«Стоять на месте!!!» – крик сзади. На нас бежали два полицеских.
Саня: Бежим, быстро!!!
Ни секунды ни думая, мы сорвались и стали убегать.
« СТОЯТЬ!!! СТРЕЛЯТЬ БУДУ!!!»
Я со страхом оглянулся и увидел, как позади нас толстый коп, уже задыхаясь, перешел на шаг; его рука дергала за кобуру, и он неуклюже не мог достать пистолет. Второй ходил между избитыми и рассматривал их. Тот парень, что выходил из бара, опомнившись, резко дернулся и побежал обратно в бар, на что среагировал тот, второй полицейский, и дернулся за ним.
Мы бежали очень быстро метров двести, пока не скрылись за поворотом. Там перешли на шаг и пытались отдышаться. Саня на выдохе несколько раз проговорил: «Как же охуенно!» Я не понимал. Вроде мне должно быть охуенно – мне это нужно было; Максу это нужно было. Саня никогда не рассказывал нам о своих проблемах и переживаниях, казалось, их у него и нет. «КАК ЖЕ ОХУЕННО!» А может, он просто маньяк, которому нужно насилие?..
Славик: Вон такси, давайте садимся быстрее.
Мы сели и поехали. Наше дыхание было громче радио. Но действительно, как же это было охуенно! Отпустили мысли о бабах, о работе, о смысле жизни. Была только победа здесь и сейчас. Во врагах, которых мы завалили, я чувствовал свои проблемы, которые не давали мне покоя. Я с ними справился. Лучшим образом. И символизируя новую жизнь, сам господь послал нам русского водителя такси!
Делай, что хочешь, хоть убейся!
Сошлись на том, что лучше нам вместе не появляться какое-то время. Мало ли, кто из этих щенков в реанимацию отправился. Я вписал Макса к себе, как раз пока он найдет квартиру для жилья. Саня уехал к какой-то бабе в область. Славик, тоже на волне, сказал Маше, что он хочет отдохнуть, и улетел в Питер. Невероятно, как это окрыляет, – экстремальные ситуации, драки. Кажется, что тебе все по плечу после этого. Это ведь не что иное, как почувствовать смерть рядом, что заставляет взглянуть на жизнь иначе.
Я жду своего рейса в Ростов-на-Дону, решил к родителям улететь на время, раз обещал. Думал: как поехать? Поезд – жара, вонь. Слушать охуительные истории соседей про картошку, про соседку племянницы Лидку какую-нибудь. Издевательство! Причем стоит это «удовольствие» в плацкарте чуть дороже самолета. Дороже! Как хорошо, что многие боятся летать.
Есть еще круче вариант. В два раза дешевле самолета и плацкарта. Автобус! Это для краповых беретов. Туалет – по расписанию. Всю дорогу ноги не вытянуть, сидишь, как в утробе матери, скрючившись. Спустя несколько часов начинает болеть копчик от сидения. Еще может повезти, и сядет рядом какой-нибудь жирдяй, который тебя затолкает и обездвижит. Может еще уснуть на тебе и измазать слюнями. В пути обязательно кто-то захочет блевать и будет просить остановить, при этом ты будешь каждую остановку наблюдать, как этот человек жрет хотдоги на бензоколонках.
Делать нечего. Сижу с кофе и ковыряюсь в телефоне. Зашел на Юлину страничку. Сколько времени прошло, несколько дней, как она меня кинула? Уже выкладывает фотки с какими-то парнями из Лондона. Понятно, они же лондонские, не московские, ими можно и похвастаться. Меня поражает эта бессердечность… Ну и хорошо, что так, сейчас, это проявилось. Чем потом, после длительных отношений. Тем не менее я снова погрустнел, запал энергии после драки начал улетучиваться.
Я летел и смотрел в иллюминатор. Думал, какой прекрасный шанс есть убиться! Все равно рано или поздно умрешь. Тем более в старости мучиться от того, что ты не можешь двигаться, что твои дети за тобой убирают дерьмо, что у тебя все болит и ты не можешь от этого спать. Не можешь даже пожрать вкусного и выпить, потому что будет еще хуже! Черт возьми, да это почти как ехать в автобусе Москва–Ростов! И люди все равно боятся летать! Разобьется самолет – быстро, красиво, родственники еще деньги за тебя получат. Нет! Страшно умирать! Ведь надо еще десять лет просидеть на нелюбимой работе, чтобы выплатить кредит! Знаете, почему не разрешают добровольную эвтаназию больным старикам? Потому что потом ее будут просить легализовать для молодых и здоровых!
Сколько известных популярных людей кончают жизнь самоубийством. Все думают – чем им жизнь не угодила? Деньги, популярность… А проблемы-то те же самые, просто в больших масштабах. Те же чувства, тот же смысл жизни, а точнее, его отсутствие. Только Серега из Можайска может пойти нажраться водяры, проваляться в сарае неделю, и потом, когда он вернется, никто не заметит, что его не было. А вот публичная личность будет знать, что за его трагедией наблюдают миллионы и он не может спрятаться в сарае, его будут искать и допрашивать, почему он решил скрыться и забухать? Именно эта ответственность перед миллионами, то, что ты со своими проблемами не один на один, а еще сотни людей об этом знают, усиливает душевную боль в десятки раз. Повеситься? Выпрыгнуть из окна? Говорят, это грех, за который ты отправишься в ад. Но где та грань? Например, между камикадзе на самолете и повешенным? Камикадзе, кроме себя, еще несколько человек убьет, и это считается героизмом. А тихо уйти в одиночку – это страшный грех. Типа: если повесить сначала своих соседей, а потом и самому, – это будет героизм. Или на войне увидели, как солдат не успел бросить гранату и взорвался сам, и его родственникам пришлют письмо: «Он отправился в ад, потому что никого не убил, кроме себя. И вы, пожалуйста, в церковь не ходите!»
Самолет мягко приземлился, все громко хлопали, а я смотрел на них и думал: «Мучайтесь дальше, глупцы! У вас был шанс…»
* * *
Родители накрыли стол лучше, чем на Новый год! Салаты свежие, выпечка, фрукты. Папа с мамой радостные, бегают, суетятся.
– Мам, тут с ребятами сидели, твои пирожки вспоминали.
– О, как приятно! Помню, в футбол во дворе наиграетесь – и к нам на чай с пирогами. Ты когда домой поедешь, давай еще напеку, отвезешь ребятам.
– Хорошо, как бы по дороге только все самому не съесть.
На столе стоял самовар! Какая же это красивая и офигенная штука. Почему я себе домой до сих пор не купил самовар?
– Пап, откуда такой самовар классный?
– Купил недавно: как увидел – сразу влюбился.
– Баранок еще развесить, и как на картине будет, – добавила мама.
– Какие баранки? Зубов нет на эти баранки!
– Ладно ты, для красоты пусть висят.
Нравилось тут. Тепло, свежо. Может, мне и жить тут остаться? Максу сдавать квартиру. С этих денег на жизнь хватит. Работу какую-нибудь найду здесь. Чтобы не заебываться сильно. Хотя… не знаю. Непросто будет с родителями. Со временем они начнут превращать мое сознание в сознание шестилетнего пизденыша, каким они меня до сих пор и видят.
Отец показал мне беседку, что начал строить. Сказал, что помогу ему. Вот, родители же чем-то живут? Отец мастерит, мать готовит, шьет что-то. За что в городе бодаться? Карьерный рост? У этих ступеней нет предела, только ты всегда имеешь шанс больно скатиться вниз и на каждой ступени сидеть с тварями, которые будут портить тебе жизнь. Вечная гонка без финиша. В ней не нужно побеждать, из нее просто нужно выйти.
Скинул Максу фотку самовара, написал, что хочу такой же на кухню.
«Димон, он охуенный!»
«Во-во! Как там твои дела?»
«Все супер! Спасибо тебе большое. Завтра поеду квартиру смотреть. В течение недели съеду».
«Все норм, Макс. Не спеши. Я сам не знаю, когда вернусь».
«Добро!»
Чем мне тут заниматься? Родителям помогать! Скучно им здесь, конечно. Возраст уже, забота нужна. Молодцы они, что из Москвы уехали, с ума бы там сошли. Весь этот негатив социальный в воздухе летает, никого не щадит. Шум, постоянный шум. Мы перекричали природу, думаем, что кто громче кричит, тот круче. Хер там было! В итоге мы просто перестали слышать свое сердце, а крик перешел в крик от страданий.
И все же чем-то все это цепляет. Московский азарт. Желание посидеть в красивом месте с модными людьми. Пройтись по центральной улице мимо успешных и попытаться заразиться от них этим успехом.
Ладно, пойду съем еще пирожков со сладким чаем из самовара. Не хочу ни о чем думать. Хочу, чтобы во всем мире были сейчас только пирожок с капустой, чайная кружка с узорами и я.
Пришло смс. Смотрю, от Ани:
«Дим, прости меня, я не знала, как тебе сказать. Все пошло не так. Я беременна».
